Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Книга Второзакония. 10 страница




В сытом желудке диавол удобно гнездится.

Избегай душевного смятения; всячески старайся быть спокойным, бодрым, ровным.

Прежде всякого доброго дела внутренно помолись Господу Богу, чтобы Он помог тебе в пользу душевную, или вместе и телесную, совершить его. Это нужно для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога жива [2 Кор. 1,9]. И самого малого дела не начинай без внутренней сердечной молитвы ко Господу; во всем надейся на Господа и ни в чем – на себя; весь ты – не свой, а Божий.

Когда злой дух чрез смущение и боязнь, причиняемые им душе, будет лишать тебя спасительной, мирной надежды на Господа, скажи ты лукавому: Бог удивлял на мне милости Свои в продолжение всей моей жизни непрерывно, и это укрепляет мою благую надежду на Него, что Он и теперь, когда ты хочешь устрашить меня безнадежностию и отчаянием, удивит непременно милость Свою, – только бы я обращал к Нему умные очи сердца; а ты, ничего мне не делающий, кроме смятения, омрачения и всякого зла, удались от раба Божия: Господь мой да проженет тебя, как Он прогонял темную вашу силу во время земной Своей жизни. Ты хочешь лишить меня и веры в Господа, но почему не лишаешь меня веры в себя? Зачем я ощущаю твои ядовитые, мертвящие душу прилоги? Ужели ты думаешь, что твои следы я чувствую в себе, а сладчайших, животворных, радостных следов моего Господа я не чувствую? Прочь, ничтожная, разрушающая всякое добро тварь! Мой Бог распространяет всюду добро и радость, и даже во мне, когда я прилепляюсь к Нему верою.

Если лукавый будет устрашать тебя продолжительностию молитв при какой-либо требе и отнимать у тебя надежду на ровное, спокойное прочтение их, скажи ему: отчего же я не страшусь продолжительности домашних, уединенных молитв и говорю их спокойно, ровно, неспешно? Отвечай мне на это. Чем ты меня смущаешь? Присутствием множества народа? Но если я делаю святое дело, зачем смущаться мне народа? Не безрассудно ли это? Или ты тут действуешь моим собственным, внутри меня скрываемым недугом, разумею, человекоугодием, побуждая меня ускорить молитвы ради ленивых людей, мало или вовсе не понимающих совершаемого мною святого дела, или пропустить кажущиеся тебе или им неблагозвучные для растленного слуха слова? О! Если так – я сам виною всего; сам ношу в себе, в своей душе, духовный кинжал, убивающий мою душу, сам гублю себя! Если так, то я безумный гордец и глупец, потому что истину Божию применяю к растленному чувству человеческому, меняю Бога на людей; стыдясь людей, не боюсь Бога! Да страдает же в таком случае сердце мое страданием адским, и да научится чрез то всегда быть верным истине Божией пред лицом непостоянного, грешного света, рода прелюбодейного и грешного. Да помню я всегда слова Спасителя: Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами [Мк. 8,38].

Без веры и надежды на Бога я влачу бедственное бытие, а с верою и надеждою на Него, особенно при правоте сердечной, я блаженствую, радуюсь.

Человек, не терпящий нужд, скорбей и несчастий в жизни, редко может с горячностию сердца молиться Богу; молитва, горящая верою, упованием и любовию к Богу, возносится от души, сознавшей свое окаянство, свою нищету, слепоту и наготу без Бога и потому умоляющей Его напомнить вопиющие недостатки свои. Я слыхал от некоторых малоумных: зачем нам молиться Богу, когда мы ни в чем не терпим нужды, когда у нас всего в изобилии и, кроме того, мы здоровы и веселы? Это голос плоти, которая всегда горда и думает, что все блага, коими она пользуется, снисканы ее благоразумием и усилиями. Оттого-то, чтобы заставить человека молиться с горячностию, с крепкою верою и живым упованием на Бога, надобно лишить его тех благ, которые он считает своими и которые надмевают его; чтобы он узнал, что такое нужда, что такое он сам, как он ничтожен – в собственном смысле, без Божиего благословения и помощи, надобно иногда лишить его или имения, или здоровья, или члена какого-либо телесного, например руки, ноги, глаза, слуха, или способности слова, дара здравого действия ума, или сокрушить сердце тяжкими, адскими страданиями, предвестниками действительных адских страданий. Тогда-то он взмолится Подателю всех благ Богу, тогда-то признает над собою Его державу, царство, силу и славу – тогда-то он узнает потоки слезные.

Если уста твои говорят: Господи, помилуй, а сердце и не знает, в чем тебя Богу миловать, то молитва твоя – грешная, устная, а не сердечная; на молитве сердце должно быть непременно всегда проникнуто скорбию о грехах. Точно так же если устами ты благодаришь, а сердце остается нечувствительным к тому, что произносят уста, то опять молитва твоя недостойна Бога: благодарить нужно сердцем прежде всего; уста – слуга сердца. От избытка сердца говорят уста [Мф. 12,34; Лк. 6,45].

Прекрасное и боголюбезное дело – представлять, чрез какой ряд происшествий в жизни достигли мы настоящего своего положения, потому что часто представляя себе живую связь происшествий, составляющих жизнь нашу, мы приходим к мысли о своем ничтожестве и смиряемся пред Богом, и Ему, Создателю, необходимо восписуем43 все сцепление многообразных путей или событий, которыми Он вел нас к настоящему положению. Итак, буду представлять себе происшествия [моей жизни]. Сначала я был семенем отца, потом это семя упало в землю матери, в которой я зачался или, что то же, в которой Бог положил начало, основание настоящему моему бытию; потом Божиим промышлением я стал возрастать в утробе матерней и был чужеядным животным, как глиста, питался соками матерними; после же того, как я образовался в художественной храмине матери, я вынесен был на свет как готовое художественное произведение моего Творца; жизнь моя отделилась от жизни матерней, и я вступил в общество людей; меня сопричислили к числу их и дали мне имя совершившегося здесь, на земле, человека и перешедшего в другую жизнь, чтобы я знал потом, что мои превращения еще не кончились и что после утробы матерней, после этого света и темного недра могилы я буду обитать бесконечные века в светлых обителях неба – там, где Творец мой, на славу Которого я буду взирать тогда откровенным лицом, а не гадательно, как ныне. Как велика была немощь моего младенчества! Сколько слез пролито мною тогда как бы в знак того, что и последующая жизнь моя будет также достоплачевна и исполнена слез и рыданий! Каких трудов стоило моей матери вскормить меня, возрастить меня! Сколько забот обо мне сокрушало сердца моих родителей! Буду ли я здоров? Как я буду учиться, доучусь ли до окончания курса? Чем я буду потом: буду ли я их помощником на старости или беспутным, неблагодарным сыном? И что же, о Господи, сотворил Ты со мною, ничтожным? Десница Твоя, Господи, прославися в крепости [Исх. 15,6]. Кто мог вообразить тогда, что я буду тем, чем есть теперь? Десница Господня вознесе мя, десница Господня сотвори силу [Пс. 117,16]! Благодарю Тебя, Господи, от всего моего сердца и молю Тебя: даруй мне помнить постоянно возникновение свое из ничтожества, немощи моего детства, трудность моего воспитания, незнатность моего происхождения, чтобы всегда смиряться, благоговеть пред Тобою.

Читая Священное Писание или творения святых отцов, откажись от собственного знания, от своей мудрости и читай то и другие как невежа, как неученый, как дитя, начинающее учиться.

Прекрасное, благоразумное дело – не возмущаться от помыслов при чтении молитв или священной какой книги. Помыслы – дело диавола: что это правда – легко догадаться из того, что пустые, не назидательные, но остроумные, смешные чтения бывают всегда легки и при них не лезут в голову помыслы.

Когда ты станешь на молитву и сердце твое окажется гордым, не нуждающимся в молитве или в испрашиваемых произносимою молитвою благах, вспомни ты тогда дни горьких искушений в твоей жизни, минуты слез и рыданий и этим воспоминанием смири свое сердце: тогда воспрянет оно к молитве и понадобится она ему, как мать, нежно любящая дитя свое и не дающая его в обиду врагам.

Сильные и богатые века сего, живя в великолепных, позлащенных чертогах, тщеславятся ими и не хотят подумать о том, из какого множества самых простых материалов составлены их чертоги: они видят только блестящую отделку или блестящую наружность. Но что великолепные чертоги у сильных и богатых века сего – то для большей части людей их тела; они гордятся часто красотою, изяществом форм своего тела и не хотят подумать о том, из каких простых, грубых начал составлены Творцом их прекрасные тела, а если ежедневное напоминание природы об этом и дает им мысль о грубости состава телесного, то скорее стараются забыть о том и перенести мысль свою опять на свою красоту. Да не забываемся, да не обращаем повода к смирению в предлоги гордости.

Тут-то и покажи свое мужество, где враг устрашает тебя, – без того не будешь мужественным христианином.

Господи! Даруй мне, когда я буду висеть на кресте болезни или какой-нибудь скорби, говорить Тебе, подобно разбойнику, висевшему на кресте: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое, – и скажи Ты мне тогда в душе моей, как и ему сказал: ныне же будешь со Мною в раю [Лк. 23,42–43].

В последнее время пред страшным и славным пришествием Христовым диавол усилит свое коварство и злобу над людьми до последней возможной степени силы, какую может собрать в своем темном царстве, – так что почти истребит веру во Христа на земле. Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? [Лк. 18,8].

Забудь думать, что ты можешь делать своими силами что-нибудь доброе: без Меня не можете делать ничего [Ин. 15,5], говорит Спаситель, а слова Его – истина. Поэтому избавь себя от труда заботиться, как тебе совершить беспреткновенно, во славу Божию ту или другую службу, а положись во всем на Бога; скажи Ему для умоления Его прийти на помощь к тебе Его собственные слова: Вот Ты Сам, Господи, сказал, что без Тебя мы не можем делать ничего [Ин. 15,5]; верою убо моею объем в сердце моем Тобою реченное, молю Тебя: буди со мною при отправлении мною служб Твоих и отгоняй от меня всегда возмутительного и злобного духа, творящего смущение духу моему и мрак свой адский расстилающего в уме моем и в сердце в то время, когда я совершаю святые Твои службы, и тяжелым сомнением налегающего на мою душу. Даруй мне и веру живую, и упование твердое на Тебя, Боже мой, да сими двумя твердынями возмогу обратити ни во чтоже все козни хитрого врага моего. Вера и упование – от Тебя, Твои дары и знаменуют рабов Твоих; а неверие, или сомнение и отчаяние, или безнадежность – от диавола и знаменует слуг его или по крайней мере людей, неискусных отражать его прилоги и, значит, неискусных в вере и надежде на Бога.

Скажи злобному духу, когда он будет возмущать твою душу: прогоняет тя Иисус Христос. Возьми твердую решимость все молитвы читать по слову, спокойно.

Кто, отведавши сладкого, хочет горького? Ты изведал сладость быть в любви у Господа, изведал и горечь прилогов диавольских: беги же ко Господу, в объятия Его сладчайшей, животворной любви всякий раз, когда почувствуешь в себе яд угрызения злого духа: Мне же прилеплятися Богови благо есть, полагати на Господа упование спасения моего [Пс. 72,28].

Если ты во всем положишься на Бога, всесильного Помощника, то и часа смертного не будешь ты бояться, потому что Господь, как чадолюбивый Отец, верно, приготовит тебя к кончине как должно, и даст самую кончину христианскую, безболезненную, непостыдную и мирную. Он премудр и всеблаг: знает, как лучше устроить обстоятельства твоей жизни, и хочет устроить их как можно лучше, чтобы ты больше мог угодить Ему.

Заниматься постоянно одним и тем же делом, например чтением или другим чем, нельзя, это противно природе, которая требует непременно отдохновения. Святые отцы разнообразили свои подвижнические труды. Святой Григорий Богослов говорит о себе, что он свободное время от трудов своих посвящал прогулке и спокойному созерцанию. Так и ты веди себя: разнообразь свои занятия, а над одним чтением не сиди; такой распорядок занятий даст тебе и энергию в деле и разнообразием сообщит душе удовольствие, веселость. А без него ты будешь тратить по пустякам свои труды, потому что к одному и тому же делу, естественно, ослабляется внимание, если оно постоянно пред глазами.

Ты имеешь великих, доблестных наставников в благочестии: Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника и других. Потому, если ты вознерадишь о своем научении, ты истязан будешь на Страшном Суде гораздо строже собратий своих, кои не имели таких учителей.

Предоставь Господу строить здание твоего спасения и не ропщи, когда, по-видимому, Он не так, как бы следовало по твоему расчету, кладет камни в твоем здании.

Какое бы ты ни сделал доброе дело в благодарность Господу за Его бесчисленные и величайшие к тебе благодеяния, скажи сам себе: это – капля из океана, то есть самое ничтожное пожертвование мое из бесчисленных даров мне Господних. От Господа я имею бытие, а с бытием все силы, способности и все, что у меня ни есть, кроме греха.

Бытие невидимого Бога и злых духов и из того, между прочим, я познаю, что эти последние всеми мерами стараются мне препятствовать достойно служить Богу, производя в душе моей помрачение ума и смущение сердца и самые уста мои как бы сжимая, чего никогда не бывает не во время богослужения.

Для приведения себя в глубочайшее чувство смирения на молитве и во всякое другое время мысленно обращай себя в ничтожное семя, из которого ты вырос, и в земной прах, в который ты некогда распадешься.

Я знаю по опыту, что Ты – всеведующий и праведный Судия. И отчего же я так обессилеваю в борьбе со грехом, когда мне следовало бы укрепиться мыслию о Твоем всеведении и правосудии и не поддаваться греху? Отчего я [падаю]? От маловерия, отчаяния. Вера и надежда на Господа все превозмогают. Не выпускай из мысленных очей Господа, представляй Его всегда при себе, готовым помогать тебе по твоему слову, по твоему искреннему желанию – и ты всегда будешь торжествовать. Что делать? Такой закон у Господа, что все возможно верующему [Мк. 9,23], а неверующему, сомневающемуся ничего нельзя сделать.

Когда я был невинным дитятей, тогда я был счастлив любовию своей матери, а теперь я счастлив только любовию Божией. Худо мне, когда я испаду из любви Божией.

Молитва, произносимая спокойно, с сердечным вниманием, имеет удивительную силу успокаивать возмущенную душу.

Стоя на молитве, не думай, что ты один молишься: с тобою в одно время миллионы преклоняют колена пред Творцом.

Ты требуешь от себя совершенства? Это – глупая гордость. Вспомни, кто ты: ты – плод не очень-то плодоносной смоковницы, не очень здорового дерева. Могло ли дать тебе это дерево то, чего оно само не имело? Только благодать Божия может чудесно претворить тебя в человека обновленного, святого, при твоих собственных трудах самоуничижения, самопринуждения к добру.

Молиться непременно нужно от всего сердца, иначе молитва оставит в сердце одну тяжесть, томление.

Не надобно удивляться странным, греховным случаям, бывающим с тобою, смущаться и малодушествовать от них (это гордость), а смиренно молиться Богу, без воли Которого ничто не бывает, и иметь всегда дух мужественный. Мысли святого Аввы Дорофея.

Претерпевай искушения, скорби: они никогда не бывают продолжительны.

Не забывай, что молитва очищает грехи: это показывает и легкость на сердце после молитвы.

Нынешнюю ночь святой Хранитель учил меня противиться при чтении молитв злому духу поспешности и смущения, и я хоть с трудом, однако же твердо и с сердцем читал молитвы при венчании. Дай Боже! Сон оправдался делом.

В молитве молящегося должны следовать: сначала вера, потом мысль, затем уже слова, а кто начинает словами и продолжает также одними словами свою молитву с стесненными мыслию и сердцем, тот не получит от молитвы пользы. Удивительно, как близок к верующему Бог: ты еще не успел призвать Его, а только верою пожелал иметь Его при себе, а Он уже тут и дарит тебя Своим небесным миром.

Если немощь плоти требует наглядного представления вездеприсутствия Божия, то представь для нее это вездеприсутствие под образом умного, беспредельного океана (гласа хлада тонка [3 Цар. 19,12]), тончайшего эфира; но образ не принимай за Самый Предмет, Который везде находится и все проникает и в то же время ничем не ограничивается, в Котором живут и движутся все миры, все твари (и ты) и без Которого нельзя представить никакой жизни; Который всегда при тебе, но часто и находясь при тебе, как бы не был при тебе, потому что ты неверием, маловерием или другими грехами преграждаешь доступ Его к тебе; Который каждую минуту, как струя окружающего тебя воздуха, готов, при твоей готовности, влиться в тебя, в душу и разлить сладость во внутренностях твоих, как и действительно часто вливается и вдруг, мгновенно разливает в душе животворную теплоту, свет, сладость, мир, радость; к Которому, когда бы ты ни воззвал с верою, всегда воззовешь в самые Его уши, а никак не мимо; Который непостижимо, но истинно и существенно действует на умы и сердца всех земнородных; Который по Своему вездесущию во всей вселенной предлагает Себя в пищу на алтарях христианских храмов и чрез видимые Тайны невидимо, но осязательно для души переливается в души верою причащающихся христиан; Который везде, на всяком месте, но к Которому без ключа веры нельзя попасть и с Ним соединиться; Который верующему дает все, а от не имеющего веры отнимает и то, что он думает иметь [Лк. 8,18]; Который всегда стоит при дверех сердца каждого человека и толчет в него, ожидая отверстия их ключом веры, надежды и любви.

Сильный и хитрый бесплотный враг всегда силится противопоставить вере – неверие, надежде – отчаяние, любви – ненависть, и странным образом перепутать, перемешать эти добродетели с противоположными им – неверием, отчаянием и ненавистию. Как часто бываю я попеременно то верующим, то как бы неверующим, хотя я стараюсь удержать похищаемую у меня веру; то надеющимся, то отчаивающимся и больше отчаивающимся, чем надеющимся; то любящим, то ненавидящим и больше возбуждающим в себе любовь, чем действительно обладающим ею. Боже мой! Что сие еже о мне бысть таинство?

Не бегай от унижения ради Бога, а ищи его: говори нарочито медленно молитвы пред народом, чтобы осудили люди, а похвалил Бог.

Слава Богу, что Спаситель мой становится потребностию моего сердца, что я не могу жить без Него, что я гоняюсь за Ним, как дитя за оставляющей его матерью. Дитяти больно, когда мать намеренно оставляет его за какие-нибудь проступки, и мне больно, когда Спаситель оставляет меня, оскорбленный какою-нибудь нечистотою моего сердца.

Вера взывает к Богу громко, неотступно, как слепец иерихонский, а неверие молчит или при самой молитве двоедушничает, лукавит, претыкается, [мешает].

Слава Тебе, Боже, чудно изменяющему меня чрез молитву и в особенности чрез приобщение животворящим Тайнам! Что за спокойствие чудное! Что за радость небесная! Воскресенье, 12 октября.

При службе живою верою и любовию обнимай Бога и народ – помни, что ты ходатай о народе пред Богом.

Священник должен быть проводником милостей Божиих к народу, принимаемых от него чрез молитву живой веры, должен особенно в благости уподобляться Богу, чтобы, будучи сам благ, мог с несомненною верою испрашивать у всеблагого Бога всяких благ для вверенного ему народа. Не оттого ли, что мы сами недобры, и Бога в слепоте своей, в злобе своей представляем как бы недобрым, не веруем, что Он, как Отец, готов все даровать нам, по нашей вере и молитве, – и только ожидает от нас, как от добрых детей, этой веры и молитвы? Сделайся благ – тогда ты поверишь, что Бог все даст тебе по твоей молитве. То и вера, когда человек молитвою все надеется получить от Бога.

Носи в сердце всегда Христа, особенно во время служб. Он – жизнь, сладость нашего сердца. Когда эта сладость в сердце есть, тогда легко и спокойно будешь отправлять всякую службу, хотя бы она была и продолжительна; а когда этой сладости – Христа, нет в сердце или когда место Его занял диавол (а он бывает в сердце человека, одержимого страстию), тогда тяжело тебе будет отправить и самую краткую службу, и ты будешь смутен, будешь торопиться, препинаться, нерадеть о службе, и во время и после службы у тебя на сердце будет тяжесть, тоска смертная; не рад ты будешь сам себе.

Что для животного пережевывающего жвачка, то для души моей Христос. Когда животное потеряет жвачку, тогда оно тоскует и болит; так и я, когда потеряю чрез грех Христа, душа моя тоскует и болит.

Раб Христов никогда и ничем не должен возмущаться, потому что Господь его есть мир, который превыше всякого ума [Флп. 4,7], и веселие неизреченное; а Он живет в верном рабе Своем; значит, живет в нем и мир, и радость Его. Смущение значит потерю Христа, выпущение Его из виду: смотри на Него неуклонно – и никогда не смутишься.

Когда призовут тебя молиться об упокоении души другого, молись об ней, как о своей, с самым искренним чувством, с самою живою верою. Представляй в это время бесконечную благость за нас Пострадавшего и Воскресшего – и умоляй ее.

Когда борет тебя на молитве дух лености и поспешности, смотри, имей терпение противиться, будь медлителен в это время: поспешность тут портит дело.

Святые мученики, взирая умом и верою ко Господу и горя любовию к Нему, были тверды и неподвижны, как наковальня, против всех искушений, устояли мужественно против всех ужасов злобы тиранов; а я, грешный, взирая умом и верою ко Господу, по крайней мере становлюсь спокойным, когда дух смущения и боязни борет меня при отправлении служб.

Будь верен (Мне) до смерти, говорит Спаситель, и дам тебе венец жизни [Откр. 2,10]. Даруй мне, Господи, быть верным Тебе во всех обстоятельствах моей жизни, при всех, даже маловажных по-видимому, случаях. Часто вера наша подвергается искушению, и часто мы оказываемся неверными Спасителю. Но будь верен Ему до смерти.

Нужно с крайнею осторожностию и разборчивостию употреблять яства и пития. Лукавый ставит сети и в пище, и питии. Недаром Спаситель предостерегает нас от искушений такого рода: смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством [Лк. 21,34]. Сегодня чрезвычайно отяжелело сердце мое от употребления пива после вечерни и моченого яблока, а потом – вечером, молока. Будь внимателен ко всему. Везде может запять неосторожного лукавый. А он так запял меня сегодня, что я едва мог молиться и не мог поднять свободно ума и сердца горе.

Тебя враг низлагает на окончательной молитве утренней оттого, что не возлагаешь упования на Господа, а сам умудряешься, как тебе говорить. Положись совершенно на Господа – и будешь спокойно и ровно говорить ее.

При чтении молитв не выходи из себя, но входи в себя. Понимай, что говорится: есть на Кого тебе надеяться при отправлении служб, чтобы никогда не претыкаться. Иисус Христос есть Гора, на которую ты можешь всегда опираться своими мыслями и сердцем. Он – вечен и всесилен.

Что значат чудотворные иконы Богоматери и их явления? Значат то, что Владычица и Мати нашего Избавителя слышит всегда молитвы, во смиренном сердце с верою Ей приносимые пред Ее иконами, и на некоторых из них оказывает видимые знаки Своего благодатного присутствия. Как же должны быть почтенны образы Богоматери в глазах молящихся! Невидимая благодать Ее присуща Ее образам, особенно если они писаны рукою благочестивого человека.

Как на войне с сильным неприятелем сам царь находится при войске и своим присутствием ободряет воинов к мужественному нападению на врагов и как бы говорит: сражайтесь храбро, мужественно, вы сражаетесь за веру, меня и за Отечество, я – ваша награда! – и воины храбро, с пренебрежением своею жизнию бросаются на врага и часто опрокидывают его смелым натиском, – так и Царь Небесный, вводя верных рабов Своих в борьбу с сильными врагами – бесплотными духами злобы, Сам находится при них и, ободряя их, говорит: ведите брань мужественно, взирая очами веры на Меня, всесильного Помощника, – и те, которые имеют пред очами Господа, всегда побеждают своих врагов. А те, которые опускают Его из виду и остаются только при своей немощи, бывают побеждаемы; но отчаиваться не нужно и в этом случае: хитрого и сильного врага, каков диавол, победить можно не вдруг. Да и Спаситель знает нашу немощь, потому Он исподволь вводит нас в брань с врагом, попуская нам быть побежденными, чтобы таким образом приучить нас падениями или поражениями возлагать упование на Него, всесильного Заступника.

Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе [Флп. 4,13]. Он – невидимая стена моя, которая тверже всякой видимой стены; в Него я упираюсь моею верою и надеждою, и стопы мои исправляются, не запинаются, как бывает это, когда я по слепоте своей выпускаю Его из виду и теряю надежду на Него. Я чувствую, что с Ним хожу в широте, на спасительной свободе духа. Все мне с Ним легко.

Останавливайся чаще мыслию на двух великих переворотах в нравственном мире: на падении бывшего бессмертного человека и последовавшей после падения смерти – и восстановлении его и даровании ему вечной жизни чрез страдания, смерть и воскресение Христа. Размышляй об этом.

Братия! Эта самая душа, которая так страшно мучается иногда здесь, терзаемая совестию за грехи, непременно будет существовать после смерти и мучиться еще страшнее, еще ужаснее. Из настоящих мук познайте будущие. Если в природе собственно ничто не умирает, то есть не уничтожается, то уничтожаются ли тем больше ваши души, ваши дела?

Благодать Божия вселяется в меня тогда, когда я смирюсь до крайности, когда признаю себя окаянным, ничтожным. Где начинается наше ничтожество, там же начинается и Божие в нас величество. Крайне остерегайся оскорблять Господа после причастия каким бы то ни было грехом, особенно поспешностию при исправлении треб. Хотя и долго, но читай по слову молитвы.

Как верно Господь достигает Своей цели – обновления нашего растленного естества чрез Свои пречистые, животворящие Тайны Тела и Крови. Если я достойно причащаюсь, я видимо обновляюсь, оживаю после смерти греховной: в моем уме – свет, в сердце – мир, радость о Дусе Святе; я познаю опытом благое иго и легкое бремя моего Господа, животворно касающегося умерщвленной грехом души моей. А как боголепно Господь всегда являет Себя в животворящих Тайнах: чтобы причаститься их достойно, человек всегда должен по возможности приблизиться к Богу верою, смирением, простосердечием и чистосердечием. Причащаясь Его Таин, я вижу, что Он всегда неизменен; Его величие в Тайнах всегда одинаково: душа моя посрамляется, причастившись недостойно, а достойно – торжествует, веселится. Его держава, царство и сила над нашими душами всегда одинаковы; высокодержавный Господь в Своих пречистых Тайнах всегда равен Себе.

Во время премирного состояния веры и после достойного, животворного принятия пречистых Таин кого боюсь я как врага, который лишает меня этого состояния? Неверия. Значит, неверие само себя изобличает: оно мучительно для души. А следует ли бояться неверия при вере? В нас должно быть столько упования на Бога, чтобы не опасаться в надежде на Него, при вере нашей в Него, неверия. Но если еще в нас надежда не возросла в такую меру, то бояться неверия нужно только для предосторожности, чтобы по нашей невнимательности не вкрались помыслы неверия и не лишили души премирного состояния веры. Страх для человека, не утвердившегося в вере и уповании, всегда необходим.

О! Какую сладость, какой мир разлило во мне причащение животворящих Таин! Я молил Бога, чтобы Он сподобил меня пред кончиною моею причаститься их так же достойно, так же животворно, чтобы, если я пойду и долиною смертной тени [Пс. 22,4], мне не бояться с моим Господом никакого зла.

Представляй всегда Господа одесную тебе как вездесущего, особенно во время службы: Он с тобою и чрез тебя все делает, как Он Сам знает. Ты не испытывай образа Его действий, доверься Ему совершенно, как работное орудие.

Когда при чтении молитв будешь искать Господа, не ищи Его далеко: Он тут, в самых словах молитвы. Только внимай им сердцем – и Господь перейдет и в твое сердце. В словах молитвы дышит Дух Божий.

Лучше пять слов сказать с разумом, нежели тьмы слов болтающим без разума языком.

Молясь по готовым молитвам, надобно непременно молиться для душевного спокойствия и благоуспешности молитвы духом, а не языком только, и не нужно выпускать из виду Господа. Несомненно, что Господь оставляет меня, когда я оставляю Его при чтении молитв моею в Него верою и благоговением, и оттого язык мой иногда изменяет мне, как ретивый, необузданный конь, и дух мой поражается стыдом и смятением.

Живая вера такую силу имеет при молитве, что и отяжелевшее от пищи или от усталости тело может, так сказать, окрылить, оживить, облегчить и сделать покорным слугою душе. А что если при вере будет и тело легко от умеренности в пище? Тогда животворная теплота веры совершенно проникнет и во все кости его и сделает молитву приятнейшим занятием.

В молитве по книге не прежде надобно выговаривать каждое слово, как обнявши его умом, положивши его на сердце.

Удивительно спокойно, ровно и твердо служу я, когда взираю умом своим к Богу.

Упование [рус.: надежда ] же не посрамит [Рим. 5,5], уверяет апостол; упование не посрамит – изведал ты собственным опытом; верь же, что и впредь она не посрамит. Ты еще раз изведал, как мучительна безнадежность, отчаяние; не имей же глупости вперед отчаиваться. При неожиданных обстоятельствах, пролагающих путь к безнадежности, надобно покоряться им.

Отчаивающийся в помощи Божией забывает владычество, всемогущество и благость Божию. Бог испытует сердца и утробы. Как часто я замечаю в себе испытания Божии. Он испытует строго, точно, до малейшей нечистоты. Суд Его в нас ежедневно производится, Суд праведный, неумытный, радующий или карающий. Как силен в нас невидимый Бог, Невидимый в невидимой, то есть в душе.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных