Является ли Россия цивилизацией?

Вопрос об отношении России к цивилизациям Запада и Вос­тока стал предметом теоретической рефлексии в XIX в. Гегель, не видя будущности в культурно-историческом развитии России, вычеркнул ее из списка «исторических народов». П. Чаадаев, признавая своеобразие цивилиза­ционного развития России, видел его в том, что «мы никог­да не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого», «мы все еще открываем истины, ставшими изби­тыми в других странах».

В полемике западников и славянофилов сформировались две противоположные версии цивилизационной принадлеж­ности России. Одна версия связывала будущее России с ее самоидентификацией в русле европейской социокультурной традиции, другая — с развитием самобытно-культурной ее самодостаточности. К. Леонтьев разработал концепцию вос­точно-христианской (византийской) культурной «прописки» России. Н. Данилевский, наиболее перспективным считал противостоящий западной культуре «славянский тип» циви­лизации, полнее всего выраженный в русском народе. А. Тойнби рассматривал российскую цивилизацию в качест­ве «дочерней» зоны православной Византии.

Существует также евразийская концепция цивилизаци­онного развития России, представители которой, отрицая как восточный, так и западный характер российской куль­туры, вместе с тем ее специфику усматривали во взаимном влиянии на нее западных и восточных элементов, полагая, что именно в России сошлись и Запад, и Восток. Евразий­цы (Н Трубецкой, П. Савицкий, Г. Флоровский, Г. Вер­надский, Н. Алексеев, Л. Карсавин) отделяли Россию не только от Запада, но и от славянского мира, настаивая на исключительности ее цивилизации, обусловленной специфи­кой месторазвития» русского народа. Своеобразие русско­го (российского) национального самосознания они усматри­вали, во-первых, в том, что громадные пространства России, расположившейся в двух частях света, накладывали, отпе­чаток на своеобразие ее культурного мира. Во-вторых, евразийцы подчеркивали особое влияние на него «туранско­го» (тюркско-татарского) фактора.

Важное место в евразийской концепции цивилизационно­го развития России отводилось идеократическому государ­ству как верховному хозяину, обладающему исключитель­ной властью и сохраняющему тесную связь с народными массами. Своеобразие российской цивилизации виделось и в том, что национальным субстратом ее государственности выступала единая многонациональная евразийская нация.

В настоящее время также существуют различные циви­лизационные типологизации исторического процесса конвер­гентного и дивергентного характера. Так, некоторые отечес­твенные исследователи отстаивают тезис о существовании двух типов цивилизаций — западной и восточной, в ходе взаимодействия которых происходит «вестернизация» Вос­тока на основе модернизации. К определяющим чертам вос­точных обществ они относят «нераздельность собственнос­ти и административной власти»; «экономическое и политическое господство — часто деспотическое — бюро­кратии»; подчинение общества государству», отсутствие «га­рантий частной собственности и прав граждан». Для запад­ной цивилизации, наоборот, характерны гарантии частной собственности и гражданских прав как стимул к инноваци­ям и творческой активности; гармония общества и государ­ства; дифференциация власти и собственности (Е. Гайдар. В такой цивилизационной трактовке Россия выглядит об­ществом восточного типа.

Л. Ахиезер также различает два типа цивилизаций — традиционную и либеральную. «Традиционной цивилизации присуще господство статичного типа воспроизводства, кото­рый нацелен на поддержание общества, всей системы соци­альных отношений, личности в соответствии с некоторым идеализирующим прошлое представлением». В либеральной цивилизации «господствующее положение занимает интен­сивное воспроизводство, которое характеризуется стремле­нием воспроизводить общество, культуру, постоянно углуб­ляя ее содержание, повышая социальную эффективность, жизнедеятельность».

Россия, считает Ахиезер, в своем историческом развитии вышла за рамки традиционной цивилизации, встала на путь массового, хотя и примитивного, утилитаризма. Но, тем не менее, не сумела преодолеть границу либеральной цивили­зации. Это означает, что Россия занимает промежуточное положение между двумя цивилизациями, что позволяет го­ворить о существовании особой промежуточной цивилиза­ции, сочетающей элементы социальных отношений и куль­туры обеих цивилизаций.

Основными категориями социокультурной динамики Рос­сии как промежуточной цивилизации являются инверсия и медиация. Для инверсии характерна напряженная направ­ленность деятельности на воспроизводство определенного типа общества. Господство инверсии в каждый момент вре­мени не требует того, чтобы долго и мучительно вырабаты­вать принципиально новые решения, но открывает путь быс­трым, логически мгновенным переходам от настоящей ситуации к идеальной, которая, возможно, в новых одеж­дах воспроизводит некоторый элемент уже накопленного культурного богатства. Медиация, наоборот, обусловливает конструктивную напряженность человеческой деятельность на основе отказа от абсолютизации полярностей и максими­зации внимания к их взаимопроникновению, к их сосущес­твованию друг через друга.

Другой особенностью России как промежуточной циви­лизации, по мнению Ахиезера, является раскол культур и социальных отношений. При этом раскол рассматривается как патологическое состояние общества, характеризующее­ся застойным противоречием между культурой и социаль­ными отношениями, между субкультурами одной культуры. Для раскола характерен «заколдованный круг»: активиза­ция позитивных ценностей в одной из частей расколотого общества приводит в действие силы другой части общества, отрицающей эти ценности. Опасность раскола состоит в том, что он, разваливая нравственное единство общества, подры­вает саму основу для воспроизводства этого единства, от­крывая путь социальной дезорганизации.

Л. Семенникова выделяет три типа цивилизации: «не­прогрессивную форму существования», «циклическое» и «прогрессивное развитие». К непрогрессивному типу она отнесла "народы живущиие в рамках природного годового

цикла, в единстве и гармонии с природой». К циклическому типу развития — восточные цивилизации. Прогрессивный тип представлен западной цивилизацией, начиная с антич­ности до наших дней.

Оценивая место России в кругу этих цивилизаций, Л. Семенникова отмечает, что она не вписывается полностью ни в западный, ни в восточный тип развития. Россия, не являясь «самостоятельной цивилизацией», представляет со­бой «цивилизационно неоднородное общество. Это особый, исторически сложившийся конгломерат народов, относящихся к разным типам развития, объединенных мощным цен­трализованным государством с великорусским ядром. Рос­сия, геополитически расположенная между двумя ведущи­ми центрами цивилизационного влияния — Востоком и Западом, включает в свой состав народы, развивающиеся как по западному, так и по восточному варианту. Поэтому Семенникова вслед за В. Ключевским, Н. Бердяевым, Г. Федотовым подчеркивает, что в российском обществе неиз­бежно сказывается как западное, так и восточное влияние, Россия представляет собой как бы постоянно «дрейфующее общество» в океане современных цивилизационных миров.

Наряду с такими концепциями российской цивилизации в настоящее время существуют и ярко выраженные ее ди­вергентные варианты. Так, О. Платонов считает, что рус­ская цивилизация принадлежит к числу древнейших циви­лизаций. Ее базовые ценности сложились задолго до принятия христианства, в I тыс. до н. э. Опираясь на эти ценности, русский народ сумел создать величайшее в миро­вой истории государство, гармонично объединившее многие другие народы. Такие главные черты русской цивилизации, как преобладание духовно-нравственных основ над матери­альными, культ добротолюбия и правдолюбия, нестяжатель­ство, развитие самобытных коллективистских форм демо­кратии, воплотившихся в общине и артели, способствовали складыванию в России также самобытного хозяйственного механизма, функционирующего по своим внутренним, толь­ко ему присущим законам, самодостаточного для обеспече­ния населения страны всем необходимым.

В целом, надо отметить, что изучение российской циви­лизации в отечественной науке только начинается. К наибо­лее часто выделяемым признакам российской цивилизации относятся: а) самодержавная форма государственной влас­ти или, как определил этот тип власти историк М. Довнар-Запольский, «вотчинное государство»; б) коллективистская ментальность; в) незначительный объем экономической сво­боды; г) подчинение общества государству (или дуализм об­щества и государственной власти).

При рассмотрении вопроса о специфике российской ци­вилизации особое внимание уделяется географическому, гео­политическому и культурно-политическому факторам.

В частности отмечается, что огромное пространство, оби­лие свободных земель порождали привычку к экстенсив­ным формам хозяйствования, способствовали постоянным миграциям. Неблагоприятные климатические условия, сжа­тый цикл полевых работ, отсутствие гарантированных уро­жаев сопровождались хозяйственной аритмией, следствием чего явилось своеобразное сочетание социальной апатии и бунтарской импульсивности

Отсутствие хозяйственного выбора, размытость отношений собственности сдерживало развитие индивидуалистических на­чал в толще народной жизни и, наоборот, консервировало об­щинные традиции землепользования и жизнедеятельности. В результате формировался тип социального поведения, склон­ный как к социальной апатии и пиетету, так и безудержно­му насилию. Взаимное насилие сословий в России — харак­терная черта социальных в ней отношений.

Обширность территорий требовала огромного государ­ственного аппарата власти и активного контроля им всех сфер жизни общества и прежде всего области хозяйствен­ных отношений, при минимальной эффективности обратной связи со стороны общества. Огромная роль государства, его постоянное вмешательство в приватную сферу социальных отношений сдерживало формирование в России граждан­ского общества.

Большое значение, по мнению некоторых историков, имел геополитический фактор. Непрерывная военная угроза, пер­манентное соперничества с Западной Европой требовали по­стоянных мобилизационных усилий со стороны государства как в области хозяйственных, так и социальных отношений. Вмешательство государства в хозяйственную жизнь общест­ва сопровождалось своеобразным закрепощением сословий. Этим самым государство в России стремилось упорядочить функционирование общественного организма, исходя из соб­ственных интересов и потребностей. Отсюда вырастали пра­вовая подавленность и правовой нигилизм низших слоев об­щества и правовой беспредел бюрократического аппарата власти.

Все теснее вплетаясь в общеевропейский процесс, рос­сийская государственность вместе с тем развивалось на ма­нер азиатских деспотий, что к тому же подкреплялось эта­тизированным православием. Все это сопровождалось также бурной социальной реакцией со стороны различных сосло­вий, что предопределяло своеобразный маятниковый ритм развития российской государственности, который может быть описан по схеме: реформа — контрреформа — «смутное время» (революция) — усиление этатистского начала.

Роль культурно-политического фактора состояла прежде всего в саморазрастании этатистского начала, которое не оставляло иного способа реформирования страны, кроме своеобразного растворения общества в государстве.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: