Б.М. Теплов ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ПСИХОЛОГИИ

Изучение типологических свойств нервной системы входит в психо­логию в контексте большой проблемы физиологических основ индивиду­альных различий между людьми. Вопрос об индивидуальных различиях всегда интересовал психологов. Но, как показывает история психологии, интерес к этому вопросу резко возрос с тех пор, как психология начала ставить перед собой практические задачи, с тех пор, как стали возникать прикладные отрасли психологии (психология труда, педагогическая пси­хология, медицинская психология, и т.д.). Если общая психология еще могла обходиться без систематического изучения индивидуальных разли­чий, то для прикладной психологии это было просто невозможно. В при­кладных отраслях психологии проблема индивидуальных различий дав­но уже стала одной из важнейших; этого требовали запросы практики.

Одно время сложилось даже такое положение: в то время как об­щая психология почти совсем отвлекалась от индивидуальных различий, прикладная психология грозила превратиться просто в психологию инди­видуальных различий, в дифференциальную психологию. Отсюда — глу­бокий разрыв между общей и прикладной психологией, очень вредный как для одной, так и для другой.

Такое положение никак нельзя было считать нормальным: общая психология не может вычеркнуть из своего содержания проблему лично­сти, а следовательно, и вопросы индивидуальных различий, а прикладная психология не может ограничиться изучением этих различий, да и в изу­чении индивидуальных различий она должна опираться на общие зако­ны, устанавливаемые наукой.

Строго говоря, ни в одном разделе психологии нельзя принципиаль­но отвлекаться от вопроса об индивидуальных различиях; такое отвлече­ние возможно лишь как временное самоограничение, естественное во вся­ком научном исследовании.

В индивидуальности человека прежде всего бросаются в глаза как наиболее важные те черты, которые прямо определяют его поступки, его поведение; это — особенности его убеждений, его интересов, его знаний, уме­ний и привычек, особенности, относящиеся к содержанию его психической жизни. Эти особенности складываются в ходе жизни человека, под влияни­ем внешних воздействий, в результате воспитания в самом широком смыс­ле этого слова. Физиологическую основу этих особенностей составляют очень сложные и более или менее устойчивые системы условных связей. Изучение того, как складываются убеждения и взгляды человека, как усва­иваются им знания, как формируются у него умения и привычки, состав­ляет важнейшую и самую очевидную задачу психологии.

Но при сколько-нибудь глубоком исследовании этих вопросов мы неизбежно замечаем, что образование тех систем связей, о которых я толь­ко что упомянул, проходит у разных людей различно, что люди отличаются друг от друга тем, как формируются у них умения и привычки, как усваи­вают они знания, хотя формирование и усвоение их всегда подчиняется некоторым общим законам. Мы замечаем также, что кроме упомянутых различий, относящихся к содержательной стороне психической жизни, люди различаются по некоторым скорее «формальным» особенностям сво­его психического склада и поведения. Эти последние особенности нередко называют «динамическими особенностями».

Дальше я буду иметь в виду только физиологические основы такого рода индивидуальных различий, касающихся динамической, формальной стороны поведения и влияющих на динамику усвоения знаний и формиро­вания навыков. При такой постановке вопроса в центре внимания должны оказаться те физиологические особенности, которые Павлов назвал свой­ствами нервной системы, или свойствами высшей нервной деятельности.

Следуя за Павловым, я буду называть свойствами нервной системы ее природные, врожденные особенности, влияющие на индивидуальные разли­чия в формировании способностей и характера. Поскольку свойства нерв­ной системы мы понимаем как врожденные свойства, мы не можем считать их психическими свойствами, так как никакое психическое свойство не может быть врожденным. Это — физиологические свойства.

Научное исследование индивидуального основывается на том, что во всяком индивидуальном есть и нечто общее. Это выделение общего в индивидуальном может идти различными путями. Среди них особенно характерны и важны два пути:

а) можно выделять некоторые свойства, общие всем людям, но ко­личественно различные у разных людей (рост, вес, зрительная или слухо­вая чувствительность, быстрота и прочность запоминания и т.д.);

б) можно идти от группировки людей по типам, дающим качествен­ную характеристику, общую всем членам данной группы (атлетический, астенический и пикнический типы телосложения; зрительный, слуховой, двигательный типы памяти и т.д.).

Первый путь по преимуществу аналитический, второй — по преиму­ществу синтетический. Первый путь предполагает обязательно количе­ственный подход (измерение), второй может обходиться без него.

Многие психологи думают, что при изучении индивидуальных раз­личий (в отличие от изучения общих закономерностей) на первый план должна выступать синтетическая точка зрения. Я не считаю это правиль­ным. Синтетические картины, характеризующие «тип личности», дающие общий очерк сложнейших особенностей психического склада, как бы та­лантливо они ни были сделаны, в научном исследовании интересны глав­ным образом как исходный материал. Выделение и систематическое изу­чение отдельных свойств, которые должны быть положены в основу классификации типов, являются необходимым условием для научного понимания типов.

Концепция Павлова о типах высшей нервной деятельности, или ти­пах нервной системы, сочетает в себе оба указанных подхода. В трудах Павлова можно отметить ясно выраженную тенденцию к постепенному переходу от синтетического понимания типа как характерной картины поведения животного к аналитико-синтетическому пониманию его как комплекса определенных, измеряемых в строгом эксперименте свойств нервной системы.

Вся работа нашего коллектива посвящена изучению отдельных свойств нервной системы и взаимоотношению между ними. Пока еще мы считаем преждевременным ставить вопрос о типах как характерных и наиболее часто встречающихся комплексах этих свойств, так как научно обоснованное решение его целиком зависит от знания отдельных свойств и взаимоотношений между ними.

Я перейду теперь к имеющему принципиальное значение вопросу о взаимоотношении между свойствами нервной системы, с одной стороны, и характерными формами поведения или психическими свойствами лично­сти,— с другой. Я уже подчеркивал, что свойства нервной системы — это физиологические свойства и поэтому их никак нельзя отождествлять с психическими свойствами личности. Теперь я остановлюсь несколько подробнее на этом вопросе.

Начну с взаимоотношения между свойствами нервной системы и формами поведения у животных. В лабораториях Павлова сначала пред­полагали, что тип нервной системы прежде всего характеризуется опреде­ленными формами поведения: собаки слабого типа — трусливы, собаки возбудимого типа — агрессивны, собаки подвижного типа — общительны и «подвижны» в своем поведении. Постепенно, однако, накопилось много фактов, говорящих о том, что нет такого простого соответствия между типом нервной системы и характером поведения: были описаны очень трусливые собаки сильного типа нервной системы, спокойные собаки воз­будимого типа, малоподвижные в своем поведении собаки, имеющие, од­нако, подвижные нервные процессы. На этом основании Павлов в конце своей жизни подчеркивал, что диагноз типа нервной системы надо ставить на основании экспериментальных испытаний, а не на основе характерис­тики внешнего поведения собаки.

Можно выдвинуть следующее общее положение: свойства нервной системы не предопределяют никаких форм поведения, но образуют почву, на которой легче формируются одни формы поведения, труднее — другие. Я остановился на данных, касающихся животных, во-первых, потому, что формы поведения у животных несравненно проще, чем у человека, и, во-вторых, потому, что вопрос о свойствах нервной системы изучен гораздо лучше на животных. Вернемся снова к человеку.

Бесспорно, что влияние воспитания и вообще условий жизни на фор­мирование психического склада и зависящих от него форм поведения у человека неизмеримо больше, чем у животных. Поэтому у человека влия­ние врожденных свойств нервной системы выделить еще труднее, чем у животных. Определение свойств нервной системы или тем более их слож­ного комплекса, называемого типом нервной системы, только на основе на­блюдения за поведением представляет собой задачу чрезвычайной трудно­сти, для решения ее нужно длительное и глубокое изучение данного человека и большое мастерство исследователя. В особенности трудна эта задача по отношению к взрослым людям.

Взаимоотношение между свойствами нервной системы и особенностя­ми поведения человека очень сложно. Приведу некоторые примеры. Из данной выше характеристики силы нервной системы в отношении возбуж­дения следует, что она должна сказываться в работоспособности человека. Однако было бы ошибочно полагать, что о силе нервной системы можно судить по продуктивности работы. Продуктивность деятельности человека зависит, прежде всего, от таких факторов, как его отношение к труду, его интересы, его знания и навыки, в частности его умение организовать свою работу. Все эти факторы не зависят от силы нервной системы. Поэтому человек со слабой нервной системой может давать высокую продуктивность работы. О силе или слабости нервной системы говорит не продуктивность деятельности, а то, как протекает эта деятельность, сколь быстро и в чем проявляется утомление, какие способы помогают человеку бороться с утом­лением, какой режим работы для него наиболее благоприятен. Короче го­воря, сила нервной системы проявляется не в том, какова продуктивность деятельности данного человека, а в том, какими способами и при каких ус­ловиях он достигает наибольшей продуктивности.

Л.Б.Ермолаева-Томина провела с 22 испытуемыми эксперимент, зак­лючающийся в трудном счете в уме, продолжавшемся непрерывно 40 мин. Все испытуемые прошли через испытание силы нервной системы несколь­кими методиками. Оказалось, что у испытуемых слабого типа наблюдалось к 35-й мин понижение продуктивности работы, чего не было у испытуемых сильного типа. Испытуемые слабого типа, следовательно, скорее утомля­лись. Однако общая продуктивность работы за все 40 мин оказалась у ис­пытуемых со слабой нервной системой не меньшей, чем у испытуемых с сильной нервной системой (в среднем даже немного большей). И объясня­ется это тем, что испытуемые слабого типа в среднем давали в начале рабо­ты более высокую продуктивность, чем испытуемые сильного типа.

Е.А.Климов изучал особенности производственной работы ткачих-многостаночниц, экспериментально определив у них подвижность нервных процессов. (В свете сказанного выше, может быть, точнее говорить не о под­вижности, а о некотором более узком понятии.) Работа на нескольких стан­ках требует, казалось бы, большой подвижности, и согласно обычному пред­ставлению ткачихи с подвижной нервной системой должны были бы давать более высокую производительность. Это предположение, однако, не оправ­далось: оказалось, что продуктивность работы ткачих-многостаночниц не зависит от подвижности нервных процессов. Но это не значит, что харак­тер, «стиль» работы ткачих с подвижными и инертными нервными процес­сами одинаковы. Е.А.Климов описал много существенных признаков, ха­рактеризующих различие между работой этих двух групп ткачих. Например, ткачихи с малоподвижными нервными процессами много време­ни уделяют действиям, предупреждающим остановку станка, и тем самым освобождают себя от требующих большой скорости действий по обслужи­ванию остановившегося станка. Таких различий указано у Е.А.Климова довольно много. Отсюда следует, что при малой подвижности нервных про­цессов можно достичь столь же быстрой и продуктивной работы, как и при большой подвижности нервных процессов, но достигается это в двух случа­ях разными способами. Поэтому характер, «стиль» работы должны быть различными у лиц с разными свойствами нервной системы.

Тип высшей нервной деятельности, пишет В.С.Мерлин, «не опреде­ляет отношения личности к действительности с содержательной стороны, но он оказывает значительное влияние на некоторые формы этого отно­шения». Эту мысль автор иллюстрирует на примере отношения к отмет­кам двух исследованных им школьников. Экспериментальное исследова­ние показало, что у первого нервные процессы слабые и инертные, у второго — сильные и подвижные с преобладанием возбуждения. Оба хо­рошо относились к учению и были заинтересованы в получении хороших отметок, но реакции их на отметки были разные: у первого — длитель­ные (вследствие инертности нервных процессов), у второго — кратковре менные (вследствие их подвижности); у первого отрицательная отметка вызывала заторможенное состояние, у второго — повышенное возбужде­ние. Эти примеры показывают отсутствие простого параллелизма между свойствами нервной системы и характером поведения. Но они говорят также о необходимости учитывать свойства нервной системы для возмож­но лучшей организации работы.

Свойства нервной системы накладывают глубокий отпечаток на все поведение человека. Но в чем именно выражается этот отпечаток — это­го нельзя вывести из простого переноса слов «сила» — «слабость», «возбу­димость» — «тормозность», «подвижность» — «инертность» с характери­стики физиологических процессов на характеристику поведения. Это надо изучать. Отсюда возникает специальная научная проблема — изуче­ние психологических проявлений основных свойств нервной системы.

Разработка этой проблемы только начинается. И это вполне понят­но. Раньше, чем приступать к ней, нужно было разработать методики точ­ного определения свойств нервной системы. Но, как видно из сказанного выше, и эта задача решена к настоящему времени лишь частично. Прин­ципиальной ошибкой, лишающей смысла всю работу, было бы подменять определение физиологических свойств нервной системы психологической характеристикой поведения и затем пытаться решать проблему взаимо­отношения свойств нервной системы и психических свойств личности.

Наша работа по своей цели и задачам — психологическая, так как мы стремимся найти физиологические основы психологических различий между людьми. Но по своим методам в исходной своей части и по ис­пользуемым нами понятиям это работа физиологическая. Проблема, ко­торой мы занимаемся, относится к той области знания, которую можно назвать психофизиологией и которая является пограничной между физи­ологией и психологией в том же смысле, в каком биохимия есть наука пограничная между химией и биологией.

Последний вопрос, имеющий существенное практическое значение.

Иногда полагают, что надо отыскивать пути изменения свойств нервной системы в желательную сторону. Такую точку зрения нельзя счи­тать правильной. Во-первых, мы еще ничего не знаем о путях и способах изменения свойств нервной системы, но твердо знаем, что это изменение может совершаться лишь очень медленно и в результате изменения ка­ких-то биологически существенных условий жизни. Во-вторых, неизвест­но, что следует считать «желательными свойствами нервной системы». Слабая нервная система — это нервная система малой работоспособности (в физиологическом смысле!), но высокой чувствительности. Кто возьмет­ся решить в общей форме вопрос, какая нервная система лучше: более чувствительная, но менее работоспособная или менее чувствительная, но более работоспособная?

Существуют некоторые виды деятельности, в которых выносливость нервной системы к «сверхсильным» нагрузкам имеет решающее значе ние. Для таких видов деятельности необходимы лица с сильной нервной системой. Но существуют и такие виды деятельности, где более важное значение имеет высокая чувствительность, реактивность.

Изменение свойств нервной системы должно вести в конце концов к нивелированию индивидуальности, к стремлению сделать всех людей одинаковыми.

<...> Каждый человек <...> должен быть принципиальным, чест­ным, творчески относиться к труду, руководствоваться в своем поведении сознанием общественного долга, знать основы наук и т.д. Все эти каче­ства могут быть развиты при любых особенностях нервной системы. Но у каждого человека формы проявления одних и тех же социально необхо­димых качеств различны.

Общество заинтересовано в богатстве и разнообразии индивидуаль­ностей у социально ценных личностей, в расцвете индивидуальностей, а не в нивелировании их.

Практическая задача, к которой направлена наша работа, состоит не в нахождении способов изменения свойств нервной системы, а в нахожде­нии наилучших для каждого типа нервной системы путей и методов вос­питания и обучения детей, организации труда и жизни взрослых.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: