ТАКТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ ФЕХТОВАЛЬЩИКА

Тактическое мышление фехтовальщика становится специаль­ным тактическим боевым умением лишь в том случае, если оно осуществляется в действии. Удовлетворять этим требованиям спортсмен может только после специальной подготовки. Труднос­ти тактического мышления во время боя заключаются в том, что в предельно короткие отрезки времени приходится оценивать внешнюю боевую обстановку, находящуюся в неповторимом и непрерывном изменении, и психологическую обстановку, т. е. ход мыслей и намерения противника. Фехтовальщик должен при этом разрешать одновременно две практические задачи: успешно нападать и успешно защищаться, т. е. его мышление имеет одно­
временно два объекта и, стало быть, проходит на фоне раздвоенности, распределения внимания. Анализировать ход боя и делать выводы приходится при высоком возбуждении, взволнованности, вызванных самим характером спортивного соревнования в фех­товании.

Воспринимаемые фехтовальщиком, главным образом посред­ством зрительного анализатора и отчасти тактильного, ситуации боя должны быстро осмысливаться. Это осмысливание восприня­того имеет две разновидности. Одна из них называется чувством боя, а другая — тактическим мышлением. Под чувством боя подразумевается ориентировка фехтовальщика в меняющейся обста­новке, т. е. непрерывные скоростные восприятия, обработка вос­принятого и принятие решений. Поняв и оценив боевую обста­новку, спортсмен тут же решает конкретные текущие задачи — что и когда делать. Решение первой задачи — что делать — осу­ществляется в целесообразном выборе и выполнении приемов: движений и всего поведения в соответствии с действиями и пове­дением противника. Решение второй задачи — когда делать — спортсмен осуществляет с помощью создания неожиданных для противника сближений, в которых он, застигнув его своими дей­ствиями врасплох, захватывает инициативу в выполнении атаки.

Все эти мыслительные акты имеют характер молниеносных импровизаций. Тактическое же мышление, имеющее форму раз­витого рассуждения, обычно обслуживает преднамеренные дей­ствия и подготовку к ним.

Но только понимать и оценивать движения и поведение про­тивника, отдельные моменты боя и всю боевую обстановку в це­лом для успешного ведения боя еще недостаточно. Фехтовальщик должен принимать определенные боевые решения и реализовать их, и подчас срочно. Сочетание понимания боевых ситуаций с принятием решений и их реализацией называется боевой ориен­тировкой.

В любом моменте боя имеются две стороны: фактическая л психологическая. Фактическая сторона — это взаиморасположе­ние противников, частей их тела и оружия, а психологическая — замыслы и намерения бойцов в данный момент.

Хорошо ориентироваться — значит правильно определять свои возможности и возможности противника, которые таят в се­бе фактическая и психологическая стороны каждого момента боя.

Скоростная ориентировка — это находчивость, воплощаемая в боевом реагировании в минимальный отрезок времени, поскольку такая необходимость возникает обычно в условиях внезапно соз­давшейся критической близости между бойцами. Базируется эта ориентировка обычно на чувстве боя, которое позволяет дейст­вовать раньше, чем боевой момент может быть всесторонне ос­мыслен.

Чувство боя отличается от тактического мышления степенью осознаваемости фехтовальщиком своих действий. Привычка, быстротечность боевой ориентировки, основанной на остроте и молниеносности восприятий, часто не позволяют спортсмену об­лекать свои мыслительные акты в форму внутренней речи разви­тых умозаключений. Действиям, возникшим в результате чувст­ва боя, присущ характер рефлекторности и высокой автоматизи­рованности. Чувство боя, обслуживающее, как правило, скоростную ориентировку, выражается в мгновенных боевых им­провизациях. Тактическое мышление фехтовальщика, обслужи­вающее в основном преднамеренные действия или их подготовку, направлено на создание тактических ловушек и на выбор ха­рактера ведения боя. Несомненно, чувство боя тесно связано с мышлением спортсмена в процессе боя.

Объекты осмысливания в тактике боя. К конкретным объек­там осмысливания относятся: 1) наблюдение за противником и составление его боевой характеристики; 2) создание общего пла­на боя на основе своих наблюдений за противником; 3) распозна­вание боевых реагирований и намерений противника для опреде­ления дальнейших своих действий; 4) постановка частных такти­ческих задач для осуществления своего решения поразить противника уколом или ударом; 5) введение противника в за­блуждение, чтобы облегчить себе выполнение поставленных за­дач (создание тактических ловушек).

Правда, такое конкретное деление мышления фехтовальщика в бою на обособленные тактические темы схематично, но оно все же поможет молодым фехтовальщикам действовать в бою более осмысленно, организованно, направляя свое внимание на реше­ние главных и неотложных тактических задач, возникающих в процессе боя.

Наблюдение. У советских тренеров и бойцов в отличие от многих зарубежных специалистов преобладает мнение, что фех­товальщик должен смотреть обобщенно в центр фигуры против­ника и лишь эпизодически переводить зрительный фокус на во­оруженную руку или оружие.

Под обобщенностью смотрения в центр фигуры следует пони­мать направление зрительных осей глаз спортсмена в планимет­рический центр зримой в ракурсе фигуры противника, обнимаю­щий собой при этом не отдельную точку на ее поверхности, а Довольно обширный район, куда обычно входят середина туло­вища, вооруженная рука и часть клинка (ближняя к монти­ровке).

В боях на саблях и, особенно на шпагах флюктуирование зри­тельного фокуса в пределах центрального района фигуры про­тивника более важно, чем в фехтовании на рапирах, поскольку рука бойца на шпагах и саблях входит в поражаемую поверх­ность.

Такая точка зрения большинства советских специалистов обосновывается тем, что четкость зрительных восприятий по ме­ре их отдаленности от центра поля зрения падает. Следователь­но, направление зрительного фокуса на планиметрический центр фигуры противника имеет целью держать крайние его точки в зонах наилучшего периферического зрения.

Наблюдая за действиями противника в бою, фехтовальщик стремится получить наиболее вернее представление о его мане­ре ведения боя, о его боевом репертуаре приемов, физических и тактических возможностях и моральном состоянии.

Наблюдать за действиями противника следует не только в бою с ним, но и во время его боев с другими, подмечая при этом, какими приемами он пользуется особенно эффективно, какие приемы, применяемые против него, дают положительный ре­зультат и т. п. В бою с незнакомым противником эти сведения фехтовальщик получает главным образом во время разведыва­тельных действий, производимых им непосредственно на по­ле боя.

Наблюдение будет более исчерпывающим, если спортсмен научится видеть и понимать состояние и намерения противника по внешним признакам, часто едва уловимым его жестам, позам и движениям, а иногда и возгласам.

Получив более или менее верное представление о своем про­тивнике, фехтовальщик должен до боя или во время его наметить план действий, т. е. решить, какой характер боя следует навязать противнику, чтобы победить его.

План боя намечается с таким расчетом, чтобы фехтоваль­щик мог свои сильные стороны противопоставить в бою слабым сторонам противника, а также предопределить общий характер боя, выбрать тактические средства и последовательность их при­менения.

Планы и задачи должны быть подвижными и изменчивыми. Фехтовальщик, убедившись в их неправильности, несоответст­вии боевой обстановке или предварительной оценке противника, должен уметь на ходу вносить коррективы или даже создавать новые планы, ставить новые задачи и действовать согласно им.

Реализуются планы посредством разрешения в бою ряда част­ных тактических задач, имеющих целью поймать противника в ловушку, т. е. обмануть, с тем чтобы нанести ему укол или удар.

Тактические обманывания. Цель тактических обма­нов состоит в том, чтобы создавать у противника ошибочные представления о своих намерениях, о своем состоянии и возмож­ностях. Достигается это имитацией положений, движений и всего поведения, соответствующих не истинному положению вещей, а вымышленному, отвечающему тактическому замыслу фехтоваль­щика, и приводящих противника к ошибкам.

Это обманывание противника, распознавание его намерений и попыток обмануть является самым существенным решающим моментом тактической борьбы, моментом, в котором проявляет­ся самым полным образом тактическое мастерство фехтоваль­щика.

Обманывая противника в бою, боец старается заставить его ошибаться как в чувстве боя, так и в тактическом осмысливании боя. Процесс обманывания имеет внутреннюю и внешнюю сторо­ны. Внутренняя сторона обманывания заключается в понимании фехтовальщиком психологического состояния противника для введения его в заблуждение, внешняя — в придавании правди­вости ложным обманывающим движениям.

Фехтовальщик, заранее ожидающий попытку противника об­мануть его, не поддастся на этот обман, следовательно, успеш­ность обманывания должна обеспечиваться верным предположе­нием о том, что думает противник, на чем сконцентрировано его внимание.

Мастерство обманывать в бою — это в основном психологиче­ский, умственный навык выбирать подходящий момент в созна­нии противника для введения его в заблуждение. Конкретных задач обманывания очень много: маскировать свои намерения совершить атаку, контратаку, применить в атаке батман, финт, совершить в обороне перехват, овладеть инициативой, разведы­вать намерения противника и т. д.

Искусство фехтовальщика в большой мере заключается в уме­нии учесть обстановку и в связи с этим дать то или иное вопло­щение одному и тому же тактическому намерению, чтобы исклю­чить в наибольшей мере неожиданное для фехтовальщика реаги­рование противника.

Понимание намерений противника. В бою каж­дый фехтовальщик стремится распознать, предугадать ближай­шие намерения и действия противника. Умение фехтовалыцикэ делать это всегда безошибочно обеспечивало бы ему безотказ­ную победу над любым противником. Но постоянная безошибоч­ность предугадывания невозможна вследствие того, что и против­ник стремится к тому же, противопоставляя спортсмену свое мышление и свои действия. Однако предугадывать намерения про­тивника возможно. Фехтовальщик по определенным положени­ям, а иногда по почти неуловимым невольным движениям противника может разгадать его намерение и, чтобы помешать их выполнению,— выбрать именно те приемы, которые окажутся для Противника неотразимыми. Предугадывание позволяет реагиро­вать на действия противника раньше, чем определится их точное содержание по начальным движениям. Однако распознавание на­мерений противника без умения правильно предполагать ход мыслей противника не будет полноценным.

Полезно также распознавать в бою физическое и моральное состояние противника. Оно помогает фехтовальщику своевремен­но перестраивать план боя и выбирать для его осуществления, приемы и действия, ведущие к наиболее верному поражению про­тивника.

Инициативность. В бою инициатива имеет большое зна­чение. Боевые взаимодействия фехтовальщиков, как правило, не бывают равнозначными по признаку инициативности. По неуло­вимым часто внешне причинам один из бойцов движется во вре­мя боя инициативно, а другой ответно. И несмотря на то, что действующий ответно боец, т. е. побуждаемый к действиям дви­жениями противника, может быть очень активным тактически, инициативой в этом случае все же владеет противник.

Действующий ответно боец может изощряться в разнообразии и неожиданности своих действий и проявлять большую изобре­тательность в своих тактических реагированиях и успешно при­менять свои излюбленные приемы, но он все же обладает мень­шей свободой мышления, меньшей боевой оперативностью, не­жели его противник.

Неожиданность действий. Всякое неожиданное дей­ствие фехтовальщика в острые моменты боя часто приводит про­тивника на некоторое время в замешательство. Этого обычно бы­вает достаточно, чтобы он был поражен. Неожиданность дейст­вий увеличивает просвет времени между восприятием этого действия противником и его реагированием на него и, кроме то­го, ведет к противодействиям инстинктивного характера, посто­янным по содержанию и качеству и, как правило, в какой-то сте­пени искаженным по форме. Фехтовальщик, умеющий действо­вать внезапно, избавляет себя от преднамеренных, неожиданных для него противодействий противника и от заранее заготовленных тактических ловушек. Действие спортсмена бывает неожиданным для противника в тот момент, когда внимание его отвлечено от ожидания активного действия соперника на подготовку успеха своих действий или когда его боевая бдительность понижается для кратковременного отдыха.

Боевое разнообразие. Боевым разнообразием в фех­товании называется способность и привычка спортсмена приме­нять в соревновательном бою большое количество различных дей­ствий и приемов. Это качество фехтовальщика помогает ему действовать в бою неожиданно для противника. Высокое мастер­ство фехтовальщиков проявляется при этом не столько в количе­стве используемых ими основных действий, сколько в множестве вариантов их применения.

Каждый повод для атаки дает возможность применить не­сколько конкретных атак, так же как и любой атаке можно про­тиводействовать разными приемами обороны. Но, несмотря на это, спортсмены нередко допускают однообразие приемов, кото­рое лишает их возможности действовать неожиданно, а против­нику позволяет почти наверняка обыгрывать их действия.

У большинства фехтовальщиков есть небольшой круг излюб­ленных приемов, применение которых становится в условиях боя для них наиболее результативным.

При неправильной тренировке эти приемы остаются единст­венными, которыми пользуется фехтовальщик на соревнованиях. В результате этого воспитывается боец с узким кругом боевых действий, которому крайне трудно действовать в бою неожидан­но и тем более для противника, изучившего его.

Однообразные фехтовальщики — большей частью бойцы пре­имущественно преднамеренных действий.

Боевое разнообразие обычно вытекает из острого и точного тактического общения с противником, в результате чего возни­кают возможные контрдействия на все действия противника. В этом случае фехтовальщик перестает быть ограниченным в. своем разнообразии: различие его противников и острота его так­тического общения с ними являются предпосылкой его собствен­ного разнообразия.

Немалую роль в становлении боевого разнообразия играют и систематизированные знания фехтовальщика, позволяющие ему в каждый момент боя ясно представлять себе весь комплекс прие­мов, которые могут быть применены в подобной ситуации.

Риск, как психологическое явление, занимает важное мес­то в практике фехтования. От необходимости рисковать можно было бы отказаться только спортсмену, овладевшему верным безопасным приемом в нападении и обороне. Но таких приемов не существует. И риск поэтому сопровождает любую боевую ак­цию фехтовальщика. Не рисковать, ведя борьбу с мыслящим про­тивником, просто невозможно. Поэтому риск есть главная при­чина волнений всех фехтовальщиков. Риск может быть оправ­данным и неоправданным, а спортсмен тактически смелым или робким. Есть спортсмены, которых вполне устраивает равенство шансов на удачу и неудачу в их субъективной оценке боевой ситуации, но есть и такие, которые стремятся найти или создать такую боевую обстановку, где они имели бы примерно 99% шан­сов на успех против одного. Такая чрезмерная требовательность к надежности атаки, а отсюда и чрезвычайная осторожность при­водят к очень однообразному бою, в котором один из соперников производит в несколько раз больше боевых акций, нежели дру­гой. Как правило, побеждает более активный.

Есть бойцы, которые в начале боя идут на неоправданный риск и собираются лишь при угрожающем счете. Имеются и та­кие, которые при счете 4: 4 почти никогда не проигрывают. Это свидетельствует о правильном и высокосознательном отношении бойца к риску. Умение разумно рисковать связано с чувством правильной оценки боевых ситуаций как в фактическом, так и психологическом плане. Безошибочность в оценках фактического и психологического содержания боевых моментов приводит фех­товальщика к активному, насыщенному действиями смелому бою.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: