4 страница. Я давно мечтал сказать какую-то настоящую правду о защите растений

ТЕОРИЯ РЕАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

Я давно мечтал сказать какую-то настоящую правду о защите растений. И вот мечта сбылась: анализ результативной защиты выявил целый свод правд! Привожу те, что необходимы и достаточны для осознания смысла и самого понятия защиты. Все цитаты беру из Коваленкова.

О ПРЕПАРАТАХ И ГРАФИКАХ ОБРАБОТОК

Не вдаваясь в стратегические умствования, наши защитники обычно решают одну проблему: когда и чем обрабатывать? Вопрос очень важный! Есть три пути решения. 1. Ждать распоряжения главного агронома. 2. Работать по утверждённой программе, технологической карте или графику. 3. Полагаться на свой опыт и наблюдения.
Верный способ – третий. Но он крайне не популярен ввиду наказуемости инициативы. Главный обычно занят и ему не до защиты. Посему все уповают на программы учёных.
Учёные выдают кучу программ. Но они работают так же, как симптоматические лекарства: сегодня легче – завтра в гроб. Почему? Из-за катастрофической неполноты данных. Для точной работы надо заранее знать ситуацию здесь и сейчас: численность вредителей, численность хищников, скорость развития тех и других, сегодняшнее качество ваших препаратов и устойчивость к ним вредителей.
1. БИТЬ ИЛИ НЕ БИТЬ – ВОТ В ЧЁМ ВОПРОС.
А надо ли химичить? Вам нужна а) численность самого вредителя, б) соотношение вредитель/хищник. Эффективные соотношения для большинства насекомых давно известны.
Если хищники пришли вовремя и их достаточно, вредитель вспыхнуть уже не сможет. Цени такую помощь! Часть химии необходимо заменить биопрепаратами. Грохнешь хищников – получишь рост вредителя.
Если вредителя необычно мало или хищника необычно много, и соотношение явно в пользу хищника – тем более, биопрепаратов будет достаточно. Такое соотношение – удача! Встрянешь с жёстким ядом – резко усилишь новое поколение вредителя, и в следующем году получишь вспышку по полной программе. Ну, и всю привычную суету, дотации, откаты…
Если вредитель уже года два в стабильном провале, жёсткая контактная химия только навредит: кроме хищников, удерживать популяцию в минимуме могут только биопрепараты. Только бактерии и гормоны уродуют яйца и личинок будущего поколения, не трогая хищных насекомых.
И только в начале работы, когда хищников мало, а вредителя слишком много, нужна точная выравнивающая химия. Но с одной целью: обеспечить работу биопрепаратов.
Кстати, о дотациях и откатах. Надёжный метод защиты от грамотной защиты! Обрабатываются все руководящие личности. Кроме общего вреда – ничего, и устойчивость почему-то не возникает. Наоборот, возникает зависимость. Видимо, дозы хорошо рассчитаны!

2. ЧЕМ БИТЬ? Вовсе не факт, что препарат, купленный в этом году, качественный. И не факт, что вредитель от него послушно вымрет! Как уже упоминалось, в нашей практике из двадцати работают один-два. Посему нужен быстренький анализ эффекта ваших препаратов против основных вредителей – немного, всего сотни две лабораторных опытов.
Опыт делается просто: ловишь кучку вредителя всех возрастов, рассаживаешь его по плошкам и прыскаешь разными концентрациями яда. Где сдохло минимум 95%, там и есть нужный раствор. Это – смертельная концентрация, СК95­. Чтобы получить раствор для работы по растениям, эту СК надо утроить. Поле ведь не плошка: ветер, солнце, кроны, листья, форсунки забитые – всё мешает.
И не удивляйтесь, если доза, рекомендуемая по инструкции, в десятки, сотни раз меньше вашей СК. Вредитель уже устойчив, или раствор уже не токсичен – одно и то же.
Выпуская новый яд, фирма гарантирует эффект: рекомендует дозу, которая в десятки раз выше СК. Мы радуемся, начинаем наслаивать препарат, и уже через 3-5 лет рекомендуемая доза становится в десятки раз меньше СК!
Отсюда правда первая: реальный эффект препарата зависит от места и времени, и может меняться в десятки раз. Его можно выяснить только на опыте.
Что делать, если все купленные препараты уже потеряли эффект? Есть неплохой выход: резко повысить концентрацию с помощью малообъёмных опрыскивателей. Одно дело – развести 2 кг препарата в тонне воды, и совсем другое – в 50 литрах. Норма на гектар та же, а эффект двадцатикратный! Многие ослабевшие препараты идут в дело.
И, конечно, все препараты работаю почти вдвое лучше, если наносятся ночью, с 22.00 до 6.00: ветра нет, смачивание лучше, а испарение очень медленное – системники успевают хорошо впитаться, а контктники побольше зацепить.
Вдуматься – это ведь так просто: собрал, побрызгал – и всё видишь. Но никто этого не делает! Нет, положительно дело не в урожае, братцы.

3. КОГДА БИТЬ? По какому возрасту лучше работать, чтобы накрыть максимум? В какой пресветлый день наступит этот возраст? Следи за погодой, наблюдай развитие вредителя. Насколько падает эффект с каждым днём опоздания?
Обычно всё решает пара дней.
Все вредители тем уязвимее, чем моложе. Юная личинка очень чувствительна и к ядам, и ко всем прочим стрессам: холоду, жаре, бескормице, хищникам и болезням. Средние личинки уже вчетверо устойчивее. Старшие – на порядок. Фактически, их надёжно бьют только хищники. Гусеницы остаются юными 3-5 дней, а личинки тлей и щитовок – дня два. После этого эффект ядов начинает уменьшаться в разы, а слабые яды вообще не срабатывают.
Чем старше личинка, тем медленнее она гибнет. И чем слабее препарат, тем медленнее. Бывает, больше трети плодов повреждено дохлыми гусеницами. Почему же раньше не сработали?.. На яд понадеялись!
Тепло и влага ускоряют развитие личинок и созревание самок. Холод и сушь – задерживают. Погода может сдвинуть и кладку, и выход из яиц на неделю, а то и на две.
Как и растения, насекомые меняют стадии, накопив свою сумму активного тепла. Например, у плодожорки: 145ºС – кладка, 270ºС – вылупление. А тепло зависит не только от температуры, но и от влажности воздуха… В общем, есть один способ точно узнать срок: минимум через день наблюдать за развитием яиц.
«Чего-о?.. Яиц?! Да их же вообще не видно!» Видно, ещё как. Растут они, темнеют, цвет меняют. И не всегда дело в яйцах. Многим вредителям нельзя дать отложиться! Значит, надо знать момент массового вылета. А та же вишнёвая муха зимует в почве: вырой, отсей, найди! Этих лучше наблюдать у себя, устроив для них лабораторную зимовку. В общем, следить – это работа.
В целом, для большинства насекомых, лучший день химической обработки – пик массового вылупления личинок. Брызганёшь вчера – впустую: половина ещё не вылупилась. Прысканёшь завтра – на многих уже не попадёшь: расползлись, попрятались, вгрызлись. А дальше эффект обработок падает чуть не вдвое каждый день.
Отсюда – правда вторая: любая технологическая карта, любая заранее составленная программа обработок – ложь. Лить яды по утверждённому графику – то же, что каждые три дня пить горсть таблеток, даже не пытаясь поставить диагноз.
Агроценоз постоянно меняется, и чхать он хотел на наши программы. Его стабильность – продукт точного реагирования. Реальная защита – зеркально точное отражение конкретного места и времени. В каждом квадрате хозяйства свои очаги, скачки, состав и развитие патогенов – и препараты нужны строго по ситуации. «Универсальных схем в защите быть не может. Чтобы работать в пользу растений, надо сканировать ситуацию на всех бригадах каждую неделю».

Осталось добавить ещё несколько важных моментов.
Работать по каждому патогену – значит распылять кучу лишних ядов, горючки, времени и труда. Действительно умно – снимать одним проходом двух или нескольких патогенов. Но это нереально, если точно не знаешь эффект яда по всем предполагаемым целям.
Можно заметно усиливать эффект обработки, смешивая в одном баке препараты разных групп и классов. Что это за смеси? Этого нет в инструкциях, и надо всё выяснять на опыте. Некоторые подробности об этом – ниже.
Наконец, многие препараты, особенно РР и био, работают намного эффективнее, если повторить обработку через определённое время. Соответственно, важно точно знать, как работает препарат во времени. Если повторять, то когда? Опять следи за развитием противника – устанавливай новые сроки!
Но вот обработки сделаны, и вредитель подох весьма неплохо. Снята изрядная часть очередного поколения. Но спроси себя о главном: уменьшилась ли популяция?

О РЕАЛЬНЫХ ПОКАЗАТЕЛЯХ ЭФФЕКТА

Доказано: только при участии всех ландшафтных сил защита может быть настолько эффективной, чтобы вообще иметь смысл. Это позволяет нам выстроить приоритеты целей.
Стратегическая цель: минимально навредить ценозу и его хищникам. А ещё лучше – помочь.
Тактическая цель: в течение года уменьшить общую численность популяции патогена. А лучше – нескольких. И удерживать их в минимуме долго и счастливо.
Техническое средство для достижения этих целей: если надо, эффективно сбить конкретное поколение вредителя. И желательно не одного, а сразу нескольких.
Наконец, материальное средство: нашёл хороший препарат – береги его!
Обратим внимание: эффективная обработка – только средство защиты. Но в идеологии химзащиты это – единственная цель.
Отсюда и пляшем. Ну что можно делать, если «главная цель» – убить то, что сидит и грызёт? Наслаивать одно и то же, как дятел. Популяция при этом закаляется и растёт – потому что никто и не думал её снижать. Препарат теряется – потому что никто не пытался его сохранять.
И вот так, принимая средства за цели, мы и путаемся, предполагая одно, а получая совсем другое! 80% гусениц сдохло: ура! Но почему, бога ради, к осени их ещё больше?..
А можно ли точно определить, насколько верно вы сработали? Да, можно. Есть чёткий показатель эффекта защиты: последействие.
Правда третья: если следующее поколение противника не упало в численности – значит, сработал впустую. Напортачил, запорол, прощёлкал клювом!
Последействие снимает всякую путаницу. Оно исключает безответственность: не даёт закрывать глаза на свой реальный результат. Цель работы – деградация популяции. Значит, только следующее поколение точно показывает, что ты делаешь!

О «НЕХОРОШЕЙ» ХИМИИ И «ХОРОШЕЙ» БИОЛОГИИ

«Звонят из тепличного комбината: «Помогите, тонем – белокрылка!!!» Едем, глянули – белым-бело! Собираем образцы. «Вы чего делаете?! Скажите, чем опрыскивать!» Так мы ещё не знаем! Давайте все ваши яды – будем проверять. Вытаращивают глаза, дают. Смотрим: из двадцати препаратов – один талст а р. И даже апл а уд, ингибитор хитина, про который японцы клялись, что устойчивость невозможна – и тот почти никак! Оставляем талстар, даём комплексную программу: не потеряйте препарат наслоениями – других нету! Но куда там: уже через год – ноль эффекта. Зачем наслаивали?! «Дык работал же хорошо…»
«Эффективный препарат для агронома – религия, панацея, наркотик. Хоть наизнанку вывернись – будут наслаивать. Хоть пару лет, хоть год подышать спокойно – а потом трава не расти!»
Приезжая в новое хозяйство, Коваленковы уже примерно знают, что там найдут: пару дееспособных препаратов из двадцати – и ошарашенных сим известием специалистов. Столько новых ядов каждый год, и вроде их меняют, ротацию соблюдают – а ситуация всё безнадёжнее! В чём дело?.. В том, что метод ротации работает только на бумаге, а особенно эффективно – на банковских счетах торговых фирм.
Список разрешённых препаратов пухнет на глазах – но вовсе не от новых препаратов, а от торговых аналогов старых (стр. ….). Чтобы ротация работала, нужно менять не названия, и даже не действующее вещество, а химическую группу. Чтобы её выяснить, надо лезть в справочники, и не во всяком найдёшь механизм действия… В общем, морока. Прибавьте сюда безотказный метод откатов, да дешёвые подделки «от Руслана»… Мы не просто наслаиваем – мы усердно закрываем на это глаза.
В итоге устойчивость к ядам не просто растёт, а прёт лавиной. Сначала яды слабеют на треть за сезон, а года через три – вдвое за сезон. В среднем, через 10-15 поколений популяция становится полностью устойчивой. Сегодня около семи десятков популярных препаратов – фос и пиретроидов – работают максимум три-четыре дня с эффектом в 30%. Неустойчивых вредителей уже нет. Многие устойчивы к нескольким химическим группам.
А что было бы, если бы мы использовали химию так, как надо: точно, умно и по делу, в сильных агроценозах, на фоне биозащиты? А была бы она отличным методом экстренной санитарной помощи, достаточно безопасным и очень эффективным. И польза была бы, и устойчивых насекомых не было бы. Только знать и кумекать в такой работе нужно ничуть не меньше, чем в биологической защите!
Правда четвёртая: мы сами убили химический метод, сделав из него религию и тупо наслаивая обработки. Мы сами сделали из химии бомбу. Думали, тут думать не надо! Чёрта с два: надо думать, да ещё как. Причём своей головой, а не чужими инструкциями!

Извечный вопрос: что же всё-таки правильно – химия или био?!
Это всё равно, что спросить у хорошей хозяйки: что же правильно в пироге – мука или начинка?.. Реальная защита – это единое хим-био-агро-эко. На части это делится только у нас в голове!
Вот цель правильной защиты: урожай цел, ценоз становится устойчивым, а патогены остаются неустойчивыми. Ни один метод в отдельности её не достигает. И химия тут особенно беспомощна. Вот уж кому нужна биозащита, так это ей! Без биопрепаратов – ноль перспективы: защиты не даёт, противников закаляет, ценозы убивает. Препараты на глазах сходят на нет, продолжая только травить людей и сосать деньги.
«Сохранить химию без биометода невозможно». Вот, оказывается, в чём проблема! И «химики» начинают это понимать. «Сингента» уже продвигает комплексную защиту, поддержав разработанные в Минводах схемы «взаимопомощи» химических и биологических препаратов.
«Биометод – не разовая мера, а идеология. И главная ошибка – замкнуть его на себе. Сейчас он эффективен не в отрыве от химии, а во взаимодействии».
«Главное в биологической защите – понимать и видеть, как работает химия». Во! А главное в химии – понимать, как работает биология. Чтобы помогать биологии с помощью химии, а химии – с помощью биологии. Добавим сюда ещё агрономию и экологию – и картина станет полной.
У каждого метода своя, строго определённая роль в системе защиты. Химия может эффективно снять вспышку. Но смысл защиты – удерживать противника в минимуме. Тут химия бессильна – зато сильна биология. Только она не нарушает равновесия и не вызывает новых вспышек. Уйти от массового вреда, обмануть патогена, подсунуть ему смесь устойчивых сортов – дело агрометода. Общая устойчивость, запас полезных микробов и насекомых – это может только ландшафт. Ну что тут можно делить?..
Правда пятая: реальная защита не делится на методы. Ни один метод сам по себе не защищает!
Сейчас защитники играют в игру, которая, как «Джуманджи», играет ими самими. Наслоил химию – патоген идёт к цели, а ты назад. Чередуешь химические группы – патоген стоит, и ты стоишь. Освоил взаимопомощь био и химии – вырвался вперёд. А победит только тот, кто оставит противника далеко позади – сведёт его к минимуму.
Вот теперь мы в состоянии представить себе, для чего по всем полям должны скакать зрячие и мобильные спецы по мониторингу. Теперь ясно, какого колоссального уровня осведомлённости требует такая работа. Для нас – невообразимый вал информации. А для грамотного защитника – необходимые данные, без которых он и не возьмётся защищать.
Вот лишь несколько примеров того, что знают и учитывают Коваленковы в своей работе.

РЕАЛЬНАЯ ЗАЩИТА НА ДЕЛЕ

1. ХРОНИКА ГРОЗДЕВОЙ ЛИСТОВЁРТКИ:

ДЕТАЛИ И ТОНКОСТИ ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ

ООО «ВИНА ПРИКУМЬЯ» - 450 га виноградников. Стандартная защита по технологическим таблицам – наслоения химобработок.
2002 год и раньше: восемь химобработок от гроздевой листовёртки. В итоге к 10 сентября заселено 60% гроздей, по 6-8 гусениц на гроздь. Десяток обработок от болезней не помогли спастись от массовой серой гнили. Урожай шёл на вино.
К сведению: сейчас в редких винодельческих хозяйствах урожай выглядит лучше. Листовёртка оккупировала почти весь юг. Поэтому танкеры с аргентинским и бразильским виноматериалом курсируют к нам с завидной регулярностью. По этой же причине у нас до сих пор нет закона о вине, и натуральные сортовые вина даже среднего качества – редкость, почти немыслимая для магазинных полок.
Анализ динамики показал: наслоения химии не просто не спасают – они даже не снижают запас листовёртки. Анализ устойчивости к ядам показал: из 19-ти стандартных работает только один (пиринекс), но и его эффективность падает в 3-10 раз за каждый сезон. Сумасшедшие деньги, отданные за яды, реально тратятся на содержание вредителя, потери урожая, травлю рабочих и усиление безработицы.
Подобрали эффективные яды: акарин, пиринекс; ингибиторы развития: инсегар, матч и димилин; бактериальные препараты: БТБ, лепидоцид, псевдобактерин. Ввели строгую ротацию разных групп препаратов. Укрепили технику, стали работать ночью, доставлять растворы на поля. Добились: всю площадь, в каждой бригаде по-своему, обрабатывали за двое суток. В 2004 впервые сделали полноценную чеканку – и эффект обработок вырос ещё больше.
Результат: ежегодно популяция листовёртки уменьшалась. Особенно тщательно снимали третье поколение - снижали зимний запас. За четыре года проблема была снята. Благодаря снятию химического пресса размножились хищники – они взяли на себя по меньшей мере треть популяции.

КАК СНИЖАЛИ ЧИСЛЕННОСТЬ ЛИСТОВЁРТКИ. Снизить общую годовую численность – и есть главная цель защиты. Хорошо видно, что главный инструмент для этого – биогенные и бактериальные препараты. Они выделены жирно.
2002: Би-58, Би-58+фьюри, инсегар, фастак+БИ-58, инсегар, талстар, клипер. Три пика лёта: 16 мая, 1 июля и 25 августа – 500, 520 и 300 самцов на ловушку.
2003: талстар+данадим, моспилан (системник), инсегар, лепидоцид, лепидоцид. Пики: май – 180, июль – 200, август – 80 самцов.
2004: лепидоцид, пиринекс, БТБ, инсегар, лепидоцид. Пики: май – 120, июль – 80, август – 40 самцов. Повреждения не принесли убытков: 1 гусеница на 20-30 гроздей. Такого не было 20 лет!
2005: работали строго выборочно, по анализу численности. Первое поколение только на Агадаи и Дойне – дважды лепидоцид. Тут пик дал 50-80 самцов. Всё остальное – хватило одного лепидоцида: пики не больше 20-30 самцов. Второе поколение: инсегар, матч, БТБ. Третье – трижды лепидоцид, и только на Агадаи вместе с инсегаром или пиринексом: окончательно добить зимующих.

ДИНАМИКА РОСТА БИОМЕТОДА: 2002 г – 10%, 2003 – 40%, 2004 – 60%, 2005 – 75%, 2006 – 92%.
ДИНАМИКА ВАЛОВОГО СБОРА: 2002 г – 1000 тонн, 2003 г – 3600 т, 2004 – 5140 т (это 114 ц/га!). В 2006, после морозов – 56 ц/га на неморозостойких сортах, в то время, как у соседей, с морозостойкими – 20-40 ц/га.

КАК РАБОТАЮТ БИОГЕННЫЕ ИНСЕКТИЦИДЫ. Именно в «Винах Прикумья» это было подробно исследовано.
Ростовые регуляторы (стр. …..). Можно работать и по началу массовой кладки, и по младшим гусеницам. Почти не убивают хищников.
Инсегар или димилин, 300-600 г/га: сразу гибнет 15-20%, через 5 дней усохла треть яиц и половина младших гусениц; через три недели – 100% гибель всех. Доза в 600 г/га повышает быструю гибель на 10-15%. Вывод: если лёт растянут (холодно, сухо) – умнее дать дважды по 300 г. А если лёт дружный – сразу 600 г.
Матч, 1 кг/га: через 5 дней усохло 40% яиц и сдохло 60% гусеничек; через 10-14 дней – 100% гибель всех стадий.
Биопрепараты. Отличаются большой универсальностью. Работают так же не сразу, и так же действуют на новое поколение. Не убивают хищников совершенно.
Битоксибациллин (БТБ), 4 кг/га: через 5 дней гибнет 30-40%. Но через две недели – до 70%, плюс две трети клещей. Из остатков четверть кукол не выводится, плюс треть бабочек – хромые. Общий эффект – 84%. Если повторить через 10 дней, эффект растёт до 95%
Лепидоцид, 4 л/га: через 3 дня – 20%, через 15 дней – 60%. Повтор обработки через 10 дней даёт 88% гибели. Новое поколение также на треть проваливается.
Смесь инсегара (300 г/га) с лепидоцидом уничтожила всю медяницу, и на следующий год она вообще не проявилась.
РР - чудесные препараты, которые надо пуще глаза беречь от частых и неточных применений – то есть от неминуемой потери. Их главный и уникальный эффект: провал нового поколения. То, ради чего и работаем! Биопрепараты так же работают на перспективу. Но агрономы реагируют в основном одинаково: «За такие деньги – и ещё полмесяца ждать?! Пока подохнут, всё сгрызут!»
Ну, во-первых: дал бы грамотную биозащиту в прошлом году – сегодня уже грызть было бы некому. Очевидное – невероятное! Во-вторых, медленно дохнут только старшие гусеницы. А зачем ждать, пока они вырастут?! Работай вовремя. И в третьих: если поколение сильно растянуто, а время упущено, можно сначала выровнять популяцию грамотной химией. Одна точная обработка – и остались только яйца. Работай био! Но льют всякую жёсткую химию – на всякий случай.
В начале кладки популяцию великолепно выравнивает связка инсегар + лепидоцид. Яйцо, «посеянное» на инсегар, уже «не взойдёт». Остаются только те, что уже отложены – одного возраста. Проклюнулись – тут их лепидоцидом. И всё чисто!
Авермектины. Контактно-кишечные яды. Очень универсальны и эффективны, дело только за качеством обработки. Чем жарче, тем лучше работают.
Акарин (агравертин), 2,5 кг/га: плодовый клещ дохнет на 90%.
Акарин + лепидоцид – все личинки гибнут на 90-93%, а лепидоцид ещё и уродует часть кукол.
Акарин + сапрен – сразу до 93%.
Фитоверм работает на уровне акарина или чуть лучше.

Контрольный химический кинмикс дал эффект до 30%.

Вызывают ли биогенные препараты устойчивость?
Правильный ответ: устойчивость можно вызывать ко всему. Биогенная синтетика – РР, стробилурины, неоникотиноиды (стр ….) – при наслоениях теряют эффект так же быстро, как и любая химия. Биопрепараты и авермектины, производимые из живых культур, сами генетически неоднородны, и к ним трудно приспособиться. Это происходит, но в десятки, сотни раз медленнее. И на среду они действуют в сотни раз слабее – но всё же действуют. Если выливать их тоннами – от нечего делать и от некуда деть – вы так же изуродуете агроценоз. Наверное, опыт с химией нам дан для того, чтобы научиться осознанно работать с биологией!

ЛИСТОВЁРТКА В РАЗРЕЗЕ. Разные поколения, разная численность – разный вред и совершенно разный подход.
Поколение 1: гусенички подгрызают бутоны и завязи. Обычно после хорошей нагрузки кусты естественно сбрасывают до 50 бутонов, цветков и завязей в каждой грозди. Примерно столько же повреждает одна гусеничка. Посему, если гусениц немного (в среднем по одной на гроздь), жёсткая химия не нужна: сколько-то выгрызут – и столько же гроздь уже не сбросит. Ей ведь всё равно, как прореживаться: сбросом или с помощью гусениц.
Поколение 2: гусенички быстро прячутся внутри ягод. Химия бесполезна! Нужно упредить их выход. Для этого существуют ювеноиды – инсегар или матч. Распыляются по началу массовой кладки. Все отложенные яйца гибнут или родят гусениц, не способных к линьке. То же – если первое поколение слишком массово.
Как точно узнать сроки кладки, если яйца почти не видны? Просто: взять в лабораторию и выращивать в термостате. Взяли – и увидели всю картину с опережением в 7-8 дней. Кроме того, оказалось: второе поколение уже заметно ослаблено. Четверть не вышла из яиц, а четверть вышедших не дожила до куколки.
Поколение 3: самое важное – формирует запас зимующих кукол. Август показывает всю численность гусениц. Надо, чтобы они не дожили до весны! Лучшие в этом смысле – бактериальные препараты и ювеноиды. Если численность очень большая (500 самцов на одну ловушку за пять дней), проводили три обработки: инсегар + лепидоцид, матч + лепидоцид и лепидоцид.
Августовское поколение сидит более открыто – объедает зреющие ягоды снаружи. Тут, в очагах особого скопления, сначала уместна проверенная химия (в данной ситуации – пиринекс). Но только по младшим гусеницам: старшие на порядок устойчивее! И упаси Бог дать слабый препарат! Он только отберёт гусениц на устойчивость – отсеет самых хилых. Выжившие после таких ядов и расползаются по щелям зимовать.
Ещё одна фатальная глупость – оставлять поражённые грозди в винограднике. Одни из соседей никак не хотели слышать о комплексной защите. Работают дешёвенькими препаратами, оставляют больную гроздь под кустами – и урожай чистый, и листовёртки немного. Оказалось – «везение», микроклимат. Недавно тут вымерзли все кусты, а отросшие побеги начисто выбил град – и листовёртка просто вымерла. А сейчас они сами её разводят, и она копит критическую массу. Два года Коваленковы их предупреждали – в пустую. И в 2006 рвануло. Хозяин увидел шевелящийся урожай – и всех к стенке! Теперь прилежно учатся, не спорят.
Однажды на сборе обнаружили «4-е поколение», испугались! Оказалось – огнёвки, сидят и мирно пьют сок из лопнувших ягод. А кто-то схватился бы за химию!
То же – с совкой. Как-то налетела. Выпустили трихограмму, трижды по 100 000 самок на гектар. И всё. Нет лучшего знатока совок, чем трихограмма!

СРОК СОЗРЕВАНИЯ СОРТА. Ранние сорта – санитары: гусеницы третьего поколения почти все уходят с урожаем. Особо ценны в этом смысле «вкусные» для них сорта – Дойна и Алигате. Тут нельзя применять отпугивающую химию! Лучше инсегар и лепидоцид, чтобы не мешать бабочкам собираться. Собрал – и вынес, та же обработка!
Агадаи привлекает всех: и листовёрток, и совок, и цикадок. Но он – поздний. Приходится бить жёстко и наверняка, до ухода в зиму, трижды: лучшая химия плюс биопрепараты. Здесь биозащита до сих пор подстрахована: просчитаешься – и сорт может стать весенним очагом листовёртки.
Алигате, площадь которого очень велика, поливают по возможности реже – чтобы не растягивать созревание и собрать быстро. На Агадаи, наоборот, поливы растягивают – чтобы привлечь больше бабочек и успеть их уничтожить.

ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ СОРТА. Она проявляется с ранней весны. Самый привлекательный – Агадаи. Использовали его, как приманку: раскрыли на неделю раньше других – и к концу мая тут собралось вдвое, а позже было вчетверо больше бабочек! Вот тут дали: по младшим гусеницам – верную химию (в данном случае – талстар), по средним – матч, по старшим – лепидоцид дважды.
Очень привлекает Алигате. Листовёртка – узкий спец, ей неоткуда пополнять численность. Тут может хорошо сработать феромонный заслон: частая цепь из феро-ловушек. На привлекательном сорте эффект удваивается. На Алигате заслон собрал 30-40-кратную концентрацию самцов! Лёт был прерван, создался заметный самцовый вакуум, и кладка сильно ослабла. В итоге хватило инсегара с лепидоцидом. Добавив к ним мыло, как прилипатель, заодно снимаем часть серой гнили.
Привлекательность меняется и от фазы развития, и от сравнительной площади сорта, и от близости других сортов. Только Дойна и Агадаи всегда вдвое-втрое притягательнее остальных, и чем спелее, тем «вкуснее». Алигате – звезда рядом с Молдовой и Ркацители, но если рядом много Дойны и Агадаи, никто его особенно не замечает.

ПЛОЩАДЬ СОРТА. Чем больше площадь «вкусного» сорта, тем большую часть популяции он соберёт. Дойны всего 10% в бригаде, и погоды она не делает – остатки листовёртки приходится добивать на позднем Ркацители. Зато Алигате – треть всей площади – собирает 70% популяции! Отменяя отпугивающую химию, этот сорт первым перевели на чистую биозащиту. Заодно он хорошо помог очистить от листовёртки всё хозяйство.

РАБОТА С БОЛЕЗНЯМИ.
Так же, как и с вредителями, слабые препараты и наслоения химобработок не только не снижают запаса инфекции, но наоборот, быстро повышают устойчивость грибков. Так же схема работы зависит от условий бригады. Например, близко водоём – больше гнили. Вообще, влага помогает и болезни, и вредителю. На особо чувствительных сортах – очаги милдью или оидиума. Главное: нельзя ждать проявления болезни – надо её упреждать! По найденным очагам работали профилактически, особо жёстко и тщательно. Само собой, очаги искали каждую неделю.
Начали с постепенной замены «бордоски» системниками (ридомил и беназол) и биопрепаратами (бактофит и псевдобактерин). Строго следили за тем, чтобы чередовались препараты разных групп.
Биопрепараты необходимы для разбавки и сохранения ценных системных фунгицидов. Они хорошо поддерживают и продляют их эффект, снимают стресс и стимулируют рост растений. Но главное, они – «хищники» грибков, и чем больше их в среде, тем меньше становится инфекции.
Запас инфекции уменьшился. В 2006 г отказались от медных препаратов. Ввели квадрис (системник) и планриз (биопрепарат). Ридомил – квадрис – планриз, дважды за сезон – и всё чисто. За четыре года расход фунгицидов уменьшился со 120 до 10 кг/га.
Ценная находка: квадрис, как и биопрепараты, не угнетает действие БТБ – можно за один проход снимать и болезни, и вредителей!
Столь же предметны вводные для яблочного сада. Парша и мучнистая роса совершенно по-разному реагируют на погоду, устойчивость сорта и наши препараты.
Например, в крае пока ещё силён скор, неплох делан, а вот привент и рубиган уже слабы. Медь в разы слабее системников. Плюс отношение яда к температуре. Импакт и делан эффективнее защищают зреющие плоды – ими работают с середины июня. Строби также теряет эффект на листьях, хотя ещё силён на плодах. Хорус, наоборот, работает только в прохладе, и применять его надо до цветения. Важно и то, что большинство системников «с защитным эффектом до 2-3 недель» давно не с иголочки, и уже через трое суток прорастающие споры не гибнут, а просто, даст Бог, слабеют.
Мучроса звереет в сырую весну, а парша – при летних дождях. При этом грибки выходных не празднуют: на всю нашу возню – не больше 9-10 часов после начала дождя или тумана! Сработал через 15 часов – получишь среднее развитие болезни. А через 18-20 – сильное: гриб уже пророс.
Анализы показали: чем уязвимее сорт, тем чаще льём – и тем скорее парша становится устойчивой. Такие сорта «съедают» яды за 3-4 года. Тут надо не просто чередовать химическую группу, но и постоянно менять системность на контактность.
Самый уязвимый в «Незлобненском» - Ренет Симиренко. Слабые препараты ту вообще не допустимы, и защита обходится в 6000-7000 руб\га. Средне болеют Уэлси, Голден делишес, Джонотан, Айдоред, Слава победителям, Заря Алатау. Тут можно применять яды послабее, а при хорошем раскладе – псевдобактерин-2, как стимулятор роста и антагонист патогена. Защита стоит около 4000 руб/га. Устойчивые сорта – Приму, Чистотел, Редфри, Либерти – можно защищать в основном недорогими ядами и биопрепаратами. Это обходится в 1500-2000 руб/га.
Плоды, перед просушкой обработанные псевдобактерином или бактофитом, намного меньше гниют в хранении.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: