Е.А.Климов ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ СТИЛЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Наиболее общепризнанными формальными признаками индивиду­ального стиля можно считать следующие:

а) устойчивая система приемов и способов деятельности;

б) эта система обусловлена определенными личными качествами;

в) эта система является средством эффективного приспособления к
объективным требованиям.

Вообще говоря, под индивидуальным стилем следовало бы понимать всю систему отличительных признаков деятельности данного человека, обусловленных особенностями его личности, но мы сознательно ограничи­ваем свою задачу и в дальнейшем, без специальных оговорок, будем рас­сматривать лишь те особенности стиля деятельности, которые обусловлены какими-либо типологическими свойствами нервной системы.

Итак, в узком смысле слова индивидуальный стиль деятельности есть обусловленная типологическими особенностями устойчивая система спосо­бов, которая складывается у человека, стремящегося к наилучшему осуще­ствлению данной деятельности. При этом, говоря о способах, не обязатель­но иметь в виду только исполнительные и тем более двигательные акты — это и гностические, ориентировочные действия и смена функциональных состояний, если они выступают как средство достижения цели (например, «самовозбуждение» у некоторых ораторов, актеров). Иначе говоря, индиви­дуальный стиль есть индивидуально-своеобразная система психологичес­ких средств, к которым сознательно или стихийно прибегает человек в це­лях наилучшего уравновешивания своей (типологически обусловленной) индивидуальности с предметными, внешними условиями деятельности.

Наиболее общая структура индивидуального стиля сводится к следу­ющему. Прежде всего существуют такие особенности, способы деятельнос ти, которые непроизвольно или без заметных субъективных усилий (как бы стихийно) провоцируются в данной объективной обстановке на основе име­ющегося у человека комплекса типологических свойств нервной системы. Эти особенности можно обозначить как ядро индивидуального стиля, они-то и обусловливают первый приспособительный эффект и, таким образом, существенно определяют направление дальнейшего уравновешивания со средой. Но они не обеспечивают всего необходимого приспособительного эффекта, и в меру необходимости возникает другая группа особенностей деятельности, которые вырабатываются в течение некоторых более или ме­нее продолжительных поисков (сознательных или стихийных). Эта группа составляет своеобразную пристройку к ядру индивидуального стиля. На­пример, на основе инертности сама собой возникает склонность не отры­ваться от начатой работы, а значит, и такая особенность деятельности, кото­рая может быть осмыслена как своеобразный способ эффективного уравновешивания со средой, как доведение действий до конца. На основе инертности легко осуществляются медленные и плавные движения, возни­кает предпочтение стереотипных способов действия, пунктуальное соблюде­ние однажды принятого порядка. Аналогичным образом и на основе под­вижности стихийно складываются противоположные черты деятельности.

Среди особенностей такого рода, составляющих ядро индивидуального стиля, всегда оказываются две их категории: особенности, благоприятству­ющие успеху в данной обстановке (обозначим их литерой «А»), и особеннос­ти, противодействующие успеху («Б»). При этом следует подчеркнуть чисто функциональный характер этого деления, т.е. одна и та же особенность дея­тельности может оказаться в одном случае в категории «А», в другом — в категории «Б» в зависимости от характера объективных требований. Пред­почтение однообразных неторопливых движений у инертных окажется в категории «А», например при ручной полировке изделия, и в категории «Б», если стоит задача срочно и часто менять характер движений, например при удержании равновесия на неустойчивой опоре.

Если мы имеем дело с особенностью, противодействующей успеш­ному осуществлению деятельности, то рано или поздно, стихийно или сознательно она «обрастает» компенсаторными механизмами. Так, обус­ловленная инертностью недостаточная расторопность возмещается предус­мотрительностью, более высоким уровнем ориентировочной деятельнос­ти. Обусловленное подвижностью снижение сопротивляемости действию монотонной ситуации компенсируется тем, что человек искусственно раз­нообразит свою деятельность и т.д.

Однако в меру наличия у человека типологически обусловленных особенностей деятельности, благоприятствующих успешному ее выполне­нию, возникают и другие элементы пристройки к ядру стиля, а именно по­иски и максимальное использование всех возможностей, которые открыва­ются в связи с этой категорией особенностей деятельности. Так, например, инертные спортсмены-акробаты предпочитают упражнения, включающие статические позы, медленные и плавные движения, и добиваются здесь наи­большего эффекта. Рабочие-станочники инертного типа доводят до совер­шенства стереотипную упорядоченность рабочего места и систематичность в работе. Подвижные максимально используют свои скоростные ресурсы и способность часто переключаться с одной ситуации на другую и именно на этом пути «находят себя». Таким образом, среди особенностей, составляю­щих пристройку к ядру индивидуального стиля, также можно выделить две их категории: особенности, имеющие компенсаторное значение («В»), и осо­бенности, связанные с максимальным использованием положительных приспособительных возможностей («Г»).

Таким образом, индивидуальный стиль тем в большей степени сфор­мирован и выражен, чем больше наблюдается особенностей, относящихся к категориям «А», «В», «Г», и чем меньше остается некомпенсированных особенностей категории «Б».

Если бы индивидуальный стиль деятельности в труде, учении, спорте однозначно определялся комплексом природных особенностей человека, то задача описания его детальной структуры, классификации и даже предска­зания его особенностей была бы и относительно простой и актуальной. Од­нако думается, что такого индивидуального стиля просто не существует. Если же под индивидуальным стилем понимать интегральный эффект вза­имодействия человека с предметной и социальной средой, то более насущ­ной представляется несколько иная задача, а именно мы должны в каждом конкретном случае уметь быстро распознать, где есть или где должен быть сформирован индивидуальный стиль, под которым понимается некоторая (не обязательно всеобъемлющая) система индивидуально-своеобразных приемов и способов решения задачи (будет ли задача двигательной или гно­стической, будет ли она предполагать взаимодействие с вещами или людь­ми, будет ли связана с однократными или повторяющимися разнообразны­ми или монотонными действиями, потребует ли отдельных реакций или сложного иерархического плана поведения — все это зависит от стечения обстоятельств). Наиболее общий путь, ведущий нас к ситуациям, где есть или возможен индивидуальный стиль, состоит в следующем.

Необходимо выделить, определить конкретную систему «субъект— объект» и определить то желательное состояние, к которому она должна прийти (иначе говоря, указать цель управления).

Выделить как можно больше существенных условий, от которых за­висит достижение желаемого результата (т.е. указать определенную груп­пу входных воздействий, как управляющих, так и возмущающих).

Выделить такие (из упомянутых в предыдущем пункте) управляю­щие воздействия, в отношении которых какое-либо типологическое свой­ство или сочетание свойств является по своему биологическому смыслу противодействующим фактором (например, частому переключению внима­ния противодействует инертность, быстроте реагирования, длительному под­держанию внимания в монотонной обстановке — подвижность и т.п.). Кро ме того, выделить и такие особенности деятельности, в отношении которых определенные типологические особенности являются благоприятным или хотя бы нейтральным (явно не противодействующим) фактором.

После того, как все это проделано, остается искать пути управления формированием индивидуального стиля за счет конструирования необхо­димых элементов пристройки к его ядру (см. общую схему основных эта­пов научно-практической работы по организации индивидуального подхо­да). Формирование индивидуального стиля продвигает личность на все более высокие уровни осуществления деятельности, а значит, и способству­ет обоснованной реализации принципа «от каждого по способностям»<...>

Могут сказать, что мы рекомендуем слишком хлопотный способ (раз­бираться в каждом, буквально отдельном, единичном случае индивидуаль­ного стиля), и спросить: где же представление о детальной типовой струк­туре индивидуального стиля? Спросим и мы: а почему она должна быть, если стиль действительно индивидуальный?

Если астроном изучает Солнце, то вполне допустимо, что его может занимать вопрос, как познать именно это конкретное светило и предсказать его поведение. Думается, что факт неповторимости каждой личности дает аналогичное право и психологу. В идеале мы должны уметь быстро, опера­тивно конструировать программу воспитательных, формирующих воздей­ствий, адресуемых не просто к представителю типа, группы, а именно к кон­кретному человеку. В этом, вероятно, и состоит одна из специфических черт психологии: началом и концом проблемы для нее может быть познание данного человека.

Характер и его формирование. Представления о личности и ее развитии в индивидуальной психологии. Характер и индивидуальный жизненный стиль. Соотношение понятий темперамента и характера.

И.Кант О ХАРАКТЕРЕ КАК ОБРАЗЕ МЫСЛЕЙ

Сказать о человеке просто, что у него характер — значит не только сказать о нем очень много, но и сказать это многое в похвалу ему, ибо это редкость, которая вызывает у других уважение и удивление.

Если под этим словом разумеют вообще то, чем несомненно обла­дает данный человек, будет ли это хорошее или дурное, то обычно к этому прибавляют, что у него тот или иной характер, и тогда этим словом обо­значают способ его чувствования. Но просто иметь характер — значит об­ладать тем свойством воли, благодаря которому субъект делает для себя обязательными определенные практические принципы, которые он соб­ственным разумом предписывает себе как нечто неизменное. Хотя эти принципы иногда бывают ложными и ошибочными, все же формальное в воле вообще, а именно [правило] поступать согласно твердым принципам (а не бросаться туда и сюда подобно туче комаров) заключает в себе не­что ценное и достойное удивления, потому оно и бывает редко.

Здесь главное не то, что делает из человека природа, а то, что он сам делает из себя; ибо первое относится к темпераменту (причем субъект большей частью бывает пассивным) и только второе свидетельствует о том, что у него характер. <...>

О свойствах, которые следуют только из того, что у человека есть характер или у него нет его

1. У подражателя (в сфере нравственного) нет характера, ибо ха­рактер состоит именно в оригинальности образа мыслей. Человек черпа­ет [его] из им самим открытых источников своего поведения. Но это не значит, что человек разума должен быть поэтому чудаком; да он и не бу­дет им, так как он опирается на принципы, значимые для каждого. Под ражатель же, как обезьяна, слепо копирует человека, у которого есть ха­рактер. <...>

2. Злоба как задаток темперамента все же не так дурна, как доброта из темперамента без характера, ибо благодаря характеру можно одержи­вать верх над такой злобой. Даже человек (как Сулла) со злым характе­ром бывает предметом удивления, хотя насилие, которое он творит, исхо­дя из своих твердых максим, возбуждает отвращение, точно так же вызывает удивление сила души в сравнении с добротой души, хотя оба [эти свойства] должны были бы существовать вместе в одном и том же
субъекте, чтобы проявить то, что имеется больше в идеале, чем в действи­тельности, а именно то, что оправдало бы название величие души.

3. Упорство, непреклонность в [осуществлении] своего намерения (как у Карла XII) хотя и представляют собой природные задатки, очень благо­приятные для характера, но не составляют еще определенного характера во­обще, ибо для этого нужны максимы, которые следуют из разума и мораль­но-практических принципов. Поэтому было бы несправедливо говорить: злоба этого человека — свойство его характера, ибо тогда она была бы чем-то дьявольским; но человек никогда не одобряет в себе злое, и потому, соб­ственно, не бывает злости из принципов, она возникает только из пренебре­жения ими.

* * *

Итак, лучше всего, если основоположения, касающиеся характера, излагаются негативно:

a. Не говорить преднамеренно неправды, а потому говорить осмот­рительно, чтобы не навлечь на себя нареканий в измене своему слову.

b. Не льстить — в глаза казаться благожелательным, а за спиной быть враждебным.

c. Никогда не нарушать своего (свободно данного) обещания; сюда относится также: помнить о дружбе даже после того, как она прекраще­на, и впоследствии не злоупотреблять прежней доверчивостью и откровен­ностью другого.

d. Никогда не иметь дружеского общения с человеком дурного обра­за мыслей и, памятуя выражение noscitur ex socio est, ограничиваться толь­ко деловым общением с ним.

e. Не обращать внимания на болтовню, основывающуюся на поверх­ностном и злобном суждении других, ибо противоположное уже обнару­живает слабость; точно так же не очень бояться идти против моды, кото­рая есть нечто скоротечное и изменчивое; а если она уже приобрела некоторое серьезное влияние, не распространять по крайней мере ее запо­веди на нравственность.

От самого человека не узнаем того, что узнаем о нем от его товарища (лат.).

Человек, который в своем образе мыслей сознает в себе характер, имеет этот характер не от природы, а каждый раз должен его иметь при­обретенным. Можно даже допустить, что утверждение характера подобно некоему возрождению составляет какую-то торжественность обета, данно­го самому себе, и делает для него незабываемым это событие и тот момент, когда, как бы полагая новую эпоху, в нем произошла эта перемена. Вос­питание, примеры и наставление могут вызвать эту твердость и устой­чивость в принципах вообще не постепенно, а внезапно, как бы путем взрыва, который сразу же следует за утомлением от неопределенного со­стояния инстинкта. Может быть, немного найдется людей, которые испы­тали эту революцию до тридцатилетнего возраста, а еще меньше найдется людей, которые твердо осуществили ее до сорокалетнего возраста. Пытать­ся постепенно стать лучше — это напрасный труд, ибо в то время как работают над одним впечатлением, гаснет другое; утверждение же харак­тера есть абсолютное единство внутреннего принципа образа жизни вооб­ще. Говорят также, что поэты не имеют характера, например, что они ско­рее готовы оскорбить своих лучших друзей, чем отказаться от какой-либо остроумной выдумки; говорят, что нечего искать характер у придворных, которые должны подлаживаться ко всяким формам; что плохо обстоит дело с твердостью характера у духовных лиц, которые должны в одинако­вом настроении ухаживать и за господом на небе, и за господами на зем­ле; что, следовательно, иметь внутренний (моральный) характер — это есть и остается лишь благим желанием. Но, быть может, в этом, виноваты фи­лософы, поскольку они никогда не представляли отдельно это понятие в достаточно ясном свете, а представляли добродетель только фрагментар­но, но никогда не пытались представить ее целиком во всем ее прекрас­ном облике и сделать ее интересной для всех людей.

Одним словом, правдивость во внутреннем признании перед самим собой, а также в отношениях с каждым другим, если она стала высшей максимой, — вот единственное доказательство сознания человека, что у него есть характер; а так как иметь такой характер — это минимум того, чего можно требовать от разумного человека, а вместе с тем и максимум его внутренней ценности (человеческого достоинства), то принципиаль­ность (обладание определенным характером) должна быть доступна само­му обыденному разуму, и в смысле достоинства она ставит такого челове­ка выше самого большого таланта.

С.Л.Рубинштейн ТЕМПЕРАМЕНТ И ХАРАКТЕР

Потребности, интересы и идеалы, вообще установки и тенденции лич­ности определяют, что хочет человек; его способности — что он может. Но остается еще вопрос о том, что же он есть — каковы основные, стержневые, наиболее существенные свойства человека, которые определяют его общий облик и его поведение. Это вопрос о характере. Тесно связанный с направ­ленностью личности, характер человека вместе с тем имеет своей предпо­сылкой его темперамент. Темперамент и характер отличны и вместе с тем тесно связаны друг с другом. Их научное изучение шло не совпадающими, но неоднократно скрещивающимися путями.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: