Трансакции без взаимодополнения

Здесь ответный стимул партнера либо поступает не с той позиции, куда был направлен исходный стимул, либо адресован не к той позиции, с которой этот исходный стимул посылался.

VIII

И в а н о в. Что стало с молоды­ми людьми? Они совсем распу­стились. П е т р о в. Вспомните: когда мы были молодыми, наши ро­дители говорили то же самое. IX

С ч е т о в о д. А не сорваться ли нам в кино, пока нет началь­ства?

Б у х г а л т е р. Стыдитесь, вы на работе!

Случаи типа VIII и IX мы называем трансакциями без взаи­модополнения, но “с учетом адреса”. Действительно: правый партнер в этих примерах отвечает не с той позиции, с какой ожидалось, но адресуется к исходной позиции левого партнера.

Х

С ч е т о в о д. А не сорваться ли нам в кино, пока нет началь­ства?

Б у х г а л т е р. Будьте добры, передайте мне ведомостьзаиюль месяц.

XI

М у ж. Тебе не попадались на глаза мои запонки?

Ж е н а. Вечно ты все теряешь, не можешь без няньки!

Случаи типа Х и XI — это трансакции “без учета адреса”. В самом деле: правый партнер не только отвечает с неожидан­ной позиции, но и адресуется не к исходной позиции левого партнера.

Случай XI изображает так называемую “перекрестную” трансакцию. Вот еще примеры такого же типа.

XII

М у ж. Тебе не попадались на глаза мои запонки?

Ж е н а. Вечно ты ко мне при­дираешься? Почему я обязана все помнить?

XIII

С е м е н. Возьми-ка, брат, сум­ку, да сходи за хлебом.

С т е п а н. Лень от дивана ото­рваться? Возьми да сходи сам!

Перекрестные трансакции сплошь и рядом означают ссору партнеров. Вообще трансакции без взаимодополнения обычно содержат болезненный “укол” хотя бы для одного из участни­ков контакта.

Если трансакциями типа VIII — XIII определяется весь ход контакта, т.е. ограничение накладывается на какую бы то ни было взаимодополняемость, перед нами третий случай фор­мального общения. Мы назовем такое общение “конфликт­ным”. Характер ограничения чаще всего эмоциональный или на­сильственный.

И однако, если ограничение накладывается на какой-либо из двух “эмоциональных радикалов” коммуникативного стимула, то это — четвертый случай формального общения. Речь идет о запрете “уколов” (салонное щебетание, где позволены только взаимные поглаживания) или о запрете поглаживаний (тради­ционная пикировка партнеров, которым предписано выступать только в роли оппонентов друг друга; предельный случай — Монтекки и Капулетти).

Скрытые трансакции

Коммуникативный стимул может состоять из двух (или трех) сообщений, каждое из которых адресовано разным позициям партнера. То сообщение, которое в наибольшей мере соответ­ствует “конвенциям” и контексту беседы, считается явным; дру­гое же оказывается “скрытым”, косвенным.

XIV

И в а н о в. Зайдемте ко мне, я живу один. Выпьем горячего чайку... (Вы мне очень нрави­тесь.)[46] П е т р о в а. Да, это было бы кстати — согреться чаем... (Вы мне тоже.)   XV

П е т р о в. Сейчас я предостав­лю вам слово. (Я вижу, вы сго­раете от нетерпения покрасо­ваться на трибуне.) И в а н о в. Гм! (Могу вообще не выступать, если вы намере­ны сделать из меня посме­шище.) XVI

П е т р о в. Сейчас я предостав­лю вам слово. (Воображаю себе, как вы с ними расправи­тесь!)

И в а н о в. Отлично! (Можете не беспокоиться, уж я-то за­дам им перцу.)

XVII

П р о д а в е ц. Этот термос по­дошел бы вам больше всех... (Только не знаю, можете ли вы себе позволить такие расхо­ды.)

П о к у п а т е л ь н и ц а. Я беру его, это как раз то, что мне надо.

Скрытые трансакции в примерахXV, XVI и XVII носят явно провоцирующий характер. Однако в ряде случаев такая прово­кация не является намеренной. Если вернуться к перекрестным трансакциям примеров XI, XII и XIII, то, строго говоря, это скорее всего случаи непреднамеренных провокаций. Картина здесь, видимо, такова.

Х1а

М у ж. Тебе не попадались мои запонки? (Извини, дорогая, что отвлекаю тебя, я так рас­сеян.) Ж е н а. Вечно ты все теряешь, не можешь без няньки! ХПа

М у ж. Тебе не попадались на глаза мои запонки?

Ж е н а. Что ты ко мне приди­раешься? Почему я обязана все помнить?

Хотя использование скрытых трансакций ведет подчас к пе­рекрестным трансакциям и далее — к нарушенной взаимодопол­няемости либо к разрыву общения (т. е. к ссоре), следует отме­тить особую роль этого “скрытого” взаимодействия в возбужде­нии чувств собеседников. Ограничение, накладываемое на скрытые трансакции, представляет собой пятый случай формального общения. Контакт становится “сухим”, “скучным”, “тягостным” для партнера. Такое ограничение может быть по природе как конвенционально-ситуативным (деловое совеща­ние), так и эмоционально-насильственным (беседа враждебно-настороженных людей).

Прежде чем двинуться дальше, следует остановиться на на­сильственных ограничениях контакта. Такие ограничения отно­сят к случаям “игр”, имея в виду “проигрыш” того из партнеров, которого ограничили в общении или в достижении своих целей. Мы бы предпочли называть эти случаи “манипуляциями”, Ком­муникативные манипуляции людей чаще всего далеки от невин­ных игр. В отличие от спортивных, карточных, и тому подобных игр, которые могут быть “честными” и “нечестными”, манипу­ляции всегда нечестны. Поговорим о них подробнее.

Манипуляции

По структуре их можно разделить на “однотактные” и “многотактные”. Примером однотактной манипуляции ЛО­ВУШКА является случай Продавец—Покупательница (см. XVII), хотя такая манипуляция нередко состоит из множества “тактов” — хитроумных “ходов”. Пример XI иногда представ­ляет собой однотактный вариант манипуляции ХЛОПАНЬЕ ДВЕРЬЮ:

М у ж (дружелюбно). Тебе не попадались на глаза мои запонки?

Ж е н а. Вечно ты все теряешь, не можешь без няньки!

(Муж, взорвавшись, выходит из комнаты, сильно хлопнув дверью. По каким-то причинам жена этого и добивалась).

Еще один пример: однотактный вариант манипуляции ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ. Отец семейства корпит над чертежами, делать которые он не умеет и не любит. Сын стучится и входит с вопро­сом: “Мама зовет обедать — идешь?” Горе-чертежник сажает кляксу на ватман и ожесточенно восклицает: “Что ты наделал, это все из-за тебя!”

Многотактные манипуляции состоят из целой серии трансакций.

Пример: многотактная манипуляция ХЛОПАНЬЕ ДВЕРЬЮ: М у ж (дружелюбно). Интересно, куда делся ключ от этого ящи­ка. Тебе не попадался?

Ж е н а. Ослеп, что ли? Вон, у зеркальца.

М у ж. При чем тут “ослеп” — вещи должны быть на своих мес­тах.

Ж е н а. Вы с твоей мамочкой не упустите случая сказать мне гадость.

(Далее, перейдя на “мамочку”, разговор оканчивается тем, что кто-то из двоих хлопает дверью. По всей вероятности, это в интересах жены.)

Еще пример: манипуляция ТУПИК. Жена чувствует, чтомужначал тяготиться ею. Между тем тот приносит билеты в театр на спектакль, давно интересующий обоих. В ходе возбужденно­го переодевания жены он, однако, делает ей резкое замечание: “Всегда ты копаешься!”

— Ничего, на такси успеем.

— На такси? Какая расточительность! Вот для чего я должен трудиться как проклятый!

Если ему удается спровоцировать жену на ответные “уко­лы”, манипуляция переходит в ХЛОПАНЬЕ ДВЕРЬЮ. Муж от­правляется к своим знакомым, предоставив жене, если ей угод­но, самой мчаться в театр. При этом он, с одной стороны, добил­ся желаемого, с другой — не несет ответственности за скандал. Ведь не кто иной, как он принес билеты! Жена оказывается за­гнанной в “тупик”.

Иногда между сериями манипулятивных трансакций воз­можны длительные (и запланированные) перерывы. Такова ма­нипуляция ПОПРОБУЙ ОТНИМИ. Петров взял у Иванова ред­кую книгу. Иванов просит вернуть ее. Петров выражает готов­ность сделать это, несколько раз “забывает” о своем обещании, а затем зовет Иванова в гости. Принимая его, он держится так, что тот чувствует себя польщенным. Однако, как бы между про­чим, Петров роняет фразу: “Надеюсь, вы пришли к нам не толь­ко из-за вашей книги?” Это затрудняет для Иванова напомина­ние о книге, и он уходит ни с чем. На следующий день Петров всплескивает руками: “Мы заговорились и забыли о книге!” Иванов вынужден ответить: “Ничего страшного”. Пользуясь этим, Петров тут же добивается разрешения передать книгу сво­ему приятелю Н. — “всего на пару деньков”. Далее, предупреж­дая вопрос Иванова о книге, он снова зовет его в гости и т. д.

С точки зрения “выгоды” манипулятора, можно подразде­лить манипуляции на житейски выгодные и психологически выгодные (хотя нередко одно сочетается с другим). Житейски выгодны, например, ЛОВУШКА, ТУПИК, ПОПРОБУЙ ОТНИ­МИ. Яркий пример житейски выгодной манипуляции — так на­зываемый БУТЕРБРОД. Муж просит жену не выбрасывать вче­рашние котлеты, а сделать из них бутерброд и завернуть ему на работу (хотя жене известно, что на работе есть буфет, где вкус­но и недорого кормят). Это продолжается изб дня в день и имеет совершенно определенную цель: предотвратить просьбы жены о покупке ей нового пальто. Создается “контекст”, в котором подобная просьба прозвучала бы как неуместная и даже наглая.

Психологически выгодна манипуляция ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ, описанная ранее. Она представляет собой типичную “очистку совести” за счет козла отпущения. Психологический выигрыш, помимо очистки совести, может также заключаться в получе­нии “поглаживаний”, на которые вы вправе не отвечать, в нане­сении безнаказанных “уколов” или в “пристройке сверху”.

Примеры. Манипуляция АЛКОГОЛИК. Пьяница обращает­ся к доброжелательному знакомому с покаяниями и просьбами помочь советом. Знакомый искренне сочувствует ему и обсуж­дает с ним его проблемы.

После длительной беседы алкоголик, однако, показывает, что он остался безутешным. Таким образом, он, во-первых, очи­щает свою совесть, во-вторых, получает “поглаживания”, кото­рых ему давно не дарили; а в-третьих, не подтвердив ценности выслушанных утешений, оставляет партнера без ответных по­глаживаний. Иногда для “пристройки сверху” он еще и прибе­гает в финале к чувствительному “уколу”: “Что вы, трезвенник, можете понимать в душе пьющего?” (фактически это трансак­ция Р—Д: адресация “умудренного” к “наивному ребенку”),

Манипуляция А НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ? — ДА, НО...

Д а м а. У меня уже месяц не работает телевизор.

О д и н и з г о с т е й. А не могли бы вы попросить мужа почи­нить его?

Д а м а. Да, но мой муж абсолютно беспомощен в этих делах.

Д р у г о й г о с т ь. Тогда вызовите мастера.

Д а м а. Да, но мастер скоре всего потребует, чтобы телевизор отвезли в мастерскую.

Т р е т и й г о с т ь. Почему бы вам это не сделать?

Д а м а. Да, но у меня нет времени час висеть на телефоне, зака­зывая такси.

Ч е т в е р т ы й г о с т ь. Так попросите об этом мужа.

Д а м а. Что вы, это беспомощный человек...

Беседа переходит в неловкое молчание. Дама тайно торже­ствует: гости выдали ей целый букет “поглаживаний”, сочув­ствуя или хотя бы изображая сочувствие. При этом она не обя­зана “отдаривать” их поглаживания ответными.

Манипуляция ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО ТЕБЯ. Муж постоянно твердит жене, что “если бы не было тебя”, он давно закончил бы диссертацию. В один прекрасный день жена собирается с деть­ми пожить две недели у своей родни. Муж, однако, не в востор­ге от этой идеи. Он вынужден предпринять новую манипуляцию (например, МНИМЫЙ БОЛЬНОЙ), чтобы задержать жену. В действительности ему было необходимо очистить совесть, а заодно поддержать в жене чувство вины, облегчающее ему “при­стройку сверху”.

Манипуляция ДОМАШНИЙ МУДРЕЦ. Некто приучает свое окружение к мысли, что он способен бескорыстно давать мудрые советы. Умело поощряя паломничество жаждущих со­вета, он ведет тайный счет своим победам — “пристройкам сверху”. Манипулятивный характер таких действий обнаружи­вается тем обстоятельством, что сам “мудрец” не выносит ничь­их советов. Пристройка “рядом” или “снизу” рассматривается им как проигрыш.

Еще одна манипуляция. Ее детский вариант представлен в романе Ч. Диккенса “Большие ожидания”. Девочка в чистом накрахмаленном платье выходит на крыльцо и просит мальчи­ка, ее обожателя, слепить ей пирог из песка. Мальчик бросает­ся выполнять эту просьбу, после чего девочка морщится; “Фу, какой ты грязный, противный — весь в песке”. Манипуляция может соответственно носить название ПЕСОЧНЫЙ ПИРОГ. Взрослый ее вариант часто связан с половым негативизмом од­ного из супругов. Женщина может упрекать мужчину в том, что он “животное” и испытывает к ней лишь влечение, но не лю­бовь. Под этим предлогом она провоцирует длительное охлаж­дение в отношениях. Все же, спустя некоторое время, она при­бегает к кокетству, ласкам и т. п., давая мужчине повод быть понастойчивее. Однако в ответ на его более решительные при­тязания, она разражается слезами: “Что я говорила — ты про­сто животное!” Таким образом, ей удается, с одной стороны, из­бегнуть отношений, которые ей неприятны, с другой — сохра­нить видимость брака, удержать мужчину “при себе”.

Простая модель манипуляции может иметь следующий вид:

П е т р о в. Сейчас я предостав­лю вам слово. (Воображаю, как вы с ними расправитесь!) Скрытая трансакция Петрова несет в себе “поглаживание”. И в а н о в. Отлично. (Уж я-то задам им перцу.)

П е т р о в. Ну, ступайте на трибуну. (Только не мямлите, ради Бога!)

Скрытая трансакция Петро­ва — обидный “укол”.

И в а н о в. Иду-иду.

Вариант: А?.. (Иванов, не найдясь что ответить, послушно идет к трибуне.)

В варианте “Иду-иду” Иванов принимает вынужденную при­стройку снизу; в варианте “А?” он не имеет возможности нане­сти ответный “укол” и невольно оказывается “в партере”. Сви­детели этой сценки сдерживают смех.

Манипуляторы — нередко люди психологически извращен­ные (садистические наклонности). Они опасны для партнера и вынуждают его в дальнейшем быть настороже, т. е. обращаться формально — вплоть до контакта масок. Причем одно из “на­слаждений” манипулятора — вновь любой ценой извлечь парт­нера “из-под маски”, чтобы затем опять нанести ему унизитель­ный “укол”.

Если контакт в целом представляет собой серию манипуля­ций и ничего более, перед нами несомненно шестой случай формального общения. Здесь один из партнеров насильствен­но ограничивает действия другого.

Не следует, однако, забывать, что к манипуляциям иногда прибегают из бессознательного лукавства или интуитивно пре­следуя взаимовыгодные цели. Так, ХЛОПАНЬЕ ДВЕРЬЮ иног­да провоцируется любящей женщиной. Вслед за манипуляцией ее общение с мужчиной становится на некоторое время фор­мальным. Но это непривычно для мужчины и крайне тяготит его. Чувство вины, привязанность к женщине или хотя бы скука побуждают его сделать первый шаг к примирению, которое ока­зывается тем более пылким, чем холоднее была формальная по­лоса взаимоотношений. Так подчас “оживляется” потускнев­шее супружество. Формализация контактов обслуживает в этом примере задачу более полного неформального (интимно­го) общения.

Н. Н. Обозов

СИМПАТИИ И ПРИТЯЖЕНИЕ [47]

“Известно множество различных интерпретаций того факта, что индивид ищет общество себе подобных”[48]. У человека поиск контактов с другими людьми связан с возникающей потребно­стью в общении. В отличие от животных потребность в обще­нии, контакте является вполне самостоятельным внутренним стимулом, независимым от других потребностей (в пище, в одежде и т. д.). Она возникает у человека чуть ли не с момента рождения и наиболее отчетливо проявляется в полтора-два ме­сяца. Человек с этого момента становится объектом и субъек­том симпатий и антипатий. Составляющими компонентами вза­имной привлекательности являются симпатия и притяжение. Симпатия — есть эмоциональная положительная установка на объект. При взаимной симпатии эмоциональные положитель­ные установки создают целостное внутригрупповое (внутрипарное) состояние удовлетворения взаимодействием (непосред­ственно или опосредованно).

Притяжение как одно из составляющих межличностной при­влекательности в основном связано с потребностью человека быть вместе, рядом с определенным другим человеком. Притя­жение чаще, но не всегда, связано с переживаемой симпатией (эмоциональный компонент взаимодействия). Реже, но встре­чаются случаи, когда притяжение испытывается к личности, не вызывающей выраженной симпатии. Этот феномен притяжения часто обнаруживается при однонаправленном отношении к по­пулярной личности. Таким образом, симпатия и притяжение могут проявляться иногда независимо друг от друга. В том слу­чае, когда они достигают максимального своего значения и со­впадают, связывая субъектов общения, взаимодействия, нужно уже говорить о межличностной привлекательности. Межличност­ная привлекательность может приобретать устойчивый харак­тер связи между субъектами, что постепенно переходитвих взаимную привязанность (субъективную взаимозависимость). Межличностная взаимная привязанность предполагает включе­ние мотивационных структур личности. Более того, переход межличностной привлекательности в межличностную привя­занность преобразует мотивы взаимоотношений между людьми. “Быть вместе реально или мысленно (в представлениях)” может стать потребностью конкретных лиц. И в том случае, когда го­товность субъектов к определенному типу взаимодействия ста­новится достаточно устойчивой, можно говорить об определен­ном типе межличностных отношений: приятельских, товари­щеских, дружеских, супружеских[49].

Мотивационная структура типов межличностных отношений может быть различна. Так, при возникновении приятельских от­ношений мотивом включения в контакт является потребность в общении при представившейся возможности осуществить его с привлекательным человеком. Поскольку приятельские отноше­ния определяются межличностной привлекательностью (симпа­тией, притяжением) — они ни к чему не обязывают. Приятель­ские отношения могут возникнуть при кратковременном кон­тактном общении и сохраняться достаточно долго, не переходя в дружеские отношения. Возникновение и последующее разви­тие товарищеских межличностных отношений определяются мотивами сотрудничества, формируемыми под влиянием содер­жания совместной деятельности. Товарищеские межличност­ные отношения формируются уже в группе (учебной, производ­ственной, спортивной и т. д.) типа ассоциации и кооперации. Мотивационная структура этого типа межличностных отноше­ний определяется личностно значимым для каждого участника взаимодействия содержанием совместной деятельности (в том числе целью, задачами и т. д.). Успешность или неуспешность совместной деятельности как следствие срабатываемости и со­вместимости может ослаблять или усиливать мотивационную структуру взаимодействия и, соответственно, товарищеских межличностных отношений. Наконец, товарищеские межличностные отношения могут достигать высшего уровня своего раз­вития в коллективе, в котором “межличностные отношения опосредуются личностно значимым и общественно ценным со­держанием групповой деятельности”[50].

Дружеские и супружеские межличностные отношения воз­никают так же, как приятельские отношения, но в последующем их развитие характеризуется переходом от межличностной при­влекательности (симпатий, притяжения) к взаимной привязан­ности. Мотивационная структура дружеских и супружеских отношений преобразуется в потребность “быть вместе реально или мысленно”. Естественно, что удовлетворение этой потреб­ности в общении (непосредственном, контактном или опосре­дованном различными средствами связи) сопровождается поло­жительными переживаниями, Привлекательность в этом случае приобретает более сложное мотивационное содержание, сохра­няя свои особенности, характерные и для менее выраженных межличностных отношений, например, приятельских.

Диапазон ситуаций, в которых партнеры выбирают друг дру­га, характеризует степень обобщенности, интегрированности отношений. Большая дифференциация отношений сказывается на особенностях восприятиям понимания партнерами друг дру­га, своего положения в системе общегруппового эмоционально­го фона отношений. П. Слейтер считает, что между деловыми и интимно-эмоциональными отношениями обнаруживаются зна­чительные различия[51]. Он проводит в связи с этим мысль о не­совместимости близких межличностных отношений и деловой активности. Такое мнение правомерно, но требует некоторого уточнения.

Во-первых, не может быть полного обезличивания отноше­ний, всегда в любых взаимодействиях присутствует личностный компонент. Вопрос заключается в том, где присутствие личност­ного компонента оправдано больше, где — меньше.

Во-вторых, необходимо определить степень близости меж­личностных отношений: одно дело приятельские отношения, другое — дружеские и третье — супружеские. Это наиболее грубая дифференциация степени близости межличностных от­ношений, внутри которой существуют свои количественные, а может быть, и качественные различия.

В-третьих, важно знать специфику совместно решаемых за­дач. В нее могут быть включены сложность деятельности, сте­пень взаимной зависимости членов группы, время совместной работы, степень формализованности отношений, определяемых инструкциями, и т. д. Только с учетом всех перечисленных фак­торов можно говорить о степени совместимости близких меж­личностных отношений и деловой активности[52]. Число ука­занных факторов может быть увеличено, и они должны быть “взвешены” по степени значимости при решении различных практических задач. Исследования Е. С. Кузьмина, И. П. Волко­ва, М. П. Пикельниковой и Н. Ф. Федотовой подтверждают зна­чимость различных факторов в регуляции официальных и нео­фициальных отношений[53]. В условиях неофициального общения, совместного отдыха, нет четкой и “жесткой” программы взаи­модействия, что изменяет характер регуляции межличностных отношений. Такой тип взаимодействия более интегральный, т. е. имеет широкий диапазон выбора форм межличностных от­ношений (например, симпатий—антипатий). Особое значение в этом случае приобретают личные потребности, ценностные ориентации, интересы каждого в отдельности человека, кото­рые, вступая, конечно, опосредованно, во взаимодействие, фор­мируют общегрупповые потребности, интересы и нормы взаи­моотношений. Другое дело — взаимодействия, межличностные отношения в условиях официальной организации. В этих усло­виях взаимодействия, совместная деятельность, ее задачи, ин­струкции определяют не только характер работы каждого, но и нормы, правила взаимодействия всех членов группы в целом. Негативность отношений (антипатии) исключается при официальной организации, так как антипатии могут приводить к кон­фликтам и мешать совместному труду. Вопрос, скорее, заклю­чается в том, какой должна быть выраженность симпатий в группе, чтобы официальные отношения не переключались на ярко выраженные личные (неофициальные) отношения.

При рассмотрении неофициальной организации групп замет­но воздействие индивидов на общегрупповые параметры: зада­чу, план и нормы взаимоотношений. Группа в этом случае сама активно формирует межличностные отношения. Отсутствие жесткой программы взаимодействия в большей степени раскры­вает личностные особенности индивидов, которые и регулиру­ют характер межличностных отношений. Особый смысл тогда приобретают взаимные межличностные притяжения—отталки­вания, симпатии—антипатии, что является условием образова­ния устойчивых диадических связей и результатом совместимо­сти двух людей. Одновременно с этим межличностные притя­жения — отталкивания способствуют групповой сплоченности, что особенно четко обнаруживается при наличии ценностно-ориентационного единства в группе, а также однородности груп­пы по интересам, вкусам, привычкам и т. д. Люди, испытываю­щие взаимные симпатии и притяжение по отношению друг к другу при вовлечении в совместные действия, принимают во внимание предубеждения и слабости друг друга. Чем большее притяжение они испытывают, тем более склонны к снисходи-тельности, а следовательно, к большему согласию и согласован­ности в действиях. В свою очередь, притяжения, взаимные сим­патии не могут возникнуть без согласия и определенного сход­ства мнений и оценок. Обусловленное притяжением наиболее всестороннее личное отождествление другого с собой позволя­ет предугадывать его действия даже в новых ситуациях. Иначе говоря, взаимные симпатии и антипатии несут не только эмоци­ональную нагрузку в возникающих межличностных отношени­ях, но и выполняют регулятивную функцию в восприятии и по­нимании партнерами друг друга.

Межличностное притяжение—отталкивание, симпатии— антипатии можно рассматривать как условие и результат совме­стимости—несовместимости двух лиц в определенных услови­ях взаимодействия. Вслед за А. Л. Свенцицким А. И. Вендов пишет по этому поводу, что число взаимных выборов можно ис­пользовать как один из критериев для оценки психофизиоло­гической и социально-психологической совместимости членов группы[54]. Практика показывает, что часто несработанность груп­пы, экипажа, команды объясняется отсутствием взаимных сим­патий и наличием взаимных отвержений и, наоборот, взаимные притяжения (симпатии) облегчают не только совместное про­живание и отдых, но и успешность групповой деятельности. Изучение механизмов межличностного притяжения—отталки­вания, симпатий—антипатий представляет, таким образом, не только теоретический, но и практический интерес.

В отличие от конкретной, производственной совместной де­ятельности, в которой взаимодействие опосредовано объектом и инструкциями, в неофициальных связях на первый план вы­ступает значение личностных особенностей, которые и регули­руют интерперсональные отношения. Правда, неофициальные отношения полностью не освобождены от влияния таких вне­шних условий, как время взаимодействия, изолированность и автономность группы и др. Возникновение отношений в этом случае определяется произвольным выбором, хотя он и не все­гда полностью осознается партнерами. Кроме того, выбор дол­жен быть взаимным, иначе невозможна реализация индивиду­альных потребностей во взаимодействии. Первично возникшее межличностное притяжение определяет, в случае закрепления, дальнейшее взаимодействие двух людей.

Поскольку взаимные выборы и отвержения не задаются же­стко внешними условиями и инструкциями, возникает вопрос о том, что притягивает—отталкивает двух людей, вызывает вза­имные симпатии—антипатии: подобие, сходства или различия, дополнения. В настоящее время существует два направления в исследовании межличностного притяжения: одно утверждает первичную значимость сходства между людьми и подобие уста­новок для образования устойчивых симпатий (притяжений); другое считает, что взаимная дополняемость является решаю­щей в определении межличностных отношений.

Теория “балансных мо­делей” утверждает, что сходст­ва в аттитюдах относительно важных объектов (включая са­мих себя) усиливает взаимное тяготение. Эта теория предпо­лагает действие трех основных компонентов, соотношение ко­торых и регулирует притя­жение—отталкивание(данная личность Р, другая личность О и некоторый неличный объект X, например обсуждаемый во­прос). Схематически элементы системы отношений могут быть представлены следую­щим образом (рис. 2.1).

(±)а Рис. 2.1 а — положительное (сплошная линия) или отрицательное (пунк­тирная линия) отношение между партнерами Р и О; b и с — положительное или отрицательное отношение к объекту Х

Рис. 2.2

Система может считаться сбалансированной, если знак отношений через опосредо­ванный объект Х совпадает. Притяжение (+а) возникает в случае согласия в отношениях к объекту X, т. е. когда (+ b) и (+ с) или (-b) и (- с). (Это сба­лансированная система.)

Отталкивание (-) являет­ся следствием рассогласова­ния в отношениях к объекту X, т. е. когда (+ b) и (- с) или (- b)и (+ с) (несбалансированная система отношений).

Основным положением теории Хайдера является то, что люди имеют тенденцию предпочитать сбалансированные ситуа­ции в своих межличностных отношениях[55]. Автор берет в основу этого утверждения факт существования некоторой внутриличностной силы и напряжения, которые приводят к достижению баланса. В условиях дисбаланса личность будет испытывать напряжение, или дискомфорт. Поэтому предполагается, что она изменит свое поведение таким образом, чтобы максимизировать баланс, изменяя либо свои симпатии к другому лицу, либо свою ориентацию по отношению к Х (объекту). В условиях баланса личность Р испытывает относительно меньшее напряжение и не меняет ни своих установок к личности О, ни своего пове­дения.

Установки или отношения как к объекту, так и к другому лицу всегда имеют положительный или отрицательный знак (симпатии и антипатии). Т. М. Ньюком уточняет теорию Хайдера и вводит концепцию воспринимаемых ориентации, или от­ношений (рис. 2.2).

На рис. 2.2 отсутствуют положительные и отрицательные отношения для упрощения, но они дополнены пунктирными стрелками, которые указывают на восприятие личностью отно­шений к объекту (аттитюд) и к самой себе (симпатия) со сторо­ны другого лица.

Таким образом, модель Ньюкома состоит из пяти перемен­ных: симпатия (а), воспринимаемая симпатия (b), аттитюд дан­ной личности (с) (отношение к объекту X), восприятие другого (Р-0) — (d), восприятие аттитюда другой личности (е).

Т. М. Ньюком считает, что общение будет развиваться в ди­адах как следствие дисбаланса, а баланс возникнет через обще­ние. Общение позволяет лицу Р определить некоторые особен­ности восприятия другой личности О. Воспринимаемое подобие является ключевым фактором во взаимном притяжении людей. Оно, в отличие от действительного подобия установок (аттитюдов), обращено к индивидуальной оценке разницы между своим мнением и мнением другого в отношении объекта обсуждения. Так, личность А притягивается В, если A воспринимает В как подобную себе в установках. Т. М. Ньюком проводил разнооб­разные измерения установок в группах студентов, живших вме­сте в общежитии и ранее между собой не знакомых[56]. Он обнару­жил, что в течение нескольких недель сильные взаимные тяго­тения имели место среди тех, кто вначале проявлял наибольшее подобие в своих установках. Выявлены значительные корреляции между первоначальным сходством в ценностях, измеренных по ценностной шкале Олпорта — Вернона, и межличностным притяжением в конце 14-й недели совместного проживания в общежитии. В одном из других, более поздних своих исследова­ний, Т. М. Ньюком изучал устойчивость межличностных сим­патий[57]. Понедельное измерение межличностных притяжений у 17 мужчин, первоначально незнакомых, показало индивидуаль­ные изменения в течение всего периода. Тем не менее между тремя видами элементов (Р — О — X) в общем существовал ба­ланс отношений. Н. Коган трактует объект Х в модели Р— О — Х как третью самостоятельную личность. Действительно, объект обсуждения не является безразличным как для Р, так и для О, но помимо этого он как бы синтезирует проектируемые качества двух реальных партнеров. Через объект и возможна связь двух лиц, которые заинтересованы в удовлетворении сво­их потребностей в общении. И все же главным из пяти перемен­ных является совпадение собственных симпатий партнера Р и воспринимаемой им симпатии со стороны другого — О, что и показал в своей работе X. Тейлор[58].

Д. Брокстон изучал факторы межличностного притяжения, которые определяли удовлетворенность проживания студентов в одной комнате[59]. Испытуемыми были 121 женщина, у которых в течение половины академического года меняли напарницу по комнате и определяли их субъективную удовлетворенность сво­ими соседками. Субъективная удовлетворенность выше в том случае, когда в большей степени совпадает представление о са­мой себе (“Я-концепция”) и восприятие данного лица другим человеком. Межличностное притяжение является прямо свя­занным с взаимным согласием относительно “Я-концепций”. Личность Р является привлекательной для другой личности О, если она (личность 0) воспринимается Р так же, как сама она (О) оценивает себя (со своими любимыми и нелюбимыми качествами). Сознание человека, что он понимаем другим, способ­ствует дальнейшему успешному взаимодействию. Но полного взаимопонимания быть не может, и это сохраняет в значитель­ной мере ту дистанцию, которая вызывает взаимный интерес людей друг к другу.

В работах Г. Бирна сделан важный шаг в понимании устано­вок как факторов, определяющих межличностное притяжение[60]. Он дифференцирует установки на важные и второстепенные, что позволяет определить иерархию личностных качеств, в большей или меньшей мере определяющих межличностное при­тяжение[61]. Используя процедуру “подставного” влияния личност­ных характеристик (представленных вопросниками, заполнен­ными экспериментатором определенным образом), он обнару­жил, что сходство в установках усиливает чувство симпатии к мнимым незнакомцам. Причем симпатия проявляется в боль­шей мере тогда, когда сходство установок обнаруживается по важным качествам и различие — по второстепенным, менее зна­чимым для данного человека. Наоборот, симпатия к представ­ляемому (по опроснику) лицу меньшая, если испытуемый обна­руживает сходство с ним по второстепенным качествам и раз­личия — по важным. Таким образом, каждый человек не только оценивает свои качества и качества других как положительные и отрицательные (работа Дж. Брокстона), но и как важные, зна­чимые, и второстепенные. Сходство и различие “Я-концепций” имеет неодинаковое значение для межличностных притяжений, что зависит от контекста, в котором обнаруживается это подо­бие-контраст. Положительные и отрицательные эмоциональные отношения в группе влияют на симпатию по-разному, в зависи­мости от того, с кем приходится работать (с подобным или кон­трастным по отношению к себе человеком). С. Тейлором и В. Меттелом был поставлен эксперимент, в котором взаимодей­ствие между членами группы было реальным, а не представляе­мым[62]. В эксперименте участвовало 7 групп, в которые были включены подставные лица — соучастники и сообщники экспе­риментатора. Одни группы были составлены из лиц, имеющих близкие “Я-концепции”, другие группы из лиц с разными “Я-концепциями”. Причем подставные лица вели себя в условиях вза­имодействия с другими приятным или неприятным образом, т. е. создавали положительную или отрицательную атмосферу в группе. Результаты исследований показали, что приятно веду­щий себя в группе индивид, имеющий сходные “Я-концепции” с партнером по взаимодействию, нравится больше, чем прият­ный, но контрастный другой. Неприятный и подобный другой нравится в значительно меньшей степени, чем неприятный и контрастный (несхожий) другой. Эмоционально окрашенная ситуация взаимодействия разводит параметры подобия—кон­траста и вскрывает сущность симпатий—антипатий к лицам, сходным или различным по их “Я-концепциям”. Причем веду­щим является эмоциональный компонент взаимодействия, анекогнитивный, фиксирующий сходство двух лиц.

Схематически соотношения приятно—неприятно ведущих себя, контрастных — подобных по “Я-концепциям” могут быть представлены так, как это изображено на рис. 2.3.

 

 

Рис. 2.3

Стрелка со сплошной линией указывает на то, что это соче­тание вызывает большую симпатию, а стрелка с пунктирной линией показывает меньшую симпатию.

Но не только эмоциональный фон (положительный и отрица­тельный) определяет значимость подобия—контраста “Я-кон­цепций” при образовании симпатий—антипатий. Так, Д. Новак и М. Лернер, исследуя пациентов с некоторыми эмоциональны­ми расстройствами, обнаружили, что в созданной ими экспери­ментальной ситуации испытуемые отвергают подобных себе лиц в большей степени, чем несхожих[63]. Собственно говоря, авторы почти вплотную подошли к выделению такого фактора, как уро­вень индивидуально-психологических характеристик. Для вы­явления значения подобия—контраста важно не только опре­делить это различие, но и знать уровень выраженности тех или иных качеств у членов группы. Конечно, у лиц, имеющих эмоци­ональные расстройства, “Я-концепция” имеет свою специфику, но она отражает реальные качества личности. Когда два инди­вида с эмоциональным расстройством (одинаково значитель­ным, высоким уровнем) вынуждены взаимодействовать непос­редственно или опосредованно, возникает их субъективная не­удовлетворенность друг другом. Совсем другое дело, если бы пришлось взаимодействовать партнерам, не имеющим крайне­го нарушения эмоционально-волевой сферы. В этом случае по­добие их вряд ли привело бы к возникновению антипатий.

На межличностное притяжение влияют предполагаемые ус­ловия сотрудничества и соперничества. Они изменяют отноше­ние к лицу, с которым предполагается взаимодействие, что по­казано в исследованиях М. Лернера[64]. Информацию о другом (предполагаемом партнере) испытуемые получали якобы из со­седней комнаты. На самом деле на магнитофоне было записано интервью предварительно, но испытуемые воспринимали его как действительное. Показатели, полученные в предполагаемых ситуациях сотрудничества и соперничества, сравнивались с ре­зультатами контрольной ситуации, в которой взаимодействие вообще не ожидалось. Измерение сходства основывалось на раз­нице между ответами при заполнении личностных опросников на себя и на “мнимого” партнера. Специально оценивалась со­циальная дистанция, к которой стремился испытуемый в случае предполагаемого сотрудничества, соперничества и в условиях, когда взаимодействие не ожидалось. Социальная дистанция в данном случае оценивалась по желанию испытуемого близко взаимодействовать с предполагаемым партнером (жить в одной комнате, быть лично знакомым). Привлекательность определя­лась по 15 шкалам, сумма которых могла служить основанием для оценки симпатии к другому (предполагаемому) партнеру. Полученные результаты говорят о следующем.

1. Ожидаемое конкурирующее взаимодействие приводит к снижению сходства, которое оценивается испытуемым при за­полнении вопросника на предполагаемого партнера. Для пони­мания соревновательной ситуации (даже предполагаемой, как в данном случае) следует иметь в виду, что оценивание и срав­нение себя и соперников является главным фактором, регули­рующим поведение. Поэтому при оценке подобия—контраста (ожидаемого соперничества) испытуемый невольно переоцени­вает различия между собой и предполагаемым партнером. Само условие соревнования предполагает дифференциацию между конкурирующими людьми, а сотрудничество, наоборот, требу­ет консолидации, сближения между членами группы.

2. В условиях ожидаемого соперничества испытуемые пока­зали тенденцию к росту показателя социальной дистанции (р = 0,2). Это влияние особенно ярко проявилось в реакциях на вопрос: “Желали бы Вы иметь этого партнера своим товарищем по комнате?”

3. Ожидаемое сотрудничество вызывает у испытуемых же­лание сократить социальную дистанцию с предполагаемым партнером, что тоже вполне понятно, если учесть, что опти­мальное сотрудничество невозможно без более или менее адек­ватных знаний о партнере, а это возможно только при сближе­нии с ним.

4. Предполагаемое сотрудничество приводит к росту привле­кательности субъекта, с которым ожидается взаимодействие.

Работа М. Лернера утверждает в межличностных притяже­ниях значение условий, в которых осуществляется или даже предполагается взаимодействие между двумя партнерами. Эти условия — внешние, внегрупповые факторы, учет которых про­сто необходим для изучения сложного механизма образования притяжений и симпатий. Внегрупповые условия предполагае­мого сотрудничества и соперничества формируют аттитюды, и через них происходит образование межличностного притяже­ния—отталкивания, симпатий—антипатий.

Большинство рассмотренных исследований говорит о следу­ющем.

1. Сходство установок и “Я-концепций” в целом имеет пря­мую связь с привлекательностью.

2. Совпадение установок и “Я-концепций” особенно сказы­вается на взаимных симпатиях на первых этапах взаимодей­ствия.

3. Притяжение больше при адекватном восприятии партне­рами положительных и отрицательных черт “Я-концепций” друг друга.

4. Для образования притяжений сходство важных и второ­степенных черт в “Я-концепциях” имеет разное значение. Подо­бие по личностным качествам, значимым в “Я-концепций”, и различие по второстепенным вызывают симпатию в большей степени. Различие по важным для личности качествам и сход­ство по второстепенным в “Я-концепциях” снижает притяжение и симпатию.

5. Важное значение для возникновения симпатий и притя­жений имеет не только подобие и контраст в “Я-концепциях”, но и то, на каком эмоциональном фоне обнаруживается это сходство. Положительное или отрицательное эмоциональное воздействие одного партнера на другого вскрывает различную значимость подобия в “Я-концепциях”.

6. Помимо эмоционального фона, возникающего при реаль­ном взаимодействии, на межличностное притяжение оказыва­ют влияние условия соперничества и сотрудничества. Они по­ляризуют установки испытуемого при оценке подобия—контра­ста в условиях ожидаемого сотрудничества и соперничества. Кроме того, эти условия по-разному влияют на симпатию испы­туемого к “лицу”, с которым предполагается взаимодействие. Ожидаемое соперничество приводит к переоценке различий с предполагаемым партнером и к увеличению социальной дистан­ции с ним, т. е. вызывает отталкивание. Предполагаемое сотруд­ничество в целом усиливает симпатию испытуемого к партне­ру. Ситуации сотрудничества и соперничества предполагают разную категорию действий и поведения человека в целом. Фактически в исследованиях М. Лернера у испытуемых формиро­валась определенная установка на взаимодействие в единстве ее когнитивного, эмоционального и поведенческого компонен­тов. Как предполагаемое взаимодействие, так и объективно на­ступившее вызывают совпадение притяжений и симпатий, ха­рактеризуя конвергенцию трех компонентов.

Специальный эксперимент М. Лернера не отвергает мнения о том, что внешние условия вторичны при образовании неофи­циальных связей. Он подчеркивает особую сложность и интим­ность условий, в которых происходит возникновение межлич­ностного притяжения и симпатий. Конечно, отправной точкой взаимных симпатий являются общие предпосылки сотрудниче­ства между людьми и потребность в общении. Значение же аттитюдов и “Я-концепций” должно быть производным реальных условий взаимодействия людей.

В то же время оценивая исследования, посвященные роли воспринимаемого подобия в установках и “Я-концепциях”, сле­дует признать их целесообразность (рис.2.4).

Значение факторов большее на первых этапах образования межличностных отношений.

Рис. 2.4

Они могут значительно дополнить работы, в которых изуча­ются реальные взаимодействия людей. Балансные модели Хайдера и Ньюкома явились исключительно важным и удобным ин­струментом анализа межличностного притяжения и симпатий,но они, однако, не могут в равной мере применяться для объяс­нения всех сложных видов взаимодействия людей.

Следует различать степень взаимосвязанности и условные типы межличностных отношений: приятельские, товарище­ские, дружеские и супружеские. Нельзя забывать также о спе­цифике однополых и разнополых связей, возрастных особенно­стях образования и сохранения отношений. Кроме значения сходства в установках, “Я-концепциях” и условий взаимодей­ствия (сотрудничества и соперничества) важно учитывать ре­альное (объективное) сходство и различие людей. Логика ис­следований привела психологов к необходимости изучать не только сиюминутные процессы и состояния межличностной привлекательности, но и устойчивые связи между людьми. Вполне естественно, что в поле зрения попали две важнейшие категории отношений: дружеские и супружеские. Они потре­бовали более углубленных исследований не только восприни­маемого сходства—различия людей, но и действительного по­добия—контраста по свойствам личности, основным потреб­ностям.

И. Атватер

НЕВЕРБАЛЬНОЕ ОБЩЕНИЕ [65]