И.В.Равич-Щербо ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИРОДЫ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ МЕТОДОМ БЛИЗНЕЦОВ

Вслед за признанием психологической уникальности каждого чело­века с неизбежностью возникает вопрос о ее природе, о факторах, форми­рующих эту уникальность, т.е. об этиологии индивидуальных различий. Этот вопрос практически постоянно присутствует в дифференциальной психологии и психодиагностике, какой бы точки зрения на само понятие индивидуальности исследователи ни придерживались. Подходы к его ре­шению — и теоретические, и экспериментальные — весьма различны; мы остановимся на том, который касается природных предпосылок индиви­дуальности.

Для экспериментального исследования этого вопроса необходимо предварительно решить, действие каких факторов и в каких поведенчес­ких параметрах можно искать. Относящаяся к данной области обширная литература наглядно демонстрирует три основные постановки вопроса. Это — поиски детерминант: биологических и социальных, врожденных и приобретенных, генотипических и средовых. Каждый из подходов имеет определенную специфику, однако наиболее целесообразной для экспери­ментального исследования представляется последняя формула, так как она содержит две независимые переменные, в то время как и «врожден­ное» и тем более «биологическое» в широком смысле слова уже сами по себе являются продуктом взаимодействия генотипа и среды. Кроме того, в первой паре понятий оказывается неправомерно суженной — до только социальных влияний — «небиологическая» часть.

Для решения вопроса о том, в каких параметрах человеческой пси­хики научно допустимо искать влияние генотипических факторов, пред ставляется продуктивным принятое в отечественной психологии выделе­ние содержательной и динамической сторон психики человека. Если пер­вое — мировоззрение, нравственные и этические ценности, сумма знаний и т.п. — зависит от социальных воздействий и не кодируется прямо в геноме, то вторая, определяемая, при прочих равных условиях, физиологи­ческими особенностями организма, может контролироваться факторами генотипа.

Такой подход соответствует одному из основных положений совре­менной психогенетики, согласно которому генотип может влиять на пове­дение только через морфофизиологический уровень.

Понятно, что экспериментально исследовать этот вопрос значи­тельно легче на животных, где возможны направленная селекция, любые внешние воздействия, строгий контроль за средовыми условиями и т.д. Действительно, генетика поведения со своими специфическими методами дает обширный материал относительно наследования пищевого и полово­го поведения, агрессивности, эмоциональности, некоторых особенностей высшей нервной деятельности, поведения в ситуации открытого поля и в лабиринте и т.д.

Накопленный в генетике поведения животных материал создает убе­дительную эволюционную основу для постановки вопроса о роли генотипа и среды в фенотипической изменчивости различных признаков у человека. Однако здесь существуют весьма серьезные трудности как методологичес­кого, так и методического порядка, приводящие иногда даже к утверждению о том, что человек вообще не может быть объектом подобного исследования (Холл, 1960).

Прежде всего ясно, что простой перенос на человеческую популяцию результатов, полученных на животных, невозможен. И дело здесь не про­сто в том, что, изучая животных -, генетик поведения отбирает удобные для эксперимента признаки, хотя они могут не иметь практического смысла, а в исследовании генетической обусловленности психических функций у человека речь может идти о жизненно значимых переменных (Fuller, Thompson, 1960). Различия, по-видимому, значительно более глубоки.

Во-первых, социальная природа высших психических функций че­ловека принципиально меняет само содержание многих признаков, не­смотря на употребление в ряде случаев для их обозначения тех же тер­минов, что и применительно к животным. Например, «эмоциональность», исследуемая в специфических экспериментальных условиях у животного, совсем не эквивалент эмоционального статуса человека; результативное поведение человека в стрессовых ситуация детерминируется, прежде все­го, мотивами социального, а не биологического, как у животных, порядка; поскольку приобретение новых знаний не эквивалентно образованию про­стых условнорефлекторных связей, ясно, что возможность выведения «чи­стых линий» лабораторных животных по обучаемости сама по себе не означает генетической обусловленности обучения у человека и т.д.

Во-вторых, наличие социальной преемственности (Давиденков, 1947)¹ меняет и способы передачи некоторых психологических признаков от по­коления к поколению. Даже сторонники генетической обусловленности, например интеллектуальных потенций человека, вынуждены признавать, что, кроме «хороших генов», одаренные люди получают и «хорошее воспи­тание», что и делает практически невозможным разведение этих факторов в исследованиях (Anastasy, 1958).

Наконец, в-третьих, для диагностики и измерения ряда признаков у человека используются совсем иные, чем у животных, экспериментальные процедуры и показатели, адресованные к иным, — иногда вообще отсут­ствующим у животных,— системам, уровням интеграции и т.д. Ясно, на­пример, что произвольная, т.е. в конечном счете речевая, регуляция любо­го действия вносит в процесс принципиально новый момент, изменяющий — сравнительно с животными — весь способ достижения цели, успешного решения задачи. А это означает, в свою очередь, что даже если удается показать, например, генетическую обусловленность моторного научения у человека, она может относиться к иной, по существу, функции — сравни­тельно с двигательным поведением животных.

Все сказанное приводит к выводу о том, что роль генотипа и среды в формировании индивидуальной вариабельности психологических и пси­хофизиологических функций у человека должна быть специальным пред­метом исследования.

Метод близнецов

Какими же методами может решаться эта задача? По вполне понят­ным причинам отпадает подавляющее большинство методов, используе­мых в работе с животными. Из-за наличия социальной преемственности и качественной возрастной специфики многих психических функций мало­пригодным оказывается и генеалогический метод,— по крайней мере в тех случаях, когда речь идет о количественных признаках, имеющих контину­альный характер.

Метод разлученных монозиготных близнецов является своеобраз­ным критическим экспериментом для проблемы «генотип—среда». Смысл его заключается в том, что исследуются члены МЗ пар, по каким-либо при­чинам разлученные в раннем детстве и, следовательно, выросшие в разных условиях. Это создает близкие к идеальным условия эксперимента, по­скольку два человека с идентичными генотипами воспитываются в разной среде. Естественно, что поиски таких МЗ — достаточно сложная задача, все­го в литературе описано около 130 подобных пар. Самые большие группы собраны Х.Ньюменом, Ф.Фрименом, К.Холзингером (Hewmann et ah, 1937), Д.Шилдсом (Shields, 1962), Н.Жуел-Нильсоном (Juel-Nielsen, 1965). Они дополняются сопоставлением с внутрипарным сходством совместно вырос­ших МЗ, а также ДЗ, сибсов и т.д. В этой группе работ показано, что разлу­ченные МЗ по ряду признаков — в том числе и психологических — обнару­живают внутрипарное сходство, хотя и несколько меньшее, чем выросшие вместе МЗ, но большее, чем ДЗ (тоже выросшие вместе). Понятно, что в этом случае важна объективная оценка реального различия средовых ус­ловий, в которых воспитывались близнецы одной пары.

Для психологов специальный интерес представляет исследование 12 пар разлученных МЗ датского психогенетика Н.Жуел-Нильсона, от­личающееся от других более детальным психологическим анализом и представляющее поэтому «золотые рудники для гипотез» (Lindzey, 1971). Эта работа демонстрирует все степени внутрипарного сходства — от вы­сокого в экспрессивных чертах (мимике, голосе, походке и т.п.) до очень малого в высокоспециализированных (стиле межличностного взаимо­действия, интересах и т.п.).

Некоторым приближением к этому методу может, очевидно, служить изучение взрослых близнецов, длительное время живущих врозь, имеющих разные профессии, разный жизненный опыт и т.д.

С известными допущениями, можно ожидать, что накопление раз­ных средовых воздействий должно привести к уменьшению внутрипарно­го сходства в тех признаках, которые более податливы влияниям внеш­ней среды.

Автором метода близнецовой пары является французский психолог Р.Заззо (Zazzo, 1960). Это — путь углубленного изучения психологичес­кой специфики во взаимоотношениях близнецов-партнеров. Р.Заззо пока­зал, что близнецовая пара часто образует свой микромир («микрокосм»), характеризующийся рядом особенностей как внутри себя, так и во взаи­моотношениях с внешним миром, причем эти особенности накладывают несомненный отпечаток на психологическую индивидуальность каждого члена пары.

Отставание близнецов в речевом развитии, вызываемое «замкну­тостью друг на друга» близнецов одной пары, отмечается и другими ис следователями. Некоторые из этих работ суммированы в книге А.Анастази (Anastasy, 1958).

Как мы увидим далее, исследования такого рода в высшей степени ценны для апробации основного постулата близнецового метода — о равен­стве внешних влияний для МЗ- и ДЗ-пар и для каждого близнеца одной пары. В этом смысле они как бы «обслуживают» сам близнецовый метод, уточняют его возможности. Они показывают, в частности, что большее сход­ство МЗ близнецов по сравнению с ДЗ в некоторых случаях может объяс­няться не их генетической идентичностью, а особыми средовыми условия­ми, складывающимися внутри пары. Следовательно, в этих случаях делать вывод о наследственной обусловленности признака нельзя.

Метод контрольного близнеца (именуется также «методом близне­ца-свидетеля», «взаимоконтроля близнецов», «контроля по партнеру») был предложен А.Гезеллом (Gesell, Thompson, 1929).

В этом случае для экспериментов специально подбираются особо похожие МЗ-пары, а затем в каждой паре одного близнеца подвергают каким-либо внешним воздействиям (например, тренируют определенную функцию), а второго — нет. Поскольку исследование ведется с изогенны-ми индивидуумами и, следовательно, один член пары служит почти иде­альным контролем к другому, то возникает возможность экономичным способом решать такие проблемы, которые иначе потребовали бы, — для получения статистически надежных результатов, — несравненно больших контингентов испытуемых.

Этим способом можно выяснить, например, дает ли дополнительный тренаж какие-либо устойчивые преимущества по сравнению с обычными условиями дозревания и развития, как сделано в исходной работе А.Ге-зелла. Можно, обучая членов пары одному и тому же, но разными спосо­бами, получить материал для оптимизации обучения. Так был поставлен вопрос в очень интересном цикле исследований, проведенных в 30-х го­дах в Медико-биологическом институте им. Горького. Исследовалась, на­пример, эффективность различных методов развития комбинаторных функций: простого копирования и специальной стимуляции творческой активности «методом моделей». Оказалось, что комбинаторные функции легко поддаются внешним влияниям, но эффект обучения зависит от метода: «метод моделей» дал лучшие, более устойчивые результаты и оказал более широкое влияние на общее психическое развитие ребенка (Миренова, Колбановский, 1934). Аналогичный материал получен и для развития речи. Шведский исследователь Незлунд тем же способом оце­нил два разных способа обучения чтению (цит. по Vandenberg, 1962). В работе В. Меллер с соавторами показано, — правда, на одной паре МЗ, — что тренировка двигательных функций оказывается более эффективной, если даются упражнения с большей интенсивностью, но меньшей длитель­ностью (Meller, Mellerowicz, 1970). Таким путем можно получить надеж­ные сведения и о продолжительности действия полученного эффекта.

Согласно современной генетике, наследуется не конкретное значение признака, а некоторая способность иметь данный признак, и уже на осно­ве этой наследственно обусловленной нормы реакции, во взаимодействии генотипа и среды, формируется определенное фенотипическое выражение признака. Легко понять, что метод контрольного близнеца, ставя одина­ковые генотипы в разные средовые условия, позволяет в принципе подой­ти к исследованию именно взаимодействия генотипа и среды в пределах нормы реакции.

Высокая информативность метода контрольного близнеца при отно­сительно небольшой трудоемкости позволяет некоторым опытным психо­генетикам считать его весьма перспективным и рекомендовать для более широкого использования.

Таковы основные варианты близнецового метода, существующие в современной психогенетике. Они могут быть дополнены сопоставлением с людьми других степеней родства и не родственниками, а также другими генетическими методами, прежде всего генеалогическими. Однако в иссле­дованиях нормальных психических функций сочетание разных методов пока используется редко <...>.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: