Понял. — Он приподнялся на подушках, сложив руки на животе, и слушал меня.

Я сидела по-турецки, все еще голая, и это было не важно. Нам было не сексуально, а просто уютно друг с другом.

С Жан-Клодом у меня был секс, но я никогда не позволяла ему при этом брать кровь.

Никогда?

Никогда.

Он покачал головой.

Ни у кого не видал такой силы воли, как у тебя. Никто другой не отказывался бы от двойного наслаждения так долго.

Ты от него не получал и то, и другое.

Он усмехнулся:

Считается дурным тоном трахать своего pomme de sang, разве что он или она сами попросят. Если да, то это дополнительное удовольствие, и то если они в этом деле хороши.

Ты говоришь так, будто просил его об этом.

Просил.

Я приподняла брови.

Да брось, Анита, я с ним сплю дольше, чем ты. И надо быть более убежденным гетеросексуалом, чем я, чтобы не захотеть попробовать.

Он тебе отказал?

Очень вежливо, но отказал.

Я нахмурилась:

Он объяснил причину?

Ты.

Сильнее наморщить лоб я уже не могла и потому не стала пытаться, но недоумение никуда не делось.

Но почему я? Ты был его pomme de sang дольше, чем я его девушкой, тем более любовницей.

Когда я обратился с просьбой, вы встречались. Он, похоже, считал, что ты укажешь ему на дверь, если узнаешь, что он встречается с другим мужчиной.

От твоих слов меня мучают угрызения совести.

Не хочешь знать правду — не спрашивай. — Он пристроил себе подушку поудобнее. — Но ты как-то смогла уйти от ответа на мой вопрос.

На какой?

Он посмотрел на меня:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: