Г. б. в александрийской диаспоре

Толкование Свящ. Писания александрийскими иудеями в III в. до Р. Х.- I в. по Р. Х. имело немало общих черт с палестинской традицией, однако происходило в совершенно иных условиях. В эллинистической диаспоре Египта (см. Александрия) перед иудеями стояла задача выразить свою веру и традиции языком эллинистической культуры.

Характерный для раннего палестинского иудаизма буквалистский подход к историческим повествованиям Писания продолжает существовать и в эллинистической диаспоре, в к-рой были группы, стремившиеся к точному исполнению всех предписаний Моисеева законодательства (Philo. Somn. I 102). Произведения авторов этой группы в большинстве случаев до наст. времени не дошли. Однако этот подход был, в частности, характерен для таких иудейских авторов, как Деметрий Хронограф (III в. до Р. Х.), Артапан, Аристей Экзегет

Проблема библейских антропоморфизмов и букв. понимания мн. заповедей Моисея в александрийской Г. б. решалась методом аллегорического толкования текста, возникшего еще в древнегреч. традиции толкования мифов в школах платонизма и стоицизма (см., напр.: Plat. Resp. 377 C ff; 368 A ff; Heracl. Pont. Quaest. Homer. 1). Филон упоминает сторонников крайнего аллегорического подхода, «которые, считая писанный закон заключающим в себе символы мысленных предметов, слишком много придают значения этому символическому смыслу законов, а к букве закона относятся небрежно» (Philo. De migr. Abr. 89).

В большинстве же случаев применение аллегорического метода ограничивается истолкованием антропоморфизмов и непонятных для язычников заповедей. Уже LXX (см. разд. о древнегреч. переводах в ст. Библия) во мн. случаях передачи антропоморфизмов и антропопатизмов предлагает перевод-интерпретацию. Так, в Быт 6. 6-7 вместо «и раскаялся Господь» переведено: «и помыслил... и размыслил Бог»; в Быт 18. 30 вместо «да не прогневается Господь, если я буду говорить» переведено: «да не будет чего-либо, Господи, если я буду говорить»; и т. п.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: