Принципы этимологического анализа у Платона, их значение для современного языкознания.

Этимологический анализ Платона основан на отношении к вопросу о характере связи между словом и обозначаемым предметом. Платон опровергает как Кратила, так и Гермогена, связь есть, но это не тождество, а подражание слова вещи.

Слово помимо значения и звуковой формы обладает идеей слова [ εἶδος ] (=современная внутренняя форма слова, т.е. признаки, зафиксированные в содержательной структуре слова и которые служат основанием для номинации). Отражает, каким образом наименование может отражать природу явления.

Сын Гектора – Астианакс (Аστυαναξ) = ασετυ (город) + ἀγός (вождь)

Гектор - ἕκτωρ (держатель, самодержец).

У обоих примеров (ἀγός и ἕκτωρ) общая внутренняя форма слова «царь, повелитель», общий эйдос, слова по-разному передают природу одного и того же явления.

НО: во многих моментах Сократ прибегает к такому анализу не всерьез, иронически относится к этимологизированию. Этимологизирование предоставляет широкий простор для пустых домыслов. Платон пародирует современные ему этимологические методы. Становится неясно, чье мнение поддерживает (или высмеивает) Сократ.

Рано или поздно мы сталкиваемся со словами, которые ни к каким другим словам не восходят.

1) первые (непроизводные) слова (πρωτά ὀνοματα)

2) вторичные (производные) слова (ὕστερά ὀνοματα)

Вопрос: какова связь непроизводных слов с явлениями, которые они обозначают.

Сократ. Эти имена возникли в результате подражаний, ассоциации – исходный пункт для образования слов. Поднимается проблема звукового символизма, существование ассоциативной связи между звуком и значением.

ρ – выражение движения, ι – выражение всего тонкого, λ – скользящее, мягкое.

Однако, например, слово ἀκλινής (твердый) противоречит мягкому звучанию.

Не отвергается принцип этимологического анализа. Первичные слова возникли в результате ассоциаций, слова создаются людьми, а не богами.

Общие принципы моделирования у Платона (народная этимология):

Правила образования первичных имен сводятся к двум моментам: а) моделированию поведения (или действий) и б) моделированию картины мира, чувственного его восприятия.

Модели поведения: Сократ. Прежде всего мне кажется, что ρ {ро) является как бы орудием всякого движения...

Модели мира: Сократ....Ну, как тебе кажется, хорошо ли мы говорим, что буква ро подходит к порыву, движению и жестокости... или нехорошо? А ламбда — к гладкому, мягкому и к тому, о чем мы недавно говорили?

Образование производных имен подчиняется целому ряду правил:

1. Добавление, вставка или изъятие звука или тона.

2. Сокращение до слова целого речения (аббревиатура).

3. Заимствования.

4. Моделирование содержания: описательное именование.

5. Благозвучие. «Например, и Сфинкса... вместо Фикс (Φιξ) называют Сфинкс (Σφίνξ)...».

6. Стершаяся этимология, или абстрактные звучания.

7. Словосложение (хорошее= удивительное+быстрое)

Предполагается, что при составлении производных имен пользуются не одним каким-либо правилом из перечисленных семи, а всегда некоей комбинацией этих правил. Употребление только одного правила есть исключение.

Система Платоновых этимологии есть система правил, разумно применяя которые можно получить истинные имена. Ясно, что в реальности языка имена бывают истинные и неистинные.

Неистинные (хотя и употребляемые имена) создаются тогда, когда законодатель пренебрег предложенными правилами — этимологиями или когда он не сумел применить эти правила «прекрасным образом».

Итак, этимологии Платона есть «грамматика именований», правила построения новых имен, изложенные как система прецедентов — примеров (так, как обычно излагается любая грамматика). В грамматике всегда дается открытый список основных правил, искусное пользование которыми гарантирует; понятно построенную речь.

Значение для современного языкознания: Система, изложенная Платоном в этом диалоге, обобщает все существующие к этому времени представления о языковом творчестве, которое непрестанно осуществляется со времени становления общества и человеческой культуры.

11. Проблема истинности и правильности имени в диалоге Платона «Кратил».

Физикалисты (Кратил) – правильное имя – врожденное от природы.

...У всего существующего есть правильное имя, врожденное от природы, и что не то есть имя, чем некоторые лица, условившись так называть, называют, произнося при этом частицу своей речи, но некое

правильное имя врождено и эллинам и варварам, одно и то же у всех.

Номиналисты (Гермоген) – правильность состоит в договоре, связь условна.

...Не могу поверить, что правильность имени состоит в чем-либо ином, чем в договоре или соглашении... ведь никакое имя никому не врождено от природы, но принадлежит на основании закона и обычая тех,

которые этот обычай установили и так называют.

Кратил рассматривает систему «имя —вещь», не считаясь с тем, что человек совершает действие именования. Поскольку одной вещи в одном языке и тем более в разных языках соответствует много

имен, то правильность имени зависит не от звуков, а только от общего смысла слов. Это правильность плана содержания.

Гермоген же, напротив, исходит из действия именования. Поэтому правильность в понимании Гермогена — это прежде всего законность установления имени человека. Это правильность плана выражения.

Сократ соглашается принять обе точки зрения на понимание правильности; тем самым утверждается, что есть и правильность плана содержания, и правильность плана выражения. Дальнейшая цель Сократа — указать общий источник обоих видов правильности и вывести оба вида правильности из общего источника. Поэтому Сократ начинает с конкретизации понимания правильности плана выражения. Исследуются два момента: а) кто именует и б) истинность именования.

В качестве субъекта именования рассматривается частное лицо или община. Оказывается, что для правильности имени безразлично, кто именует: частное лицо или община, но не безразлично, как именуют: истинно или ложно.

Что, по Платону, представляет собой истинность имени, которая в процессе именования является окончательным мерилом правильности? Истинность имени не зависит от субъекта, она дана от природы.

Эта природная сущность вещи понятна человеку не из субъективного представления о вещи, а из действий с вещами: ...Мы будем резать и добьемся успеха (следуя природе вещи. — Ю. Р.) и будем правильно делать это, если же вопреки природе (вещи. — Ю. Р.), то мы ошибемся и ничего не сделаем.

Таким путем достигается важное различение понятий: имя, чтобы быть правильным, должно истинно именовать вещь, т.е. верно отражать ее объективные и не зависящие от человека свойства.

Здесь в действиях с вещами обнаруживается еще одна правильность:

Существует еще и правильность действия с вещами, которая определяется достижением успешного результата действия: Следовательно, если бы мы также принялись жечь, то разве следует жечь согласно любому мнению, а не только правильному, т.е. так, как от природы свойственно каждой вещи и быть сжигаемой и жечь, и тем, что свойственно от природы?

П равильность речи есть частный случай правильности действия, и правильность речи в принципе постигается по результатам речи.

Истинность имени доказывается тем, что благодаря истинному имени возникают правильные мнения о природе вещей.

Имя, поскольку оно есть разновидность орудия, — то же самое, что и бурав или ткацкий челнок. У всякого орудия есть функция, способ и предмет применения. Ткацкий челнок разбирает уток и основу, бурав сверлит.

Сократ. Значит, имя есть некое орудие поучения и разбора сущности, подобно тому как ткацкий челнок является орудием разбора для ткани.

Дана функция имени: служить орудием поучения и разбора, т.е. имя есть орудие образования культуры, так же как ткацкий челнок есть орудие производства ткани.

Имена дает (изготовляет) не всякий человек, а только специалист своего дела, именуемый у Платона законодателем. Законодатель именует вещи по их природе, что обеспечивает правильность имени в плане содержания.

Диалектик, разбирая полученные имена, следит за тем, чтобы имя отвечало правильности в плане выражения и в плане содержания. Это достигается тем, что в рассуждениях имена должны давать правила употребления вещей. Употреблением вещей в соответствии с именем проверяется правильность именования.

Правильность имени есть продукт творческой гипотезы о природе вещей, истинность имени есть проверка этой гипотезы теоретически и на практике в соответствии с результатами, достигнутыми благодаря применению гипотезы. Такое понимание природы имен предполагает: во-первых, разделение труда; во-вторых, множественность именования одной и той же вещи (поскольку немножественность именования исключает проверку истинности имени через результат труда); в-третьих, общение между всеми участниками функционально разделенного труда на одном языке с адекватным пониманием культурной значимости именования.

Правильность есть следование нормативу в сознании и практике, обеспечивающее достижение совершенного результата. Истинность — утверждение о природе вещей, содержащееся в нормативе деятельности. Норматив истинен, если применение этого норматива дает желаемый результат. Правильность относится к конкретной форме труда и проявляется в действиях индивида. Истинность относится к разделению труда, проявляется во всех конкретных разновидностях деятельности и зависит не от какого-либо члена общества, а от общества в целом.
12. Аристотель и античная теория наименования («номиналисты» и «физикалисты»).

У Аристотеля нет сочинений только о языке, лишь различные высказывания в разных сочинениях, которые не образуют стройной системы взглядов (исследования в области логики и словесного искусства).

Аристотель – твердый сторонник номинализма (связь между словом и обозначаемым предметом условна).

Трактат «Об истолковании» (т.2). Имя имеет условленное значение, имена имеют значения в силу соглашения. Между предметом и именем есть посредствующее звено – представление о предмете в сознании человека.

Слово не может в большей или меньшей степени соответствовать предмету, не может быть более истинным или ложным.

Физикалисты раскладывали слова на части. Аристотель отвергает такой анализ: никакая часть слова не может иметь самостоятельного значения.

Теория звукоподражаний (люди подражали звукам природы). А. подчеркивал различия между природными звуками и звуками членораздельной речи.

Условность не препятствует функции сообщения мысли (Платон: человеческий язык не способен выразить мысль во всей ее полноте; Аристотель: язык способен адекватно передать мысль). Однако возможны расхождения (собеседники вкладывают в одно и то же слово разный смысл, слово – многозначно). Эти расхождения не являются обязательными и неизбежными.

Также возможны злоупотребления. Софисты не стремились обнаружить истину, важна победа в словесном споре.

Аристотель уделяет много внимания вопросу о многозначности. Она бывает двух типов:

Также слово может иметь два разнородных значения, имеющих общее значение («здоровый» - здоровый сон, зубы, ребенок). Трактат «Топика» (кн.1, гл.15).

Главный источник расхождений в многозначности речи. В общем и целом же семантическая структура соответствует действительности и нашему о ней представлению.

Аристотель принципиально отвергает идеи физикалистов. Отсутствие природной связи объясняет, почему одни и те же предметы называются в разных языках по-разному.

В разных языках слова различаются только по звучанию; семантика одинакова. Аристотель считал, что совокупность значения в слове универсальна для всех языков.

Трактат «Поэтика» (т.4, гл.20). А. рассуждает о греческом языке (о звуковом и грамматическом строе).

στοιχεῖον – звук речи, неделимый, элементарный, но при этом осмысленный, в отличие от звуков животных. Впервые разделил все слова на 1) значащие (знаменательные части речи) и 2) не значащие (служебные части речи).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: