Глава 9 Полночная дуэль

До приезда в Хогвартс Гарри и не представлял, что может ненавидеть кого-нибудь сильнее, чем Дадли. Но это было до того, как он встретил Драко Малфоя. Правда, в первую неделю в школе они практически не сталкивались – единственными совместными занятиями были уроки профессора Снегга. Однако, вернувшись от Хагрида, Гарри и Рон заметили вывешенное в Общей гостиной Гриффиндора объявление, которое вызвало у обоих протяжный стон. Со вторника начинались полёты на мётлах – и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе.

– Великолепно, – мрачно заметил Гарри. – Как раз то, о чём я всегда мечтал. Выставить себя дураком перед Малфоем – и не просто дураком, а дураком, сидящим на метле и не знающим, как взлететь.

Надо отметить, что до того как прочитать это объявление, Гарри молил небо о том, чтобы их поскорее научили летать, – ни одно занятие в Хогвартсе не вызывало у него такого интереса. Но теперь…

– Откуда ты знаешь, кто будет выглядеть дураком? – резонно ответил Рон. – Разумеется, я знаю, что Малфой перед всеми хвастается, что он великолепно играет в квиддич. Но готов биться об заклад, что всё это пустая болтовня.

Малфой действительно чересчур много говорил о полётах. Он во всеуслышание сожалел о том, что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных мётлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от магловских вертолётов.

Впрочем, Малфой был не единственным, кто рассуждал на эту тему, – послушать Симуса Финнигана, так тот всё своё детство провёл на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом.

Вообще все, кто родился в семьях волшебников, беспрестанно говорили о квиддиче. Из-за квиддича Рон уже успел ввязаться в серьёзную ссору с Дином Томасом. Дин обожал футбол, а Рон утверждал, что нет ничего интересного в игре, в которую играют всего одним мячом, а игрокам запрещают летать. На следующий день Гарри застал Рона перед плакатом футбольной команды «Вест Хэм», который висел над кроватью Дина. Рон тыкал пальцем в изображённых на плакате игроков, пытаясь заставить их двигаться. Видимо, он никак не мог поверить, что на фотографиях маглов все неподвижны, в отличие от фотографий волшебного мира, где запечатлённые на снимках люди появлялись и исчезали, подмигивали и улыбались.

Правда, и среди родившихся в семьях волшебников были исключения. Так, Невилл признался, что у него в жизни не было метлы, потому что бабушка строго-настрого запрещала ему даже думать о полётах. В глубине души Гарри был с ней полностью согласен – Невилл умудрялся попадать в самые невероятные истории, даже стоя на двух ногах.

Гермиона Грэйнджер, как и Гарри, выросшая в семье маглов, в ожидании предстоящих полётов нервничала не меньше Невилла. Если бы полётам можно было научиться по учебнику, Гермиона бы уже парила в небесах лучше любой птицы, но это было невозможно. Хотя Гермиона, надо отдать ей должное, не могла не предпринять хотя бы одну попытку. Во вторник за завтраком она утомляла всех сидевших за столом, цитируя советы и подсказки начинающим летать, которые почерпнула из библиотечной книги под названием «История квиддича». Правда, Невилл слушал её очень внимательно, не пропуская ни одного слова и постоянно переспрашивая. Видимо, он рассчитывал, что несколько часов спустя теория поможет ему удержаться на метле. Но остальные были очень рады, когда лекция Гермионы оборвалась с появлением почты.

С пятницы Гарри не получил ни одного письма – что, разумеется, не преминул отметить Малфой. Сова Малфоя – точнее, в отличие от других, у него был филин, ведь Малфой любил подчёркивать свою оригинальность – постоянно приносила ему из дома посылки со сладостями, которые он торжественно вскрывал за столом, угощая своих друзей.

В общем, Гарри во вторник не получил ничего, а вот сова-сипуха Невилла принесла ему маленький свёрток, посланный бабушкой. Невилл ужасно обрадовался и, вскрыв свёрток, показал всем небольшой стеклянный шар. Казалось, что шар заполнен белым дымом.

– Это напоминалка! – пояснил Невилл. – Бабушка знает, что я постоянно обо всём забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите – надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет…

Лицо Невилла вытянулось – шар в его руке внезапно окрасился в ярко-красный цвет.

– Ну вот… – растерянно произнёс Невилл.

Он попытался вспомнить, о чём именно он забыл, когда Драко Малфой, проходивший мимо, выхватил шар у него из рук.

Гарри и Рон одновременно вскочили на ноги. Не то чтобы им так уж хотелось драться – всё же совсем неподалёку были друзья Малфоя, превосходившие Гарри и Рона по габаритам, – но и отступать было нельзя. Но тут между ними встала профессор МакГонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса.

– Что происходит? – строго спросила она.

– Малфой отнял у меня напоминалку, профессор, – объяснил Невилл.

Малфой помрачнел и уронил напоминалку на стол перед Невиллом.

– Я просто хотел посмотреть, профессор, – невинным голосом произнёс он и пошёл прочь, боязливо ссутулившись. Казалось, он пытается уменьшиться и тем самым избежать возможного гнева профессора МакГонагалл, которая его просто не заметит.

* * *

В три тридцать Гарри, Рон и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полётам. День был солнечным и ясным, дул лёгкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев.

Первокурсники из Слизерина были уже там – как и двадцать мётел, лежавших в ряд на земле. Гарри вспомнил, как Джордж и Фред Уизли жаловались на школьные мётлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево.

Наконец появилась преподавательница полётов, мадам Трюк. У неё были короткие седые волосы и жёлтые глаза, как у ястреба.

– Ну и чего вы ждёте?! – рявкнула она. – Каждый встаёт напротив метлы – давайте, пошевеливайтесь.

Гарри посмотрел на метлу, напротив которой оказался. Она была довольно старой, и несколько её прутьев торчали в разные стороны.

– Вытяните правую руку над метлой! – скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. – И скажите: «Вверх!»

– ВВЕРХ! – крикнуло двадцать голосов.

Метла Гарри прыгнула ему в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы Грэйнджер метла почему-то покатилась по земле. Гарри подумал, что, возможно, мётлы ведут себя, как лошади, – они чувствуют, кто их боится, и не подчиняются этому человеку. Ведь когда Невилл произносил команду «Вверх!», его голос так дрожал, что становилось понятно, что он предпочтёт остаться на земле.

Затем мадам Трюк показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с неё в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои мётлы. Гарри и Рон были счастливы, когда мадам Трюк резко сообщила Малфою, что он неправильно держит метлу.

– Но я летаю не первый год! – горячо возразил Малфой. В его голосе была обида.

Тогда мадам Трюк громко и чётко объяснила ему, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. Малфой выслушал её молча, наверное, поняв, что если продолжить дискуссию, то может выясниться, что он вовсе не такой специалист, каким хотел казаться.

– А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнётесь от земли, – произнесла мадам Трюк. – Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь – для этого надо слегка наклониться вперёд. Итак, по моему свистку – три, два…

Но Невилл, нервный, дёрганый и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Трюк поднесла свисток к губам.

– Вернись, мальчик! – крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх – он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть – и Гарри увидел бледное лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Увидел, как Невилл широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и…

БУМ! Тело Невилла с неприятным звуком рухнуло на землю. Его метла всё ещё продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду.

Мадам Трюк склонилась над Невиллом, лицо её было даже белее, чем у него.

– Сломано запястье, – услышал Гарри её бормотание. Когда мадам Трюк распрямилась, её лицо выражало явное облегчение. – Вставай, мальчик! – скомандовала она. – Вставай. С тобой всё в порядке. – Она повернулась к остальным ученикам. – Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Мётлы оставьте на земле. Тот, кто в моё отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.

Мадам Трюк приобняла заплаканного Невилла и повела его в сторону замка. Невилл сильно хромал.

Как только они отошли достаточно далеко, чтобы мадам Трюк могла что-либо услышать, Малфой расхохотался.

– Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий – настоящий мешок!

Остальные первокурсники из Слизерина присоединились к нему.

– Заткнись, Малфой, – оборвала его Парвати Патил.

– О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Долгопупса? – спросила Пэнси Паркинсон, девочка из Слизерина с грубыми чертами лица. – Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки.

– Смотрите! – крикнул Малфой, метнувшись вперёд и поднимая что-то с земли. – Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка.

Напоминалка заблестела в лучах солнца.

– Отдай её мне, Малфой, – негромко сказал Гарри.

Все замерли и повернулись к нему.

Малфой нагло усмехнулся.

– Я думаю, я положу её куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом достал её оттуда, – например, на дерево.

– Дай сюда! – заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчёт того, что действительно умеет летать, и сейчас он легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба.

– А ты отбери её у меня, Поттер! – громко предложил он сверху.

Гарри схватил метлу.

– Нет! – вскрикнула Гермиона Грэйнджер, и Гарри застыл. – Мадам Трюк запретила нам это делать: из-за тебя у Гриффиндора будут неприятности.

Она была права, но всё же Гарри проигнорировал её предупреждение. Кровь стучала в его голове, заставляя забыть обо всём. Он вскочил на метлу, с силой оттолкнулся ногами от земли и взлетел. Он почувствовал, как ветер взъерошил его волосы, услышал, как захлопала его одежда, и вдруг его охватил приступ внезапной, сильной, почти безграничной радости.

Оказалось, что он, так боявшийся, что не умеет ничего, всё-таки что-то может. Что-то, чему его не надо учить, для чего ему совсем не обязательно было воспитываться в семье волшебников и летать с самого детства. Потому что он летел – и это было легко, и это было прекрасно. Он чуть-чуть отклонился назад и поднялся ещё выше под удивлённые крики и вопли ужаса оставшихся на земле девочек и одобрительные возгласы Рона.

Гарри резко развернул метлу, оказавшись лицом к лицу с Малфоем. Вид у того был изумлённый.

– Дай сюда! – крикнул ему Гарри. – Или я собью тебя с метлы!

– Да ну? – издевательски переспросил Малфой, однако, несмотря на тон, на лице его появилась озабоченность.

Гарри откуда-то знал, что ему надо делать. Он нагнулся вперёд и крепко ухватился за метлу обеими руками, и она рванулась на Малфоя, как вылетевший из пращи камень. Малфой едва успел уклониться. А Гарри, проскочив мимо, резко развернулся и выровнял метлу. Снизу раздались аплодисменты.

– Что, Малфой, заскучал? – громко крикнул Гарри. – Ты сейчас один, Крэбба и Гойла рядом нет, и никто тебе не поможет.

Кажется, Малфоя осенила та же мысль.

– Тогда поймай, если сможешь! – заорал он и, метнув стеклянный шар высоко в небо, рванулся вниз, к земле.

Гарри видел, словно в замедленной съёмке, как шар поднимается вверх, на мгновение застывает в воздухе, а потом начинает падать. Он нагнулся вперёд и направил рукоятку метлы вниз, а в следующую секунду вошёл в почти отвесное пике. Скорость всё увеличивалась, в ушах свистел ветер, заглушая испуганные вопли стоявших внизу. Гарри вытянул руку, не снижая скорости, и, когда до земли оставалось не более полуметра, поймал шар – как раз вовремя, чтобы успеть выровнять метлу. И мягко скатился на траву, сжимая шар в руке.

– ГАРРИ ПОТТЕР!

Сердце его рухнуло в пятки быстрее, чем он пикировал к земле. К нему бежала профессор МакГонагалл. Гарри поднялся на ноги, дрожа от предчувствия того, что его ожидало.

– Никогда… никогда за всё то время, что я работаю в Хогвартсе…

Профессор МакГонагалл осеклась, от волнения ей не хватило воздуха, но очки её яростно посверкивали на солнце.

– Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею…

– Это не его вина, профессор…

– Я вас не спрашивала, мисс Патил…

– Но Малфой…

– Достаточно, мистер Уизли. Поттер, идите за мной, немедленно.

Гарри заметил ликующие улыбки на лицах Малфоя и его друзей и побрёл, с трудом передвигая ноги, за профессором МакГонагалл, направлявшейся в сторону замка. Он не сомневался, что его исключат из школы. Он хотел сказать что-нибудь, как-то попробовать оправдаться, но у него что-то случилось с голосом. Профессор МакГонагалл быстро шла вперёд, не оборачиваясь на него, и Гарри пришлось ускорить шаг и даже перейти на бег, чтобы не отстать.

Что ж, было похоже, что всему пришёл конец. После того, как он не пробыл в школе и двух недель. И теперь уже через десять минут он будет укладывать свои вещи обратно в чемодан. И что, интересно, скажут Дурсли, когда увидят его на пороге своего дома?

Они поднялись по ступенькам, ведущим к воротам замка, потом по мраморной лестнице. Профессор МакГонагалл всё ещё молчала. Она резко распахивала одну дверь за другой, быстрым шагом пересекала коридор за коридором, а грустный и печальный Гарри покорно семенил за ней. Наверное, профессор МакГонагалл вела его к Дамблдору – куда же ещё?

Гарри вдруг подумал о Хагриде, которого тоже исключили, но оставили при школе в качестве лесника. Может, ему тоже разрешат остаться, может, его назначат помощником Хагрида? Сердце Гарри радостно замерло – и снова рухнуло вниз. Он поморщился, словно от боли, представив себе, что год за годом он будет ковылять по территории школы, волоча за Хагридом его тяжеленную сумку, и наблюдать, как Рон и остальные переходят с курса на курс и становятся настоящими волшебниками.

Профессор МакГонагалл резко остановилась напротив одного из кабинетов, потянула на себя дверь и заглянула внутрь.

– Извините, профессор Флитвик, могу я попросить вас кое о чём? Мне нужен Вуд.

«Вуд? – Гарри передёрнуло, и он почувствовал, как его охватывает ужас. – Это ещё что такое?»

Вуд оказался человеком. Это был пятикурсник крепкого телосложения, который, выйдя из кабинета, непонимающе посмотрел на профессора МакГонагалл и Гарри.

– Идите за мной, вы оба, – приказала профессор МакГонагалл, и они пошли за ней по коридору. Вуд с любопытством косился на Гарри.

Профессор МакГонагалл завела их в кабинет, в котором не было никого, кроме Пивза, писавшего на доске нехорошие слова.

– Вон отсюда, Пивз! – рявкнула профессор МакГонагалл.

Пивз бросил мел в корзину – судя по всему, пустую, потому что она отозвалась грохотом, – и вылетел из класса, бормоча себе под нос ругательства. Профессор МакГонагалл захлопнула за ним дверь и повернулась к двум мальчикам.

– Поттер, знакомьтесь – это Оливер Вуд. Вуд, я нашла вам ловца.

Озадаченное выражение на лице Вуда сменилось восторгом.

– Вы это серьёзно, профессор?

– Абсолютно, – сухо заверила его профессор МакГонагалл. – Он летает, как птица, словно с пелёнок это умел. В жизни не видела ничего подобного. Вы в первый раз сели на метлу, Поттер?

Гарри молча кивнул. Он никак не мог понять, что происходит, но, кажется, его не собирались исключать, и от этой мысли ему стало чуть легче.

– Он поймал эту штуку в воздухе, спикировав с двадцати метров. – Профессор МакГонагалл кивнула на шар, который Гарри по-прежнему сжимал в руке. – И ни одного синяка. Даже Чарли Уизли так не смог бы.

У Вуда был такой вид, словно все его мечты каким-то чудесным образом осуществились.

– Когда-нибудь видел, как играют в квиддич, а, Поттер? – спросил Вуд. Глаза его загорелись.

– Вуд – капитан сборной факультета Гриффиндор, – пояснила профессор МакГонагалл.

– Для ловца он идеально сложен, – заключил Вуд, обойдя вокруг Гарри и внимательно его рассмотрев. – Лёгкий и быстрый. Нам надо будет раздобыть для него приличную метлу, профессор, – «Нимбус-2000» или «Чистомет-7», думаю, что-нибудь в этом роде.

– Я поговорю с профессором Дамблдором и попробую убедить его сделать исключение из правил и разрешить первокурснику играть за сборную, – произнесла профессор МакГонагалл. – Потому что нам нужна более сильная команда, чем в прошлом году. Слизерин буквально растоптал нас в последнем матче. Я потом несколько недель не могла заставить себя посмотреть в глаза Северусу Снеггу…

Профессор МакГонагалл сурово уставилась на Гарри поверх очков.

– И учтите, Поттер, если я услышу, что вы недостаточно упорно тренируетесь, я могу передумать и наложить на вас серьёзное взыскание за то, что вы натворили.

И тут она внезапно улыбнулась.

– Ваш отец просто потрясающе играл в квиддич, Поттер. И сейчас он гордился бы вами…

* * *

– Ты шутишь…

Это было за обедом. Гарри только что закончил рассказывать Рону о том, что произошло, когда профессор МакГонагалл увела его с площадки. Пока он говорил, Рон увлечённо поедал пирог с говядиной и почками. Но теперь, когда Гарри закончил, он начисто забыл о пироге, так и не донеся до рта последний кусок.

– Ловец? – В голосе Рона было изумление. – Но первокурсников никогда… Ты, наверное, станешь самым юным игроком в истории Хогвартса за…

–…за последние сто лет, – закончил за него Гарри, с аппетитом взявшись за пирог. После того, что он пережил сегодня днём, он жутко проголодался. – Вуд мне это уже рассказал.

Рон был настолько впечатлён услышанным, настолько поражён, что просто сидел с раскрытым ртом и не мог отвести от Гарри глаз.

– Я начинаю тренироваться на следующей неделе, – добавил Гарри. – Только не говори никому. Вуд хочет, чтобы это оставалось тайной.

В зал вошли Фред и Джордж Уизли и, заметив Гарри, направились к нему – судя по всему, именно его они здесь и искали.

– А ты молодец, – тихо произнёс Джордж. – Вуд нас ввёл в курс дела. Мы ведь тоже в сборной – загонщики.

– Я тебе говорю: в этом году мы наверняка выиграем соревнования между факультетами по квиддичу, – заверил Фред. – Мы не выигрывали с тех пор, как наш брат Чарли закончил Хогвартс. Но в этом году у нас будет фантастическая команда. Ты, должно быть, очень хорош, Гарри. Вуд прямо-таки подпрыгивал от восторга, когда рассказывал о тебе.

– Ладно, нам пора идти, – наконец спохватились близнецы. – Ли Джордан уверяет, что нашёл новый потайной коридор, через который можно выбраться из школы.

Не успели Фред и Джордж исчезнуть, как к столу подошёл тот, кому они были совсем не рады. А именно, Малфой – разумеется, в сопровождении верных телохранителей Крэбба и Гойла.

– Последний школьный обед, Поттер? – с издёвкой спросил Малфой. – Уезжаешь обратно к маглам? Во сколько у тебя поезд?

– Смотрю, на земле ты стал куда смелее, особенно когда рядом два твоих маленьких друга, – холодно ответил Гарри. Конечно, Крэбба и Гойла никак нельзя было назвать маленькими, но за Главным столом было полно учителей, и всё, что могли сделать Крэбб и Гойл, это состроить недовольные физиономии.

– Я в любой момент могу разобраться с тобой один на один, – заявил Малфой. – Сегодня вечером, если хочешь. Дуэль волшебников. Никаких кулаков – только волшебные палочки. Что с тобой, Поттер? А, конечно, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников.

– Он слышал, – быстро сориентировался Рон, вставая перед Малфоем. – Я буду его секундантом, а кого возьмёшь ты?

Малфой посмотрел на своих спутников, оценивая, кто из них больше подойдёт для этой цели.

– Крэбба, – наконец сказал он. – Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждём вас в комнате, где хранятся награды, – она всегда открыта.

Когда Малфой отошёл, Гарри и Рон переглянулись.

– Что это за дуэль? – поинтересовался Гарри. – И что это значит: ты будешь моим секундантом?

– Секунданты нужны для того, чтобы отнести тебя домой, если ты умрёшь, – спокойно заметил Рон, словно говорил о какой-то ерунде, и невозмутимо принялся за уже остывший пирог. Он спохватился, только когда посмотрел на Гарри и увидел выражение его лица. – Но ты не беспокойся, смертельные случаи бывают только на настоящих дуэлях, то есть если дерутся настоящие волшебники. А максимум, что вы с Малфоем сможете сделать, – это посылать друг в друга искры. Вы ещё ничего не умеете, и потому вам не удастся нанести друг другу серьёзный урон. Кстати, готов поспорить, он рассчитывал, что ты откажешься.

– А если я взмахну палочкой и ничего не произойдёт? – поинтересовался Гарри.

– Тогда отбрось палочку в сторону и дай ему кулаком в нос, – посоветовал Рон.

– Извините…

Они подняли глаза – перед ними стояла Гермиона Грэйнджер.

– Можно здесь поесть спокойно? – многозначительно произнёс Рон.

Гермиона пропустила его вопрос мимо ушей, тем более что она смотрела не на Рона, а на Гарри.

– Я случайно услышала, о чём вы тут говорили с Малфоем…

– Бьюсь об заклад, что не случайно, – вставил Рон.

–…и хочу тебе сказать, что ты не имеешь права бродить ночью по школе. Если тебя поймают, Гриффиндор получит штрафные очки, а тебя обязательно поймают. И если хочешь знать, то, что ты собираешься сделать, наплевав на факультет, – это чистой воды эгоизм.

– Если хочешь знать, это вовсе не твоё дело, – ответил Гарри.

– До свидания, – закончил разговор Рон.

* * *

«Что там ни говори, а это не лучшее завершение для такого дня», – думал Гарри несколько часов спустя, лёжа с открытыми глазами и прислушиваясь к мерному дыханию Дина и Симуса (в спальне их было пятеро, но Невилл всё ещё находился в больничном крыле). Рон весь вечер давал ему очень ценные советы. «Если он попробует наслать на тебя проклятие, лучше увернись, потому что я не помню, как их отбивать» – и всё в таком же духе.

Гарри чувствовал, что испытывает судьбу, собираясь второй раз за день нарушить школьные правила. А шанс, что их поймает Филч или миссис Норрис, был очень велик. Но с другой стороны, ему представилась возможность одолеть Малфоя, чьё насмехающееся лицо то и дело возникало перед Гарри в темноте, причём одолеть один на один. И такую возможность нельзя было упускать.

– Полдвенадцатого, – наконец пробормотал Рон. – Если мы не хотим опоздать, нам пора.

Они набросили на пижамы халаты, взяли волшебные палочки, на цыпочках вышли из спальни, спустились по лестнице и оказались в Общей гостиной Гриффиндора. В камине всё ещё мерцало несколько углей. Их свет превращал стоявшие в комнате кресла в зловещие горбатые чёрные тени. Они уже почти добрались до выхода, когда из ближайшего кресла до них донёсся голос:

– Не могу поверить, что ты всё-таки собираешься это сделать, Гарри.

Вспыхнула лампа. В кресле сидела Гермиона Грэйнджер в розовом халате и хмуро смотрела на них.

– Ты? – яростно прошептал Рон. – Иди спать!

– Я чуть не рассказала обо всём твоему брату Перси, – отрезала Гермиона. – Он староста, он бы положил этому конец. Но я всё же промолчала.

Гарри никак не мог поверить, что на свете есть люди, способные так нахально совать нос в чужие дела.

– Пошли, – сказал он Рону. И, отодвинув портрет Толстой Леди, стал пробираться через дыру.

Однако Гермиона не собиралась так легко сдаваться. Они стояли в коридоре, когда она вылезла из дыры вслед за ними и зашипела, как рассерженная гусыня.

– Вы не думаете о нашем факультете, вы думаете только о себе, а я не хочу, чтобы Слизерин снова выиграл соревнования между факультетами. Из-за вас мы потеряем те призовые очки, которые я получила от профессора МакГонагалл за то, что знала несколько заклинаний, которые необходимы для трансфигурации.

– Уходи, – дружно прошептали Гарри и Рон.

– Хорошо, но я вас предупредила. И когда завтра вы будете сидеть в поезде, везущем вас обратно в Лондон, вспомните о том, что я вам говорила, – что вы…

Они так и не узнали, что должно было последовать за этим «что вы». Гермиона, не договорив, повернулась к портрету Толстой Леди, чтобы сказать ей пароль и вернуться обратно, но обнаружила, что картина пуста. Толстая Леди ушла к кому-то в гости, а значит, Гермиона не могла вернуться в башню Гриффиндора. Для того чтобы выйти из спальни, пароль был не нужен, для этого надо было просто отодвинуть портрет, но войти в башню без пароля и уж тем более без Толстой Леди, которой надо было сообщить этот пароль, было невозможно.

– И что же мне теперь делать? – спросила Гермиона пронзительным шёпотом.

– Это твоя проблема, – заметил Рон. – Всё, нам пора идти, вернёмся поздно.

Они даже не успели дойти до конца коридора, когда Гермиона нагнала их.

– Я иду с вами, – заявила она.

– Исключено, – в один голос заявили оба.

– Вы думаете, я буду тут стоять и ждать, пока меня не схватит Филч? А вот если он поймает нас троих, я честно ему скажу, что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите, и тогда мне ничего не сделают.

– Ну и наглая же ты, – громко возмутился Рон.

– Заткнитесь вы оба! – резко бросил Гарри. – Я что-то слышу.

До них донеслось что-то вроде сопения.

– Это миссис Норрис, – выдохнул Рон, который, прищурившись, вглядывался в темноту.

Но это была не миссис Норрис. Это был Невилл. Он крепко спал прямо на полу, свернувшись калачиком, но моментально проснулся и подскочил, как только они подкрались поближе.

– Хвала небесам – вы меня нашли! – воскликнул он. – Я здесь уже несколько часов. Не мог вспомнить новый пароль.

– Потише, Невилл, – шепнул Рон. – Пароль – «поросячий пятачок», но тебе это уже не поможет. Толстая Леди куда-то ушла.

– Как твоя рука? – первым делом спросил Гарри.

– Отлично. – Невилл вытянул руку и помахал ею в воздухе. – Мадам Помфри за одну минуту сделала так, что кости срослись обратно.

– Ну и хорошо, – радостно улыбнулся Гарри и вдруг помрачнел, вспомнив о том, зачем они здесь. – Э-э-э… Послушай, Невилл, нам надо кое-куда сходить, так что увидимся позже…

– Не оставляйте меня! – завопил Невилл. С характерной только для него неуклюжестью он попытался подняться на ноги, но чуть не упал. – Я здесь один не останусь: пока я тут лежал, мимо меня дважды проплыл Кровавый Барон.

Рон посмотрел на часы, а потом яростно сверкнул глазами, обращёнными к Гермионе и Невиллу.

– Если нас с Гарри поймают из-за вас двоих, я не успокоюсь, пока не выучу «проклятие призраков», о котором рассказывал Квиррелл, и не попробую его на вас.

Гермиона открыла рот – может быть, для того, чтобы рассказать Рону, как накладывать «проклятие призраков», но Гарри зашипел на неё. И, приложив палец к губам, поманил всех за собой.

Они на цыпочках неслись по коридорам, расчерченным на квадраты полосками света, падающего из высоких окон. Перед каждым поворотом Гарри думал о том, что сейчас свернёт за угол и врежется в Филча или наступит на миссис Норрис. Но пока ему везло – как и всем остальным. Они сделали последний поворот, прыжками преодолели последнюю лестницу, оказались на третьем этаже и бесшумно прокрались в комнату, где хранились награды. Малфоя и Крэбба тут ещё не было, так что они пришли первыми.

Комнату заливал лунный свет. Хрустальные ящики сверкали в лучах лунного света. Кубки, щиты с гербами, таблички и статуэтки отливали в темноте серебром и золотом. Ребята двинулись вдоль стены, не сводя глаз с дверей, находящихся в противоположных концах комнаты. Гарри достал палочку на тот случай, если Малфой выпрыгнет из темноты и сразу нападёт на него. Но никто не появлялся. Казалось, кто-то замедлил ход времени – минуты ползли, как часы.

– Он опаздывает – может, струсил? – прошептал Рон.

Шум, донёсшийся из соседней комнаты, заставил их подпрыгнуть. Гарри не успел поднять палочку, как раздался голос. Он принадлежал вовсе не Малфою.

– Принюхайся-ка хорошенько, моя милая, они, должно быть, спрятались в углу.

Это был голос Филча, обращавшегося к миссис Норрис. Гарри, похолодев от ужаса, махнул однокурсникам, показывая, чтобы они следовали за ним, и быстро пошёл на цыпочках к двери, противоположной той, из-за которой вот-вот должны были появиться Филч и его кошка. Едва замыкавший цепочку Невилл успел выйти из комнаты, как они услышали, что в неё вошёл Филч.

– Они где-то здесь, – донеслось до них его бормотание. – Наверное, прячутся.

Гарри посмотрел на своих спутников, чтобы привлечь их внимание. «Сюда!» – беззвучно произнёс он, тщательно артикулируя, и они начали красться по длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. Позади отчётливо слышались шаги Филча. И тут Невилл внезапно испуганно пискнул и ринулся бежать.

Как и следовало ожидать, убежать далеко неуклюжему Невиллу не удалось. Он споткнулся, судорожно ухватился за бегущего перед ним Рона. Оба упали, врезавшись в стоявшего на невысоком постаменте рыцаря в латах. Поднятого ими грохота и звона было вполне достаточно, чтобы разбудить весь замок.

– БЕЖИМ! – истошно завопил Гарри, и все четверо что есть сил рванули по галерее, не оглядываясь назад и не зная, преследует ли их Филч.

Они влетели в раскрытую дверь, чудом не разбившись о дверной косяк, свернули направо, пробежали по коридору, а затем прыжками преодолели следующий коридор. Гарри, самый спокойный и рассудительный из всех, бежал первым, совершенно не представляя, где они находятся и куда он ведёт своих спутников. Позже он так и не смог понять, как ему удалось руководить общими действиями, ведь он умирал от страха, а сердце так бешено колотилось в его груди, что грозило вот-вот из неё выскочить.

Ребята проскочили сквозь гобелен и оказались в потайном проходе. Пробежали по нему до конца и остановились около кабинета, в котором проходили уроки по заклинаниям. Вдруг они поняли, что каким-то образом им удалось преодолеть прямо-таки огромное расстояние – комната, выбранная для дуэли, была далеко-далеко отсюда.

– Думаю, мы оторвались, – с трудом выговорил Гарри, переводя дыхание. Он прислонился разгорячённым телом к холодной стене и вытер рукавом халата вспотевший лоб. Стоявший рядом Невилл согнулся пополам, тяжело сопя и что-то бормоча себе под нос.

– Я… тебе… говорила, – выдохнула Гермиона, держась обеими руками за грудь. – Я… тебе… говорила.

– Нам надо вернуться в башню Гриффиндора, – произнёс Рон. – И как можно быстрее.

– Малфой тебя обманул, – встряла в разговор Гермиона – она ещё не успела отдышаться, но её натура не позволяла ей молчать. – Надеюсь, ты это уже понял? Он и не собирался туда приходить. А Филч знал, что кто-то должен быть в этой комнате. Это Малфой дал ему понять, что в полночь там кто-то будет.

Гарри подумал, что она, скорее всего, права, но не собирался ей об этом говорить.

– Пошли, – махнул он рукой вместо ответа.

Это легко было сказать, но не так просто сделать. Не успели они сделать и десяти шагов, как услышали, что кто-то поворачивает дверную ручку, и из ближнего к ним кабинета выплыл Пивз. Он сразу заметил их и даже взвизгнул от восторга.

– Потише, Пивз, пожалуйста. – Гарри приложил палец к губам. – Нас из-за тебя выгонят из школы.

Пивз радостно закудахтал.

– Шатаетесь по ночам, маленькие первокурснички? Так, так, так, нехорошо, малыши, очень нехорошо, вас ведь поймают.

– Если ты нас не выдашь, то не поймают. – Гарри умоляюще сложил руки на груди. – Ну, пожалуйста, Пивз.

– Наверное, я должен вызвать Филча. Я просто обязан. Этого требует мой долг. – Пивз говорил голосом праведника, но глаза его сверкали недобрым огнём. – И всё это для вашего же блага.

– Убирайся с дороги, – не выдержал Рон и махнул рукой, словно хотел ударить бесплотного Пивза. Рон погорячился – и это была ошибка.

– УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ! – оглушительно заорал Пивз. – УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ, ОНИ СЕЙЧАС В КОРИДОРЕ ЗАКЛИНАНИЙ!

Все четверо пригнулись, проскакивая под висевшим в воздухе Пивзом, и побежали так, словно от их скорости зависели их жизни. Но, добежав до конца коридора, они уткнулись в запертую дверь.

– Вот и всё! – простонал Рон, тщетно ударяясь плечом в дверь. – С нами всё кончено! Мы пропали!

Они уже слышали шаги – это Филч бежал на крики Пивза.

– Ну-ка подвиньтесь, – резко скомандовала Гермиона. Она вырвала из рук Гарри волшебную палочку, постучала ею по запертому замку и прошептала:

– Алохомора!

Замок заскрежетал, дверь распахнулась, и они быстро скользнули внутрь, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней, чтобы слышать, что происходит в коридоре.

– Куда они побежали, Пивз? – донёсся до них голос Филча. – Давай быстрее, я жду.

– Скажи «пожалуйста».

– Не зли меня, Пивз! Итак, куда они побежали?

– Сначала скажи «пожалуйста», или я ничего не знаю, – упорствовал Пивз.

Его монотонный голос явно вывел Филча из себя.

– Ну ладно – пожалуйста!

– НЕ ЗНАЮ! Ничего не знаю! – радостно заорал Пивз. – Ха-ха-ха! Я тебя предупреждал: раньше надо было говорить «пожалуйста». Ха-ха! Ха-ха-ха!

Они услышали, как со свистом унёсся куда-то Пивз и как яростно ругается Филч.

– Он думает, что эта дверь заперта, – прошептал Гарри. – Надеюсь, мы выберемся, да отвяжись ты, Невилл!

Невилл вот уже минуту или две настойчиво дёргал Гарри за рукав.

– Ну что тебе? – недовольно произнёс Гарри, поворачиваясь к нему.

Стоило ему повернуться, как он сразу увидел это самое «что». В первую секунду Гарри подумал, что ему это просто привиделось, – после всего пережитого сегодня это было бы просто чересчур. Однако то, что он увидел, было реальностью, причём кошмарной.

Гарри ошибся, когда предполагал, что эта дверь ведёт в очередную комнату. Они были не в комнате, а в коридоре. В запретном коридоре на третьем этаже. И теперь он понял, почему школьникам категорически запрещалось входить в этот коридор.

Им в глаза смотрел гигантский пёс, заполнивший собой весь коридор от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся безумных глаз, три носа, нервно дёргающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с жёлтыми клыками, из которых верёвками свисала слюна.

Пока пёс сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к ним, уставившись на них всеми шестью глазами. Но Гарри знал, что единственная причина, по которой они пока ещё живы, – это то, что их внезапное появление застало пса врасплох. Но, кажется, до пса уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало напоминающее отдалённые раскаты грома низкое рычание, вырывавшееся из трёх пастей.

Гарри ухватился за дверную ручку. Сейчас надо было выбирать между смертью и Филчем – и лично он предпочитал Филча.

В мгновение ока ребята выскочили за дверь, захлопнув её за собой, и ринулись бежать с такой скоростью, что со стороны могло показаться, будто они летят. Филча в коридоре уже не было. Наверное, он ушёл отсюда, чтобы поискать их в другом месте. Но его отсутствие не радовало их и не огорчало – сейчас им было всё равно. Всё, чего они хотели, – это оказаться как можно дальше от этого монстра. Они не останавливались, пока не оказались на седьмом этаже у портрета Толстой Леди.

– Где вы были? – спросила та, глядя на их пылающие потные лица.

– Неважно, – с трудом выдохнул задыхающийся Гарри. – Свиной пятачок, свиной пятачок!

Портрет отъехал в сторону, и они пробрались сквозь дыру в стене в Общую гостиную и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого.

Прошло много времени, прежде чем кто-то из них нарушил тишину. А у Невилла и вовсе был такой вид, словно он никогда уже не будет говорить.

– Что они себе, интересно, думают? – Рон первым обрёл дар речи. – Надо же додуматься до такого – держать в школе этого пса. Этой твари явно надо поразмяться, а не сидеть взаперти.

Гермиона тоже пришла в себя, и к ней тут же вернулось плохое настроение.

– А зачем вам глаза, хотела бы я знать? – недовольно поинтересовалась она. – Вы что, не видели, на чём этот пёс стоял?

– На полу, – предположил Гарри. – Хотя вообще-то я не смотрел на его лапы – с меня вполне хватило голов.

– Нет, он стоял не на полу, а на люке. Дураку понятно, что он там что-то охраняет.

Гермиона встала, окинув их возмущённым взглядом.

– Надеюсь, вы собой довольны, – резко произнесла она. – Нас всех могли убить… или, что ещё хуже, исключить из школы. А теперь, если вы не возражаете, я пойду спать.

Рон смотрел ей вслед с открытым ртом.

– Нет, мы не возражаем, – выдавил он, когда Гермиона скрылась в темноте. – Можно подумать, что мы силой тащили её с собой…

Забравшись в постель, Гарри думал не о том, что они пережили, а о том, что сказала Гермиона. О том, что пёс что-то охраняет. Он вспомнил слова Хагрида: «Если хочешь что-нибудь спрятать, то „Гринготтс“ – самое надёжное место в мире. Кроме, может быть, Хогвартса».

Похоже, теперь Гарри знал, где сейчас находится тот бесформенный маленький свёрток из сейфа семьсот тринадцать.

Глава 10 Хэллоуин

Малфой не поверил своим глазам, когда наутро за завтраком увидел Гарри и Рона, – они выглядели усталыми, но светились от счастья. Кажется, Малфой уже не сомневался, что больше не встретится с ними, потому что вместо завтрака отчисленные из школы Гарри и Рон сядут в поезд до Лондона.

В отличие от Малфоя, они действительно были счастливы. Проснувшись и обсудив случившееся ночью, Гарри и Рон решили, что встреча с трёхголовым псом была отличным приключением и они бы не отказались от ещё одного в том же духе.

За завтраком Гарри рассказывал Рону о том свёртке, который Хагрид забрал из «Гринготтса» по поручению Дамблдора и который, судя по всему, находится в запретном коридоре третьего этажа. И теперь они гадали, что же может нуждаться в такой усиленной охране.

– Это либо что-то очень ценное, либо что-то очень опасное, – сказал Рон.

– Или и то и другое одновременно, – задумчиво произнёс Гарри.

Однако всё, что они знали об этом загадочном предмете, – это то, что его длина составляет примерно пять сантиметров. Но этого было слишком мало, чтобы догадаться или хотя бы предположить, что же это за предмет.

Что касается Невилла и Гермионы, то им, кажется, было абсолютно безразлично, что находится в том тайнике, на котором стояла собака. Невилл вообще думал только о том, чтобы больше никогда не оказаться поблизости от трёхголового пса. А Гермиона просто игнорировала Гарри и Рона, отказываясь с ними разговаривать. Правда, если учесть, что она была жуткой всезнайкой, вечно лезла вперёд и любила командовать, то оба только обрадовались её молчанию.

Больше всего на свете – кроме желания узнать, что лежит в запретном коридоре, – Гарри и Рону хотелось отомстить Малфою. И к их великой радости, неделю спустя им представился такой шанс.

Это произошло за завтраком, когда в Большой зал влетели совы, разносящие почту. Все сидевшие в зале сразу заметили шестерых сов, несущих по воздуху длинный свёрток. Гарри было интересно, что лежит в свёртке, не меньше, чем всем остальным. И он был жутко удивлён, когда совы спикировали над его столом и уронили свёрток прямо в его тарелку с жареным беконом. Тарелка разбилась. Не успели шесть сов набрать высоту, как появилась седьмая, бросившая на свёрток письмо.

Гарри сначала вскрыл конверт – как выяснилось, ему повезло, что первым делом он не занялся свёртком.

НЕ ОТКРЫВАЙТЕ СВЁРТОК ЗА СТОЛОМ, – гласило письмо. – В нём ваша новая метла, «Нимбус-2000», но я не хочу, чтобы все знали об этом, потому что в противном случае все первокурсники начнут просить, чтобы им разрешили иметь личные мётлы. В семь часов вечера Оливер Вуд ждёт вас на площадке для квиддича, где пройдёт первая тренировка.

Профессор М. МакГонагалл

Гарри, с трудом скрывая радость, протянул письмо Рону.

– «Нимбус-2000!» – простонал Рон, в его голосе слышалась зависть. – Я такую даже в руках не держал.

Они быстро вышли из зала, чтобы успеть рассмотреть метлу до начала первого урока. Но стоило им подойти к лестнице, как на их пути выросли Крэбб и Гойл. Появившийся из-за их спин Малфой вырвал у Гарри свёрток и оценивающе ощупал его.

– Это метла, – категорично заявил он, бросая свёрток обратно Гарри. На его лице читались злоба и зависть. Но только если Рон завидовал по-доброму, то зависть Малфоя была чёрной. – На этот раз тебе не выкрутиться, Поттер, – первокурсникам нельзя иметь свои мётлы.

Рон не выдержал.

– Это не просто какая-то старая метла, – он с превосходством посмотрел на Малфоя и вызывающе усмехнулся. – Это «Нимбус-2000». А что ты там говорил, Малфой, насчёт той метлы, которую оставил дома? Кажется, это «Комета-260»? Метла, конечно, неплохая, но с «Нимбусом-2000» никакого сравнения.

– Да что ты понимаешь в мётлах, Уизли? Тебе даже на полрукоятки денег не хватило бы, – буркнул в ответ Малфой. – Вы с братьями небось на обычную-то метлу деньги много лет копили, по прутику покупали.

Прежде чем Рон успел ответить, рядом с Малфоем появился профессор Флитвик.

– Надеюсь, вы тут не ссоритесь, мальчики? – пропищал он.

– Профессор, Поттеру прислали метлу, – выпалил Малфой и замер, явно довольный собой.

– Да, да, всё в порядке, – профессор Флитвик широко улыбнулся Гарри. – Вы знаете, Поттер, профессор МакГонагалл рассказала мне о сделанном для вас исключении. А что это за модель?

– Это «Нимбус-2000», сэр, – пояснил Гарри, сдерживая улыбку: он видел, что Малфой смотрит на него с непониманием и ужасом. – Я должен поблагодарить Малфоя за то, что мне досталась такая метла.

Крэбб и Гойл расступились, и Гарри с Роном пошли вверх по лестнице, трясясь от беззвучного смеха. Малфой же выглядел разъярённым и одновременно беспомощным.

– Самое смешное, что это правда, – хихикнул Гарри, когда они оказались на самом верху мраморной лестницы. – Если бы Малфой не схватил напоминалку Невилла, то я не вошёл бы в команду…

– Значит, ты полагаешь, что это награда за то, что ты нарушил школьные правила? – раздался сзади гневный голос. Они оглянулись и увидели поднимающуюся по лестнице Гермиону Грэйнджер. Она неодобрительно смотрела на свёрток в руках Гарри.

– Кажется, ты с нами не разговаривала, – заметил Гарри.

– И ни в коем случае не изменяй своего решения, – добавил Рон. – Тем более что оно приносит нам так много пользы.

Гермиона гордо прошла мимо, задрав нос к потолку.

В тот день Гарри было нелегко сосредоточиться на уроках. Его мысли всё время уносились то наверх, в спальню, где под кроватью лежала его новая метла, то на площадку для квиддича, где ему предстояло тренироваться сегодня вечером. За ужином он не ел, а буквально проглатывал еду, даже не замечая, что именно глотает. Потом вместе с Роном помчался наверх, чтобы наконец распаковать «Нимбус».

– Вот это да! – восхищённо выдохнул Рон, не в силах оторвать глаз от открывшегося им чуда.

Даже Гарри, который не разбирался в мётлах, был впечатлён. Отполированная до блеска ручка из красного дерева, длинные прямые прутья и золотые буквы «Нимбус-2000» – словом, метла была просто загляденье.

Когда до семи оставалось совсем немного времени, Гарри вышел из замка и пошёл к площадке для квиддича. Оказалось, там был целый стадион. Ничего подобного он никогда не видел. Ряды сидений располагались куда выше, чем на обычном стадионе, для того чтобы зрители могли отчётливо видеть, что происходит в воздухе. На противоположных концах поля стояло по три золотых шеста с прикреплёнными сверху кольцами. Шесты с кольцами напомнили Гарри пластмассовые палочки, с помощью которых дети маглов надувают мыльные пузыри. Только эти шесты были высотой по двадцать метров.

Гарри так сильно захотелось снова оказаться в воздухе, что он, не став дожидаться Вуда, оседлал метлу, оттолкнулся и взмыл в небо. Это было ни с чем не сравнимое чувство. Для начала Гарри спикировал в одно из колец, поднялся вверх через другое, а потом стал носиться взад и вперёд над полем. Метла «Нимбус-2000» молниеносно реагировала на малейшее движение Гарри, делая в точности то, чего он хотел.

– Эй, Поттер, спускайся!

На стадионе появился Оливер Вуд с большим деревянным футляром под мышкой. Гарри приземлился рядом с ним.

– Прекрасно, – закивал Вуд. Глаза его горели. – Теперь я понимаю, что имела в виду профессор МакГонагалл… Ты действительно словно родился в воздухе. Сегодня я просто объясню тебе правила, а затем ты начнёшь тренироваться вместе со сборной. Мы собираемся три раза в неделю.

Он открыл футляр. Внутри лежали четыре мяча разных размеров.

– Отлично, – подытожил Вуд. – Итак, правила игры в квиддич достаточно легко запомнить, хотя играть в него не слишком просто. С каждой стороны выступает по семь игроков. Три из них – охотники.

– Охотников трое, – повторил Гарри, глядя, как Вуд достаёт ярко-красный мяч, по размерам напоминающий мяч для игры в футбол.

– Этот мяч называется квоффл, – пояснил Вуд. – Охотники передают друг другу этот мяч и пытаются забросить его в одно из колец соперника. За каждое попадание – десять очков. Понял?

– Охотники передают друг другу этот мяч и пытаются забросить его в кольцо, – повторил Гарри. – Значит, квиддич – это нечто вроде баскетбола на мётлах и с шестью кольцами?

– А что такое баскетбол? – с любопытством спросил Вуд.

– Да так, ничего особенного, – быстро произнёс Гарри.

– Затем, у каждой команды есть вратарь, – продолжил Вуд. – Я – вратарь команды Гриффиндора. Я должен летать около наших колец и мешать сопернику забросить в них мяч.

– Три охотника, один вратарь, – чётко подытожил Гарри, который не собирался упускать ничего из того, что ему рассказывает Вуд. – И они играют мячом, который называется квоффл. Всё ясно, я понял. А эти зачем?

Гарри кивнул на три мяча, оставшихся лежать в футляре.

– Сейчас покажу, – пообещал Вуд. – Возьми это.

Он протянул Гарри небольшую биту, немного напоминающую ту, которой играют в крикет.

– Сейчас ты увидишь, что делают на поле загонщики, – пояснил он. – Кстати, эти два мяча называются бладжеры.

Вуд говорил о двух мячах иссиня-чёрного цвета – по размерам они чуть уступали квоффлу.

Мячи лежали в футляре в специальных углублениях и были прихвачены эластичными лентами – наверное, чтобы не выпали из своих гнёзд при транспортировке. Гарри показалось, что сейчас мячи пытаются подпрыгивать, растягивая держащие их ленты.

– Отойди, – предупредил Вуд. Он встал на колени сбоку от ящика и сдвинул резинку с одного из мячей.

В ту же секунду чёрный мяч взлетел высоко в небо, а потом ринулся вниз, похоже, целясь прямо в голову Гарри. Гарри взмахнул битой – ему совсем не хотелось, чтобы мяч сломал ему нос, – и сильным ударом послал его вверх. Мяч со свистом взмыл в небо, а потом обрушился на Вуда. Тот, дождавшись, пока стремительно падающий с небес мяч окажется совсем близко, в хитроумном прыжке умудрился накрыть мяч сверху и прижать его к земле.

– Видишь? – выдохнул Вуд и с трудом засунул сопротивляющийся мяч обратно в футляр и закрепил его эластичными лентами. – Бладжеры на огромной скорости летают по полю, пытаясь сбить игроков с мётел. Поэтому в каждой команде есть два загонщика. В нашей команде это близнецы Уизли. Их задача заключается в том, чтобы защитить всех нас от бладжеров и попытаться отбить их так, чтобы они полетели в игроков противоположной команды. Таким образом… Ты точно всё запомнил?

– Трое охотников пытаются забросить мяч в кольца, вратарь охраняет эти кольца, загонщики отбивают бладжеры, – без запинки выпалил Гарри.

– Отлично, – похвалил Вуд.

– Э-э-э… – начал Гарри, надеясь, что его вопрос прозвучит так, словно задан как бы между прочим. – А бладжеры ещё никого не убили?

– В Хогвартсе – нет, – не слишком обнадёживающе ответил Вуд. – Пару раз случалось, что бладжер ломал игроку челюсть, но не более того. А теперь пойдём дальше. Последний член команды – ловец. То есть ты. И тебе не надо беспокоиться ни о квоффле, ни о бладжерах…

– Пока они не пробьют мне голову, – не удержался Гарри.

– Успокойся, Уизли прекрасно справляются со своей задачей – они сами как бладжеры, только в человеческом обличье.

Вуд запустил руку в футляр и вытащил последний, четвёртый мяч. По сравнению с предыдущими он был совсем крошечный, размером с большой грецкий орех. Он был ярко-золотого цвета, по бокам у него были трепещущие серебряные крылышки.

– А это, – сказал Вуд, – это золотой снитч, самый главный мяч в игре. Его очень тяжело поймать, потому что он летает с огромной скоростью, и его сложно заметить. Как раз ловец и должен его ловить. Тебе нужно постоянно перемещаться по полю, чтобы поймать его, прежде чем это сделает ловец другой команды. Команда, поймавшая снитч, сразу получает дополнительные сто пятьдесят очков – а это практически равносильно победе. Именно поэтому против ловцов часто применяют запрещённые приёмы. Матч заканчивается только тогда, когда одна из команд поймает снитч, так что он может тянуться веками. Кажется, самая долгая игра продолжалась три месяца. А так как команды играли без перерыва, то игроков приходилось постоянно заменять, чтобы те могли хоть немного поспать. Ну, есть вопросы?

Гарри покачал головой. Он отлично понял, что должен делать на поле. Проблема заключалась лишь в том, как это делать.

– Со снитчем мы пока практиковаться не будем. – Вуд аккуратно положил золотой мячик обратно в футляр. – Уже слишком темно, мы можем его потерять. Давай попробуем вот с этим.

Он вытащил из кармана несколько мячиков для обычного гольфа. Уже через несколько минут мальчики поднялись в воздух. Вуд начал кидать мяч за мячом, посылая их с максимальной силой и в самых разных направлениях, чтобы Гарри учился их ловить.

Гарри поймал все мячи до единого, и Вуд был в восторге. После получасовой тренировки стало совсем темно, и они уже не могли продолжать.

– В этом году на Кубке школы по квиддичу выгравируют название нашей команды, – со счастливой улыбкой произнёс Вуд, когда они устало тащились в сторону замка. – Наш предыдущий ловец, Чарли Уизли, мог бы сейчас играть за сборную Англии, если бы не уехал изучать своих любимых драконов. Но я не удивлюсь, если ты окажешься лучшим игроком, чем он.

* * *

Наверное, именно из-за постоянной занятости – уроки, домашние задания, а плюс ко всему три тренировки в неделю – Гарри не заметил, как пролетели целых два месяца с тех пор, как он приехал в Хогвартс.

За два месяца замок стал его настоящим домом. А дому номер четыре по Тисовой улице так и не удалось этого добиться за десять лет. В Хогвартсе он чувствовал себя уютно, здесь у него появились друзья. К тому же здесь было ужасно интересно, в том числе и на уроках, которые стали куда увлекательнее с тех пор, как первокурсники освоили азы и приступили к изучению более сложной программы.

Проснувшись утром в канун Хэллоуина, ребята почувствовали восхитительный запах запечённой тыквы – непременного атрибута этого праздника. А потом на уроке по заклятиям профессор Флитвик объявил, что, на его взгляд, они готовы приступить к тому, о чём давно мечтал Гарри. С тех пор как профессор Флитвик заставил жабу Невилла несколько раз облететь класс, Гарри, как и все остальные, умирал от нетерпения овладеть этим искусством. Профессор Флитвик разбил всех учеников на пары. Партнёром Гарри оказался Симус Финниган, чему Гарри ужасно обрадовался, – он видел, с какой надеждой смотрит на него Невилл, пытающийся привлечь к себе его внимание. А вот Рону не повезло – ему в напарники досталась Гермиона Грэйнджер. Хотя Гермиона, кажется, тоже не была в восторге. Сложно даже было сказать, кто из них выглядел более раздосадованным. Гермиона ни разу не заговорила с Гарри и Роном с того самого дня, когда Гарри получил метлу.

– Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, – попискивал профессор Флитвик. – Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните – легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова – не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнёс «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

Достичь результата оказалось непросто. Гарри делал всё так, как учил профессор Флитвик, но перо, которое они с Симусом по очереди пытались поднять в воздух, не отрывалось от парты. Нетерпеливый Симус быстро вышел из себя и начал тыкать перо своей волшебной палочкой, из которой вылетали искры. В итоге он умудрился поджечь его – Гарри пришлось тушить перо своей остроконечной шляпой.

Рону, стоявшему за соседним столом, тоже не слишком везло.

– Вингардиум Левиоса! – кричал он, размахивая своими длинными руками, как ветряная мельница. Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным.

– Ты неправильно произносишь заклинание, – донёсся до Гарри недовольный голос Гермионы. – Надо произносить так: Винг- гар -диум Леви- о -са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».

– Если ты такая умная, сама и пробуй, – прорычал в ответ Рон.

Гермиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров.

– О, великолепно! – зааплодировал профессор Флитвик. – Все видели: мисс Грэйнджер удалось!

К концу занятий Рон был в очень плохом расположении духа.

– Неудивительно, что её никто не выносит, – пробурчал он, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. – Если честно, она – настоящий кошмар.

Наконец они выбрались из толпы. Но в этот момент кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть её заплаканное лицо, и это его встревожило.

– По-моему, она услышала, что ты сказал, – озабоченно произнёс он, повернувшись к Рону.

– Ну и что? – отмахнулся Рон, но, кажется, ему стало немного неуютно. – Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить.

Гермиона не появилась на следующем уроке и до самого вечера никто вообще не знал, где она. Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвящённый Хэллоуину, Гарри и Рон случайно услышали, как Парвати Патил рассказывала своей подружке Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить её в покое. Судя по виду, Рону стало совсем не по себе. Но уже через несколько мгновений, когда они вошли в празднично украшенный Большой зал, Рон и думать забыл о Гермионе.

На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а ещё несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся чёрным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства.

Гарри накладывал себе в тарелку запечённые в мундире картофелины, когда в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

– Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

– Старосты! – прогрохотал Дамблдор. – Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Перси тут же вскочил из-за стола, явно чувствуя себя в своей стихии.

– Быстро за мной! – скомандовал он. – Первокурсники, держитесь вместе! Если будете слушать меня, ничего страшного не случится! Пропустите первокурсников, пусть подойдут ко мне! Никому не отставать! И всем выполнять мои приказы – я здесь староста!

– Как мог тролль пробраться в замок? – спросил Гарри у Рона, когда они быстро поднимались по лестнице.

– Не спрашивай меня, откуда я знаю? – пожал плечами Рон. – Вообще-то это странно – говорят, что тролли ужасно глупые. Может, его впустил Пивз, решил так пошутить перед Хэллоуином?

Судя по оживлённому движению на лестницах, эвакуация шла полным ходом. Только ученики из Пуффендуя оправдывали репутацию своего факультета: они потерянно столпились в одном из коридоров и мешали пройти остальным. Гарри и Рон прокладывали себе дорогу сквозь толпу, когда Гарри вдруг схватил Рона за рукав.

– Я только что вспомнил: Гермиона!

– А что Гермиона? – не понял Рон.

– Она не знает про тролля.

Рон прикусил губу.

– Ладно, – отрывисто произнёс он через несколько секунд, которые, судя по всему, понадобились ему на то, чтобы призвать на помощь всё своё мужество. – Но если Перси нас заметит…

Пригнувшись, они влезли в самую середину группы школьников из Пуффендуя, которые наконец двинулись к своей башне – то есть в противоположном направлении. Никто не обратил на них внимания, и через какое-то время они вынырнули из толпы, быстро пробежали по опустевшему боковому проходу и устремились к женским туалетам. До цели было подать рукой. Они уже сворачивали за угол, когда сзади послышались быстрые шаги.

– Это Перси! – прошипел Рон, хватая Гарри и прячась вместе с ним за большим каменным грифоном.

Однако мимо них пробежал вовсе не Перси, а профессор Снегг. Он пересёк коридор и пропал из вида.

– Что это он тут делает? – прошептал Гарри. – Почему он не в подвалах вместе с другими учителями?

– Думаешь, я знаю?

Они на цыпочках вошли в следующий коридор – как раз туда, где скрылся Снегг, удаляющиеся шаги которого они отчётливо слышали.

– Он направляется на третий этаж, – начал было Гарри, но Рон поднял руку.

– Чувствуешь запах?

Гарри принюхался и сморщил нос. В воздухе пахло смесью грязных носков и общественного туалета, в котором много лет никто не убирался.

Вслед за запахом появился звук – низкий рёв и шарканье гигантских подошв. Рон указал рукой в конец коридора – оттуда что-то огромное двигалось в их направлении. Они отпрянули в тень, наблюдая, как ЭТО выходит на освещённый луной отрезок коридора.

Это было нечто ужасное: примерно четырёх метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У тролля были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.

Тролль остановился, застыл у дверного проёма и, нагнувшись, заглянул внутрь. Он зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако в конце концов решение было принято – и тролль, сгорбившись, пролез в комнату.

– Смотри – ключ остался в замке, – прошептал Гарри, – мы можем запереть его там.

– Неплохая идея, – нервно ответил Рон.

Когда они крались к двери, у Гарри всё пересохло во рту, да и у Рона, наверное, тоже. Моля небо о том, чтобы тролль не вышел из комнаты, они подкрались совсем близко. А потом Гарри метнулся вперёд, захлопнул дверь и повернул в замке ключ.

– Есть!

Окрылённые успехом, раскрасневшиеся от гордости, они направились туда, откуда пришли, но не успели добежать до угла, как до них донёсся отчаянный вопль ужаса. И исходил он из той комнаты, которую Гарри запер несколько секунд назад.

– О, нет, – тихо произнёс Рон, бледнея, как Кровавый Барон.

– Это же женский туалет! – выдохнул Гарри.

– Гермиона! – через мгновение воскликнули оба.

Меньше всего на свете им хотелось совершить то, что им предстояло, но разве у них был выбор? Резко развернувшись, они рванулись обратно к двери. Руки у Гарри дрожали от страха, и он никак не мог повернуть ключ в замке. Наконец ему это удалось. Он потянул на себя дверь, и они с Роном влетели внутрь.

Гермиона Грэйнджер стояла у стены прямо напротив двери. Она вся сжалась, словно пыталась, подобно привидению, просочиться сквозь стену. Вид у неё был такой, словно она сейчас потеряет сознание. Тролль приближался к ней, размахивая дубиной и сбивая со стен прикреплённые к ним раковины.

– Отвлеки его! – крикнул Гарри Рону, услышав в собственном голосе отчаяние. Он схватил валявшуюся на полу затычку для умывальника и что есть силы метнул её в стену.

Тролль замер в каком-то метре от Гермионы. Он неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто произвёл такой шум. Его маленькие злые глаза уткнулись в Гарри. Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом шагнул к Гарри, поднимая свою дубину.

– Эй, пустая башка! – заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы.

Кажется, тролль даже не обратил внимания на то, что кусок железа ударил его в плечо. Зато он услышал крик и снова остановился, поворачивая свою уродливую физиономию к Рону и предоставляя Гарри возможность оббежать его и оказаться рядом с Гермионой.

– Давай, бежим! Бежим! – кричал Гарри, пытаясь тянуть Гермиону за собой к двери. Но она не двигалась и не поддавалась, словно приросла к стене. Рот её был открыт от ужаса.

Крики Гарри и разносящееся по комнате эхо, рикошетом отлетающее от стен, привели тролля в ещё большее замешательство. Он явно растерялся, когда перед ним оказалось так много целей, и не знал, что ему делать. Вдруг тролль заревел и шагнул к Рону: тот был ближе всех к нему и ему некуда было бежать.

И тут Гарри совершил очень отважный и одновременно очень глупый поступок – он разбежался и прыгнул на тролля сзади, умудрившись вцепиться в его шею и обхватить её сзади обеими руками. Тролль, с учётом его размеров, разумеется, не мог почувствовать, что на нём повис маленький худенький Гарри, но даже тролль не мог не заметить, что ему в нос суют длинный кусок дерева. В момент прыжка Гарри держал в руках палочку, которую зачем-то вытащил, влетев в комнату. Он явно сделал это подсознательно, ведь ему, первокурснику, палочка никак не могла помочь в борьбе с троллем. Но оказалось, что Гарри вытащил её не зря, и когда он в прыжке вцепился в шею тролля, обхватив её сзади обеими руками, зажатая в правой руке палочка воткнулась троллю глубоко в ноздрю.

Завывая от боли, тролль завертелся и замахал дубиной, а Гарри висел на нём, что есть силы цепляясь за шею. В любую секунду тролль мог сбросить его на пол или расплющить ударом дубины.

Гермиона, от ужаса почти теряющая сознание, осела на пол. А Рон выхватил свою волшебную палочку, совершенно не представляя, что собирается делать, и выкрикнул первое, что пришло в голову:

– Вингардиум Левиоса!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: