Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Глава 3. Основные особенности японского национального характера.




Закрытость японской культуры, малочисленность контактов с материком основной части населения приводила к консервации особенностей местного менталитета и стиля жизни, вырабатывала стойкое убеждение в некоей «особости» Японии, ее культуры и исторического пути. Япония действительно страна во многом особая. Однако если подходить непредвзято при сравнении разных культур и народов, сходств всё же оказывается куда больше, чем различий. Массовое же японское сознание склонно даже сейчас делать больший акцент на том, что отличает японцев от других народов, чем подчеркивать их общность. Это сказывается в суждениях буквально обо всем: об уникальности японского языка, исторического пути, превознесении красот японского пейзажа и т.д.

Исторический изоляционизм Японии привел к тому, что люди этой культуры оказались малоспособны к ведению реального межкультурного диалога. Отношения японцев с представителями других культур до сих пор часто ограничиваются высокоформализованными появлениями этикетности. Когда же дело доходит до реального взаимодействия, то неизбежно возникают довольно серьезные конфликтные ситуации. В странах, где сильнее всего ощущается их экономическое присутствие, почти всюду они воспринимаются местным населением как инородное образование.

И это не случайно, ибо в сознании японцев чрезвычайно строго разграничена пространственная и социально-культурная оппозиция внутреннее/внешнее (свое/чужое). К внешнему, чужому, пространству не применимы те нормы поведения, которые действуют в пространстве внутреннем. Дом должен быть чистым, а улица или горная туристская тропа может быть грязной; изысканнейшая вежливость и этикетность поведения внутри страны при пересечении ее границы с легкостью могут сменяться безразличием к формам собственного поведения в чуждом пространстве, где привычные формы поведения перестают действовать.

Это психология деревенской общины (своего рода островка в социальном море), получившая тотальное распространение. В японском обществе большее значение имеет не критерии неповторимости личности, а ее принадлежность к определенной структype (семейной, фирменной, региональной, национальной и т. п.). Каталог социальных групп, к которым принадлежит японец, и представляет собой то, что в европейской традиции именуется личностью. При достаточно большой идеологической терпимости,

т. е. терпимости межгрупповой, внутреннее устройство каждой группы таково, что исключает малейшее проявление инакомыслия.

Чрезвычайно важно, что заимствования осуществлялись Японией на большей протяженности ее истории совершенно добровольно, а значит, Япония имела возможность выбора: заимствовались и укоренялись лишь те вещи, идеи и институты, которые не противоречили уже сложившимся местным устоям. В этом смысле Япония может считаться идеальным «полигоном» для исследований межкультурных влияний, не отягощенных актами насилия или же откровенного давления извне.

Сказанное, разумеется, можно отнести к послемэйдзийской (начиная с 1867 г.) Японии лишь с определенными оговорками. Ведь «открытие» страны, связанное с событиями реставрации Мэйдзи, произошло под влиянием непосредственной военной опасности, грозившей со стороны Запада. Послевоенное же развитие в очень значительной степени определялось статусом страны, потерпевшей поражение во Второй мировой войне, и оккупационные власти имели возможность непосредственного контроля над государственной машиной Японии.

Территория Японии в общей сложности занимает ок. 372,2 тыс. кв. км, что превышает площадь современной Италии или Англии. Однако реальные возможности хозяйственной деятельности человека ограничены тем, что значительная ее часть занята горами. Немногочисленные равнины (самая обширная из которых - Канто - занимает площадь в 13 тыс. кв. км) и узкая прибрежная полоса - вот, собственно, и вся территория, на которой могли свободно расселяться японцы начиная с древности и до нынешних дней. В какой-то степени это, видимо, предопределило общую историческую тенденцию к проживанию сравнительно крупными компактными группами. Так, население первой столицы Японии - Нары - оценивается в 200 тыс. человек (VIII в.). В Киото в 1681 г. проживало 580 тыс. человек. В Эдо в XVIII в. проживало более 1 млн человек, и он был, по всей вероятности, крупнейшим городом мира. В то же самое время реальное освоение Хоккайдо началось только во второй половине XIX в. Эту тенденцию концентрации населения нельзя считать изменившейся и в настоящее время: основная его часть проживает в гигантском мегаполисе на восточном побережье страны, в то время как остальная территория остается сравнительно малозаселенной. Таким образом, речь должна идти не только о территории малой с точки зрения возможности ее заселения, но и об особенностях национального характера, хозяйственной адаптации, социальной организации, которые приводят к тому, что люди предпочитают

сбиваться вместе, даже если и имеют физическую возможность к более свободному расселению.

Теснота добровольного проживания способствует формированию специфического взгляда на мир, весьма отличного от того, которым обладают «равнинные» этносы, которым природные условия позволяют расселяться более свободно. Общая тенденция к миниатюризации (которая прослеживается во всех областях жизнедеятельности - начиная от поэтических форм танка и хайку и кончая искусством выращивания карликовых растений «бонсай») отмечается многими исследователями. Увлечение масштабным было свойственно японцам лишь на ранней стадии становления государственности (курганы, буддийские храмы периода Нара). И даже эпос, склонный, как известно нам из других традиций, к гипертрофированному изображению событий, не демонстрирует в Японии особой страсти к сильным преувеличениям.

Вообще говоря, если характеризовать японскую культуру через зрительный код, то ее можно назвать «близорукой» (в отличие от «дальнозоркости» культуры равнинных народов, в частности русских): она лучше видит, а человек, ей принадлежащий, лучше осваивает ближнее, околотелесное пространство, всегда находившееся в Японии в состоянии обустроенности. Что же касается освоения пространства дальнего, то здесь эти культуры меняются местами. Японская культура как бы всегда смотрит под ноги, и стратегическое мышление, мышление абстрактное, философское, взгляд на мир «сверху», освоение дальних пространств и просторов никогда не были сильными сторонами японцев. Японское культурное пространство - это скорее пространство «свертывающееся», нежели имеющее тенденцию к расширению.

Неслучайно поэтому спорадические попытки японцев к пространственной экспансии всегда заканчивались неудачей. Несмотря на то, что японские воины и солдаты были чрезвычайно дисциплинированны и мужественны, они оказывались зачастую бессильными, попав в мир с другими пространственными и культурными измерениями. Так случилось с экспедицией Тоётоми Хидэёси (1536-1598), вынашивавшего планы посадить на китайский престол японского императора. Его войска потерпели решительную неудачу, не дойдя до Китая, - еще в Корее. Реальность опровергла стратегические расчеты Тоётоми Хидэёси - одного из лучших японских полководцев. Оказалось, что его далеко идущие планы не имеют под собой никакого основания. Крупнейший стратегический провал ждал Японию и при вступлении ее во Вторую мировую войну, когда было принято фатальное решение о нападении на Перл-Харбор.

Ограниченность мира, в котором реально обитали японцы, привела к тому, что их достижения, признанные всем миром, связаны прежде всего с малыми формами (включая и продукты современного научно-технического прогресса), требующими точного глазомера, умения оперировать в малом пространстве, приводить его в высокоорганизованное состояние. Легкость, с которой японцы овладели цивилизованными достижениями Запада, обусловлена среди прочего и тем, что процедура тотального измерения (с которой, начиная с Нового времени, тот связал свое благополучие) была освоена японцами очень давно и прочно что в частности, находит свое выражение в детально разработанной шкале измерений с удивительно малой для «донаучного общества» ценой деления. Хотя японская метрическая система была заимствована ими у китайцев, они настолько прочно овладели ею, что она стала неотъемлемой частью их культуры. Давнее и воплощенное в каждодневной деятельности стремление к точности и порождает известный всему миру перфекционизм японцев (так, скажем, 1 мо = 0,0333 мм, а 1 рин = 0,037 г).

Высокая плотность населения образует такую среду, в которой распространение информационного сигнала происходит с большей скоростью и минимумом искажений, что является важнейшей предпосылкой культурной гомогенности. При высокой концентрации населения на единицу площади имеются три возможности разрешения этой ситуации: 1) не вынеся слишком тесного соседства, люди начинают взаимное истребление; 2) самая активная часть населения покидает пределы прежней среды обитания; 3) социальные, этнические и родовые группы «притираются» друг к другу и находят взаимоприемлемый компромисс общежития. Именно третий вариант был реализован в Японии. С установлением сёгуната Токугава длительный период междоусобиц был окончен, и с тех пор страна не знала глобальных революционных потрясений, эмиграцию рубежа XIX - ХХ вв. также удалось приостановить.

Говоря о культурной гомогенности, следует иметь в виду однородность населения страны с этнической, языковой, религиозной, социальной и имущественной точек зрения - т. е. те факторы, которые служат источником конфликтов в других странах. Отсутствие притока переселенцев начиная с VII в. позволило постепенно унифицировать существовавшие в древности этнические различия,. Межконфессиональных противоречий удалось избежать, поскольку действительной основой японского менталитета всегда оставался синтоизм. Его контаминация с буддизмом (религией малоагрессивной по своему духу) была достигнута в основном за счет мирного межкультурного влияния. Имущественное расслоение никогда не было в Японии чересчур велико, а жесткая система предписанных социальных ролей с обоюдными правами/обязанностями верхов/низов обеспечивала четкое функционирование социального механизма. Относительная перенаселенность Японии в условиях невозможности «исхода» (или же психологической неготовности к нему) диктовала необходимость в выработке строгих правил бытового и социального общежития. Обладая чрезвычайно высоким средним уровнем образованности, развитой и культивируемой индивидуальной рефлексией, японцы тем не менее известны на Западе своими коллективными формами поведения, понимаемыми зачастую как «недоразвитость индивидуальности». Это, безусловно, не так. Речь идёт о выработанном веками модусе поведения в критически перенаселенном пространстве. Можно сказать, что свободный и осознанный выбор японцев заключается в отказе от индивидуальной свободы ради гармонизации общественных интересов в целом.

Как и на любую традиционную культуру, на традиционную культуру Японии значительное влияние оказала религия, точнее, религии. Традиционная японская религия - синто - основанная на почитании природы и предков, с ее богатой мифологией и яркой обрядностью, сосуществует с буддизмом, обладающим развитой философской системой и комплексом этических норм, и конфуцианскими идеями строгой иерархии и подчинения младших старшим.

Древняя религия, основанная на обожествлении природы, существует в Японии столь длительное время не только из-за изолированного положения страны и буддистской веротерпимости, но и из-за более сильного, чем у европейского человека, японского стремления жить в гармонии с природой. Объяснить его можно своеобразием японской природы - ее разнообразием (сочетанием условий разных климатических поясов, ярко выраженными сезонами), и, разумеется, влиянием, которое она оказывает на сельское хозяйство страны, в которой индустриализация произошла позже, чем в европейских странах. С изменениями, происходящими в природе, связаны народные праздники, к ним стремятся приурочивать праздники семейные, а смена времен года нашла отражение почти во всей японской культуре: от кухни до литературы.

Для японского искусства характерно стремление не изменить материал, а «помочь» ему ярче выразить свои свойства, заложенные природой же. С любовью к природе связано само понимание японцами красоты.

Простота и утонченность всегда считались эстетическими качествами, присущими японской культуре, и были важнейшими особенностями жизни японцев с древнейших времен. Качества, которые должны быть, по мнению японца, присущими красивому объекту, выражаются в ряде терминов, поддающихся лишь достаточно условному объяснению.

Ваби - утонченность, связанная с простотой, отсутствием украшений, элементов, не несущих никакой функциональной нагрузки.

Саби - красота, которая начинает проявляться в предметах со временем, обнажение сущности стареющей вещи.

Со временем эти два понятия слились в единое: ваби-саби, которое в обиходе заменяется словом «сибуй».

Сибуй - это красота вещи, заключающаяся не столько в ее внешнем виде, сколько в качествах, которые помогают ей быть полезной, выполнять свое предназначение. При этом сама вещь должна быть изготовлена так, чтобы не искажалась изначальная сущность материала.

Если идеи о наличии у материала какой-то изначальной сущности, если не души, - отголосок синтоизма, то четвертый из главных японских критериев красоты - югэн - появился под влиянием идей буддизма.

Югэн - это та красота, которая лежит в глубине вещей, не стремясь на ее поверхность. Она выражается главным образом в изменчивости, текучести. Эту красоту можно увидеть только через недосказанность, отсутствие. Только владея искусством намека, можно создать вещь, обладающую югэн.

С древнейших времен японцы старались следовать этим канонам, причем не только в искусстве, но и в повседневности. Но в наше время, когда стиль жизни японцев изменился, изменились их жизненные приоритеты, традиционные идеалы красоты из идей, которым подчинено каждое действие, которые выражаются в любом предмете, превращаются просто в черты народного искусства.

Умение видеть отсутствие в присутствии, различать невысказанное в недосказанности - главная составляющая понимания югэн - проявляется не только в японском взглядах на красоту, но и в специфическом японском стиле общения. В Японии ценится умение передавать свои чувства и желания, не прямо высказывая их, а с помощью намеков и интонаций.

Существует две концепции передачи своих мыслей и пожеланий (вплоть до манипуляций) не с помощью слов, а на интуитивном, граничащем с телепатическим, уровне: харагэй и инсин-дэнсин.

Инсин-дэнсин не требует никаких усилий, но харагэй - это сознательная попытка передать или скрыть свои намерения.

Без владения инсин-дэнсин трудно действительно понимать японцев, что связано не только с использованием ими в речи большого числа намеков, но и из-за их неумения прямо отказывать, даже стремления избегать слова «нет» вообще, которое не в последнюю очередь связано с боязнью поставить собеседника в неловкое положение - одним из элементов пресловутой японской вежливости.

Последняя в значительной мере является наследством феодальных взаимоотношений, которые господствовали в Японии сравнительно долго: во времена их существования оформились (не в последнюю очередь под влиянием конфуцианства) четкие правила, по которым должны строиться отношения в иерархии (между слугой и господином, сыном и отцом и так далее), которые до сих пор довольно ярко выражены, особенно в учебных заведениях и в трудовых коллективах.

«Всему свое место» - эти слова можно назвать девизом японцев, ключом к пониманию их многих положительных и отрицательных сторон. На своем месте должны находиться не только предметы и явления, но и люди. В «правильно» устроенном мире так и происходит, поэтому занимаемое место определяет человека, точнее, образ человека в глазах японца и отношение к нему. Традиционный коллективизм японцев также способствует восприятию человека как представителя определенной социальной группы, а не личности.

Ключом к успешной карьере служит не диплом сам по себе. Огромную роль играет, какой именно университет человек окончил. То есть, образование (и место его получения) определяет место, которое человек займет в жизни. Характерна также практика повышения в должности не самых способных работников, а самых старых, имеющих наибольший стаж, то есть представителей определенной категории.

Также очень показательна привычка японцев к разносчикам и мелким торговцам обращаться не по имени или фамилии, а по профессии или названию фирмы-работодателя, что тоже является пережитком феодальных времен, когда торговцы не имели даже имени.

С другой стороны, людям, имеющим более высокое социальное положение, традиционная японская мораль предписывает оказывать уважение, даже когда они этого не заслуживают, что отличает ее от конфуцианской. Личная верность вышестоящему - один из важнейших элементов самурайского кодекса бусидо, который, как и другие элементы средневековой культуры, оказывает определенное влияние на культуру современную. Также для японской морали одним из ключевых моментов является такое явление как гири.

Гири, пожалуй, может быть лучше понято как сумма родственных значений, важнейшие из которых следующие: 1) моральные начала или долг; 2) правила, которым человек обязан подчиняться в общественных отношениях; 3) нормы поведения, которым личность обязана следовать, иногда даже вопреки своему желанию.

Таким образом, этические аспекты японской культуры затрагивают, прежде всего, отношения между людьми с определенным социальным положением. Поэтому правила этикета обычно регулируют взаимодействие со знакомыми людьми, и чем взаимоотношения ближе, тем строже правила.

Однако японская мораль почти не касалась того, как должен вести себя человек по отношению к людям незнакомым, что на Западе считается одной из основ подобающего поведения. Все довольно логично: поведение при общении с человеком определяется его статусом, который не всегда можно определить у незнакомца. Поэтому японец может позволить себе куда больше вольностей, находясь в общественном месте, в толпе, в окружении незнакомых людей, чем у себя дома, в семейном кругу.

Еще одна особенность, которую объясняют особенной японской вежливостью - сдержанность в проявлении чувств, особенно негативных, - также связана с уже упоминавшейся боязнью поставить собеседника (и себя заодно) в неловкое положение. Та объясняется все теми же феодальными традициями, предписывающими мстить за любое оскорбление, чтобы сохранить репутацию. Для уменьшения количества подобных ситуаций и были созданы правила японского этикета. Их недопущению и способствует такая концепция как амаэ.

Амаэ можно приблизительно перевести как «зависимость от благожелательности других». Сложившаяся, вероятно, под влиянием практической необходимости, она также сочеталась с эстетическими представлениями японцев, видевших красоту прежде всего в гармонии, которую и должны были обеспечить строгие правила.

Однако в наше время пошатнулась сама основа традиционного японского этикета - четкая иерархия, подчинение старшего младшему. В школах и университетах в одних группах оказываются учащиеся разных возрастов, в том числе и проходившие ранее обучение за границей. Экономические проблемы заставили руководство многих японских компаний пересмотреть свою политику работы со служащими, уволить некоторых старых работников и при повышении в должности и начислении зарплаты уделять большее внимание не возрасту и стажу работы, как было ранее, а способностям и эффективности служащего.

Увеличение числа контактов со странами запада также сказалось на правилах традиционного японского этикета, приводя к ослаблению их влияния. Те из них, которые сохранились, исполняются все более формально. Тем не менее, многие черты, сохранившиеся с давних времен, все еще существуют в поведении японцев.

Иерархия, как и строгие правила этикета, пронизывает все японское общество, становясь особенно очевидной в близких отношениях.

Чувство субординации укореняется в душе японца не из нравоучений, а из жизненной практики. Он видит, что мать кланяется отцу, средний брат - старшему брату, сестра - всем братьям независимо от возраста.

В.В. Овчинников видит в этом жесте выражение готовности добровольно подчиняться, но сам же пишет, что подобное выражение покорности может иметь чисто формальный характер. Например, жена, внешне подчиненная мужу, может подавать ему советы, которые он будет тут же претворять в жизнь. Тенденция к увеличению количества таких ситуаций наметилась в послевоенный период.

Несмотря на увеличение числа работающих женщин и проникновение в Японию западных идеалов, общество по-прежнему ждет от них соответствия представлениям о ресайкэмбо - «хорошей жене и разумной матери». Если «хорошая жена» - это жена, подчиняющая мужу, ведущая домашнее хозяйство, соответствующая конфуцианской формуле «мужчина снаружи, женщина внутри» (собственно, влияние конфуцианства рассматривается в качестве фактора, обусловившего, вместе с экономической ситуацией, понижение положения женщины к средним векам и до сих пор влияющего на отношение к ней в обществе), то под «разумной матерью» понимается образованная женщина, способная учить своих детей. Хотя положение женщины до сих пор остается более зависимым чем на западе, женское образование в Японии имеет давние традиции. Еще в эпоху Хэйан знатные женщины создавали литературные произведения, вошедшие в мировое культурное наследие. Обязательное образование для девочек наравне с мальчиками было введено в эпоху Мэйдзи.

В наши дни женщины в Японии имеют равные права с мужчинами и часто выходят на работу, оставляя детей с няней или в детском саду. Но поскольку японская система социального обеспечения не приспособлена для таких ситуаций, многие женщины просто остаются одинокими.

Другая причина, по которой женщины, как, впрочем, и мужчины, не заводят семью - групповое поведение японцев, уменьшающее возможность встретить представителя противоположного пола, с которым можно вступить в брак. Часто свободного времени японцам не хватает даже чтобы назначить свидание.

Третья причина - большое расхождение во взглядах на брак мужчин и женщин. Если мужчины часто придерживаются традиционных взглядов на будущую семью и рассматривают брак как «общественный долг», исполнение которого поможет им повысить собственный статус, то женщины менее традиционны во взглядах на семью и уделяют большее внимание личным качествам мужа.

Подобное положение не в последнюю очередь обуславливает издревле сложившаяся практика договорных браков - о-миаи, - с другой стороны, позволяющая не оставаться одиноким.

При договорном браке союз заключается, прежде всего, между семьями, а мужчина и женщина могут никогда до брака не встречаться. Сейчас эта система претерпела изменение, и само число договорных браков падает, увеличивается количество «браков по любви». В 1990 году их было в пять раз больше, чем договорных, хотя в 1950 году последних было в три раза больше.

Таким образом, можно увидеть, что японская семья (и отношение к ней), сохраняя традиционные черты, все же претерпевает изменения, становясь похожей на европейскую.

 

Заключение

Родившись на национальной почве,японская культура сформировалась в результате сложных и разновременных этнических контактов. Японское общество является ярким примером того, как человек является и производителем, и потребителем культуры. При этом японская система ценностей может впитывать новые элементы других культур, но в то же время оставаться самобытной и сохранять свои традиции. Поэтому достоянием японского общества является особенность гармонии и равновесия. На протяжении всей истории Япония попадала под влияние континентальной (в частности, китайской) культуры, охватывавшей многие сферы жизни японского общества. Трудно найти в японской культуре хоть один элемент, не имевший прототипа в континентальной. Но при этом новые элементы никогда не обретали собственного существования, а перерабатывались и органично включались в культуру Японии, тем самым делая ее еще более самобытной. Поэтому особый интерес к японской культуре вызван прежде всего тем, что в ней одновременно присутствуют традиционное восточное психологическое принятие порядка Вселенной и типично западный активизм. Для примера можно взять японское искусство, в котором четко проявляется, с одной стороны, прочная власть традиций, верность духу созерцательности, близость к природе, сугубо национальные формы выражения, а с другой – стремительный темп изменений, внедрение новейших научно-технических достижений. Осуществляя заимствования, японцы никогда не переходили некоей черты, за которой теряется возможность национальной самоидентификации.

 

 

Список литературы

Культурология: История мировой культуры: учеб. пособие для студ. вузов, обучающихся по соц.-гуманит. специальностям и направлениям / под ред. Т.Ф. Кузнецовой. – М.: Академия, 2003. – 604 с.

Гоголев К. Н. Индия. Китай. Япония. – 4 изд., испр. и доп. – М.: Айрис-Пресс, 2004. – 319 с.: ил.

Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории – М: Наука, 1988.

Конрад Н. И. Очерк истории культуры средневековой Японии. VII - XVI века. — Искусство, 1980. — 144 с.

Культурология: История мировой культуры: учеб. пособие для студ. вузов, обучающихся по соц.-гуманит. специальностям и направлениям / под ред. Т.Ф. Кузнецовой. – М.: Академия, 2003. – 604 с.

Мещеряков А.Н. Древняя Япония: буддизм и синтоизм: проблема синкретизма / отв. ред. Г. М. Бангард-Левин, Н.А. Иофан. – М.: Наука, 1987. – 192 с.: ил.

Пронников В. А., Ладанов И. Д. Японцы. Этнографические очерки. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. — 270 с.

Штейнер Е. С. Феномен человека в японской традиции: личность или квазиличность? // Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М., 1990

Овчинников Всеволод. Ветка сакуры. — Публицистика. — 183 с.

Дж. Б. Сэнсом. Япония. Краткая история культуры — 2-е изд. — Евразия, 2002. — 576 с.

Религиозные традиции мира — М.: Крон-пресс, 1996.

Страны и народы. Популярная энциклопедия – СПб: Дельта, 1997.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных