МОРАЛЬНЫЙ ДУХ АРМИИ: НЕБОЛЬШИЕ ТЕОРЕТИЧЕ КИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ 3 страница

Небезынтересно, что неудачи японской кампании А.А. Свечин объяснял недостатком доверия и правдивости. Система, существовавшая в армии, способствовала не развитию, а подавлению таких моральных качеств, как решительность, предприимчивость, готовность брать на себя ответственность. Для достижения победы необходим, утверждал он, прежде всего наступательный дух, энергия, сознательная работа по прокладыванию пути вперёд всех частей боевого порядка. Ничто так не развращает дух, как отступление.

Учёный говорит о необходимости такого воспитания войск, которое бы позволило войскам сознательно штурмовать любые позиции врага. По его словам, для постижения современного военного искусства необходимо изучение русско-японской войны, полной ошибок, чтобы предостеречь от их повторения.

Определяя принципы управления войсками, А. Свечин доказывал необходимость идейной и нравственной связи между полководцем и бойцами, взаимного доверия, уважения и понимания между ними. Успех в бою, победа зависит от предприимчивости и инициативы.

Особую известность как военный писатель приобрёл после русско-японской войны генерал Д.П. Парский. Именно тогда появились такие его труды: “Причины наших неудач с Японией. Необходимые реформы в армии”, “Воспоминания и мысли о последней войне”, “Что нужно знать нашей армии”[122] и др. В своих работах он особое значение придавал анализу морального состояния армии в начале ХХ века, когда по-прежнему сохранялась нравственная атмосфера разобщённости, произвола и полуневежества в армии. В таких условиях на первый план выдвигается вопрос о необходимости нравственного возрождения и духовного обновления армии как главнейшем и первоочередном требовании военной реформы.

В работе “Что нужно нашей армии” генерал Д.П. Парский среди мер, так необходимых военных преобразований, называл именно нравственное возрождение армии, “развитие всегда и во всём внутреннего, духовного содержания”, “меры к поднятию воинского духа”, “утверждении в армии дисциплины, чувства долга и патриотизма”, “более прочная постановка воспитания офицера и солдата, поднятие их уровня”[123].

Под духовным обновлением автор понимает культивирование в армии чувств братства и товарищества, взаимопомощи и поддержки, постановки высоких идеалов, в развитии здравых понятий о чести, любви к родине и преданности долгу. Д.П. Парский справедливо полагал, что именно государственные органы должны оказать армии всемерную поддержку в этих преобразованиях.

Небезынтересными являются рассуждения генерала о роли, в частности, Государственной Думы, её нравственной поддержки в деле проведения военной реформы. Именно это высшее представительное учреждение должно помочь военному ведомству в деле подготовки к войне и прежде всего в вопросах воспитания и образования. Автор считает, что, с одной стороны, компетенция Думы явно ограничена лишь определением бюджета, а, с другой стороны, выражает обеспокоенность по поводу возможного привнесения в армию духа партийности из-за излишнего вмешательства её во всю армейскую жизнь.

В следующей своей работе “Причины наших неудач с Японией” Д.П. Парский отмечает связь высокого морального духа с военными традициями, хранителями которых выступают именно офицеры. Поэтому составление истории воинских частей, устройство музеев, ознакомление с военно-историческими памятниками — всё это содействует поддержанию традиций и духа на должной высоте. Генерал вновь подчёркивает необходимость помощи государства в данном процессе путём принятия мер общего значения совместно с различными общественными организациями.

Среди работ, выделявшихся глубоким осмыслением событий и важными теоретическими выводами, следует отметить сочинения В. Новицкого, в частности, “На пути к усовершенствованию государственной обороны”. Критическое осмысление поражения в русско-японскую войну привело к рождению, по словам автора, некоего “умственного движения”, которое и определило проведение военных реформ. Но эта критическая мысль ушла значительно дальше действий, “в литературе мы оказались смелее и радикальнее, — пишет В. Новицкий, — чем в своей практической деятельности”[124]. Автор даёт оценку всем реорганизациям военного ведомства. Констатирует отсутствие “Символа веры”, отвечающего особенностям русской армии и всего общества, который должен был выработать Генеральный штаб. Именно “дух пассивности” определял военную доктрину периода японской кампании, объективно определяя поражение. Для В. Новицкого в этой связи моральный фактор является определяющим.

Примечательным явлением в историографии проблемы является работа А. Геруа “После войны о нашей армии”[125]. Автор рассматривает армию, прежде всего через её “душу”. Особое внимание обращает на моральную подготовку к войне, опираясь на германский и японский опыт, давший пример сохранения духовного равновесия армии. Приподнятое настроение самого народа, по утверждению А. Геруа, делается духом армии. Подвергая анализу японскую компанию, отмечает следующие причины пассивности: отсутствие таланта у военных вождей и “одряхление” высшего командного состава. Проводя линию сравнения между русско-турецкой войной 1877-1878 гг. и русско-японской войной, он видит разницу в свойствах духовного подъёма, основанного на идейной подготовке к войне. В начальный период русско-турецкой войны правительство сумело воспользоваться особым общественным настроением, подъёмом духа, обратное произошло перед войной на Дальнем Востоке.

Кроме военно-исторических аспектов, А. Геруа, как и многие авторы, обращается к системе воспитания М. Драгомирова, который, по словам автора, “один ушёл в заботу о духе”, избрав для достижения цели — воспитание нижних чинов. Исследователь вынужден констатировать весьма противоречивый факт, что “ни в одной армии нет такой стройной военно-воспитательной теории, построенной на началах гуманности и сопряжённой со свойствами человеческого духа “, но с другой стороны, ”ни в одной армии не возлагается так много надежд на воспитание солдата”[126].

А. Геруа справедливо утверждал, что в кратчайший срок воспитать чувство, сердце, взгляды нельзя. Самым существенным недостатком новой системы воспитания автор считал критику офицерства как такового. А ведь именно офицерство представляло дух армии, её краеугольный камень. Разрыв между военной теорией и реальными военной практикой, по мнению А. Геруа, один из самых суровых уроков японской войны.

В другой своей работе “К познанию армии”[127] А. Геруа указывает на необходимость упорядочения системы аттестации и чинопроизводства.

В брошюре К.М. Оберучева [128] исследуется вопрос о служебном движении офицеров. Основываясь на статистическом материале, автор приходит к выводу о карьерных преимуществах нестроевого элемента перед строевым, гвардейцев перед армейцами. К.М. Оберучев отмечает низкий уровень высшего военного командования, отсутствие выдающихся военачальников в последнюю войну. Одна из причин этого – низкий уровень научной подготовки. Автор вынужден констатировать, что “на верхи военной бюрократии … пробираются те генералы, которые меньше всего подготовлены к выполнению ответственной роли вождя”[129].

Необходимость усовершенствования системы военного чинопроизводства и укрепления дисциплины внутри корпуса офицеров отстаивал и генерал А.П. Скугаревский[130], председатель Комитета по образованию войск. Именно в слабости высшего военного руководства и отсутствии строго подчинения и координации работы всех звеньев цепи армии видел он главную причину неудач России в японской войне. Его критике подвергаются все структуры военного ведомства, в том числе и Генеральный штаб. Недопустимым он считает бездеятельность военного министерства в вопросе выдвижения старших начальников, а так же запрещение этим ведомством всякой критики в печати высшего командного состава. Генерал делает вывод, что главное затруднение заключается в отсутствии общей системы, однообразных требований свыше, одной твёрдой руки.

Вопросы повышения уровня боевой подготовки офицерства, выработки в нём инициативы обсуждалась в работе М.В. Грулёва “Злобы дня в жизни армии”[131]. Автор выявляет те негативные стороны в жизни армии и командного состава, которые отмечены всеми публицистами. Безынициативность как одна из проблем японской компании была признана и властью, которая в очередной раз продемонстрировала неспособность к её решению. Военный совет поручил комитету по образованию войск выработать для преподавания высшему командному составу руководящие указания для принятия мер к развитию у начальников инициативы. “Подать сюда инициативу” – эта фраза из работы М. Грулёва отражала методы военного ведомства.

Относительно отдельных трудов военных педагогов и военных психологов заметим, что они имеют значение для рассматриваемой темы, прежде всего, в теоретическом аспекте. В первую очередь заслуживают анализа труды генерала М.И. Драгомирова. Внимательное изучение им опыта русско-японской войны привело к изменению его тактических взглядов и подтверждению, в целом, его концепции о решающей роли человека на войне. Вопросы воспитания и обучения войск становятся как никогда актуальными. Нужно знать солдата, как знал его А.Суворов, постоянно напоминал М.И. Драгомиров. Особенно он указывал на значение доверия солдат к офицерам. Та армия, в которой офицер пользуется доверием солдат, по словам этого прославленного учёного и педагога, представляет высшую степень совершенства армейского организма[132].

В ряду активных педагогов-новаторов стоит имя генерала Н.Д. Бутовского[133], активно занимавшегося вопросами обучения и воспитания. Он, как последователь педагогических взглядов М.И. Драгомирова, выступал против принудительных мер воздействия в системе военного образования. Цель учебно-воспитательного процесса, по мнению учёного, должна достигаться путём нравственного воздействия начальника на подчинённого. Это возможно при наличии высокого авторитета офицера, который основывается на знаниях и нравственных достоинствах личности. Духовные качества будущего офицера должны формироваться в военно-учебном заведении путём активного воздействия на учащегося со стороны преподавателей и воспитателей[134].

В работе подполковника Н.П. Бирюкова “Записки по военной педагогике” также указывается на необходимость морального воспитания нижних чинов, о пользе разумной дисциплины, твёрдой воли и преданности Отечеству[135].

Анализу собственно “духа войск” на основе событий русско-японской войны посвящена статья Н. Корфа “О воспитании воли начальников”[136]. Генерал правильно указывал, что на практике ничего не делается в отношении духовной подготовки войск, теоретические положения остаются мёртвой истиной. Отсутствие надлежащей воли — вот главная причина поражения в этой войне, по мнению автора. С позиций военной психологии Н. Корф подробно рассматривает отрицательные эмоции, которые наполняют душу командира. В первую очередь, — страх, разграничивая это понятие на страх личный, страх за подчинённого, страх за успех дела. К положительным эмоциям он относит мужество, самоуважение и гордость. Учёный сформулировал следующие требования к военной системе с точки зрения воспитания:

1.Наличие товарищеской среды как способа комплектования армии.

2.Принцип справедливости, нравственный закон должны определять систему прохождения службы.

3.Необходимость обучения командного состава. Знания увеличивают уверенность в себе, направляют волю, способствуют формированию понятий о военном добре и зле, указывают конечные цели.

В заключении Н. Корф излагает три главных слагаемых воспитания воли военачальников: свобода, ответственность, законность, то есть психологически – необходимость принятия решений, борьба со страхом и долг.

Эта статья генерал-майора Н. Корфа и ряд других работ позволяют считать его одним из основоположников русской военной социологии, военной педагогики и военной психологии.

Критические статьи печатал и генерал-лейтенант А.Н. Апухтин, принимавший непосредственное участие в работе Комитета по образованию войск. Одна из его работ исследует роль современного офицера в нравственном воспитании подчинённых[137]. Для нормального функционирования воинской части, по мнению автора, необходимо развивать дух инициативы во всех звеньях армии. Именно инициатива — один из элементов победы. Во время войны требуется воодушевление высшей энергией, элементами которой генерал считает инициативу, умственную и нравственную энергию, чувство чести личной и корпоративной, сознание общего долга. Когда армия проникнута сознанием долга настолько, что о нём не нужно напоминать, можно считать, что она обладает внутренним духом. Это достигается упорным воспитанием мирного времени. Если массы не проникнуты этим духом, то бесполезными будут все самые совершенные приказы и инструкции высшего командования.

А. Апухтин подметил важную закономерность, что на развитие воинского духа самое непосредственное влияние оказывает личность командира. Офицеры, лишённые нравственных достоинств, достигшие высоких чинов благодаря недостаткам системы, прямо подавляют дух подчинённых. Нравственное существо армии, по мнению автора, составляют чувства товарищества и сплочённости, дисциплина и воинская честь.

Диссертант считает принципиальным уделить больше внимания трудам военного педагога и теоретика подполковника Н.Н. Головина[138], так как он подошел с новых позиций к изучению духовного фактора. Ученый поставил решение данной задачи на подлинно научную основу. Наглядная иллюстрация тому — работа “Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца”[139]. Вот ее положения, выявленные диссертантом посредством текстологического анализа данного оригинально труда, позволяющие взглянуть на рассматриваемую проблему под новым углом зрения:

— война — общественное явление, следовательно, необходимо классифицировать значение духовных сил человека, прежде всего как бойца;

— формы вооружённой борьбы, а так же закономерности проявления качеств человека в бою, зависят от духовных свойств военнослужащих;

— духовные стороны в явлениях боя — главенствующие.

Исследователь пришёл к следующим выводам:

1. Значение духовных свойств бойца всегда высоко оценивалось полководцами, которые стремились к повышению именно уровня духовности своих воинов. Так, суворовская “Наука побеждать” вся состояла из приёмов, нравственно укрепляющих войска.

2. Вся военная история является подтверждением решающей роли духовного элемента.

3. Само военное искусство также зависит духовных свойств бойца.

Показателен и обобщающий вывод Н. Головина, что победителем является тот, кто более хотел победы, тот, у кого сильнее воля.

Н.Н. Головин стал одним из первых учёных, во главу угла поставивший не проблемы воспитания, а именно психологической подготовки войск. Именно он, ординарный профессор Генерального штаба, считается основоположником психологии боевой деятельности. Первая в России диссертация по военной психологии была защищена им.

В более поздних работах он высказывал идею о том, что изучение духовной стороны войны может вестись в двух направлениях. Первое из них, которое он определяет как индивидуальную военную психологию, исследует изменения в деятельности и свойствах человека, происходящие в нём под влиянием военной обстановки. Второе направление изучает сами явления войны, взятые как нечто органически целое, и представляет собой коллективную военную психологию.

Заслуживает внимания и книга Н. Головина “Высшая военная школа”[140], содержащая ценные обобщения опыта отечественных учёных и практиков в деле совершенствования системы подготовки офицерских кадров. В данном труде, на основе исследований причин поражения в русско-японской войне, автор делает ценный вывод о необходимости интенсивной воспитательной работы в мирное время, а также акцентирует внимание на улучшение подготовки высшего командного состава.

Между тем, Н.Н. Головин, внеся значительный вклад в теоретическую разработку проблем укрепления морального духа войск, не уделял, в то же время достаточного внимания деятельностному аспекту проблемы. Он не заострял, например, внимания на том, какими путями органы государственной власти и управления должны укреплять моральный армии. В данном аспекте работы Н.Н. Головина уступают, к примеру, трудам А.Н. Куропаткина. Сказанное, между тем, отнюдь не принижает научной значимости проанализированных неординарных научных исследований неординарного российского военного ученого, коим, вне всякого сомнения, являлся Н.Н. Головин.

Проблема укрепления морального духа армии нашла, в основном, специфическое, опосредованное отношение, в трудах, посвящённых психологии боевой деятельности. Только за период с 1900 по 1917 г. в печати появилось более 100 таких публикаций[141]. Так, военный врач, психолог и психиатр Г.Е. Шумков внёс наиболее заметный вклад в развитие военной психологии начала века. По его инициативе предпринималась попытка изучить боевой опыт, накопленный в ходе русско-японской войны, для совершенствования морально-психологической подготовки личного состава русской армии[142].

Необходимо отметить работу полковника П.И. Изместьева “Из области военной психологии”[143], в которой автор формулирует основные задачи морального воспитания солдата. Без тщательного духовного развития, по словам автора, трудно ожидать успеха в современном бою. Развитие чувства чести, преданности Отечеству, возможно, отмечал П.И. Изместьев, только при общей культуре народа, при всеобщей его грамотности.

Учёный предъявлял высокие требования к полководцам, от уверенности в победе и инициативы которых зависит успех в бою. Его анализу подвергается русско-японская война, в которой высшее командование проявило нерешительность, колебание, подчинение воле противника. Показателен вывод исследователя, что “сильный духом вождь с меньшим числом победит многочисленного, пассивного и робкого стратега”[144]. Не оставил без внимания П.И. Изместьев и роль армии в революционных событиях 1905 г. Для него являлось очевидным необходимость направления усилий властных структур на складывание новых отношений между офицером и солдатом, отношений доверия и взаимопонимания.

Таким образом, в военно-исторических, военно-педагогических и военно-психологических трудах русской военной мысли характерна не только постановка проблемы морального духа, её всестороннее исследование, но и выработка прикладных выводов об использовании морального фактора как составной части мер, направленных на обеспечение боевых действий. Выявлялась роль и место властных структур и органов военного управления (различных уровней) в деле укрепления морального духа войск.

3. Научно-справочные издания. Тяжелое военное поражение в русско-японской войне поставило новые проблемы перед военной теорией и практикой, потребовало пересмотра взглядов военных историков и теоретиков, заставило по-новому взглянуть на военное прошлое страны. В таких условиях встал вопрос о создании фундаментального справочного издания, которое позволило бы “осветить все вопросы, связанные с бытием вооружённых сил, давало бы материал для всестороннего и верного суждения о современном состоянии военного дела в его теоретических положениях и практическом осуществлении”[145].

В 1911 – 1915 гг. группой передовых офицеров (В.А. Апушкин, К.И. Величко, Н.П. Михневич, А.А. Незнамов, В.Ф. Новицкий, А.Е. Снесарёв) в Петербурге издавалась “Военная энциклопедия” (издательство И.Д. Сытина). Намечалось выпустить 23 тома, но в связи с началом Первой мировой войны издание прекратилось на восемнадцатом томе. В VI томе “Военной энциклопедии” нашли отражение основные положения в области нравственного воспитания и укрепления воинского духа, разработанные известными военными деятелями. Воинский дух рассматривался как совокупность таких качеств: мужество и храбрость, благородство и дисциплина, самоотверженность, почин, самостоятельность, находчивость и бодрость.

Воинское воспитание определялось наиболее сложным и важным отделом боевой подготовки, которое должно развивать патриотизм, чувство долга, чести и ответственности[146].

4. Публицистика. В данной группе источников для темы нашего исследования представляет научный интерес то обстоятельство, что в ряде статей имелся общий мотив, их объединяющий. Это - усовершенствование представителей офицерского состава как основных носителей функции обучения и воспитания народа. Данной проблеме посвящена, например, работа М.С. Галкина “Новый путь современного офицера”[147]. Прежде автор анализирует причины возникновения чувства национальной отчуждённости офицеров от своих сограждан, появившегося после поражения на Дальнем Востоке. Для гармонизации отношений между армией и нацией необходимо, чтобы офицеры взяли на себя роль воспитателей. Автор не раз подчёркивает, что военное воспитание — это, прежде всего, воспитание нравственное. Пока же офицер имеет слабое влияние на душу армии.

Полковник М.С. Галкин вновь обращается к драгомировской программе воспитания, рисует тот нравственный облик офицера, который должен соответствовать современным требованиям. Твёрдость воли и неустрашимость, верность слову и чести — именно эти нравственные качества должны выделять офицера-руководителя. Проявление в войсковых частях общего духа, стремящегося к увеличению благосостояния части зависит от духа и стремления офицерского состава – таков вывод автора. Армия же усилиями тысяч офицеров- воспитателей должна превратиться в огромный дом нравственности и умственного развития, отмечает М. Галкин, оставаясь школой чести, доблести, дисциплины, здорового, надёжного патриотизма.

5. Материалы периодической печати. Поражение в русско-японской войне, высветившее все недостатки русской армии, вызвало в офицерской среде, особенно среди генштабистов, огромное желание разобраться в причинах военного краха России. Буквально за несколько дней до начала военной компании была опубликована статья офицера Генерального штаба Е.И. Мартынова “В чём сила Японии и слабость России”[148], предвосхитившая многие просчёты русского командования. Автор уже тогда указал на значимость такого фактора как общественное настроение, самому важному по своему моральному влиянию на армию. Пропаганда антипатриотических идей прессой, литературой имело своим следствием появление в обществе презрения к военной службе, отрицание всяких воинских доблестей. Такое настроение общества, по мнению автора, ослабляет в офицерах боевой дух, готовность жертвовать собою ради общественных интересов.

Е. Мартынов продолжает исследование этой проблемы и в последующих публикациях[149]. Дух и настроение обеих армий указывает, отмечает автор, что японский народ ещё в мирное время воспитывался в патриотическом военном духе, а во время войны армия постоянно опиралась на сочувствие нации. В России же наоборот, во время этой тяжёлой военной кампании армия находила в своей стране полное равнодушие или даже прямо враждебное отношение.

Генерал А. Бильдерлинг также сосредоточил внимание на роли нравственных сил, подъёма духа, которые в конечном итоге определяют вероятный успех. Неподготовленность к войне и армии, и народа привели к тому, что русская армия несла в себе разлагающий дух сомнений в успехе. Именно в моральном отношении Россия отставала от Японии, и эта была единственная причина, независимо от ошибок командования, приведшая к поражению[150].

С критикой отрицательных сторон армии выступал полковник А.И. Деникин, служивший в управлении резервной бригады Казанского военного округа и помещавший свои статьи в журнале “Разведчик”. Сам участник японской кампании, он сразу же после окончания войны начал публиковать “Армейские заметки”, в которых вскрывает недостатки русской армии, приведшие к поражению. А. Деникин писал, что в армии систематически вытравляется дух живой, смелость мысли, почин, самолюбие в угоду протекционизму, ранжиру, плац-параду, что армия страдала от отсутствия творческого таланта, широты и смелости замысла[151].

Интересные мысли о русско-японской войне 1904 – 1905 гг. высказал генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин. В статье “Старческие размышления о современном положении военного дела в России” он дал анализ состояния армии и сделал попытку раскрыть причины её поражения[152]. Характеризуя ход военных действий, генерал писал, что, несмотря на личную доблесть и выносливость нижних чинов и офицеров, безграничную самоотверженность моряков, все частные успехи, которые стоили больших жертв, не могли повлиять на общий результат войны. Оборону Порт-Артура он называл героической, сдачу его — позорной.

Несколько строк автор посвятил высшему командованию, из числа которых затруднялся назвать хотя бы одного выдающегося своим энергичным образом действий и инициативой. Д. Милютин считал способность и готовность главы государства, высшего политического руководства к проведению военных реформ наиглавнейшим условием успеха. Он указывал, что именно личность главнокомандующего и его помощников обусловливает успех в военном деле. Отсутствие глубоких и основательных знаний, компетентности у государственных деятелей в вопросах военной политики и военного дела бывший военный министр считал одним из самых серьёзных препятствий на пути осуществления военных преобразований.

Своеобразную критическую летопись последнего периода императорской армии создал штабс-капитан М.О. Меньшиков, представлявший одну из самых масштабных фигур русской публицистики начала ХХ века, рассматривающий проблемы российской государственности и армии в русле “нравственной философии”. С 1901 года он – ведущий публицист крупнейшей газеты “Новое время”, автор знаменитой рубрики “Письма к ближним”, в которой его анализу подвергались наиболее насущные военные проблемы.

Не мог обойти М. Меньшиков и такую послевоенную реальность как бегство офицеров из армии. По его словам, именно нравственная сила выталкивает их из армии. Этот процесс - показатель деморализации и дезорганизации армии. Поражение в войне с Японией автор считал настоящей психологической катастрофой для России, последствия которой наиболее болезненными были для офицерства, подлинных носителей духа нации. Виновниками падения духа М. Меньшиков видел правительство, которое охладело к армии и давно потеряло военный дух, а так же военную школу. Поэтому ещё задолго до войны армия была деморализована.

Автор предлагает конкретные шаги по преодолению этих явлений в армии, среди которых – назначение на пост военного министра генерала военного, чьё имя знаменито и уважаемо, обладающего “военной душой”. Далее – необходимость борьбы с равнодушием, охватившее как армию, так и общество, необходимость вернуть утраченное чувство любви к Отечеству[153].

Рассуждения о соотношении духа и техники на войне содержатся в статье полковника А. Мариюшкина[154]. Не преуменьшая роль последней, автор считает, что дух войск – величайший из двигателей боя, ослабление внимания к которому продемонстрировала японская компания. В условиях сокращения сроков службы солдат возрастает значимость именно морально-психологических факторов. Та армия ближе к победе, и государство – к безопасности, в которой у человека выше нравственная упругость, сильнее его нравственная сторона. Культура духа составляет отдел воспитания. Его статья заканчивается призывом совершенствовать дух, этот неизменный союзник доблести. Работать в этом направлении должны и в школе, и в казарме, и в поле.

О взаимоотношениях армии и общества, преодолении чувства отчуждённости между ними написана статья полковника М.С. Галкина “К познанию армии”[155]. Автор ратует за развитие чувства здорового патриотизма, указывает на необходимость изучения военной истории, обобщает подобный опыт в ряде европейских стран и Японии, которые давно, по его словам, познали необходимость сближения воина и пахаря. Полковник сформулировал идеал сильной духом, мощной мозгом и телом армии: народ отдаёт своих сынов в армию железными, мечтает вернуть обратно стальными. М. Галкин перечисляет те различные исторические общества, которые находились под контролем высших чинов армии и военной администрации, как свидетельства понимания важности патриотического воспитания. Инертность интеллигенции по отношению к армии – одна из проблем, решением которой должны заниматься государственные структуры.

Автору удалось подметить очень важную тенденцию, что социальные настроения являются эмоциональным выражением духовного состояния армии. А армия, в свою очередь, представляет волевую энергию государства. Там, где равновесие нарушено, государство идёт назад, а не вперёд. Полковник М. Галкин указывает те способы, которые позволят вернуть утраченное единство армии и народа: воспитание в семье чувства уважения к Отечеству, пересмотр школьных программ по истории, в которых бы должным образом освещалась бы роль армии, введение военного дела в высшие учебные заведения. Но для изменения ситуации, по словам автора, необходим “толчок сверху”, то есть активная роль всех государственных структур в вопросах патриотического воспитания.

Анализ военной печати даёт возможность проследить процесс изучения проблем морального характера: от эмоциональных, полных критики статей, обнажающих все пороки русской армии, до научного исследования сложных нравственных процессов военного строительства. Сам характер этого вида исторических источников позволяет увидеть динамику раскрытия этой проблемы.

Изучение многообразной литературы и источников второго условного историографического этапа (1904 – 1914 гг.) позволил выявить следующие тенденции развития историографии проблемы:

Первая тенденция. Исследуемая тема оставалась одной из ведущих тем в массиве всех военно-исторических исследований. Она превратилась из теоретической в одну из проблем прикладного характера, ставшей непосредственным объектом изучения новых отраслей военных знаний: военной педагогики, военной психологии, военной социологии.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: