Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Эпизод первый. Смотри.




Океан

---------------------------

 

 

Пролог

Выключи телефон, выключи телевизор, сядь в удобное кресло. Если сейчас зима или осень, то можешь накрыться пледом. Отбрось все мысли свои, отбрось и все чувства. Представь…

Светлый широколиственный лес. Дубы и осины, бук и местами даже берёзы. Душистый тёплый ветер играет кронами, редко перекрикиваются птицы, осторожно шелестит в траве бурундук, а невысокие кусты акации плотно охраняют грибной урожай. Вчера здесь был дождь, но сейчас — тишина и покой, почти идиллия.

И вдруг, всю картину разрывают шум ломающихся веток, взлёт испуганных рябчиков и тяжёлое человеческое дыхание — на небольшую лесную опушку из зарослей кустарника, едва держась на ногах, вбегает человек. Он в отчаянии, как затравленный зверь озирается по сторонам, пытаясь определить дальнейшее направление своего бегства и, не найдя его, бежит снова прямо, штурмуя грудью и руками жесткие кусты. У него длинные, чёрные и грязные волосы, небрежно стриженая борода, пот на лице смешался с грязью — видно лишь прямой благородный нос и выпученные от усталости глаза. Рваные серые лохмотья заменяют ему одежду, а свою давно изношенную обувь он снял на предыдущей полянке и теперь бежит босиком.

На полном ходу этот весьма странный на вид человек врезается в как возникшего из под земли, крепкого и рослого мужчину. Тот стремительно отталкивает его, рвутся последние лохмотья на груди и наш беглец, не в силах нормально вдохнуть воздух, лежит на нежной, перемешанной с прошлогодней листвой, траве.

— Привет, Никита, — почти дружественно и так тепло говорит мужчина. В глазах его мудрость, но сквозь мудрость, прямо по векам тонкой струйкой бежит тоска. Голос низкий и глубокий, тона и полутона уводят вас в далёкие миры, гипнотизируют. Одет он просто — тёмные брюки, светлая рубашка, мягкие удобные туфли.

Минут пять Никита просто лежит, пытаясь привести в порядок дыхание, собраться с мыслями. Наконец, он встаёт и смотрит мужчине прямо в глаза.

— Снова ты, — говорит он. — Ни дня без тебя…

Некая грусть и ещё какие-то неопределённые, понятные лишь ему, чувства мелькают в его чёрных зрачках. Мелькают лишь на секунду, и снова это глаза полные огня и вызова.

— Зря ты так, я уже соскучиться даже успел, — опять, как-то совсем по-отечески, говорит мужчина.

Никита молчит. А что и говорить, между ними давно все слова сказаны, все дела сделаны и даже этот побег — это не что-то из ряда вон выходящее, а всего лишь упрямая традиция. Да, немного интересно, когда и как именно произойдет очередное бегство, но разве это так важно, когда точно известно, что убежать невозможно.

— Убежать невозможно, — говорит мужчина. — Пошли.

Чуть в стороне, среди покрытых мхом деревьев стоит дверь. Он идёт к ней. Никита смотрит ему вслед и, спустя несколько мгновений, следует за ним.

— Возможно… — еле слышно шепчет Никита.

Эпизод первый. Смотри.

Холёные и потные руки. Самоуверенные, но бегающие глаза. Лицо вроде и есть что-то благородное, но больше чего-то мышиного, даже я бы сказал крысиного.

Банкир-еврей.

Отвратительный экземпляр. Зачем только держу? А ведь затем и держу, что именно такой он здесь для них и нужен. Что бы смотреть и ненавидеть. Что бы смотреть и презирать. Ведь им это так надо. И, иногда, мне просто дурно становиться, видя, во что могут превратиться люди от невежества, слабости и потребности найти виноватого. Да, он силён, но жалок. А они… Они бессильны и ещё более жалки.

Смотрите, в его кабинете на стеллажах стоят дорогие старинные книги, которые он никогда не читал, а на столе замерла немытая чашка с недопитым кофе которую ночь он уже не спит? Да уж, не просто быть таким, как он. Ой, как не просто. Но многие ли это видят, а кто видит, понимает ли? Да и можно ли его понять в его низости и жалости? Особенно, когда только и думаешь о том, что бы занять его место.

Я не могу долго здесь находиться, стараясь не отвлекать его от дел и звонков, я тихонько выхожу.

Ах да, прошу прощения, вы зашли ко мне в музей, а я совсем забыл представиться. Я заведующий этого учреждения – Музея Человечества. И как раз моё имя знать совсем необязательно. Вы меня так и зовите – Заведующий. Меня все так зовут.

Как видите, я не молод и иней седины уже давно сковал мои виски. Морщины, как овраги на изъезженном косогоре, пересекли моё лицо. Кончики губ, способные скрыть любую эмоцию, безнадёжно отвисли. Но меня всё это не портит, даже наоборот, как-то придаёт благородства. Ладно, довольно обо мне! Не люблю быть в центре. Тем более в этом месте. Тем более, раз уж вы пришли сюда.

И так, пойдёмте дальше.

 

- - - - -

 

Немного мятый пиджак одетый поверх светлой футболки. Растрёпанные длинноватые волосы и тонкий пытливый взгляд. Девушки, будьте осторожны! Он может стать вашим демоном страсти, проводником самых высоких и светлых чувств он украдёт ваше сердце и искренне, как в первый раз, беззаветно утонет в ваших глазах, казалось бы, навечно. Но, сердце его, самое дно, оно не с вами. Вдохновение, творческий полёт вот что его волнует по настоящему! Ах, все они такие эти писатели, музыканты, художники и фотографы. За это вы их и любите. Но осторожней, девушки, ради Бога осторожней!

Вот он, стоит на улице, чуть в стороне от шумного людского потока смотрит в лица, слушает музыку города и чуть видно двигает губами, читая текст видимый только ему. Что-то внутри давно не даёт ему покоя. Он видел это «что-то» во сне. Он читал это «что-то» между строк чьего-то рассказа. Он слышал его в задушевной беседе с малознакомым человеком. И он чувствует ему надо описать это словами, но он их не находит. Ему надо запечатлеть это на холсте, но тот в свою очередь лишь сияет белизной. Ему надо выразить свои ощущения в нотах, но руки в сотый раз играют давно надоевшую мелодию.

И вот это «нечто» уже близко, и какой-то миг отделяет его от нового творения и в этот миг он красив и жив, как никогда. И только ради этого мига он здесь у меня. Только ради него.

Девушки, я же вас предупреждал! Не смотрите на него так. На самом деле он весьма эгоистичный тип, порою труслив, вечно неуверен и ещё он.… Ах, вы не верите! Юные, юные и наивные сердца. Не зря я его тут всё-таки держу, ох, не зря.

Я непринуждённо смеюсь, но в моей душе, давно уже мучавшая меня пустота, разверзлась до невыносимых пределов, колкой болью дало в грудь. Ведь когда-то я и сам был точно таким же молодым человеком. Но что сделали со мной годы, что сделала со мной моя жизнь, моя работа? Когда я сам был в последний раз на этой грани? На этом краю, когда ты видишь, ты чувствуешь, ты знаешь и, полетев с него, ты делаешь, ты творишь! И нет на свете чувства слаще и долгожданней. Когда? Нет, определённо, мне надо заходить сюда пореже слишком уж нестерпимей становиться эта боль.

Мы идём дальше, и я краем взгляда смотрю на девушек среди посетителей. В какую из них был бы способен влюбиться тот парень? Я отчётливо вижу, что за глазами нескольких красавиц – пустота. Словно пауки, они могут только высасывать соки и ничего стоящего взамен. Нет, точно не эти. А другие? Они словно закрытая дверь для меня. Почему, неужели я разучился видеть свет в людях, чувствовать их тепло и всё, что мне осталось, это видеть их пустоту? Мысль эта расстроила меня окончательно. Но расстраиваться мне нельзя. Уголки губ даже не дрогнули, и с непоколебимым спокойствием я продолжаю свой рассказ.

 

- - - - -

 

Он ушёл от всего. Но он не отшельник, нет. Посмотрите на его крепкий рубленый дом, хозяйственные постройки, на поле, возделанное им, на его жену, на его детей, на их стога и, наконец, на ясное небо над их головой. Они не надеются на него, они не надеются на вечно пустые обещания правителей и управителей они надеются только на себя. Что они знают о колебаниях валюты на фондовых рынках, что знают о войнах, что знают о моде на машины и на одежду? Ничего. А оно им и не надо, их энергия расходуется только на саму жизнь, на каждодневную работу и на семейные чтения по вечерам. А праздники? Ах, как они ждут праздников! Люди давно уже разучились так ждать праздников. Только детство со своим ожиданием Нового года и подарком от Деда Мороза может сравниться с их ожиданием.

Выжженная под лучами палящего лета кепка, ясные серые глаза, обветренная и загорелая кожа, густая борода и улыбка. Ах, если он вдруг улыбнётся! Это само Солнце улыбается вам! Воля и любовь к жизни видна в каждой его чёрточке, в каждом его движении, в каждом его поступке. Наверное, он мог бы стать кем-то значимым в том мире, который покинул когда-то давно, но он выбрал другой путь. Они ушли с женой в почти мёртвую деревню, создали своё хозяйство, и, в этом непрекращающемся труде, в этой почти девственной природе они нашли то, что цивилизация потеряла уже давно, то, разговоры о чём кажутся сейчас чем-то глупым и нелепым.

Вам тут не очень интересно? Зря, посмотрите, хотя бы, как, оказывается, мало надо человеку для счастливой и полноценной жизни. Конечно, это не истина, истин тут у нас нет, но только мнение, что жизнь мерится только тем, сколько ты отдал, а не взял. Нет, не пугайтесь, это только мнение.

Недалеко за его заимкой плотной стеной стоит лес. Тот самый лес. Для нашего труженика и его семьи, впрочем, как и для всех остальных, он почти бесконечен, но только не для меня. Я вижу и чувствую каждый его сантиметр. Я немного замираю, погружаюсь в пучину своих мыслей, и все разговоры посетителей отходят рикошетом от моих ушей.

Да, это экспонат свободы, свободы от современной цивилизации. И я им восхищён. Но если бы он знал, что такое настоящее стремление к свободе. Если бы он знал.… Когда ты заперт навечно, когда выхода нет, и ты знаешь это, но разум твой и сердце твоё думают только об одном. О свободе. И нет слова слаще и нет чувства желанней. Если бы он знал.… А знаю ли я сам, что такое свобода, сидя тут, в своё Музее? Я ухмыляюсь. Для меня этот вопрос глуп и не имеет смысла, когда-то я сам сделал свой выбор и стал Заведующим. Музей это и есть моя свобода, он же моя самая страшная тюрьма.

На секунду передо мной, как из пустоты, сверкнули глаза. Те самые глаза полные огня.

Посетители давно уже хотят покинуть эту комнату и, следуя их желанию, я увожу их дальше по коридору.

 

- - - - -

 

Его жена спит с другим. Да, именно так.

Он был отличным учеником в школе и в институте, он честный, он такой порядочный, такой интересный и юморной, вокруг него всегда кружились слухи о его новых романах с женщинами да и как им не кружиться, с его внешностью и обаянием?! Но он искренне верен ей, своей жене. Они любят друг друга, да и как мужчина он, кстати, чертовски, чертовски хорош, но… Она спит с другим. Ну вот что ей надо? Чего не хватает этой женщине? И может, когда всё хорошо, уже значит что-то не так?

И вот он идёт домой пьяный одиночный посетитель ночного бара, распугивает своим лунно-бледным лицом случайных прохожих. Он придёт домой, ляжет в кровать, поцелует её перед сном и, засыпая, его будет пожирать мысль, что она, в свою очередь, сейчас думает о том, другом: простом пареньке с её работы, ни чем невыдающимся, ни чем не примечательным. С этой немодной причёской под «теннис», с этой смазливой улыбкой, с этой манерой шутить не в такт. Почему? Зачем? Он не понимает.

Устроить скандал, развестись? Или делать вид, что ничего не замечаешь? Ведь если начать, то ведь можно разрушить всё и это страшно. Ведь жизнь почти удалась, подумаешь, жена спит иногда с другим. Он простит. Он сделает вид, что не замечает.

Сделает вид.

Но фундамент счастья, выстроенный основательно, выстроенный на века, дал трещину. Дал течь. Тёмные подземные воды уже постепенно точат могучие и крепкие блоки. Беду можно не замечать, но однажды треснет и весь их дом, а сам раскол пройдёт прямо по его сердцу, прямо по центру его души. Где он или она допустили ошибку? Он не видит. Почему это происходит с ним? Он не знает. Но ему страшно, что их дом когда-нибудь окажется домом разбитых и разорванных сердец. Он боится, но молчит, не подаёт вида. И только бармен того самого ночного кафе, куда он частенько заходит, уже давно догадывается, что с этим человеком что-то не так.

Острые позолоченные стрелки настойчиво кружатся на бордовой карусели часов. Время идёт.

И снова утро.

Работа. Напряжённая работа. До полседьмого вечера можно про всё забыть.

Тиканье.

Все посетители под большим впечатлением от увиденного. Поэтому я даю им время передохнуть, обсудить и просто поболтать. Сам же я, как обычно, отхожу в сторонку и начинаю наблюдать, подмечать детали, улавливать их настроение ведь именно мне решать, куда мы отправимся дальше. И это должно быть правильное решение.

Разношёрстная толпа. Такие все разные, как и мои экспонаты. Интересно, были ли когда-либо на свете два полностью одинаковых человека? Лично я не знаю подобных прецедентов. Человечество это река. Река мыслей, река лиц, река судеб, река глаз, река слов. Я не ищу её исток. И не мне знать, куда она бежит. Моё дело поймать момент. Момент чувств, момент переживаний, момент выдоха, момент вдоха. Я как военный фотограф, только вместо камеры у меня Музей.

Отдохнули, собрались с мыслями? Ну что же, идёмте дальше.

 

- - - - -

 

Она правильная девочка и ей всего 19 лет. Ни много, ни мало золотая медаль со школы, грамоты и благодарности родителям, уважение и скрытая зависть сверстников. Она правильная девочка, но этой темной безлунной ночью, в моросящий дождь, она стоит на самом краю крыши своей пожухлой панельной пятиэтажки, и какие-то четырнадцать метров высоты отделяют её от свободы. Правильная, но глупенькая.

Глупенькая. А кто виноват? Вы знаете, просто так получилось. Вы знаете, просто так устроен мир, что даже правильным девочкам негде и не у кого учиться жизни.

И всё же, как такое могло случится? Хмн.… А как могло случиться такое, что у Даши (так, допустим, зовут нашу героиню) совсем нет времени на всякого рода глупости? С утра в университет, в обед в библиотеку, потом снова университет ведь учёба это такая большая нагрузка, особенно, если ты отличник. А вечером? Вечером надо немного прибраться в комнате ведь нельзя же жить в бардаке! Надо подумать, что и как одеть завтра в университет, надо помочь маме на кухне, поболтать с бабушкой, ну и конечно, уроки на дом ещё никто не отменял. Клубы и молодёжные тусовки? Там пьют, там курят, там могут бросить вульгарный взгляд, глупо и неудачно пошутить, там всё не настоящее не такое, как в светлых и добрых книгах. Зачем ей всё это? Нет, конечно, она не закостенелая домоседка раз, а то и два раза в месяц она может собраться с девочками в небольшом уютном кафе, заказать сок, а то и коктейль с мартини. Они поболтают о том, о сём, немного посплетничают, немного посмеются, немного обсудят наиболее дешёвые варианты летнего пляжного отдыха и после, немного с картинными поцелуйчиками в щечки, разойдутся по домам.

Она красивая. Но как так могло случиться, что в неё никто не влюблён? Никто.

Совсем.

Нет, конечно, у неё есть парень: они ходят друг другу в гости, посещают порою кино, если она досрочно успела сделать курсовую, а когда они идут вдвоём по коридору университета, он держит её за руку. На всех фотографиях они счастливо улыбаются. «Они так подходят друг другу» говорят её подруги. Но мальчик в неё не влюблён, ему просто льстит, что он с такой умной и красивой девочкой. Не влюблена и она просто нельзя правильной девочке быть совсем без мальчика.

А как так могло случиться, что она постоянно боится будущего? Она окончит университет, безсомненно, с красным дипломом, а что потом? Работа и карьера? А может, замужество? И везде надо быть правильной. Правильной сотрудницей, правильной женой, правильной матерью. Правильной, но по правилам того общества, в котором она живёт. А как же иначе? И неправильной быть страшно, да и просто опасно.

Вот так вот и получилось, что правильная девочка Даша в свои 19 лет не знает ответа на главный вопрос: как правильно жить. Глупенькая? Нет, просто всем удобно видеть её такой, какая она есть сейчас. Ведь никто не учил её быть счастливой, достаточно просто того, что она всё делала по правилам игры.

Мимо дома, на крыше которого она стоит, пронеслась газель скорой помощи. Возможно, этой беззвёздной ночью врачам удастся кого-то спасти. Даша немного наклоняется вперёд. Сколько ей падать эти четырнадцать метров - секунду, полторы? Слеза срывается вниз, теряется в темноте и измороси дождя, но Даше кажется, что она слышит, как та грузно и навсегда разбивается об мокрый асфальт. А может, это разбилась уже она сама?

«Не знаю, как правильно жить. Не знаю и как правильно умереть» она отходит от края, поправляет мокрые волосы. Холодно. Пора уже домой.

 

- - - - -

 

Он стоит на засыпанной снегом набережной и двумя руками обнимает своё счастье. Да, такое простое человеческое счастье: сто шестьдесят восемь сантиметров ростом, сероглазое, немного растрёпанное и светловолосое, в нетёплой китайской дублёнке и в длинной чёрной юбке. Такое простое влюблённое счастье. И в этот штильный морозный январский день её греет не меха, нет, её греет его душа, которая давно уже стала и её душой. Ритм их сердец бьётся в такт: раз-два, раз-два! От нежных и сочных поцелуев губы уже успели немного потрескаться, а солёные росинки радости незаметно обжигают льдом пылкие щеки.

Они как будто не виделись миллион лет. Все его безумные слова любви отражаются в её глазах. Все её слёзы, весь её смех растекаются по его векам и тёплым костром превращают все мёртвые снега в бурные реки. Они нашли друг друга среди сотен аватаров и электронных сообщений чата. Они нашли друг друга в Сети. Да, представьте себе, такое бывает. Нашли. И вот они теперь рядом, на расстоянии толщины зимней одежды – и каждый обнимает своё единственное и драгоценное счастье, которое не спутать ни с чем.

И всё бы ничего, если бы не одна деталь: дома его ждут жена и пятилетняя дочка. И всё бы ничего, но жена через полтора месяцев родит ещё ребёнка. И всё бы ничего, но узы их брака крепче, чем кажется на первый взгляд. Ведь знаете, хоть далеко и не все мы женимся и выходим замуж по любви, но ведь это и не значит, что мы обязательно выходим по расчёту. Ведь бывает, что так просто удобнее, лучше, чем жить одному. А бывает, что ты однажды понимаешь, что при всей своей неидеальности, оказывается, рядом с тобой есть человек (конечно, тоже совсем не идеальный), который терпит и принимает тебя таким, какой ты есть. С которым все ссоры заканчиваются миром, который не лезет тебе особо в душу и просто даёт жить. И, наконец, бывает, что просто надо ведь это у нас в генах, это у нас в крови. На семье строится и живёт всё наше общество.

Он проводит её домой. И, прежде чем зайти в свой тусклый подъезд, он сядет на спинку заснеженной лавочки и глубоко загонит в лёгкие терпкий табачный дым. Никотин слегка ослабит напряжение струн возбуждённых нервов.

Бросив жену он предаст тот долг, который обязан выполнить перед обществом, перед ней, перед самим собой. Бросив своё счастье он просто утрамбует в мусорный бак свою душу навсегда. Он сидит, молча пропитывая сигаретным запахом темный синтетический шарф.

Вы думаете, что он сейчас сделает выбор?

Милые мои, вы забыли, что мы находимся всего лишь в Музее: здесь нет ответов и нет истин. Но есть наблюдения, есть моменты, есть вопросы, есть взгляды, есть чувства.

Сядьте рядом с ним, посмотрите в его глаза. Может, сквозь глубину двух озёр души, вам удастся увидеть ответ.

 

- - - -

 

Его мать умерла вчера. А ему казалось, что этого не произойдёт никогда. Нет, конечно, он понимал, он знал, что все мы не вечны и когда-нибудь это должно случиться, но когда это всё же произошло, то как будто грубый армейский кулак выбил из под него хлипкую табуретку, и терпкая петля бездушного факта зажала его между небом и землёй, между прошлым и будущем, между сказанным и тем, что он хотел бы сказать. Хотел бы сказать, но уже не скажет никогда. Во скольких фильмах, во скольких книгах задевают эту тему и всё равно: что бы сказать тёплые и нужные слова, люди ждут беды, что бы потом их сказать сквозь слёзы самому себе.

Надо организовать похороны, что бы всё было по традиции. Но это чуть позже, сейчас он находится за городом, на своём любимом озере. Сидит на пожухлом склоне, рядом с вымытыми из земли корнями полувековой берёзы. Он безучастно смотрит на часы на бледном запястье: шестерёнкам безразличны его переживания, они просто отчитывают однажды заведённый человеком порядок времени. Чуть слышно шелестит опавшая листва, и где-то за склоном мотор бензопилы безжалостно кромсает деревянную ткань.

Годы один за другим пробегают перед его полузакрытыми глазами. Вот он маленький. Мама работает. Какая молодая. А тогда казалась старой нереально. Отрочество. Юность. Мама отдавала ему всю свою жизнь. Она работала и работала, что бы у сына всё было. И вот она ушла. Ушла, так много после себя оставив ему. Так много и совсем ничего…

Где те утренние прогулки за грибами по ещё мокрой траве? Где те редкие беседы в машине по дороге на дачу? Где те, ещё более редкие игры в уголки по чёрно-белым весенним вечерам? Где тот единственный их совместный поход в театр на «Банкрот»? Как мало. А ведь они могли бы стать не просто сыном и матерью, они могли бы стать настоящими друзьями. Но вместо этого.… Ах, зачем ему этот диплом, зачем ему эта квартира? Он пожил бы до конца в жизни и в съёмной, если маму можно было вернуть, хотя бы на год, хотя бы на месяц.

В былые времена могильные сооружения делали из дерева, и крест стоял два-три человеческих поколения. Ровно столько, сколько помнят о человеке люди. Нынешние каменные плиты и памятники, кажется, простоят века, но кому это нужно?

Он отвезёт её на кладбище, поставит этот чёртов мраморный постамент. Так требует навязанная им традиция этого века. Он отвезёт. Но для него она навсегда останется здесь, на этом озере, в этих уже отцветших кувшинках, в этих редких стволах старых берёз, в этой густой и пышной траве, в этом запахе мха и в том крике: «Коль, быстрее сюда! Тут целая поляна рыжиков!»

«Да, мам, бегу!» слышится в голове его собственный окрик.

«Милая, родная моя, мы ещё сходим с тобой за грибами на это озеро. Ты только подожди. Когда-нибудь, сбивая резиновым сапогом августовскую росу…

Да, мне хотелось бы, чтобы это был август».

Лёгкий холодный ветер октября путается в лысеющих кронах и где-то далеко-далеко, в потоках ионосферы, освобождённые из плена души покидают Землю.

- - - -

Дорогой мой читатель, не стоит спешить. Не делай в жизни тысячу дел, сделай одно, главное. Ты спрашиваешь, «какое»?

Улыбаюсь.

Не читай пока дальше. Сделай перерыв. Посмотри в окно. Сходи на кухню, попей чаю. И не стоит на эти пять-десять минут включать телевизор.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных