Никейский символ веры

На соборе был составлен краткий символ веры, в котором было подчеркнуто, что Бог один в трех лицах. Этот так называемый "Никейский символ веры" был подписан всеми собравшимися епископами, за исключением нескольких ариан. Одобрил решения собора и император Константин, заявивший при этом, что он отправит в ссылку всех, кто не подчинится этим решениям. Как только ариане услышали об этом, они поскорее поспешили и свою подпись поставить под символом веры, принятом на этом Никейском вселенском соборе. Только два епископа - Секунд и Феона, египтяне по происхождению, вместе с Арием продолжали отстаивать его взгляды. Все трое были по приказу Константина высланы в Иллирию.

Кроме арианского вопроса, на этом вселенском соборе решались и некоторые другие, менее важные вопросы. Собором заинтересовались и языческие философы, некоторые из них приехали в Никею и беседовали с христианскими епископами. По окончании заседаний собора император Константин устроил для христианских епископов великое пиршество. Однако вскоре после Никейского собора настроение Константина в отношении Ария изменилось.

В 327 году Константин вдруг усомнился в правильности решения Никейского собора. Он приказал вернуть Ария из ссылки и вызвал его к себе для беседы. Испугавшийся Арий, не ожидавший ничего доброго от этого вызова к императору, заявил, что он согласен с учением о Боге Отце, Сыне и Духе Святом. Удовлетворившись этим ответом, Константин вернул из ссылки и друзей Ария. Но Арий и его друзья стали опять, где это было возможно, высказывать свои прежние взгляды.

Константинополь - столица Константина

В 326 году, через год после Первого вселенского собора, император Константин повелел на месте древнегреческой колонии Византии, на берегу Босфора,у выхода в Мраморное море, заложить город Константинополь. В 330 году Константин перенес в Константинополь свою столицу из Рима. В наши дни Константинополь называется Стамбулом и является крупным турецким городом.

Ислам [араб., буквально — покорность, предание себя (воле божьей)], одна из наиболее распространённых религий мира. Её последователи — мусульмане — составляют большую часть (от 80 до 98%) населения Мавритании, Марокко, Алжира, Туниса, Ливии, Египта, Судана, Сомали, Иордании, Сирии, Ирака, государств Аравийского полуострова, Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана, Бангладеш, Индонезии, значительную часть (от 60 до 75%) населения Нигерии, Сенегала, Гвинеи, Мали, около половины населения Ливана и Албании, около 30% населения Эфиопии, около 20% населения Либерии, Берега Слоновой Кости, Малагасийской Республики, Танзании, около 11% населения Индии. В СССР мусульмане живут в Средней Азии, Казахстане, Азербайджане, в Аджарской, Абхазской, Башкирской, Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Татарской и Чечено-Ингушской АССР, в ряде краев и областей РСФСР. Общая численность мусульман в мире составляет около 500 млн. чел.

Ислам возник в 7 в. н. э. в Хиджазе (Западная Аравия). Основатель его — Мухаммед, проповедь которого была реакцией на охвативший арабское общество острый кризис, вызванный разложением родоплеменных отношений, подрывом соответствующих им морально-этических и религиозных (политеистических и фетишистских) представлений и начавшимся складыванием раннеклассового общества. Потребности времени делали необходимым создание в Аравии стабильной государственной и общественной организации. Эту задачу и осуществило религиозно-политическое движение под знаменем Ислам Была создана теократическая система (см. Теократия), отражавшая и освящавшая в первую очередь интересы как новой, мусульманской, так и примкнувшей к ней старой элиты. Мусульманскую общину (умму), являвшуюся одновременно и политической организацией и религиозной корпорацией, объединяла единая вера, а не кровные связи. Источником власти самого Мухаммеда, как светского и духовного главы уммы, проповедника, законодателя, верховного главнокомандующего, была не племенная традиция, а бог (аллах), якобы наделивший своего «посланника» (расул) абсолютной религиозной прерогативой. Это соединение светской и религиозной сфер в теологической оболочке и при господстве религиозного фактора, отождествление морали и права, делало Ислам всеобъемлющей, тотальной системой, претендующей на удовлетворение всех духовных потребностей и на этом основании требующей от человека безусловной преданности и признания права на контроль над всеми сторонами его жизнедеятельности. Многими чертами своей догматики, этики, обрядности, мифологии и т. д. Ислам наиболее близок христианству и иудаизму. Из них (а также из зороастризма и некоторых других ближне- и средневосточной религиозно-философских и политических течении) Ислам заимствовал немало идей и установлений. Но все они трансформировались в духе самого Ислам и лишь затем становились элементами мусульманских религиозных, политических, культурных, правовых и других структур. В целом Ислам является самостоятельной религией, функционирующей в соответствии с собственными нормами и принципами.

Будучи уже в самом зародыше своём синтезом религии, политических норм и права, синтезом, в котором религия выступала унифицирующим и определяющим фактором, Ислам обретал значительную стабильность как в самой Аравии, где на его основе образовалось централизованное государство, так и за её пределами, когда в результате арабских завоеваний возникла обширная мусульманская империя — Халифат. Необходимость объединения различных населявших Халифат этнических, расовых, культурных групп в единый политико-идеологический организм обусловила процесс активной универсализации Ислам Этому способствовали и религиозно-эгалитарный идеал Ислам, и предельно простая процедура перехода в него, и отсутствие в нём клерикальной иерархии (Ислам в принципе исключает каких-либо посредников между богом и человеком; профессиональные законоведы-теологи — факихи — не являются носителями «божественной благодати»; в отличие от христианского духовенства, у них нет ни исключительного права совершать религиозные обряды, ни права отлучать от общины или же отпускать грехи). Неизменное подчёркивание мессианской роли Ислам, исключительности всего мусульманского, унифицированная в основном система образования, высокая степень зависимости этических, эстетических и политических идеалов от теологических предписаний, наличие сравнительно однородных каналов общения (прежде всего — арабский язык как язык культа, права и науки) — всё это способствовало упрочению исламских традиций, существенно повлиявших на культуру Халифата (см. ниже раздел Ислам и пластические искусства, а также ст. Арабская культура), в свою очередь оказавшую сильное воздействие на европейскую цивилизацию.

В 9—10 вв. Ислам превращается в сложную систему с утончённой философско-теологической (калам) и детально разработанной правовой (шариат) основами. Главные принципы Ислам, якобы переданные богом Мухаммеду через ангела Джебраиля, сконцентрированы в Коране. В становлении, укреплении и унификации мусульманской средневековой цивилизации почитание Корана сыграло важную роль. Коран — единственный источник мусульманского вероучения, хотя на практике с ним по существу равноценным (а нередко даже, в случаях явного расхождения с Кораном, — и превалирующим) стало также и священное предание — сунна. Состоящая из множества канонизированных сообщений (хадисов) о высказываниях и действиях Мухаммеда, сунна, впитав в себя многие элементы культурного наследия включенных в Халифат стран, позволяла наряду с фетвой и киясом (логическое заключение по какому-либо вопросу на основе аналогий в Коране или в хадисах) дополнять и развивать мусульманскую религиозную догматику и законодательство применительно к новым условиям.

Субъектом культа в Ислам является индивид. Молитва, даже совершаемая сообща, — индивидуальна; таково же и паломничество. Но ортодоксальный Ислам всемерно лимитировал эту индивидуалистическую тенденцию, в значительной мере сохраняя и активизируя характерную для предшествовавших ему идеологий родоплеменного общества теснейшую зависимость индивида от религиозно-политической общины.

Столь же неоднозначным оказалось и мусульманское учение о предопределении, сформулированное в ходе ожесточённой борьбы между различными религиозно-философскими, а в известной мере и политическими, течениями 8—9 вв. (мурджиты, джабариты, кадариты, мутазилиты). Плодом компромисса между сторонниками идеи об абсолютном предопределении и теми, кто акцентировал необходимость признания принципиально важной роли свободной человеческой воли, стало то, что неизменно сохраняемую ориентацию на фатализм Ислам смог сочетать с известным индетерминизмом, с допущением некоторых произвольных действий человека, долженствующего нести за них моральную ответственность.

Выдвижение на первый план не только мифа, но и жёстких ритуальных предписаний, универсализм, соединённый с умением сохранять свои основные принципы и лишь в соответствии с ними воспринимать инокультурные ценности, — всё это в немалой степени обусловливало живучесть Ислам, его непрерывное практическое воздействие на все сколько-нибудь значительные стороны общественного и индивидуального бытия.

Собственно религиозная структура Ислам состоит из двух частей: Иман — вера (в истинность Ислам) и Дин (религиозная практика — совокупность религиозных обрядов, религиозной морали, традиций и т. д.), детали которых определены Кораном, сунной и решениями официальных религиозных авторитетов. Суть Имана сводится к единобожию, вере в пророческую миссию Мухаммеда и предшествовавших ему пророков, в ангелов, в откровение, ниспосланное в Коране, в день «страшного суда». Мусульманин подтверждает свою принадлежность к вере посредством краткого символа (шахада): «Нет божества, кроме единого бога (аллаха) и Мухаммед — посланник его». Этой формулы нет в Коране, но она — основа мусульманского самосознания. Иман предполагает прежде всего внутреннее убеждение в истинности веры (итикад). Как ни одна другая религия, Ислам придаёт исключительное значение всемогуществу бога — единого, вечного, «творца, дающего жизнь и смерть». Бог в Ислам не только ревнив и карающ, но и справедлив, и милосерден, что даёт возможность не одному лишь «доброму мусульманину» (т. е. тому, кто искренне верит в истинность шахада и совершает вытекающие из него обряды), но и «нечестивцу» из среды мусульман (фасик) надеяться на райское блаженство, тогда как немусульманам суждены вечные адские муки. Эта мысль об исключительности Ислам и его приверженцев усилена догмой о Мухаммеде как о «печати пророков», последнем из пророков. Они же в свою очередь делятся на пророков-посланников (расуль) и «простых» пророков (наби), продолжавших начатую посланниками проповедь. Высшими из категории расуль Ислам признаёт (помимо Мухаммеда) Адама, Ноя, Авраама, Моисея, Иисуса Христа. Из домусульманских арабских религиозных представлений Ислам сохранил веру в связанных с людьми (и порой даже самыми интимными узами) джиннов и джинний (разделив их, однако, на две группы — «неверных» и «правоверных» — мусульман) и т. д.

Дин опирается на пять «столпов веры» (аркан): 1) исповедание веры — произнесение шахада вслух, точно, с полным пониманием его смысла и искренним убеждением в его истинности; 2) ежедневное пятикратное богослужение (араб. салат, перс. намаз), основным компонентом которого является уставная молитва, сопровождаемая и завершаемая обширным (хотя и могущим быть измененным во время войны или в иных чрезвычайных обстоятельствах) набором ритуальных омовений, молитвенных поз и жестов; 3) пост (саум) в месяц рамадан (наряду с ним допускаются добровольные посты в любое время года); 4) обязательная благотворительность (налог закат), наряду с которой рекомендуется и добровольная милостыня (садака); 5) паломничество в священный город Мекку (необязательное, однако, для ряда категорий верующих). Для Ислам характерен обширный ритуальный комплекс, поддерживающий не только веру во всемогущего бога, но и «мусульманскую солидарность», призванный объединять «правоверных» одной идеей и одним действием. Исключительное значение Ислам придаёт обычаю и традиции как главному средству социального контроля и обеспечения высокой степени единомыслия (особое значение в этом плане имеет пятничный намаз в мечети, во время которого читается молитва за власть предержащую и за всю мусульманскую общину), основанного на чувстве гордости за принадлежность к руководимому богом «сообществу правоверных» — умме. Важнейшие праздники Ислам: праздник разговения (после поста; ид аль-фитр, тюркск. ураза-байрам), праздник жертвоприношения (ид аль-адха, курбан-байрам), мирадж (связанный с мифом о вознесении Мухаммеда на небо), маулид (день рождения Мухаммеда) и др. Существенное значение приобрела и такая религиозная обязанность, как джихад (или газават) — «война за веру», «священная война».

Декларируя свою неразрывную связь с мусульманскими же государственными формами и сюзеренами (вначале с мединской уммой и Мухаммедом, как её шейхом, затем с Халифатом и с халифом и т. д.), возможность реального воплощения своих принципов лишь в мусульманской политической организации, Ислам оказывался теснейшим образом связанным с политической сферой, активно содействуя складыванию и упрочению унифицированной религиозно-политической системы. Но эта тенденция постепенно ослаблялась вследствие непрерывно растущих противоречий между абстрактно-универсальным идеалом Ислам и укреплявшимися местными религиозно-культурными традициями. Отсутствие в Ислам межрегиональной церковной организации всемерно благоприятствовало автономистским и сепаратистским стремлениям. Рост социальных противоречий, чаще всего выражавшийся в форме религиозной борьбы, ослаблял действие Ислам как консолидирующей силы. Следствием всего этого стал не только распад некогда целостного мусульманского политического организма на ряд враждующих между собой государств, объединённых лишь формально единой идеологической доктриной, но и появление множества сект, каждая из которых, даже и не всегда стремясь к полной независимости в пределах исламской структуры, создавала тем не менее своё специфическое учение. В 7 в. возник хариджизм (см. Хариджиты), выдвинувший идею полного равенства в мусульманской общине, требование выборности имама-халифа и др.

Политическая борьба вызвала появление в том же 7 в. второй основной, после ортодоксального Ислам (суннизма), ветви мусульманской религии — шиизма. Из него в свою очередь выделилось в 8—9 вв. несколько сект — зейдиты, исмаилиты, имамиты и др. Шиитов отличает от суннитов прежде всего особое понимание института верховной власти. За исключением Али, зятя Мухаммеда, объявляемого единственным законным преемником пророка и толкователем Ислам, шиизм отвергает, как узурпаторов, всех суннитских халифов, противопоставляя им свою династию 12 имамов (Али и его прямых потомков от брака с дочерью Мухаммеда Фатимой). В то время как суннизм опирается на институт иджмы (формально — на «согласие всей общины», фактически — на единство мнений компетентных и авторитетных теологов — законоведов по отдельным религиозным, правовым и бытовым вопросам, не предусмотренным Кораном и сунной), шиизм предоставляет право интерпретировать и применять «божественный закон» (и даже развивать его) только имаму и от его имени — муджтахидам.

В 8 в. в Ислам зарождается мистическое течение — суфизм. Явившийся реакцией на нивелирующие тенденции ортодоксальной религиозной организации и подчёркивая ценность индивидуального начала в гораздо большей степени, чем официальное мировоззрение, суфизм всё же никогда не был его полной противоположностью. Стремясь преобразовать не веру, как таковую, а верующего, он имел тем не менее общую с формальными суннитскими и шиитскими структурами цель и потому-то являлся по существу их «некодифицированным» продолжением и дополнением. Более того — именно суфийские ордена, нередко соединяя воедино аскетичность и воинственность, неоднократно оказывались наиболее ревностными охранителями и расширителями сферы мусульманского господства, строжайшими блюстителями исламской «самобытности и чистоты», действенными очагами миссионерской пропаганды. Однако суфизм одновременно становился опорой гуманистической и антиклерикальной мысли, источником самых утончённых и чуждых ортодоксии культурных течений. И он же своей чёткой и никогда не снимаемой мистико-аскетической направленностью подтачивал организационную стабильность мусульманского общества, вступал в конфликт с духом ортодоксального Ислам как системы, основывающейся на принципе нерушимой традиции, воплощённом в шариате.

Ортодоксальный Ислам, стремясь регулировать и регламентировать все действия индивида и все сферы общественной жизни, провозглашал шариат плодом божественных установлений и потому — вечным и неизменным. Установления шариата обеспечивали юридическую унификацию на огромной территории Халифата. Уже в 10 в. завершилась выработка основных норм мусульманского права. Основатели возникших в 8—9 вв. четырёх суннитских юридических толков (мазхабов) были признаны непререкаемыми авторитетами, последними, кто мог в суннизме автономно толковать (иджтихад) главные источники мусульманского права (Коран и сунну), а фактически — все имеющие принципиальное значение теолого-правовые (и в конечном счёте — социальные) проблемы. (Шиизм в этом отношении даёт несколько большую свободу своим религиозным авторитетам — муджтахидам, поскольку у каждого из них предполагается непосредственная духовная связь со «скрытым имамом».) Всё это содействовало укреплению ортодоксального Ислам как средства упрочения и освящения господства эксплуататорской верхушки.

Подчёркнуто консервативный характер ортодоксального Ислам, упорно сохранявшего принцип тождественности религиозных, культурных и политических институтов, с одной стороны, отражал застойность основанных на натуральном и полунатуральном хозяйстве мусульманских средневековых обществ, а с другой — сам немало способствовал значительному экономическому и культурному отставанию мусульманского Востока, препятствовал его целостной секуляризации. В то же время Ислам, как универсальная идеология исповедовавших его народов, нередко объективно способствовал активизации их национально-освободительных движений. Это в свою очередь сохраняло большое влияние Ислам в социальной жизни мусульман, делало весьма проблематичным и неопределённым разделение его на светские и религиозные сферы. И всё же в целом шло заметное падение традиционной силы Ислам, уменьшение объёма социально-значимой деятельности, контролируемой посредством его религиозных институтов, постепенный отход от мышления чисто теологическими категориями, от последовательно-теократических моделей и идеалов.

В конце 18 в. и особенно в 19 в. вследствие нарастания социальных, религиозных, национальных и др. противоречий в мусульманских странах, в условиях зарождения буржуазных отношений, в результате многостороннего влияния европейской культуры стали предприниматься попытки преобразовать Ислам: либо решительно отказавшись от всех «искажений и наращений», аккумулированных с ходом времени, полностью вернуть ему ту «идеальную» форму, которую он имел на ранних этапах своей эволюции (см. Ваххабиты), либо, напротив, привести Ислам в максимальное соответствие с основными тенденциями новой капиталистической эпохи. Такие мусульманские модернизаторы конца 19 — начала 20 вв., как Абдо, Рашид Рида, Икбал и др., ставили своей задачей возрождение политического и интеллектуального величия Ислам в духе современного им научного и технического прогресса. В связи с этим они выдвигали тезис о возможности познать реальный мир, о величии человеческого разума, допускали сочетание свободного развития его с верой в бога и т. д. Ратуя за «согласованность» Ислам с наукой, модернизаторы его выступали с требованием значительного расширения круга лиц, имеющих право на свободное, «в духе времени», толкование Корана и сунны, а также упрощения обрядности, смягчения ряда ритуальных предписаний и норм, улучшения положения женщины, которой традиционный Ислам отводил второстепенное в сравнении с мужчиной место; ликвидации полигамии; внедрения европеизированных образовательной и юридической систем и т. д.

Но, как правило, все стремления этих идеологов были направлены на включение новых элементов в традиционную структуру без каких-либо резких противоречий с устоявшимися принципами, на приспособление Ислам к современности путём подновления лишь наиболее архаичных его компонентов (или окончательного, но чрезвычайно осторожного и постепенного отказа от них). Поэтому демократические, просветительские, антифеодальные требования различных модернизаторских конструкций нередко отступали на задний план перед идеей бесспорного превосходства Ислам над всеми другими верованиями, социально-политическими доктринами и культурами, провозглашением его совершеннейшим в основе своей образом жизни, к которому должны быть приспособлены европейская наука и техника. Апелляция к Ислам как вечному символу самобытности, требование безусловной зависимости мусульманина от «наднациональной уммы» — всё это тормозило процесс всесторонней секуляризации исламских обществ, стесняло развитие национального самосознания и национальных культур и лишало мусульманский модернизм последовательного характера, устойчивой социальной базы. В итоге более или менее радикальный религиозный реформизм не имел успеха на мусульманском Востоке. Традиционный Ислам продолжает играть видную роль в различных сферах социальной жизни мусульманских стран зарубежного Востока. В подавляющем большинстве их Ислам не только государственная религия, но и существенный компонент национальной культуры, во многом определяющий нормы поведения, быта, отношения к другим народам и цивилизациям; он часто используется для освящения различных правительственных акций. Вместе с тем всё более усиливаются наметившиеся ещё в 19 — начале 20 вв. секуляризаторские тенденции, направленные на размежевание социальной идеологии и религии; при этом религии отводится роль лишь одного из орудий национальной политики. В сущности этот курс проводится почти во всех современных мусульманских странах. В некоторых из них правительства стремятся трансформировать в соответствии с собственными целями все традиционные религиозные организации. С одной стороны, государство зачастую отождествляет себя же с этими организациями, а с другой — один за другим устраняет все источники их реальной и потенциальной автономии (национализируя вакфы, изымая из ведения религиозных организаций и беря в свои руки руководство системой народного образования, функции комплектования и распределения служителей культа, надзора за их деятельностью и т. д.).

Одновременно государство пытается всячески унифицировать религиозную сферу, ополчаясь на различные неортодоксальные, но глубоко укоренившиеся в социальной и религиозной жизни масс напластования в виде культа святых, анимистически-магических представлений и практики, всевозможных суфийских братств, обычно противодействующих модернизаторским реформам. В ходе фронтального столкновения откровенно традиционалистской и секуляризаторско-модернистской систем ценностей рождается множество функционирующих в лоне Ислам направлений, течений, школ, начиная от архаично-ортодоксальных и кончая суперутончёнными и гибкими. В конечном итоге эта интеллектуальная мозаичность современного Ислам, всё убедительнее доказывающая, в частности, полнейшую бесперспективность панисламизма и близких ему учений, так или иначе отражает идущую в зарубежных мусульманских регионах борьбу за поиск наиболее эффективных средств достижения всестороннего прогресса. В СССР и других социалистических странах, где социальные корни религии подорваны, Ислам, как и другие религии, всё более и более превращается в пережиток прошлого.

Постоянное утверждение идеи о вечной подвластности человека мифическим небесным силам, ориентация на потустороннее существование, противопоставляемое пессимистически оцениваемому земному бытию, принципиальный отказ от признания самоценности и автономности человека — всё это делает Ислам, как и любую религиозную систему, несовместимым с принципами подлинно научного мировоззрения.

Буддизм, одна из трёх мировых религий наряду с христианством и исламом. Буддизм возник в древней Индии в 6-5 вв. до н. э. и в ходе своего развития разделился на ряд религиозно-философских школ. Основателем Буддизм считается индийский принц Сиддхартха Гаутама, получивший впоследствии имя Будды, то есть пробужденного, просветлённого.

Буддизм появился в период, когда Индия, представлявшая собой конгломерат мелких монархических государств (деспотий) и родоплеменных союзов, переживала процесс формирования единого государства, закончившийся образованием в 4 в. до н. э. империи Маурьев. Происходило крушение сложившихся жизненных устоев, обострение противоречий между социальными группами, кастами, которые осложнялись пестротой этнического состава населения. Кризисное состояние вызывало стремление к выходу из него, хотя бы в сфере нереального. Буддизм был ответом на эти искания. Явившись реакцией на брахманистскую религию и став в оппозицию к освящаемому брахманизмом кастовому строю, провозгласив равенство всех вне зависимости от касты, сословия, Буддизм универсальностью предложенного им пути к «спасению» приобрёл в период своего возникновения широкую популярность. В то же время своей социальной пассивностью, отрешенностью от конкретно-исторической ситуации Буддизм оказался приемлемым и для господствующих в обществе сил.

Уже в первые столетия своего существования Буддизм разделился на 18 сект, разногласия между которыми вызвали созыв соборов - в Раджагрихе (около 477 до н. э.), в Вайшали (около 367 до н. э.), в Паталипутре (3 в. до н. э.) и в Кашмире (2 в. н. э.). Важнейшим событием в истории Буддизм было образование в период деятельности 2-го собора секты махасангхиков (сторонников «большой общины»), знаменовавшее начало раскола Буддизм, который привёл в начале н. э. к разделению его на 2 крупнейшие ветви: хинаяну («малая колесница» или «узкий путь») и махаяну («большая колесница», или «великий путь»). В течение 1-5 вв. окончательно сформировались главные религиозно-философские школы Буддизм: в хинаяне - вайбхашики и саутрантики, в махаяне - йогачары, или виджняновадины, и мадхьямики. Сторонники хинаяны называют своё направление тхеравада Буддизм (буквально - учение старейших).

Время расцвета Буддизм в Индии - середина 1-го тыс. до н. э. - начале 1-го тыс. н. э. Конец этого периода, совпавший с развитием индуизма, ознаменовался в истории Буддизм определённым стиранием его специфичности и сближением с индуизмом. Растворившись к 12 в. в индуизме на своей родине, Буддизм не исчез; проповедуемый монахами-миссионерами, в частности посланцами императора Ашоки (3 в. до н. э.) - деятельного приверженца Буддизм, он распространился по всей Юго-Восточной и Центральной Азии, захватив отчасти Среднюю Азию и Сибирь. (В период с 3 в. до н. э. до середины 1-го тыс. н. э. Буддизм утвердился на Цейлоне, в Индонезии и Индокитае; в первые века н. э. Буддизм начал проникать в Китай, Тибет, в 4-6 вв. - в Корею, Японию, в 16-17 вв. - в Монголию, В 18 в. - в Бурятию.) В юго-восточных странах утвердилась хинаяна, получившая название южный Буддизм; в северных - махаяна, ставшая известной под именем северного Буддизм

Уже в Индии махаяна испытала заметное влияние брахманизма и индуизма (веданты и йоги). Столкнувшись же с условиями и культами северных стран, махаяна дала начало различным течениям, переплетающимся с даосизмом в Китае, синтоизмом в Японии, местными натуралистическими верованиями в Тибете и т.д. В своём внутреннем развитии разбившись на ряд сект, северный Буддизм образовал, в частности, секту дзен (возникла в 5 в. в Китае, китайский чань; в настоящее время более всего распространена в Японии). В 5 в. появляется особое направление Буддизм - ваджраяна, параллельное индуистскому тантризму, под влиянием которого возникло новое направление Буддизм - ламаизм. Будучи исключительно восприимчивым к разнообразным идеологическим комплексам, Буддизм, однако, сохранял неизменными свои центральные положения, превращая заимствования в составляющие своего учения, культа и мифологии.

Религиозно-философская литература Буддизм обширна и включает сочинения на пали, санскрите, гибридном санскрите, сингальском, тибетском, бирманском, кхмерском, китайском, японском и др. языках. Большая часть хинаянской литературы входит в так называемый палийский канон - «Типитаку» (буквально «Три корзины»). Из неканонических сочинений школ хинаяны наибольшее значение имеют «Милиндапаньха», а также «Абхидхармакоша» Васубандху. К махаянскои литературе, включавшей в санскритском переводе большую часть хинаянского канона, относятся, наряду с так называемыми основными махаянскими сутрами, такие источники, как «Махавасту», «Дивьявадана» («Собрание божественных авадан»), «Лалитавистара», сочинения Ашвагхоши (наиболее важное «Буддхачарита»), Арьяшуры («Джатакамала», или «Гирлянда джатак»), Шантидевы и др. Умозрительная философия махаяны представлена множеством сочинений, из которых наиболее значительны сочинения Нагарджуны («Мадхьямика-карика») и Асанги. Все произведения махаянского и большая часть хинаянского канонов были переведены с санскрита (а иногда непосредственно с пали) на китайский, затем и на тибетский языки. В Тибете эти переводы наряду со многими оригинальными текстами составили два многотомных собрания - «Ганджур» и «Данджур».

Особенностью буддийского учения является его практическая направленность. С самого начала Буддизм выступил не только против особого значения внешних форм религиозной жизни, в частности ритуальности, но и против абстрактных спекуляций, характерных для концепций брахманизма, и выдвинул в качестве центральной проблему бытия личности. Основное содержание буддийских книг - практическая доктрина «спасения», или «освобождения». Она изложена в учении о «четырёх благородных истинах»: существует страдание, причина страдания, состояние освобождения от страдания, путь, ведущий к освобождению от страдания; короче - существует страдание и освобождение от страдания. С одной стороны, страдание и освобождение предстают как исключительно субъективное состояние, с другой стороны (особенно в системах развитых школ Буддизм) - как бытие - это страдание, Буддизм определяет страдание, прежде всего некая «реальность», имеющая и объективную (космическую) основу.

Подчеркнув в качестве исходного положения, что вообще не как переживание какого-то конкретного состояния, а как ожидание этого состояния, ожидание реального страдания, более того - ожидание эффектов самого этого ожидания: ощущений страха, тревоги и прочие. Т. е. страдание в Буддизм выступает как состояние бесконечного беспокойства, как состояние общей нелёгкости, напряжённости, неудовлетворённости. В этом смысле страдание оказывается эквивалентом желания, которое считается в Буддизм психологической причиной страдания. Буддийское представление о бытии как страдании усугубляется тем, что Буддизм принимает концепцию бесконечности перерождений (сансара). Смерть в Буддизм, таким образом, не кара, не трагедия и не освобождение, а переход к новой жизни и поэтому - к новым страданиям.

В основе интерпретации страдания как космической реальности лежит представление о жизнедеятельности личности в связи с внешним миром, в частности о психофизических элементах этой жизнедеятельности, называемых дхармами. Дхармы вспыхивают, исчезают и появляются вновь, то есть находятся в постоянном волнении, вызывая своей неустойчивостью ощущение страдания. Это вечное вспыхивание и исчезновение часто уподобляется в буддийской литературе горению пламени светильника с характерным для Буддизм подчёркиванием становления вместо ставшего, процесса - вместо субстанции. Следствием признания существования дхарм является отрицание Буддизм души как неизменной духовной сущности и отождествление человеческого «я» с совокупным функционированием пяти наборов дхарм, так называемых скандх: чувственное бытие организма в целом, эмоции, представления, кармические волевые импульсы (см. Карма) и сознание.

Буддизм исходит из того, что цель неотделима от средства её осуществления. Поэтому в Буддизм освобождение, прежде всего, выражено в категориях пути, то есть предстаёт как «правильное поведение» и «правильное знание». В Буддизм нет жёсткого канона поведения и, по существу, отрицается значение любой внешней формы поведения. Особенно это положение подчёркнуто, например, в раннем Буддизм, дзен и др. В нравственном плане это означает признание разнообразия и относительности нравственных норм, уравнение нравственно-противоположных действий, отсутствие понятий ответственности и вины как чего-то абсолютного. Главными чертами буддийской нравственности в её внешнем выражении являются терпимость, «текучесть»; это - мораль, всем равно помогающая и одновременно всем далёкая. В основе буддийской концепции поведения лежит сознание внутренней отдалённости субъекта всему, что его окружает. Буддизм считает удовольствие и добро не только равно необходимыми, но и равно не необходимыми (что отчасти выражено Буддизм в доктрине так называемого среднего пути, одинаково отвергающего погружение в чувственные удовольствия и умерщвление плоти). Его идеалом является человек, настолько занятый изменением своего внутреннего, психического бытия, что при этом не обязательно устранение обычных жизненных целей. Буддийский идеал поведения органически связан с представлением об истинном знании, главной чертой которого является отсутствие направленности вовне (при общей отзывчивости на всё) и созерцание внутреннего бытия, Одним из основных средств преобразования психики и психофизиологии личности на пути к самоуглублению выступает практика буддийской йоги (дхьяны). Состояние совершенной не связанности с внешним и самоуглублённости есть освобождение, или нирвана.

В текстах развитого Буддизм это состояние означает прекращение жизнедеятельности личности, остановку волнения дхарм, переход их из состояния бытия проявленного в состояние не проявленного, истинного бытия. Утверждая, что нирвана есть определённое психическое состояние субъекта, Буддизм, в отличие от многих индийских религиозных и философских систем, отрицает потусторонность освобождения от «этого мира». Нирвана выступает вместе с тем как своеобразный абсолют, причём в философском аспекте абсолют в Буддизм описывается как шуньята (буквально - пустота), в религиозном - как дхармакая (органическая общность всего существующего), понимаемая как космическое тело Будды.

По существу Буддизм утверждает лишь бытие психологического процесса. Поскольку мир оказывается вовлечённым в «я» (не существует противопоставления «я» и мира), для Буддизм в строгом смысле не существует и противопоставления субъекта и объекта, духа и материи. Творческим началом, конечной причиной бытия выступает волевое решение «я», понимаемого как некая духовно-телесная целостность, (Даже ваджараяна, кажущаяся наиболее далёкой от основных положений Буддизм и представляющая собой особую систему йогической практики созерцания, в которую в качестве важнейшей части включен эзотерический ритуал, служащий средством концентрации «духовной силы», основана на общем принципе Буддизм - утверждении особых потенциальных сил, таящихся в целостности духовно-телесного бытия человека.) Философскую позицию Буддизм можно охарактеризовать как субъективно-идеалистическую, однако внешний мир при этом включен в субъект не только как факт сознания, но и как нечто реально существующее, хотя и не отчленённое от субъекта.

Из неабсолютной значимости для Буддизм всего существующего безотносительно к субъекту следует вывод о не абсолютности божества. В Буддизм нет надобности в боге как творце, спасителе и прочее, то есть вообще как в безусловно верховном существе. И, наоборот, остаётся возможность признания «не высших» божеств. В буддийской концепции нет дуализма божественного и небожественного, бога и творения, бога и мира. Бог как высшее существо имманентен (внутренне присущ) достигшему освобождения человеку, что по существу означает тождественность человека богу.

Направления и школы в Буддизм подчёркивают те или иные его отдельные тенденции, В хинаяне учение о личном спасении принимает форму проповеди преимущественно личного совершенствования (идеал архата, то есть лица, «достигшего освобождения»). Махаяна отвергла изолированное стремление только к личному освобождению. Вместо идеала архата она выдвинула идеал бодхисаттвы (буквально «тот, чья сущность - просветление») - существа, отказавшегося от перехода в нирвану во имя спасения всех других существ.

В ходе своего развития Буддизм пришел к признанию необходимости внешних форм религиозной жизни. Постепенно развивается сложный культ почитания Будды и различных бодхисаттв, непосредственных помощников в спасении. Пантеон буддийских божеств растет за счёт введения в него как богов исконно индийского происхождения, так и заимствованных из религий принявших Буддизм народов. Главными божествами считаются будды Гаутама, Амитабха, Вайрочана, рассматриваемые как воплощение некоего единого Первобудды. Однако все боги Буддизм, включая самого Будду, не становятся высшими божествами. Культ быстро охватывает все стороны жизни верующего, начиная от семейно-бытовых и кончая всеобщими праздниками, занимающими видное место в общественной жизни. Большое значение приобретают круговые обходы ступ (мемориальных и погребальных куполообразных сооружений), поклонение статуям Будды и др. божеств, священным деревьям и др., возложение на алтарь храмов приношений и воскурение ароматических свечей и прочее. Распространённым становится паломничество к священным местам, связанным, прежде всего с мощами и следами Будды и его учеников, а также с легендами об их подвигах. Особенно усложнился культ в некоторых течениях махаяны, в частности в ламаизме. Одновременно в махаяне развивается учение о религиозном воздаянии, включавшее представление об аде и рае.

Вскоре после возникновения Буддизм появились также сангхи (монашеские общины), упорядочившие и определенным образом регламентировавшие анархический образ жизни первых последователей Буддизм Из сангхи с течением времени выросла своеобразная религиозная организация. Её роль стала весьма заметной с появлением монастырей как постоянных мест жительства монахов. Монах стал выступать и как религиозный наставник. Естественно, что личность монаха, практически ставшего в глазах верующих на путь спасения и уже поэтому оказавшегося окруженным ореолом исключительности, приобрела чрезвычайное значение. В странах распространения хинаяны монашество играет до сих пор огромную роль в общественной жизни. Совет, даваемый монахом, - закон для верующего. Монастыри, превратившиеся в крупных земельных собственников и в важные политические центры, пользуются зачастую большим авторитетом у населения (особенно в деревнях), чем правительственные учреждения. Однако вступление в монашескую общину и выход из неё являются свободными. Монах, даже в роли религиозного служителя и наставника, не имеет власти прощать и карать и т.д.

Буддизм оказал существенное влияние на все стороны жизни и особенно на культуру принявших его стран. Распространение Буддизм способствовало созданию тех синкретических культурных комплексов, совокупность которых и образует так называемую буддийскую культуру (архитектура, скульптура, живопись, литература, буддийская наука и схоластическая образованность), имевших наибольшее значение в эпоху раннего средневековья. В развитии буддийской культуры в средние века большую роль играли монастыри. Монахи нередко выступали в качестве художников, писателей, врачей.

Социальная роль Буддизм определяется основными положениями его догматики. Какие бы формы ни принимал Буддизм в своём развитии, его центральным принципом является религиозная идея о необходимости освобождения от пут профанического, «земного», существования. Всякая связь, в том числе любая социальная, рассматривается Буддизм как зло. Отрешённость Буддизм от всего окружающего, его индивидуалистичность, определяют и его глубокую асоциальность. С этим связано устранение последователей Буддизм от борьбы за социальные и политические преобразования, от классовой борьбы. Вместе с тем во многих странах Азии известная часть буддистов и буддийского духовенства принимает участие в общественной и политической жизни; так, в Южном Вьетнаме буддисты включаются в национально-освободительную борьбу; в то же время есть страны, где буддисты выступают против национально-освободительного движения и социальных реформ в этих странах.

Структура, управление и степень централизации буддийской общины в разных странах различны. В Бирме и на Цейлоне нет ни строгой централизации, ни прямой зависимости общины от государственной власти. В Таиланде же Буддизм является государственной религией (король возглавляет буддийскую общину). В Лаосе король также считается главой местной буддийской общины.

Последователи Буддизм, приверженцы хинаяны, составляли в 60-х гг. 20 в. в Бирме, Лаосе, Камбодже и Таиланде около 90% населения, на Цейлоне - около 60%. Махаяна имеет последователей в Китае (около 17% населения), Японии (около 50%), Корее, Непале и др. Некоторое число буддистов имеется в Пакистане, Индии (не более 1% населения), а также среди китайских и японских иммигрантов в Северной (около 170 тыс. чел.) и Южной (около 140 тыс. чел.) Америке. Кроме того, имеется небольшое число новообращённых буддистов в США (около 16 тыс. чел.), в Европе (около 8 тыс. чел.). Махаяна в её ламаистской разновидности имеет некоторое число приверженцев в МНР, а также на территории СССР - в Бурятской, Калмыцкой, Тувинской АССР, в Усть-Ордынском и Агинском Бурятских национальных округах, Иркутской и Читинской областей. Буддийская община в СССР возглавляется Духовным управлением буддистов СССР, избираемым на духовном соборе. Председатель управления имеет духовное звание бандидо-хамболама. Его резиденция помещается в Иволгинском дацане (монастыре), находящемся в 40 км к Ю. от Улан-Удэ. В современном Буддизм существует ряд международных организаций. Наиболее влиятельная - Всемирное братство буддистов, созданное в 1950 на Международном конгрессе буддистов в Коломбо (Цейлон). Духовное управление буддистов СССР является членом Всемирного братства буддистов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: