Первое измерение: жертвоприношение Эго.

Буддийский монах находится в более выгодной социальной ситуации личностного роста, чем упасака. Он окружен сангхей, социальным сообществом единомышленников. Если разобраться, он не сильно отягощен трудом и карьерными заботами. Можно сказать, совсем не отягощен. У него есть много времени для размышлений, медитаций, чтения буддийских текстов и занятий проблемами духовного роста.

Жизнь монаха имеет огромное количество табу. Мы уже писал выше, что бхигшу должен соблюдать 227 правил Пратимокши.

Мы не будем отдельно описывать стадию послушника, у которого к 5 священным предписаниям добавляется еще пять: не есть после полудня; не танцевать, не петь, не посещать зрелищ; не носить украше­ний, не употреблять парфюмерии и косметики; не пользоваться высокими и роскошными сиденьями, не брать золота и серебра; изучать дхарму и Виная-питаку и готовиться к выс­шему посвящению (упасампада – посвящение в монахи).

Послушничество является первым шагом на садхане. В некотором смысле, послушник уже надел желтые одежды.

На мой взгляд, послушник вступает на восьмеричный путь уже с «правильным взглядом», то есть с пониманием сущности четырех благородных истин.

Это понимание не настолько глубоко, чтобы полностью пережить трансформацию из мирянина в бхигшу. Его личность такая же, как и была. Она далека от очищения от прежних заблуждений, страстей, влечений и эмоций. В нем живы прежние привычки в мышлении и поведении, речи и поступках.

Бывшее Эго не умерло. Оно не просто продолжает оказывать на бхигшу свое влияние, но часто становится еще сильнее, притягивая воспоминания о разных формах успеха и наслаждения прошлой жизни.

В некотором смысле, возникает ситуация шизофренической раздвоенности личности, и, в соответствии с буддийской логикой трансформации, столкновение противоречивых сил - хороших новых (идей садханы и статуса бхигшу в трех убежищах) и старых дурных (Эго обывателя, опыт которого пока является основным личностным содержанием новоиспеченного монаха). Для этой раздвоенной личности, семь ступеней, начиная с правильной решимости, представляют собой постоянную школу разрешения этого конфликта посредством не столько преобразования, сколько уничтожения прежней личности за счет неудовлетворения потребностей, девальвации ценностей и целей Эго мирянина.

Для приобретения целостности бхигшу должен постоянно обращаться и обрящаться в истину и благо буддийского мира, воспитывать свою волю и чувства. Только предельная решимость и осознанность, невовлеченность в человеческие страсти и желания, бесстрастное поведение и ясность мышления позволяют бхигшу стать бхигшу. Так достигается гармония личности, в которой мысль, воля и чувства совершенны и очищены в свете истины.

Только убив все обывательское человеческое, уничтожив последние останки отношений и желаний, искоренив невежество (авидья), бхигшу может приступить к последнему шагу совершенного сосредоточения ввиду устранения всех препятствий на его пути.

Только тогда, когда будут воплощены все семь ступеней восьмеричного пути, желтые одежды становятся символом чистоты и ясности бхигшу. Он готов к тому уровню сосредоточения, плодом которого является созерцание на истину: совершенное провидение, высшая мудрость, перед которой раз и навсегда ясно раскрывается тайна существования.

Только тогда, когда невежество и желания искореняются, источник страдания исчезает. Но даже при самой высокой тонкости восприятия и ясности осознания, на этой ступени возможно ложное самадхи (аналог «прелестей» в христианстве). В Вишуддха-марге они обозначены как “Десять Извращений в Проницательности”. Эта стадия, называемая “Знание Появления и Исчезновения”, феноменологически сводится к следующим переживаниям:

1. Видение сверкающего света или светящейся формы;

2. Чувство восторга, приводящее к появлению гусиной кожи, дрожи в теле, ощущению левитации и другим признакам восторга;

3. Спокойствие в уме и теле, делающее их лёгкими, пластичными и послушными;

4. Чувство веры в гуру и три драгоценности (Будду, его учение и сангху), в сам метод медитации, сопровождаемое радостным доверием к действенности медитации и желанием советовать друзьям и родственникам практиковать ее;

5. Усердие в медитации, сопровождаемое ровной энергией, ни слишком слабой, ни слишком напряженной;

6. Возвышенное счастье, переполняющее тело медитирующего, необычайное блаженство, кажущееся нескончаемым и побуждающее его говорить всем о своем исключительном переживании;

7. Быстрое и ясное восприятие каждого мгновения осознания: видение является точным, сильным и ясным, а характеристики непостоянства, отсутствия “я” и неудовлетворенности понимаются сразу же;

8. Незабывание особой силы; медитирующий без усилий видит каждый момент осознания, незабывание приобретает свою собственную движущую силу;

9. Невозмутимость по отношению к происходящему в осознании: независимо оттого, что входит в его ум, медитирующий сохраняет отрешенный нейтралитет;

10. Тонкая привязанность к световым и другим перечисленным здесь факторам и удовольствие от их созерцания.

Любой практик, войдя в эти переживания, не может не воодушевиться этими десятью фактами достижения.

Даже при самой усердной практике сосредоточения они переживаемы весьма редко, и поэтому трудно будет убедить бхигшу, а тем более практикующего европейца, что он не достиг просветления и не завершил путь. Обозначать это псевдосамадхи тоже весьма сложно. Всегда возникает вопрос – а судьи кто. И кто может сказать точно, что он принимает “то, что не есть Путь, за Путь” (да простят меня благословенные гуру буддизма).

Думаю, единственная правильная стратегия здесь – идти за Буддой, который еще 7 недель осмысливал свою нирвану, сидя под деревом Бодхи.

Если бхигшу сделает эти переживания объектом своего сосредоточения и проницательного анализа, то он сам решит, часть это его пути или плод садханы.

В этот момент (то есть момент самадхи), бхигшу может стать архатом, срывая плоды пути. На мой взгляд, в буддийском просветлении путь превращается в плоды, когда мудрость (праджня), шила (нравственность), сосредоточение (самадхи) как этапы восьмеричного пути превращаются в плоды совершенной мудрости, совершенной добродетели, совершенной невозмутимости.

Я не очень уверен, что это нирвана, но то, что архат обладает тремя плодами, это факт.

Это этап возрождения бхигшу, когда из ученика он превращается в гуру, из ищущего - нашедшим плоды, из идущего по пути - в достигшего цели.

Одновременно архат выполняет базовую эталонную функцию, войдя в сакральный круг посвященных учителей буддизма, хранящих реальное знание. Они являются живыми воплощениями идеала восьмеричного благородного пути – переживания самадхи.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: