6 страница. Мессер Франческо, Я сделал, как вы просили, и поговорил с вашим сыном

Мессер Франческо,
Я сделал, как вы просили, и поговорил с вашим сыном. Я согласен с вашей оценкой, но лишь отчасти. Да, Вьери дерзок и склонен к необдуманным поступкам, он привык обращаться с людьми как с игрушками, как с фигурами на шахматной доске, жизни которых представляют для него столько же интереса, как если бы они были сделаны из дерева или слоновой кости. Его наказания обычно суровы, в качестве доказательства, я посылаю вам отчет о трех искалеченных им людях.
Но я не считаю, что он, как вы выразились, окончательно испорчен. Более того, я полагаю, что причина его поведения довольно проста. Он хочет заслужить ваше одобрение. Ваше внимание. Его выходки - лишь следствие его неуверенности в себе. Он говорит о вас часто и охотно, и выражает желание быть с вами ближе. Так что, если он ведет себя резко, глупо, агрессивно, я уверен, что это только потому, что он хочет быть замеченным. Ему нужна ваша любовь.
Мои выводы получены на основе информации, которую вы предоставили мне, но я бы хотел предупредить, что прекращаю эту переписку. Если он поймет смысл наших с ним бесед, я, признаюсь откровенно, страшусь того, что он сможет со мной сделать.
Искренне ваш,
Отец Джокондо.

Дочитав письмо, Эцио еще долго сидел, размышляя. Он взглянул на тело Вьери и заметил сумку для бумаг на поясе, на которую раньше не обратил внимания. Он подошел, взял ее и вернулся к дереву, чтобы изучить содержимое. Внутри оказалась небольшой женский портрет, несколько флоринов в кошельке, небольшой блокнот, еще не использовавшийся, и, осторожно свернутый, лист пергамента. Трясущимися руками Эцио развернул его и сразу понял, что это. Страница Кодекса.
Солнце поднялось выше, группа монахов переложила тело Вьери на деревянные носилки и унесла прочь.
Когда весна снова сменилась летом, а мимозы и азалия уступили место лилиям и розам, с трудом добытый мир вернулся в Тоскану. Эцио был доволен, увидев, что его мать постепенно приходит в себя. Ее нервы были сильно расстроены трагедией, случившейся с ними, и теперь Эцио казалось, что она уже никогда не сможет покинуть умиротворяющую тишину монастыря. Клаудия, учитывая все обстоятельства, приняла первый обет, который был первым шагом на пути получения статуса послушницы. Перспектива этого не радовала Эцио, но он знал, что она от рождения обладает тем же упрямством что и он, и любая попытка помешать сестре, только укрепит ее решимость.
Марио обеспечил, чтобы в Сан-Джиминьяно, в данный момент находившийся под управлением его старого товарища Роберто, трезвого и исправившегося, и на территории вокруг города были погашены последние очаги сопротивления Пацци. Монтериджони был спасен, и после того как закончились последние торжества по случаю победы, наемники Марио отправились в заслуженные увольнительные. Каждый из них потратил выделенное время в соответствием с собственными предпочтениями - на то, чтоб провести время с семьей, на выпивку, на проституток. Но тренировками никто не пренебрегал, и их сквайры сохраняли их оружие острым, а броню - без ржавчины, а каменщики и плотники удостоверились, что укрепления города и замка были в хорошем состоянии. На севере внешняя угроза, которую могла бы представлять Франция, была временно нейтрализована, потому что Король Людовик был озабочен выдворением из страны последних английских захватчиков. А на юге Папа Сикст 4, потенциальный союзник Пацци, был слишком занят продвижением своих родственников и наблюдением за строительством новой великолепной часовни в Ватикане, чтобы помышлять о вторжении в Тоскану. Марио и Эцио много и подолгу беседовали, помня, однако, что известная им угроза не исчезла.
- Я должен больше рассказать тебе о Родриго Борджиа, - сказал Марио племяннику. - Он родился в Валенсии, но позже учился на юриста в Болонье и никогда не возвращался в Испанию, решив, что Италия - лучшее место для реализации его амбиций. Он известный член папской курии в Риме, но он всегда метил выше. Он - один из влиятельнейших людей во всей Европе, но Родриго представляет собой куда больше, нежели просто коварного политикана внутри Церкви. - Он понизил голос. - Родриго - глава ордена тамплиеров.
Эцио ощутил, как его сердце вздрогнуло.
- Это объясняет его причастность к убийству моих отца и братьев. Он стоял за этим.
- Да, и он не забыл о тебе. Особенно из-за того, что благодаря тебе, он потерял свою власть над Тосканой. Он знает, кто твой отец, и что ты представляешь для него угрозу. Эцио, он постарается убить тебя при первой же возможности.
- Значит, если я и дальше желаю остаться в живых, мне придется сразиться с ним.
- Он должен оставаться в поле нашего зрения, но у нас есть другие дела, и мы не можем слишком долго медлить. Пошли в кабинет.
Они прошли через сад, в котором гуляли, во внутреннюю комнату замка, в дальний конец коридора, что вел в комнату с картами. Это было тихое местечко, сумрачное, с рядами книг, и больше было похоже на кабинет академика, чем на кабинет военного командира. Полки были уставлены артефактами, выглядевшими, словно они были привезены из Сирии или Турции, и томами, надписи на корешках которых, как увидел Эцио, были сделаны на арабском. Он спросил о них у дяди, но получил обтекаемый ответ.
Марио отпер сундук и достал оттуда кожаную сумку для документов, из которой извлек пачку листов. Среди бумаг были и те, которые Эцио немедленно узнал.
- Это бумаги твоего отца, мой мальчик. Хотя я думаю, мне не стоит больше так тебя называть, - ты уже мужчина, сильный боец... Я добавил сюда имена, которые ты узнал в Сан-Джиминьяно. - Он взглянул на племянника и протянул ему документы. - Пришло время заняться делом.
- Я убью каждого тамплиера из списка, - незамедлительно отозвался Эцио. Его взгляд остановился на имени Франческо Пацци. - Вот. С него я и начну. Он хуже всех из клана, и фанатично ненавидит наших союзников, Медичи.
- Ты прав, - согласился Марио. - Ты подготовишься к поездке во Флоренцию?
- Да.
- Отлично. Но ты будешь лучше вооружен, если узнаешь кое-что еще. Подойди.
Марио повернулся к книжному шкафу и нажал спрятанную на его боку кнопку. Шкаф, на смазанных петлях, беззвучно скользнул в сторону, открывая каменную стену за ним, которая была размечена на квадраты. Пять из них были заполнены. Остальные - пусты.
Глаза Эцио засветились, когда он разглядел их. Пять занятых квадратов содержали страницы Кодекса.
- Вижу, ты понял, что это, - проговорил Марио. - И я не удивлен. Вот страница, которую передал тебе отец, и которую расшифровал твой сообразительный друг во Флоренции, а эти собрал и расшифровал Джованни, перед смертью.
- Еще одну я взял с тела Вьери, - добавил Эцио. - Но ее содержание все еще загадка.
- Увы, ты прав. Я не такой знаток, каким был твой отец, хотя, с помощью уже переведенных страниц и книг в кабинете, я сумею раскрыть загадку. Взгляни. Видишь, как слова переходят с одной страницы на другую, и как связаны символы?
Эцио присмотрелся тщательнее, жуткая мысль пришла ему в голову, будто бы проснулась родовая память. Закорючки на страницах Кодекса, казалось, ожили, и перед глазами Эцио стал открываться истинный смысл страниц.
- Да! И кажется, за этим скрывается какая-то карта!
- Джованни, - и теперь я, - полагали, что на этих страницах скрыто своего рода пророчество, но оно имеет отношение к тому, что я уже знаю. Здесь говориться о "частице Эдема". Пророчество было написано очень давно, таким же ассассином, как и мы, по имени Альтаир. Но есть кое-что еще. Он написал, что под землей спрятано нечто древнее и могущественное, но мы еще не выяснили, о чем речь.
- Вот страница Вьери, - сказал Эцио. - Повесь ее на стену.
- Не сейчас. Я, конечно, скопирую ее перед твоим отъездом, но лучше покажи ее своему другу с блестящим умом, во Флоренции. Ему лучше не знать полной картины происходящего, по крайней мере, той части, что нам известна сейчас. Для него будет опасно обладать таким знанием... Позже я добавлю страницу Вьери к остальным на стену, и мы еще немного продвинемся в расшифровке тайны.
- А что с остальными страницами?
- Они все еще спрятаны, - ответил Марио. - Но не волнуйся об этом. Лучше сосредоточься на деле, которое тебе предстоит.

-8-

Прежде чем покинуть Монтериджони, Эцио тщательно подготовился. Под руководством дяди он больше узнал о Кредо Ассассинов и подобрал лучшее снаряжение для той работы, что ему предстояла. Также необходимо было убедиться, что он сможет относительно безопасно вернуться во Флоренцию. К тому же оставался вопрос, где остановиться в городе. Шпионы Марио во Флоренции докладывали, что семейный дворец был закрыт и заколочен, хотя по-прежнему оставался под защитой и охраной семьи Медичи. Заминки и неудачи только разожгли нетерпение Эцио, и, наконец, мартовским утром, дядя сообщил, что Эцио может собирать вещи.
- Это была долгая зима... - проговорил Марио.
- Даже слишком, - перебил Эцио.
-...но сейчас все наладилось, - продолжил дядя. - Я хотел бы напомнить тебе, что тщательная подготовка - залог большинства побед. Послушай внимательно. Во Флоренции у меня есть подруга, которая нашла для тебя безопасное жилье недалеко от ее собственного дома.
- Кто она, дядя?
Марио смерил его хитрым взглядом.
- Ее имя не должно тебя волновать, но поверь мне, ты можешь довериться ей так же, как
доверяешь мне. В любом случае, сейчас она покинула город. Если тебе потребуется помощь, обращайся к своей бывшей экономке, Аннетте. Она живет там же, но работает теперь у Медичи. Но было бы лучше, чтобы как можно меньше людей во Флоренции знали, что ты находишься в городе. Однако, есть там один человек, с которым ты должен встретиться, хотя найти его будет нелегко. Я написал тебе его имя вот здесь. Можешь осторожно поспрашивать о нем. Попробуй поинтересоваться у своего ученого друга, когда принесешь ему страницу Кодекса. Но не рассказывай ему слишком много, ради его собственного блага! Держи, вот адрес твоего жилья. - Он протянул Эцио два сложенных листа и увесистую кожаную сумку. - Здесь сотня флоринов, на первое время, и дорожные бумаги, с которыми ты спокойно пройдешь в город. И лучшая новость за сегодня - ты можешь отправиться уже завтра!
Эцио потребовалось немного времени, чтобы съездить в монастырь и сказать матери и сестре, что уезжает, собрать необходимую одежду и снаряжение, попрощаться с дядей и горожанами, которые так долго были его друзьями и товарищами. На рассвете следующего дня с радостно бьющимся сердцем он оседлал лошадь и выехал через ворота замка. Это была длинная, небогатая событиями поездка, и к обеду он уже устроился в новом доме и был готов вновь познакомиться с городом, который был для него домом на протяжении всей жизни, и который он так долго не видел. Но возвращение было отнюдь не сентиментальным. Он, захватив с собой страницу из Кодекса, принадлежавшую Вьери, разрешил себе пройти мимо главного входа их старого семейного дома, а после повернул прямо к мастерской Леонардо да Винчи.
С тех пор как Эцио сбежал, Леонардо значительно обзавелся имуществом. Теперь его дом представлял собой огромный склад с просторной комнатой, в которой могли разместиться предметы всех форм, которые могло принять воображение художника. Два длинных стола, поставленные впритык, тянулись из одного конца комнаты в другой, везде расставлены масляные лампы, окна почти под потолком - Леонардо не хотел, чтобы за ним подсматривали. На досках, тянувшихся от стен, находилось ошеломляющее число разбросанных и частично собранных в центре комнаты устройств и механизмов, какие-то инструменты, а стены были увешаны сотнями рисунков и набросков. Среди этого творческого беспорядка работали и суетились полдюжины ассистентов, в том числе немного повзрослевшие, но не потерявшие привлекательности, Аньоло и Инноченто.
В комнате так же стояла модель повозки, только круглая, увешанная оружием и покрытая защитной оболочкой в виде огромного котла, на верху которого была дыра, в которую мог просунуть голову человек, и убедиться, что внутри механизма есть свободное место. Рядом было изображение лодки в виде акулы, но со странной башней сзади. Но еще больше поразил Эцио рисунок лодки, плывущей под водой. Карты, анатомические наброски, показывающие устройство глаза, процесс совокупления, эмбрион ребенка в утробе - и еще множество других, которые Эцио только мог разобрать, занимали все свободное место на стенах, механизмы беспорядочно покрывали столы, напомнив Эцио о хаосе, который он застал в свой последний визит сюда, только помноженном в сотню раз. Здесь были причудливо выглядевшие рисунки животных, от знакомых до сверхъестественных, и наброски для всего - от насосов до укрепленных стен.
Но больше всего заинтересовало Эцио то, что было подвешено к потолку. Он уже видел такую штуку раньше и помнил ее, как маленькую модель. Теперь же это была экспериментальная модель в половину реального размера, и находилась в одном шаге от настоящего механизма. Она по-прежнему выглядела как скелет летучей мыши, а по бокам двух деревянных конструкций было натянуто что-то вроде прочной кожи животных. Рядом стоял мольберт с прикрепленными к нему бумагами. Среди заметок и расчетов, Эцио прочитал:

…пусть на вершине тростника укреплен груз в один динар; ты увидишь, что тростник согнется до земли…

Способность птиц летать заключается в том, что крылья давят на воздух и позволяют таким образом подняться вверх…

Если человек весит 200 фунтов и находится в п, поднимая крыло с его подставкой, весящей 150 фунтов, то, когда затем он будет находиться на приборе, с силою в 300 фунтов, он окажется способным подняться на двух крыльях…

Для Эцио все это было тарабарщиной, но, по крайней мере, он смог прочитать текст - должно быть Аньоло перевел его с непонятных закорючек Леонардо. В этот момент он заметил, что Аньоло наблюдает за ним, и поспешно отвернулся от мольберта. Он знал, каким скрытным мог быть Леонардо.
В этот время сам Леонардо пришел из старой мастерской и поспешил к Эцио, крепко его обняв.
- Мой дорогой Эцио! Ты вернулся! Я так рад тебя видеть! После всего, что случилось, мы
думали... - он осекся, взволнованный.
Эцио поспешил успокоить его.
- Ты только посмотри! Я, конечно, не могу понять, где у этой штуки голова, а где хвост, но уверен, ты знаешь, что делаешь. Ты бросил рисовать?
- Нет, - ответил Леонардо. - Просто временно переключился на другие вещи, которые меня заинтересовали.
- Ясно. И ты расширил студию! Похоже, последние пару лет тебе сопутствовала удача.
Но Леонардо прекрасно видел отпечаток грусти и испытаний на лице Эцио.
- Возможно, - произнес он. - Они оставили меня в покое. Полагаю, они решили, что без ежедневного контроля я принесу больше пользы. Но кто-то, думаю, все равно наблюдает за мной... - Он сменил тему. - А как ты, друг мой?
Эцио посмотрел на него.
- Надеюсь, у меня будет время однажды сесть и рассказать тебе обо всем, что случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз. Но сейчас мне снова нужна твоя помощь.
Леонардо скрестил руки.
- Для тебя - все, что угодно!
- Я хотел показать тебе кое-что, что тебя заинтересует.
- Тогда пойдем в мою студию, здесь слишком шумно.
Пройдя в старые помещения дома Леонардо, Эцио вытащил страницу Кодекса из сумки и положил на стол.
Глаза Леонардо взволнованно вспыхнули.
- Ты помнишь первую? - спросил Эцио.
- Как я мог забыть? - художник пристально разглядывал лист. - Это очень интересно! Разрешишь?
- Конечно.
Леонардо осторожно изучил страницу, пальцы бегали над пергаментом. Потом, положив рядом лист бумаги и перья, стал переписывать слова и символы. Почти сразу он, полностью увлеченный делом, отбежал и вернулся назад, сверяясь с книгами и манускриптами. Эцио наблюдал за ним с благодарностью и почтением.
- Это интересно, - произнес Леонардо. - Здесь воспользовались совершенно неизвестными, для меня, языками, но это похоже на имитацию. Хммм. Да, вот заметка на арамейском,
которая все объясняет. - Он поднял взгляд. - Знаешь, если сложить ее с первой страницей,
можно сделать вывод, что они были частью руководства, - по меньшей мере, в какой-то степени, - руководством по различным способам убийства. Но, конечно, не только им, хотя у меня нет мыслей, чем именно. Мы можем только догадываться о том, что скрывается внутри. Нам нужно достать всю книгу. Ты не знаешь, где могут быть остальные страницы?
- Нет.
- А сколько их в книге?
- Ну... возможно... знаю...
- Ага, - воскликнул Леонардо. - Тайны! Я должен уважать их, - но тут его внимание переключилось. - Ты только взгляни!
Эцио посмотрел через его плечо и не увидел ничего, кроме плотного рядя клиновидных символов.
- Что это?
- Я не вполне понимаю, что если я прав, здесь написана формула для металла или сплава, который нам не известен, и, по логике, вообще не может существовать!
- А что-нибудь еще там есть?
- Есть - и без труда расшифровывается. В основном тут говорится о чертеже для другого оружия, кажется, оно дополняет то, что у тебя уже есть. Но его придется делать с нуля.
- А что это за оружие?
- На самом деле довольно простое. В кожаный браслет вставляется металлическая пластина. Ты наденешь его на левое предплечье - или на правое, если ты левша, как я, - и сможешь отбивать удары мечей и даже секир. Невероятно то, что, хотя оружие, несомненно, очень прочное, металл, который мы используем, невероятно легкий. И механизм включает в себя кинжал с двойным лезвием, выскакивающий так же, как на первом.
- Думаешь, у тебя получится сделать его?
- Да, хоть это займет какое-то время.
- У меня его почти нет.
Леонардо задумался.
- Дай подумать. У меня здесь есть все необходимое, и мои люди достаточно разбираются в
ковке... - Он замолчал, подсчитывая в уме, губы его шевелились. - Он будет готов через два дня, - наконец, проговорил он. - Приходи, и мы проверим, как он будет работать.
Эцио поклонился.
- Леонардо, я тебе очень благодарен. Если надо, я могу заплатить.
- Это я благодарен тебе. Этот твой Кодекс помогает мне узнать много нового - я даже считаю себя новатором. В этих древних страницах столько интригующего. - Он улыбнулся и прошептал едва слышно. - Ты даже представить не можешь, Эцио, как я благодарен тебе за то, что ты показал их мне. Если вдруг во время своей работы ты найдешь еще страницы, позволь мне взглянуть на них. Мне просто интересно, что в них сказано, и я не буду вмешиваться в твои дела, далекие от меня, даже не буду спрашивать о них. Вот какое вознаграждение мне нужно от тебя.
- Конечно, обещаю.
- Спасибо! Тогда, до пятницы, скажем, на закате?
- До пятницы!
Леонардо и его ассистенты отлично справились с работой. У нового оружия хотя и было оборонительное назначение, оно оказалось невероятно полезным. Молодые ассистенты Леонардо имитировали нападение на Эцио с использованием настоящего оружия, включая двуручные мечи и боевые секиры, но пластина на запястье, легкая и простая в использовании, с легкостью выдерживала мощнейшие удары.
- Просто невероятное оружие, Леонардо!
- Это точно!
- И оно может спасти мне жизнь.
- Надеюсь, ты больше не заработаешь таких шрамов, как тот, что у тебя на левой руке, - отозвался Леонардо.
- Это был прощальный подарок от старого... друга, - пояснил Эцио. - Я бы хотел еще попросить тебя о помощи.
- Если смогу помочь, - пожал плечами Леонардо.
Эцио бросил взгляд на ассистентов Леонардо.
- Может, наедине?
- Пойдем.
Пройдя в студию, Эцио достал сложенный лист бумаги, который дал ему Марио, и протянул Леонардо.
- Дядя сказал, что мне надо найти этого человека. И он добавил, что пытаться найти его в
открытую - плохая идея...
Леонардо прочитал имя на бумаге. Когда он поднял взгляд, его лицо было наполнено
тревогой.
- Ты знаешь, кто это?
- Я прочитал имя - Ла Вольпе. Но я полагаю, это кличка.
- Лис! Да! Но не стоит произносить это имя громко или на публике. Он из тех, у кого везде есть глаза, но сам он всегда остается невидим.
- Где я могу найти его?
- Этого нельзя говорить, но если ты хочешь с чего-то начать, попробуй, - очень осторожно, - в районе Рынка Веккьо...
- Но там же собрались все воры, которых не посадили в тюрьму или не отправили на виселицу!
- Поэтому я и призываю тебя быть осторожным. - Леонардо огляделся, словно подозревал, что их подслушивали. - Я напишу ему пару слов. Отправляйся и поищи его завтра, как только отзвенят вечерние колокола. Возможно, тебе улыбнется удача, возможно - нет.
Вопреки предупреждению дяди, во Флоренции был один человек, которого Эцио был обязан повидать. За все время его вынужденной отлучки, она не выходила из его сердца, и теперь муки любви возросли от осознания, что она совсем близко. Он не мог сильно рисковать, появляясь в городе. Его лицо изменилось, став более угловатым, он стал старше как по возрасту, так и по опыту, но в нем все еще можно было узнать Эцио. Ему помог капюшон, позволивший ему "затеряться" в толпе. Он пониже опустил его. Эцио знал, что хотя Медичи все еще держали власть в своих руках, Пацци еще могли оскалить зубы. Они ждали своего часа и были настороже. В этих двух вещах он был уверен так же, как и в том, что если они поймают его, то убьют, и Медичи им не помеха. Как бы то ни было, на следующее утро он твердо решил отправиться к поместью Кальфуччи.
Входные двери поместья были распахнуты, открытые в залитый солнцем двор. И вот она: стройная, немного выросшая, с длинными волосами, уже не девочка, но женщина. Он позвал ее по имени. Когда Кристина увидела Эцио, то побледнела так, что он подумал, что она сейчас упадет в обморок, но она собралась с силами, отправила компаньонку в дом, и подошла к нему, протянув руки.
Он быстро вывел ее на улицу, в тень под ближайшей аркой, чьи желтые камни были увиты плющом. Он прикоснулся к ее шее и заметил, что она все еще носит тонкую цепочку с его кулоном, хотя сам кулон был скрыт у нее на груди.
- Эцио! - воскликнула она.
- Кристина!
- Что ты здесь делаешь?
- Я приехал по делам отца.
- Где ты был? Я ни слова не слышала о тебе за два года!
- Я был... везде. Тоже... по делам отца.
- Они сказали, что ты мертв, и твои мать и сестра.
- Судьба обошлась с нами жестоко, - он замолчал. - Я не мог написать тебе, но ты никогда не покидала моих мыслей.
Ее радостные глаза внезапно потускнели, в них появилось беспокойство.
- Что такое, дорогая? - спросил он.
- Ничего, - она попыталась освободиться, но он не отпустил.
- Ну, я же вижу. Скажи!
Их взгляды встретились, ее глаза наполнились слезами.
- Эцио, я обязана выйти замуж!
Эцио был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Он отпустил ее руки, поняв, что держал ее слишком крепко, причиняя девушке боль. У нее на руках он заметил следы от своих пальцев.
- Это все отец, - проговорила Кристина. - Он снова и снова давил на меня, чтобы я сделала выбор. Ты пропал. Я думала, ты погиб. А потом родители стали поощрять визиты Манфредо Арценты, - ты знаешь, он сын торговцев золотом. Они приехали сюда вскоре после того, как ты покинул Флоренцию. Господи, Эцио, они просили меня не позорить семью и найти себе достойную пару, пока я еще могу. Я думала, что никогда больше тебя не увижу. А теперь...
Ее перебил голос девушки, которая в панике звала ее с конца улицы, где находилась небольшая площадка.
Кристина напряглась.
- Это Джанетта, помнишь ее?
Теперь они услышали еще больше криков и воплей, а потом Джанетта выкрикнула имя: "Манфредо!"
- Нам лучше пойти взглянуть, - предложил Эцио, направляясь к концу улицы, туда, где раздавался шум. На площадке обнаружилась подруга Кристины Джанетта, еще одна девушка, которую Эцио не узнал, и взрослый мужчина, который, как помнил Эцио, работал на отца Кристины старшим секретарем.
- Что произошло? - спросил Эцио.
- Это Манфредо! - воскликнула Джанетта. - Он опять проиграл в карты! Я уверена, они пошли, чтобы убить его!
- Что? - испугалась Кристина.
- Простите, синьорина, - отозвался секретарь, - Двое из тех, кому он задолжал денег. Они утащили его в сторону Нового Моста. Они говорили, что выбьют из него долг. Простите, синьорина, я ничего не смог поделать.
- Все хорошо, Сандео. Позови охрану. Я пойду и...
- Минутку, - перебил Эцио. - Кто, черт возьми, этот Манфредо?
Кристина посмотрела на него, словно из-за решетки камеры.
- Мой жених, - решительно сказала она.
- Я посмотрю, что смогу сделать, - проговорил Эцио и побежал по улице, ведущей к мосту.
Минуту спустя он стоял на вершине вала смотрел вниз, на узкую полоску земли возле первой арки моста, расположенной впритык к тяжелым, медленным, желтоватым водам Арно. На земле стоял на коленях молодой человек, одетый в черное с серебром. Двое других парней вспотели и тяжело дышали. Они или избивали его, или только собирались это сделать.
- Я верну долг, обещаю! - кричал парень в черном с серебром.
- Мы сыты по горло твоими обещаниями, - ответил один из его мучителей. - Ты делаешь из нас идиотов. Так что теперь мы должны проучить тебя.
Он ударил парня по шее, так что тот упал лицом в ил, а его напарник ударил того по ребрам.
Первый атакующий был готов ударить парня по почкам, когда его схватили сзади за шею. Кто-то приподнял его, а в следующий момент он уже летел по воздуху, чтобы приземлиться в воду среди нечистот и мусора, накиданного вокруг первой опоры моста. Он захлебнулся омерзительной водой и заметил, что его товарища постигла та же участь.
Эцио протянул ладонь измазанному илом парню и помог ему подняться.
- Благодарю, синьор. Думаю, на этот раз они и вправду были готовы убить меня. Но они были бы дураками, поступив так. Я действительно мог заплатить им!
- Ты не боишься, что они придут снова?
- Не сегодня же. Я найму телохранителей вроде тебя.
- Я не представился. Эцио... де Кастроново.
- Манфредо Арцента, к вашим услугам.
- Я не телохранитель, Манфредо.
- Не важно. Ты спас меня от этих клоунов, и я благодарен. Ты даже не представляешь, на сколько! Ты должен позволить мне отблагодарить тебя. Но сперва мне надо переодеться, а потом угощу тебя выпивкой. Здесь неподалеку, возле улицы, есть игорный дом...
- Минуту, - остановил его Эцио, увидев, что прибежала Кристина с подругами.
- Что?
- Ты не слишком много играешь в азартные игры?
- А почему нет? Как по мне, это лучший способ времяпрепровождения.
- Ты ее любишь? - перебил Эцио.
- О ком ты?
- О твоей невесте, Кристине. Ты ее любишь?
Манфредо встревожила внезапная страстность его спасителя.
- Конечно, люблю, если это так тебе интересно. Даже если убьешь меня, я умру с ее именем на устах.
Эцио медлил. Было похоже, что Манфредо сказал правду.
- Тогда послушай меня. Ты никогда больше не будешь играть. Понял?
- Да, - испугался Манфредо.
- Поклянись!
- Клянусь.
- Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло. Пообещай мне, что будешь хорошим мужем. Если я услышу обратное, я приду и убью тебя сам.
Манфредо увидел, что его спаситель знает, о чем говорит. Он взглянул в холодные серые глаза, и что-то шевельнулось в его памяти.
- Я тебя знаю? - поинтересовался он. - Ты кажешься знакомым...
- Мы никогда не встречались, - отозвался Эцио. - И никогда больше не встретимся, если не... - он оборвал себя.
Кристина ждала у моста, смотря вниз.
- Иди к ней, и помни о своем обещании.
- Я не забуду, - заверил Манфредо. - Если хочешь знать, я правда люблю ее. Возможно, я действительно получил сегодня урок. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива. И не надо было угрожать мне, чтобы я пообещал это.
- Надеюсь. А теперь иди!
Эцио смотрел, как Манфредо забирается по валу, и ощутил непреодолимое желание взглянуть на Кристину. Их глаза встретились на мгновение, и он приподнял руку, прощаясь. Потом отвернулся и пошел прочь. Еще ни разу со дня смерти родных у него не было так тяжело на сердце.
Субботний вечер застал его по-прежнему погруженным в глубокое отчаяние. Ему казалось, что он потерял все - отца, братьев, дом, статус, карьеру, - а теперь еще и жену! Но потом он напомнил себе о доброте и защите, которые дал ему Марио, о матери и сестре, которых он смог спасти и защитить. Что же касается будущего и карьеры - у него было и то, и другое, разве что теперь они были направлены в совершенно другую область, нежели раньше. У него было невыполненное задание, и тоска по Кристине не поможет справиться с ним. Он никогда не сможет вычеркнуть Кристину из своего сердца, но Рок уготовил ему одинокую судьбу, и он должен был смириться с этим. Может именно это путь ассасина? Может так доказывается верность Кредо.
Он отправился к Рынку Веккьо в плохом настроении. Этого района избегало большинство людей, которых он знал, да и он сам лишь однажды бывал здесь. Старая рыночная площадь выглядела грязной и заброшенной, как и здания, окружавшие ее. Люди бродили туда-сюда, но это была не обычная вечерняя прогулка. Они шли целенаправленно, не тратя время впустую, низко опустив головы. Эцио надел простую одежду и не взял меча, хотя на всякий случай застегнул на запястьях оба наруча - с пластиной и скрытым кинжалом. Он понимал, что должен держаться подальше от толпы и быть настороже.
Он не знал, что делать дальше, и уже хотел войти в пивную на углу площади, чтобы косвенно разузнать, как вступить в контакт с Лисом, когда из ниоткуда появился худой юноша и налетел на него.
- Извините, синьор, - вежливо произнес парень, и, улыбаясь, быстро поспешил прочь от Эцио.
Инстинктивно, Эцио опустил руку на пояс. Все ценные вещи он оставил в безопасности в своем доме, сунув в поясной кошель лишь несколько флоринов. Сейчас кошель пропал.
Эцио обернулся, увидел, как парень убегает по узкой улочке, ведущей от площади, и бросился в погоню. Заметив его, вор удвоил скорость, но Эцио не отставал, стараясь держать его в поле зрения, догнал и схватил, когда он уже был у входа в высокий, непонятного вида дом на улице Сант Анджело.
- Верни, - потребовал он.
- Не понимаю, о чем ты, - отозвался вор, но в его глазах появился страх.
Эцио, бывший в одном шаге от применения кинжала, постарался успокоиться. Человек, которого он поймал, мог предоставить ему необходимую информацию.
- Я не собираюсь причинять тебе вред, дружище, - сказал он. - Просто верни мне деньги, и будем считать, что мы квиты.
После недолгого колебания, парень уныло проговорил: "Ты победил", и потянулся к сумке на боку.
- И еще одно, - добавил Эцио.
Парень мгновенно насторожился.
- Что еще?
- Тебе известно, где я могу найти человека, которой называет себя Ла Вольпе?
Теперь парень выглядел действительно испуганным.
- Никогда о нем не слышал. Забирайте свои деньги, синьор, и отпустите меня!
- Пока не скажешь, не отпущу.
- Минуточку, - донесся из-за спины Эцио глубокий грубоватый голос. - Может быть я смогу тебе помочь?
Эцио обернулся и увидел широкоплечего мужчину, одного с ним роста, но старше лет на десять-пятнадцать. На голове у него был накинут капюшон, который частично скрывал лицо, а под ним Эцио разглядел два лиловых глаза, светившиеся странной силой и пристально сверлившие его.
- Пожалуйста, отпусти моего коллегу, - проговорил мужчина. - Я отвечу вместо него. - И добавил молодому вору. - Отдай джентльмену его деньги, Коррадин, и иди отсюда. Мы позже поговорим. - Он говорил с таким авторитетом, что Эцио осознал, какую тот имеет власть.
Через две секунды Коррадин сунул в руку Эцио его кошель и исчез в доме.
- Кто вы? - спросил Эцио.
Мужчина едва заметно улыбнулся.
- Мое имя Гильберто, но люди зовут меня множеством имен: убийцей, например, и головорезом. Но мои друзья знают меня просто как Лиса.
Он чуть поклонился, не сводя с Эцио пристального взгляда.
- Я к вашим услугам, Мессер Аудиторе. Конечно, я ждал вас.
- Но как... Как вы узнали мое имя?
- Мое ремесло - знать обо всем в городе. За этим ты и пришел, верно?..
- Дядя дал мне ваше имя...
Лис снова улыбнулся, но не произнес ни слова.
- Мне нужно найти кое-кого, и подобраться к нему как можно ближе.
- Кого ты ищешь?
- Франческо Пацци.
- Играешь по-крупному, - серьезным тоном проговорил Лис. - Возможно, я и смогу тебе помочь. - Он помолчал, задумавшись. - У меня есть сведения, что несколько людей из Рима недавно высадились в доках. Они приехали на встречу, о которой никто больше не должен был знать, но им неизвестно, что я - глаза и уши этого города. Хозяин встречи – тот, кого ты ищешь.
- Когда будет эта встреча?
- Сегодня ночью, - снова улыбнулся Лис. - Не волнуйся, Эцио, - это не беда. Я послал кое-кого, чтобы он привел тебя, если ты сам не сможешь меня разыскать, и это позволило мне испытать тебя. Очень немногим, из тех, кто меня ищет, удается это сделать.
- Значит, вы подослали ко мне Коррадина?
- Прости мне некоторую театральность, но я должен был убедиться, что ты не отступишь. Он молод, и это было таким же испытанием и для него. Видишь ли, может быть, я и подослал его к тебе, он не понял истинной цели моего задания. Он думал, что я указал ему очередную жертву, - его тон стал более практичным. - Ты должен найти способ проникнуть на встречу, но это будет нелегко. - Он посмотрел на небо. - Закат. Нам надо спешить, быстрее всего будет по крышам. Следуй за мной!
Ничего не добавив, он развернулся и взобрался по стене позади него так быстро, что Эцио с трудом смог догнать его. Они бежали по крышам, покрытым красной черепицей, перепрыгивая щели улиц в последних лучах заходящего солнца, тихие, словно мыши, легконогие, словно лисы, на северо-запад города, пока не увидели фасад церкви Санта Мария Новелла. Тут Лис приказал остановиться. Эцио догнал его за считанные секунды, но заметил, что сам он задыхается куда сильнее взрослого мужчины.
- У тебя был хороший учитель, - похвали Лис, но у Эцио создалось впечатление, что даже если бы будь у него такой учитель, его новый друг с легкостью обогнал бы и его. Это увеличило его решимость совершенствовать навыки. Но времени для размышлений и игр прошло.
- Здесь Мессер Франческо проведет свое собрание, - проговорил Лис, указывая вниз.
- В церкви?
- Под ней. Пошли.
В этот час площадь сбоку от церкви была пуста. Лис спрыгнул с крыши, на которой они стояли, изящно приземлившись на корточки, Эцио последовал за ним. Они по краю обошли площадь пока не подошли к боковым вратам, расположенным в стене. Лис провел Эцио через врата, и они вошли в часовню Ручеллаи. Возле бронзовой гробницы в центре Лис остановился.
- Под городом есть сеть катакомб, пересекающая город вдоль и поперек. Они показались мне полезными для моей работы, но к несчастью, не только мне. Мало кто знает о них, еще меньше - как по ним пройти, Франческо Пацци - один их них. Там внизу он назначил встречу с людьми из Рима. Вход будет закрыт, и тебе придется найти способ добраться туда. Эта часовня - часть подземного склепа, тебе придется спуститься на пятьдесят ярдов вниз, и очень осторожно - звуки хорошо разносятся в катакомбах. Там будет темно, так что положись на свое зрение, когда глаза привыкнут к темноте, и скоро разглядишь свет из часовни.
Он положил руку на каменный выступ на пьедестале гробницы и нажал на него. Под его ногами твердая плита скользнула вниз на невидимых петлях, открывая каменные ступени. Лис встал в стороне.
- Удачи, Эцио.
- А ты не пойдешь?
- Я тебе не понадоблюсь. В любом случае, даже со всем моим мастерством, двое наделают куда больше шума, чем один. Я подожду тебя здесь. Все, ступай!
Под землей Эцио на ощупь двинулся по сырому каменному коридору, уводившему вправо. Он знал, что путь его будет долгим, стены коридора были достаточно близко, Эцио мог дотянуться до любой из них рукой. Он следил, чтобы при ходьбе не раздавалось ни звука на влажном земляном полу. Иногда от главного коридора ответвлялись другие, и он чувствовал их раньше, чем замечал глазами, когда его ладонь, которой он касался стены, вдруг проваливалась в черную дыру. Возможность потеряться здесь внизу казалась ночным кошмаром, ему никогда не найти путь отсюда. Тихие звуки достигли его слуха, и он догадался, что это ни что иное, как бегающие крысы. Однажды, когда одна из них пробежала по его ноге, он едва сумел сдержать крик. В нишах по обе стороны коридора, он замечал остатки тел, их черепа были покрыты паутиной - катакомбы навевали первобытный ужас, и Эцио подавлял поднимавшуюся в нем панику.
В конце концов, он заметил слабый огонек впереди, и, двигаясь еще медленнее, пошел вперед. Он спрятался в тени, в зоне слышимости, и увидел в свете лампы силуэты пятерых людей в тесной и очень древней часовне.
Он немедленно узнал Франческо - низкорослая, жилистая, крепкая фигура которого склонилась, в момент прибытия Эцио, перед двумя священниками с тонзурами, которых он не знал. Старших из них благословил гнусавым голосом: "Et benedictio Dei Omnipotentis, Patris et Filii et Spiritu Sancti descendat super vos et maneat semper"(Да снизойдет на вас благословение Всемогущего Господа - Отца, и Сына, и Святого Духа, - и останется с вами навсегда. – прим. пер.)
По его лицу скользнул свет, и Эцио угадал кто это. Стефано да Баньоне, секретарь дяди Франческо - Якопо. Сам Якопо стоял рядом с ним.
- Благодарю, падре, - произнес Франческо, как только слова благословения смолкли. Он выпрямился и обратился к четвертому, стоявшему рядом со священниками.
- Бернардо, можешь докладывать.
- Все в полной готовности. У нас полный склад мечей, копий, топоров, луков и арбалетов.
- Простой кинжал вполне сгодился бы для работы, - вставил самый молодой из священников.
- Это зависит от обстоятельств, Антонио, - произнес Франческо.
- Или яд, - продолжил молодой из священников. - Не важно, как долго он будет умирать. Я не прощу ему уничтожение Вольтерры, моей родины и моего единственного настоящего дома.
- Успокойся, - сказал человек, которого звали Бернардо. - У нас у всех есть мотив. А теперь, благодаря Папе Сиксту, у нас есть и средства.
- Верно, Мессер Барончелли, - отозвался Антонио. - Но есть ли у нас его благословение?
Голос пришедший из глубоких теней вне света лампы разнесся по капелле.
- Он благословил нашу операцию, но с условием, "что никто не погибнет".
Обладатель голоса вышел в свет, и Эцио буквально задохнулся, узнав фигуру в темно-красной сутане, хотя все его лицо, кроме презрительно скривившихся губ, было скрыто в тени капюшона. Это оказался почетный гость из Рима? Родриго Борджиа, Испанец!
Заговорщики усмехнулись в ответ. Всем было известно, на что направлена верность Папы, и что перед ними стоял кардинал, который контролировал его. Но естественно Папа Римский не мог открыто потворствовать кровопролитию.
- Хорошо, что наконец-то можно заняться делом, - сказал Франческо. - У нас было достаточно неудач. Их убийство в кафедральном соборе вызовет волну возмущений…
- Это наш последний и единственный вариант, - авторитетно произнес Родриго. – Очищая Флоренцию от такого дерьма, мы делаем богоугодное дело. Когда мы захватим город, если люди осмелятся, пусть попробуют восстать против нас!
- Медичи постоянно меняет планы, - добавил Бернардо Барончелли. - Мне пришлось потрудиться, чтобы узнать наверняка, что его брат Джулиано точно встанет с постели и будет на торжественной мессе.
Все засмеялись, за исключением Якопо и Испанца, который заметил его серьезность.
- Что такое, Якопо? - спросил Родриго у старшего Пацци. - Думаешь, они что-то подозревают?
Прежде чем Якопо успел ответить, его племянник нетерпеливо воскликнул:
- Это невозможно! Для этого Медичи слишком горды или глупы, а может и то и другое сразу!
- Не стоит недооценивать наших врагов, - проворчал Якопо. - Помните, как Медичи профинансировали кампанию против нас в Сан-Джиминьяно?
- В этот раз проблем не будет, - огрызнулся его племянник, взяв себя в руки, воспоминание о смерти его сына Вьери все еще было свежо в его памяти.
В последовавшей тишине Бернардо повернулся к Стефано де Баньоне.
- К завтрашнему утру нам понадобятся ваши священнические одеяния, падре. Чем больше они полагают, что окружены церковниками, тем в большей безопасности будут себя чувствовать.
- Кто нанесет удар? - поинтересовался Родриго.
- Я! - ответил Франческо.
- И я, - подхватили Стефано, Антонио и Бернардо.
- Хорошо, - Родриго замолчал. - Думаю, кинжалы больше подойдут. Их легче спрятать и они удобнее при работе в толпе. - Он поднял ладонь и сотворил крест над заговорщиками. - Dominus vobiscum (Бог с вами – прим.пер.), джентльмены. - Сказал он. - Да направит нас Отец Понимания. - Он обвел всех взглядом. - Что ж, думаю, на этом наши дела окончены. Вы должны меня простить, но мне надо вас покинуть. Нужно разобраться с другими делами до возвращения в Рим. Хотел бы и я присутствовать во Флоренции в день, когда Дом Медичи рухнет.
Эцио ждал, вжавшись в темную стену, до тех пор, пока шестеро не ушли, оставив его в темноте. Только убедившись, что остался в полном одиночестве он вытащил свою лампу и зажег фитиль.
Он вернулся тем же путем что и пришел. Лис ждал его в тенистой часовне Ручеллаи. Эцио с бьющимся сердцем рассказал ему все что услышал.
- Убийство Лоренцо и Джулиано Медичи в кафедральном соборе завтра утром? - спросил
Лис когда Эцио закончил, и Эцио понял, что у того не хватает слов. - Это святотатство! А хуже всего - если Флоренция окажется в руках Пацци, даже Бог не поможет нам.
Эцио задумался.
- Можешь провести меня завтра в кафедральный собор? - спросил он. - Поближе к алтарю, ближе к Медичи?
Лис выглядел мрачно.
- Сложно, но не невозможно. - Он взглянул на юношу. - Я знаю, что ты задумал, Эцио, но ты не справишься в одиночку.
- Я могу попытаться, и у меня будет элемент неожиданности. К тому же более чем одно чужое лицо среди аристократии может насторожить Пацци. Ты должен провести меня туда Гильберто.
- Зови меня Лис, - ответил ему Гильберто, усмехнувшись. - Только лисы могут соперничать со мной в хитрости, - он замолчал. - Встречаемся завтра перед Собором за полчаса до начала торжественной мессы, - он уважительно взглянул на Эцио. - Я помогу тебе, если смогу, мессер Эцио. Твой отец гордился бы тобой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: