Акт хватания — это поведенческий акт, а поведение предполагает обязательное участие ориентировки.

Акт хватания имеет чрезвычайное значение для психического развития ребенка. С ним связано возникновение предметного восприятия. Когда раздражитель воздействует на глаз, образа еще нет. Образ возникает тогда, когда есть практический, действенный контакт между изображением и предметом. Благодаря хватанию возникает пространство, это пространство вытянутой руки, протяженность его невелика, но предмет вырывается из прежней схемы. До этого восприятие предмета осуществлялось через рот, теперь, когда ребенок тянется к предмету, рот закрывается. Благодаря акту хватания развивается рука: возникает противопоставление большого пальца, что служит одним из родовых отличий человека от его ближайших обезьяньих предков.

На основе акта хватания расширяются возможности манипулирования с предметом, а в возрасте от 4 до 7 месяцев возникают результативные действия: простое перемещение предмета, сдвигание им, извлечение из него звуков. В возрасте 7-10 месяцев формируются соотносимые действия: ребенок может манипулировать двумя объектами одновременно отдаляя их от себя и соотнося их между собой: ребенок отводит объект от себя, приближая его к другому объекту чтобы положить, поставить или нанизать на него. К концу младенческого возраста (от 10—11 до 14 месяцев) возникает этап функциональных действий: это более совершенные действия нанизывания, открывания, вкладывания, но если раньше ребенок выполнял действие одним показанным ему способом и на одних и тех же предметах, то теперь он пытается воспроизвести действие на всех возможных объектах.

Манипулирование ребенка игрушками — этоскрытая совместная деятельность. Здесь взрослый присутствует не непосредственно, а опосредованно, будучикак бы запрограммированным в игрушке.

Хватание, направление к предмету,стимулирует возникновение сидения. Когдаребенок садится, перед нимоткрываются другие предметы.Появляются предметы, к которым притронутьсянельзя. Снова проявляется законопережающегознакомства ребенка с миром.Ребенок тянется к предмету, который привлекателен, но получить его можно только с помощью взрослого.

Благодаря этому общение приобретает другой характер, оно становится общением по поводу предметов. М.И. Лисина назвала его ситуативно-деловым. Начиная со второго полугодия жизни, ребенок больше не соглашается просто «обмениваться со взрослым ласками». Ему теперь уже нужно, чтобы взрослый «сотрудничал» с ним в деле, организовывал его, помогал в трудную минуту, подбадривал при неуспехе, хвалил за достижения. Каждой матери хорошо известно, как ребенок, находясь у нее на руках, показывает пальчиком на окно или часы, приглашая полюбоваться заинтересовавшим его предметом. При ситуативно-деловом общении дети ищут присутствия взрослого, требуют его доброжелательного внимания, но и этого недостаточно — детям нужно, чтобы взрослый имел отношение к тому, чем занимается ребенок, и активно участвовал в этом процессе.

Изменение предмета общения требует новых средств и способов воздействия на взрослого. Из протянутой к недосягаемому предмету руки возникает указательный жест. Он уже предметно отнесен и содержит в себе зародыш слова. Прекрасно писал о возникновении указательного жеста Л.С. Выготский: «Вначале указательный жест представляетсобой просто неудавшееся хватательное движение, направленное на предмет и обозначающее предстоящее действием. Ребенок пытается схватить слишком далеко отстоящий предмет,его руки, протянутые к предмету, остаются висеть в воздухе, пальцы делают указательные движения. Эта ситуация исходная для дальнейшего развития... Здесь есть движение, объективно указывающее на предмет, и только. Когда мать приходит на помощьребенку и осмысливает его движение как указание, ситуация существенно изменяется. Указательный жест становится жестом для других. В ответ на неудавшееся хватательное движение ребенка возникает реакция не со стороны предмета, а со стороны другого человека.Первоначальный смысл в неудавшееся хватательное движение вносят, такимобразом, другие. И только впоследствии, на основетого, что неудавшееся хватательное движение ужесвязывается ребенком со всейобъективной ситуацией, он сам начинает относиться к этому движению как к указанию».

В этом рассуждении Л. С. Выгодского предвосхищается поток интересных исследований в области социальной и детской психологии. Так, в развитии ребенка очень рано благодаря сочленению социальных отношений и их знакового обозначения возникает так называемый феномен социальной категоризации, позволяющий из глобальной, недифференцированной ситуации вычленить группы «Мы» и «Они», «Я» и «Другие» и т.п.

Как показали более поздние исследования Дж. Брунера, у ребенка уже в доречевой период формируется ряд способов общения. По данным Дж. Брунера, младенец первоначально пользуется «требующим способом» коммуникации.Это врожденныереакции дискомфорта — крики с характером требования, в течениекоторых отсутствуют паузы, предполагающие ответ. Вслед за ними возникает «просящий способ» - в этом случае крики менее настоятельны, появляются паузы ожидания ответа. Начиная с 5-6 месяцев, вокализации ребенка включаются в новую структуру — впервые появляется «обменивающий способ» общения. В этот период ребенок использует свои вокализации прежде всего для того, чтобы обратить внимание матери на объект и на свое намерение участвовать в общении. «Обменивающий» способ постепенно переходит в четвертый — «взаимодействующий» В совместной активности с взрослым соблюдается разделение позиций говорящего и слушающего в структуре общения.

Согласно Дж. Брунеру, ребенок усваивает структуру коммуникативных правил сначала на экстралингвистическом уровне (на уровне внешних действий). Описывая игру ребенка с матерью в прятки («Ку-ку»), Дж. Брунер выделяет несколько основных правил, по которым протекает эта игра: начальный контакт — исчезновение — появление — повторение. Когда младенец усваивает систему правил данной игры, он начинает их видоизменять, то же делает и взрослый. В результате возникает предвосхищение поведения друг друга, что обогащает игру, делает ее понятной им двоим. Так, в игре с опережением во времени оформляется индивидуальная структура общения.

Дж. Брунеру удалось проследить то, что Л. С. Выготский называл «естественной историей знака». «Самое раннее вызревание сложнейших знаковых операций совершается еще в системе чисто натуральных форм поведения», — предсказывал он.

Изучение возникновения знаковой функции в онтогенезе показывает, что для ее формирования необходимо развитие симпраксического общения, то есть общения в ходе «совокупной деятельности». Поэтому для детской психологии поиск корней знаковой функции зависит от решения проблемы становления совместной деятельности.

Возвращаясь к общей логике развития ребенка на первом году жизни, следует отметить еще одну закономерность, о которой писал X. Веркер: если в развитии появляется новая функция, то она постоянно сопровождается новыми компонентами, которые впоследствии ее должны заменить. Как правило, жест сопровождается вокализацией, но это вокализация, другого типа, отличная от гуления: она состоит не из гласных, а из согласных — "КХХ". Так совершается еще один шаг к слову.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: