Как скажешь, ma petite, — произнес он все с той же ровной, ничего не выражающей интонацией.

Что тут произошло? — спросил Ашер, и его голос не был пуст — в нем слышалась нотка страха. Учитывая, кто там спал дальше по коридору, я его могла понять.

Я опустила руки. Они занемели от слишком тугого объятия коленей. Я попыталась огладить юбку, но наткнулась только на колготки. Любимая темно-синяя юбка была слишком короткой для сидения в такой позе. Если бы в комнате были зрители, они могли бы заметить, что белье у меня под цвет.

Я подобрала под себя колени — медленно, неловко, скованно.

Что случилось? — спросил Ашер, и на этот раз голос его был совершенно непроницаем.

Ничего, mom ami, — ответил Жан-Клод. — Точнее, ничего нового.

Это я виновата, — сказала я и встала, все еще двигаясь медленно.

В чем виновата? — спросил Ашер, переводя взгляд с меня на Жан-Клода и обратно, пытаясь что-то понять по нашим лицам.

Я сошла с мехового коврика, и мои каблуки резко клацнули по полу.

В том, что тебе грозит опасность от Мюзетт.

Ты сделала все, что могла, для моей защиты, Анита, и больше, чем я бы осмелился мечтать. Никто не бросает вызов Мюзетт из страха перед Белль Морт. Ты сделала такое, о чем многим членам Совета было бы страшно даже подумать.

Благословение невежества, — ответила я.

Он бросил на меня быстрый взгляд из-под завесы волос.

Что это значит?

Я подошла к нему, туда, где он стоял еще в дверях.

Это значит, что я была храброй лишь от незнания, что мне грозит. Я никогда не видела Белль во плоти. Не пойми меня неправильно — она достаточное впечатление производит и на расстоянии, но я никогда не видела ее по-настоящему.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: