Про это тебе надо спросить у Дольфа.

Может, я так и сделаю.

Зебровски слегка побледнел:

Анита, пожалуйста, не напускайся на Дольфа. Он в очень, очень плохом настроении.

С чего это?

Он снова пожал плечами:

Дольф мне не исповедуется.

Это только сегодня или вообще последние дни?

Последние дни с этим стало напряженнее, но два убийства в одну ночь ему вроде как дали причину собачиться, и он ее использует на все сто процентов.

Лучше не придумаешь, — буркнула я.

Злость помогла мне дотопать до окон, занимавших почти всю ближнюю стену. Оттуда открывался потрясающий вид. Холмы, деревья и ничего больше — будто дом стоит в далекой нетронутой глуши.

Отличный вид?

Это подошел Зебровски.

Те, кто это сделал, провели разведку. — Я показала в окно. — Надо было узнать наверняка, что никто из соседей не сможет увидеть их работу. Пристрелить человека — это еще можно рискнуть, но прибить его к стене да еще изобразить все эти символы — нет, тут нужна была уверенность, что никто не увидит.

Для маньяка слишком хорошая организация.

Нет, если кто-то хочет навести тебя на мысль, что это маньяк.

То есть?

Не вешай мне лапшу, что вы с Дольфом об этом не подумали.

О чем?

Что это кто-то из родных и близких покойного, кто-то, кто все это унаследует. — Я оглядела гостиную, которая была размером с весь нижний этаж моего дома. — Мне слишком паршиво было, чтобы заметить это сразу, но если остальной дом не хуже, то здесь должны водиться деньги, которые стоят трудов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: