Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Абсолютная трансформация




О. Лоренс Фримен

Внутренний свет. Путь христианской медитации./С англ. пер. М. Захарова, - Киев: Каирос, 2010 –.... стр. – ISBN: 978-966-2302-04-2

 

© Laurence Freeman OSB

© The Canterbury Press Norwich, 2008

© Издательство “Кайрос”

 

 

ISBN: 978-966-2302-04-2

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие переводчиков №

Вступление

Свет Слова

Абсолютная трансформация

Как долго?

Мысль и чувство №

Транс-формация №

Плуг №

Выбирая жизнь

Святость и окружающие

Позволяя уйти

Время священно

Обожествляющая любовь

Единство в гармонии

Встречая другого №

Оставление потребностей

Богатая нищета

Видение Бога

Знание и опыт

Свет «Я»

Счастье

Благоговение

Власть и любовь

Наука принятия №

Глубина

Воображение

Традиция

Международное Общество Христианской Медитации (WCCM) №

Центры и международные контакты WCCM №

Что такое христианская медитация? Как медитировать? №

Основатели WCCM №

Молитвы WCCM №

 

 

Предисловие переводчиков

 

Чем является христианская медитация? На эту тему современными католическими авторами написано немало специальной литературы, которая, являясь востребованной и читаемой, раскрывает суть и предназначение созерцательной молитвенной практики в жизни современного христианина, - обращаясь и к многовековой церковной традиции, и к жизни Церкви в наше с вами время, охарактеризованное II Ватиканским собором как время обновления[1].

Если быть кратким, медитация для христианина - покой Христов в сердце, предстояние перед Богом в обнаженном состоянии ума. Простое пребывание там, где сейчас нас животворит Бог, в том месте и времени, где Он нас являет из вечности. Это пребывание настолько же простое и естественное для человеческой души, как и само учение Христа, призванное вернуть нашу жизнь в измерение Божьего присутствия: "Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем" (Мф 6:34).

Об этой же простой духовной сосредоточенности бытия, воспетой в псалмах "Возвратись, душа моя, в покой твой, ибо Господь облагодетельствовал тебя" (Пс 114:7) и названной молитвенными подвижниками Византии исихией[2], рассказывает опыт известного бенедиктинца, отца Джона Мейна (fr. John Main, OSB), человека, вновь обратившего внимание современных духовных искателей на великолепную нищету христианской созерцательной молитвы, которая, как бы парадоксально это ни звучало, является одним из главных сокровищ Церкви. Именно простота отца Мейна сделала его опыт образцом для духовной практики, столь популярной сегодня среди западных католиков, ищущих возвращения к традиции древней церкви, и желающих, как сказал Папа Иоанн Павел II, цитируя доминиканского мистика Мастера Экхарта, - "выйти за грань себя... и позволить Богу быть Богом в нас" [3].

Книга, которую вы держите в руках, является первой переведенной на русский язык работой, посвященной медитативной традиции, сформулированной о.Джоном Мейном. Автор книги, ученик о.Мейна о.Лоренс Фримен, является сегодняшним главой Международного Общества Христианской Медитации (WCCM). О.Лоренс уже более 20 лет занимается распространением созерцательной духовности в Церкви, ведя многочисленные общины “монастыря без стен”, основанного его духовным наставником в 70-х годах. Книга, состоящая из кратких фрагментов лекций, рассказывает о различных аспектах созерцания. Автор старается передать общий дух и настрой того, чему учил в свое время о. Джон, постоянно указывая на связь этих наставлений с глубиной доброй вести Евангелия, его медитативного измерения. Исходя из этого, “Внутренний свет” заслуженно считается в Европе настольной книгой для христиан, начинающих открывать для себя практику христианской медитации в том виде, в котором ее рассматривали известные католические мистики 20 в. – от Томаса Мертона до самого о. Мейна.

Перед тем как пожелать приятного чтения, хочется отметить один важный момент. Те, кто склонен к созерцательным формам молитвы, распространенным в наши дни, должен помнить одну вещь. Наша медитация будет по-настоящему христианской только в том случае, если наша жизнь будет осознанно и крепко связана с пространством Писания, Предания, Традиции и священного “здесь и сейчас” Церкви – в ее буднях и торжествах. О. Мейн, проживший свою жизнь в свете Тайны Воплощения, Распятия и Воскресения, преподавая свою медитативную традицию, всегда говорил об этом всем своим католическим братьям и сестрам. В той же степени это относится и к представителям любых других конфессий. Жизнь многочисленных медитативных групп во всем мире, состоящих из простых верующих, духовных искателей, а также бенедиктинских облатов[4], связанных с сообществом, прекрасно отражает то послание, с которым Джон Мейн обратился ко всему миру. Его послание по сей день помогает многим переживать все большую глубину своей христианской духовности, а многих возвращает в Церковь, открывая не узнанные ранее созерцательные глубины Нового Завета и помогая пережить кризис веры. Также христианская медитация о. Мейна становится мощным источником покоя и взаимоуважения, в котором сегодня, исходя из полноценного опыта своей веры, в разных концах мира встречаются люди для межконфессионального и межрелигиозного диалога.

Пусть Ваше путешествие по страницам этой книги будет плодотворным и полным открытий, в которых голос Христа, вашего Внутреннего Учителя[5], станет различимым и войдет в ваше сердце. И если вы решили идти созерцательным путем, который формулирует традиция о. Мейна, пусть ежедневное безмолвие научит Вас почитать благим молчанием[6] непостижимость Божьего присутствия, поможет пробудиться к полноте каждого мига вашей жизни, к свежему и полному переживанию всего разнообразия молитвы Церкви, молитвы Христа к Отцу, возносимой тем или иным путем в каждом из нас.

 

Pax Christi

Мария и Альберт Захаровы

редакция www.wccm.org.ua

 

 

Вступление

Недавно я посетил медитативные общины в Англии, которые связаны с нашим небольшим монастырем в Монреале. Как раз перед началом Мессы меня позвали к телефону. Французская монахиня, врач конгрегации ирландских сестер-миссионерок, звонила мне из аэропорта. Возвращаясь в Африку, она просила поприветствовать от ее имени участников общины. Через несколько дней она должна была отправиться на новую миссию, следующую за племенем кочевников, сопротивляющихся любым попыткам интеграции и евангелизации, исходящим от Церкви и государства. Сестра собиралась поселиться среди них, прежде всего заботясь об их основных потребностях, и таким образом помочь кочевникам соприкоснуться с присутствием Христа. Напоследок, спеша на самолет, она призналась мне, что верность пути мантры[7] очень ее укрепила. Попросила, чтобы мы «хранили ее в своем сердце», как любил говорить Джон Мейн, некогда познакомивший ее с медитацией.

Каждый раздел этой книги представляет собой запись бесед, а также конференций, проводившихся для людей, чье жизненное призвание более прозаично, нежели миссионерский путь упомянутой выше сестры. Однако, как для нее, так и для них, медитация стала дорогой, ведущей к глубочайшей духовной силе, важной для их духовной верности и непрерывного человеческого становления. Так как эта духовная сила и творческая энергия есть не что иное как любовь восславленного Иисуса, чудесная и таинственная связь объединяет всех, кто сталкивается с ней, независимо от того, несут ли они верность обетам бедности и чистоты в африканском буше, или же в европейских и американских предместьях. Совместное паломничество и ученичество открывает нам универсальное христианское призвание: познавать Бога, любить Его и служить Ему - в Иисусе, с Иисусом и через Иисуса. И насколько это открытие трансформирует наше сознание, постепенно освящая нас, настолько проявляется особый сотериологический парадокс. Мы ищем Святого Духа в наших сердцах, так как осознаем, что без Него наше человеческое призвание неисполнимо. В то же время встреча Духа заново очерчивает наши приоритеты и устраняет дуализм созерцательности и активности, а также учит нас, что наше призвание - пройти этот путь и достичь этой встречи. Путь есть Истина, а Истина - источник жизни.

Главной проблемой медитации для нас является ее чрезмерная простота. Нам, - скептически настроенным и непрестанно анализирующим самих себя, - нелегко принять такую простоту. Тот факт, что мы образованны, привередливы и сосредоточенны на интроспекции, только усложняет ситуацию. Несомненно, эту науку было бы легче постигнуть, будь она хотя бы немного сложнее для понимания, что позволило бы использовать наш психологический и интеллектуальный багаж. Такая интерпретация молитвы играет свою весьма важную роль, однако целью этой книги является скорее побуждение к практике, чем к анализу. В силу своей обусловленности мы движемся к истине, подвергая сомнению все, что кажется на первый взгляд таким простым. Эта наша склонность, однако, со временем превращается в привычку и становится помехой, начиная нас контролировать и не давая нам поверить в существование подобной простоты даже с помощью врожденной невинности, - простоты, передаваемой в рамках живой традиции, и охраняемой от усложнений.

Если эта книга является Вашей первой встречей с медитацией, я не призываю Вас, чтобы Вы сразу поверили мне, будто бы она является именно "той" дорогой. Хотелось бы попросить вас не быть предвзятыми к содержанию этой книги из-за простоты ее смысла. Мы учим так, как учили нас самих, передавая послание дальше. Мой учитель, Джон Мейн, - образцовый пример простоты и точности, и это вполне ощущается при прочтении его текстов. Понимаю, что эти черты могут быть вначале ошибочно приняты за проявление эксклюзивизма или элитаризма: «Ты хочешь сказать, что медитация – единственный путь?». Однако с течением времени, когда плоды его обучения начинают присутствовать в жизни отдельных людей и общества в целом, становится ясно, что подача медитации как фундаментально простого способа молитвы является подходом скорее инклюзивным нежели эксклюзивным, - скорее объединяющим, чем исключающим. В том же смысле, христианская миссионерская деятельность переосмысливается через осознание того, что слова Иисуса «Я есмь Путь» (Ин 14:6) скорее универсализируют, чем ограничивают Его роль как посредника. Утверждение, что следование по руслу реки приведет к морю, не исключает протекающей по нему реки, пополняющейся множеством притоков, а также полей и животных, жизнь которых зависит от этой реки. Это то же самое, что и провозгласить простой факт, факт, который раскрывает простоту в направлении и целостности формы нашей христианской жизни.

Расти духовно – означает становиться все более простым и все менее самосознательным[8]. Продвижение в молитве невозможно измерить никак иначе, как только если мы вдруг заметим, что вездесущий дух любви входит в нашу повседневную жизнь, и христианский созерцательный опыт должен принести этот плод в жизни всех остальных людей. Окончательный ответ на вопрос, как молиться, дал Св.Павел – “даже не знаем, как молиться, однако Дух молится в нас”, выходя за рамки всех форм языка (Рим 8:26). Итак, базовый принцип христианской молитвы гласит, что в действительности это не мы молимся, соответственно не существует никаких методов молитвы. «Наша» молитва есть ни что иное, как наше погружение в молитву Иисуса, Его Духа – потока любви между Ним и Отцом.

Говоря о том, чем молитва не является, мы в свою очередь вынуждены задаться вопросом, чем она является. В начале этой книги я хотел бы осветить три главных вопроса, которые чаще всего интересуют всех людей, столкнувшихся с опытом «открытия медитации» в христианской традиции.

Во-первых, чем все-таки является медитация? Само это слово обрело два значения в христианской практике, и значения эти, по иронии судьбы, практически противоположны. Здесь мы будем употреблять это слово в его первоначальном смысле, введенном еще раннехристианскими монахами, в учении которых meditatio [9] понималось следующим образом: как “всматриваться в medio ” – оставаться в центре. Латинское meditari использовалось как соответствие греческому meletan, что означало “повторять”. Изначально медитация была тесно связана с наукой чтения Священного Писания, передававшейся индивидуально от мастера к ученику, в рамках традиции монахов-пустынников. Медитировать над Писанием не значило размышлять о нем или воображать его себе – это значение пришло намного позже, под влиянием форм духовности, чуждых ранним векам христианства. Медитируя над Писанием, монах делал его частью себя через запоминание и повторение. Чтобы удержать мысль и сердце ученика в состоянии концентрации, внимания и внутренней тишины, обязательной для молитвы, учитель давал ему отдельную фразу или стих из Библии. Согласно словам Иоанна Кассиана, одного из величайших учителей Запада, учителя Св.Бенедикта и Св.Фомы Аквинского, это повторение опережало всякое “богатство мысли” и вело к чистоте сердца в “нищете этого отдельного стиха”.

Такова традиция, которой мы обучаем. И как каждая живая традиция или доктрина, она также пребывает в становлении. Не теряя своей простоты, она перешагнула ограничения монашеско-созерцательного окружения и вновь стала по праву служить каждому христианину. Использование такой повторяемой молитвенной фразы имело место в ранней апостольской Церкви, в современной Иисусу раввинской науке, а также в учении и практике Нового Завета самого Иисуса. Иисусова молитва Православной Церкви (как и связанная с ней аскетическая традиция умно-сердечного делания) однозначно является частью этой же традиции.

Отчего же впоследствии это явление стало восприниматься на Западе как странное и чужеродное? Возможно, в силу определенных причин мы утратили эту традицию, но даже если это так, то утрата не была полной. “Облако неведения”, английский трактат XIV века, учит нас все той же традиции, хоть и начинает с предостережения, что обучение это не предназначено для каждого заурядного христианина. Тысячи читателей, приобретающих массово издаваемые сегодня переводы “Облака”, совершенно верно воспринимают это предостережение как историческую обусловленность традиции, которая по сути надисторична. Каждое новое открытие традиции является очередным шагом на пути развития, и жизнь Джона Мейна стала этому прекрасной иллюстрацией.

В 1954 году в Малайе Джон Мейн, будучи практикующим католиком, столкнулся с медитацией, которой обучал один почтенный индийский учитель, рекомендовавший Мейну повторение одной отдельно взятой (христианской) фразы в течении всего времени медитации, два раза в день по полчаса. Мейн стал заниматься медитацией и одновременно углублял свои познания о Церкви, что окончательно привело его к решению стать монахом. Когда он описал свой способ “медитации” настоятелю новициата, а также пояснил, где именно ей научился, ему было указано прекратить эту практику. Мейн, будучи послушным требованиям настоятеля, с болью, но все же добровольно, возвратился к иным, более “интеллектуальным” формам “медитации” - дискурсивным, концептуальным и связанным с воображением. Этот период своей жизни он описывал позднее, как “пустыню”.

Однажды, в этот переломный момент жизни, Мейн перечитывал Иоанна Кассиана, и, благодаря предыдущему медитативному опыту, был в состоянии распознать описанное автором meditatio как абсолютно идентичное тому, чему он сам научился у индийского учителя. Этот случай положил начало его собственного духовного паломничества. Теперь он оказался в уникальной ситуации, которая дала ему возможность осознать универсальность этой традиции, ее важность и острую необходимость ее возрождения, - как в западном обществе в целом, так и в Церкви, которая, несмотря на внутреннее смятение, старалась продолжать вести за собой народы.

Джон Мейн начал обучать медитации в 1976 году после краткого пребывания в ските Томаса Мертона и выступления на трех конференциях для монахов в аббатстве Марии Гефсиманской (США, Кентукки). Таким было начало его активной миссии, за которую он взялся в последние годы своей жизни – от открытия небольшого центра медитации в лондонском монастыре, последующего основания нового монастыря в Монреале и до функционирующего ныне мирового сообщества медитативных групп.

Каково же его учение? Сядь неподвижно. Выпрямись. Закрой глаза. Сиди расслаблено, но пребывая в сосредоточении. В молчании начни повторять про себя одно слово. Мы рекомендуем слово-молитву “ Маранафа ”[10]. Произноси его как четыре слога равной длины. Вслушивайся в них. Повторяй их спокойно, но непрестанно. Не думай ни о чем и ничего себе не представляй – ни духовного, ни мирского. Возникающие во время медитации мысли или образы воспринимай как рассеивание внимания и постоянно возвращайся к повторению своего слова. Медитируй ежедневно, утром и вечером, по 20-30 минут.

Мы называем это слово-молитву “мантрой”. Этот термин, происходящий из санскрита, соответствует тому, что Кассиан определяет как “формула”, а “Облако неведения” называет “одним малым словом”. Современный английский полностью ассимилировал термин “мантра”, как ранее еврейское “аминь” и греческое “Христос”. Весьма вероятно, что это один из знаков, указывающих на обширный и таинственный процесс, соединяющий в браке Восток и Запад. Однако восточное происхождение этого термина не имеет существенного значения. Немаловажным достоинством его употребления является осознание того, что эта медитация отличается от того процесса, который мы привыкли считать молитвой. Речь не идет ни о разговоре с Богом, ни о размышлении о Боге, ни о прошении о чем-либо. Слово “маранафа” означает по-арамейски – на языке, которым пользовался Иисус, - “Прийди, Господи”. Это одна из старейших сохранившихся до наших дней христианских молитв, которая в те времена фигурировала в качестве – как мы бы назвали это сегодня – мантры.

Второй вопрос звучит так: “Почему я должен медитировать?”. Очевидно, что ты начнешь заниматься медитацией только тогда, когда сам придешь к выводу, что тебе это необходимо, а не когда кто-либо другой укажет тебе на такую необходимость. Исходя из моего опыта преподавания медитации это один из тех вопросов, на который нет нужды отвечать, находясь среди людей, следующих “путем мантры”. Такая ситуация подчеркивает глубинность интуиции, позволившей этим людям услышать учение и откликнуться на его зов – но все же, это не ответ на наш вопрос.

Мотивация, ведущая к началу занятий медитацией, зависит от нашей исходной позиции. Не так уж и важно, с какого места мы начинаем, так как путь всегда остается самим собой, но все же на каждом этапе нашего паломничества появляются новые способы ответить на этот вопрос, новые уровни понимания. Многие люди начинают медитировать, поскольку, как христиане, чувствуют насущную необходимость более глубокого познания своей веры в Христа. Теология, молитва и даже дела милосердия сами по себе не являются конечной целью. Понятное дело, не являются они и исключительно средствами. Начиная медитировать, мы не перестаем заниматься теологией, молиться или любить друг друга. Однако все эти действия указывают – и чем вернее мы их делаем, тем более однозначно это указание – на внутреннюю реальность Личности Христа. Нам необходимо познать Личность, служение которой мы несем, которую чтим и о которой говорим, это наше познание должно быть все более полным, все более личным. Наше знание о Нем – это Его любовь к нам. Христианская медитация представляет собой путь возрастания в любви к нашему Господу. Для многих христиан, начинающих медитировать в этой точке своего внутреннего путешествия, медитация становится подобна акту самопожертвования, роль которого в других жизненных измерениях играет супружество или монашество.

Мнение о том, что “медитация нужна только зрелым христианам”, было бы одновременно абсурдным и невежественным. Как мы можем с покорностью определить себя (а тем более других) как “зрелых”? Ведь многие из новичков в медитации – это люди со слабой и неглубокой верой, являющиеся христианами лишь номинально. И личностный кризис либо смутное терзание духа, толкающие каждого из нас на поиски выхода из плена поверхностности и бессмысленности современного образа жизни, зачастую могут обернуться путешествием в глубины собственного сердца.

Наконец, существуют и такие, кто вообще не имеет ни веры, ни какого-либо религиозного опыта. В ближайшие годы количество таких людей будет только возрастать, и именно к ним придется обращаться сокращающейся количественно Церкви. Религиозная лексика и ритуалы будут становиться все менее эффективными способами поделиться нашей верой и передать ее, если им не будет сопутствовать измерение глубокой и происходящей из личного опыта тишины, к которой можно было бы пригласить других, дав им тем самым возможность разделить с нами Присутствие.

Медитация является нашим ответом на призвание Иисуса “отвергнуться себя” (Мф 16: 24). С помощью безмолвия ума и духа мы движемся к моменту истины, где сможем не только найти, но и потерять себя. Совершая эту Пасхальную мистерию в наших человеческих масштабах, Христос разрешает все парадоксы личностного роста и развития, которые психология, клиническая или популярная, ставит сегодня перед нами. Медитация при этом становится действенным путем реализации, никак не связанным с самоусовершенствованием или самоанализом. Выстоять же в этом паломничестве можно только постоянно очищая свои мотивации от корыстности. В результате мы поймем, что независимо от того, что привело нас к медитации, сейчас она - неотъемлемая часть нашей судьбы, в рамках которой совершается искупительный опыт. Не найдя нашего духа и Духа, единого с ним, мы утратим полноту нашей человечности, именно поэтому мы медитируем.

В-третьих, почему мы должны медитировать вместе? Если мы перевернем этот вопрос – почему мы не должны медитировать отдельно? – ответ станет довольно очевидным для каждого, кто сталкивался когда-нибудь в Церкви с религиозной общиной, которая перестала молиться совместно. После распада духовной общины ее члены, изолированные и одинокие, держатся вместе исключительно благодаря социальным связям или профессиональным интересам. Многие ордена и конгрегации, некогда ежегодно принимавшие сотни новициев, сейчас столкнулись с проблемой постепенного вымирания. Конечно, вне зависимости от того, умираем ли мы по отдельности или как группы, будучи христианами, мы можем придавать этой смерти достоинство в надежде и свидетельствовании о Том, для кого живем и ради кого мы умираем. Но в то же время важно отметить активность множества новых движений, особенно происходящих из молодежной среды, для которых в деперсонализированной и лишенной корней культуре поиск общности стал главным приоритетом. Сейчас, когда христианство находится на рубеже новой эпохи, наше понимание ошибок прошлого и приоритетных задач будущего с каждым годом проясняется все отчетливее и становится ясно, что глубина нашей общины прямо пропорциональна глубине нашей молитвы.

Обманчивым, хотя и повсеместным, является убеждение, что мы можем молиться вместе только после того, как встретимся на других уровнях человеческих отношений. Более простым и правдивым является взгляд, согласно которому община любящих друг друга и зрелых людей творится именно молитвой, в которую мы входим вместе. Относительно медитации это очевидный вызов. Мы должны совместно пребывать в безмолвии, в вере, в присутствии Духа Святого, который является нашим единством.

Для людей, которые подобно нам самим, являются продуктом медиа-сознания, это чрезвычайно тяжелое требование. Однако пока мы не научимся совместному безмолвию, у нас будет крайне мало общего. Впрочем, это вопрос приоритетов, а не исключений. Не всем уготовано стать пустынниками. Но каждый христианин, каждое человеческое существо - все мы должны быть готовы к тому, что нам, возможно, придется искать новое определение для созерцательного опыта.

Религиозные сообщества – просто-напросто модели Церкви. Независимо от нашего призвания, каждый человек естественным образом испытывает потребность в принадлежности к чему-то, что воплощает его идеалы, что дает ему силы воплотить их в жизнь, и создает благоприятные условия для самопреодоления. Церковь отвечает на эту универсальную человеческую потребность, исполняя свою миссию проповеди Евангелия. Когда она пытается доносить свою проповедь из места, где ее участники не имеют успеха в обретении личностной глубины Евангельского опыта, ее слова звучат невыразительно. Лишенные подлинной власти, эти слова ограничиваются исключительно призывами или осуждениями, оборонительным или агрессивным авторитаризмом.

Большинство людей приходят к медитации по довольно личностным причинам. Многие совершенно внезапно начинают испытывать чувство притяжения к общине, которую принципиально характеризуют не «новости и мнения», но безмолвие. То, что они считали наиболее личным и наименее подходящим для взаимообмена, становится тем, чем непременно хочется поделиться. Естественное индивидуалистическое сопротивление перед таким обменом, обычно присутствующее поначалу, отступает вместе с осознанием того, что делимся мы не более и не менее чем Духом, которым сам Иисус делится с каждым из нас, личностно и неповторимо. Христианская община, вырастающая из молчаливой глубины молитвы, не нуждается в конструировании. Она растет сама. Конечно же, она состоит из обычных людей, и к ней, как и ко всем прочим человеческим объединениям, относятся типичные регулирующие законы. Существует однако качество, которое превосходит любые законы и является определенной гарантией выживания Церкви: Дух свободы и любви, в котором мы вновь переживаем крещение, в каждую минуту нашей молитвы.

Влияние, которое оказывают такие общины на отдельные группы общеста, существенно превышает их внутренние количественные показатели. Большинство медитативных групп, проводящих свои встречи в парафиях, колледжах, больницах или частных домах, состоят из весьма скромного количества участников. И это хорошо. Они становятся центрами Присутствия, закладывая основу для новой формы миссионерской инициативы, в которой сейчас крайне нуждается все западное общество: созерцательной миссии Присутствия. Упорствуя в своем личном паломничестве, практикующие медитацию находят мир Христа в глубинах своего существа, куда их приводит слово-молитва, мантра. Осознавая с каждым месяцем, как ненадежно равновесие сил, на которых покоится мир, мы должны наполнить нашу деятельность опытом истинной природы покоя и гармонии. Христианская медитация открывает нас к видению мира и покоя, как энергии Духа Христа. Это дар, а не нечто, достигаемое в результате применения силы или политических маневров. Если нам удастся высвободить мир, уже присутствующий в наших сердцах, и если наши общины смогут воплотить его в жизнь, это поистине станет той силой, которой не сможет противостоять ничто.

Единство и мир – нераздельные аспекты духовного развития. В наше же время в Церкви, как и в большинстве других общественных институтов, особенно заметны такие черты, как разобщенность и разногласия. Конечно, хотелось бы надеяться, что мы всегда будем иметь возможность работать с разными мнениями, а между отдельно взятыми группами будут существовать различия. Однако, когда различия становятся разделениями, пропадает надежда на то, что сам спор приведет к решению. Мы должны вспомнить, но не в теории, а фактически, о нашем единстве в главном. Слово Божье – это не мнение, а Истина, к которой стремятся все человеческие умы в духе взаимного роста и поощрения, некоторые с большим успехом, нежели прочие. Слово воплощено среди нас и в нас. Мы должны заново учиться быть молчаливыми и исполненными почтения в Его присутствии. Чтобы вновь научиться слушать, мы должны прежде всего научиться молчать.

Лекции, записанные в этой книге, состоялись во время еженедельных встреч медитативных групп в монастыре в Монреале. Их слушателями были люди разных возрастов, говорящие на разных языках, происходящие из разных прослоек и имеющие различные точки зрения, но итогом этих встреч была совместная медитация в течении получаса. Группы, действующие в городах всего мира, являются источниками подобной толерантности и сочувствия, проистекающих из опыта духовного единства. Трудно найти более простое проявление доброй воли, чем совместная медитация с личностью, чья точка зрения отлична от нашей. Капиталист и коммунист, консерватор и либерал, черный и белый, женщина и мужчина, иудей и эллин, христианин и мусульманин, католик и протестант: существует уровень опыта, открытый для нас всех, уровень, на котором все эти различия могут перестать быть разделяющими факторами.

Простота может восприниматься как упрощение. Разве все проблемы, которые существуют в Церкви и в обществе, найдут свое решение, если достаточное количество людей начнет медитировать? Духовность невозможно измерить, и потому нет статистической корреляции между тем, что может происходить в состоящей из десяти человек группе и в целом обществе. Но вместо математической предсказуемости у нас есть доступ к пророческому видению Св.Павла, обещанному в итоге тем, кто суть “люди духа”. В этом видении мы можем увидеть целостность, присутствующую в каждой его части – голографическое видение Тела Христа (1 Кор 12:12-31). То, что развивается в каждом человеке, развивается и в общине, частью которой является этот человек. Вспомним одну древнюю китайскую пословицу, выражающую надежду всех христианских созерцателей: “Один человек, пребывающий в безмолвии и уединении, размышляя об истине, меняет жизни тысячей”.

Ошибкой сторонников упрощенного подхода является склонность верить – или же обманывать самих себя – в легкость согласования части с целым. Верность позиции сторонников простоты заключается в том, что они видят все трудности этого пути, при этом нисколько не отступая перед ними. Путь должен быть узким. Медитация проста, но дается нелегко. Однако, она возможна для каждого. Она настолько же естественна для духа, как и дыхание для тела.

Порой в качестве упрека в адрес медитации преподносится то, что она – на первый взгляд – пассивна. Ответом на это может стать опыт повторения слова-молитвы как духовной работы. Нет ничего менее пассивного, чем чистая активность бытия. В радости и с чуством человеческого достоинства мы учимся принимать собственные судьбы как дар нашего бытия.

Все, что нам необходимо в начале, это вера и ощущение нашего призвания, согласно которому мы сможем жить во всей полноте, разделяя бытие Бога. Это призвание – не просто выбор, скорее это нечто изначально прописанное в нас, и игнорировать его можно только ценой нашей души. Во всем мире нет дела более срочного, чем открытие этого универсального человеческого призвания. Святой Дух, приходя на помощь нашей немощности, напоминает нам об этом различными путями. Один из таких путей – наше возвращение к практически забытой сегодня созерцательной традиции.

 

Свет Слова

 

Когда мы говорим или думаем о медитации, довольно легко поддаться очарованию теории. Тематика медитации как чего-то чудесного и таинственного обычно становится захватывающей темой для разговоров и размышлений. Однако, в этих разговорах и размышлениях кроется немалая опасность того, что мы можем так никогда и не выйти за грань слов и мыслей, что мы всегда будем видеть только образ, отраженный в зеркале. Очарованные этим отражением, мы настолько не осознаем его искаженности, что становимся неспособными оторвать от него свой взгляд, оглядеться и увидеть реальность.

Слова такого выдающегося наставника, каким был Джон Мейн, обладают силой, вдохновляющей нас увидеть окружающую нас реальность. Видеть вещи такими, какими они есть, видеть истинное - означает также и совершать истинное. Только настоящая медитация, полноценное уделение ей своего времени каждое утро и каждый вечер, поможет нам увидеть то, что есть на самом деле. Учение, которое нам передали, которым мы живем и делимся с другими, абсолютно реалистично и реализуемо на практике. Оно не связано исключительно со спекуляциями или замысловатыми теориями; его первоосновой является живой опыт, опыт веры. Во-первых, это опыт, которым мы уже обладаем на тот момент, когда впервые вступаем на путь медитации. Во-вторых, это опыт, приобретаемый нами на этом пути, опыт обучения. И только в-третьих наше учение связано с тем опытом, к которому мы приходим впоследствии с целью, к которой мы стремимся. Такая глубокая, личностная связь теории и опыта является причиной того, что это учение может направлять и отражать наш собственный опыт. Именно это мы и называем «живой традицией», и, начиная медитировать, мы присоединяемся к ней.

Традиция о.Мейна берет свое начало в незапамятных временах, в момент обращения к ней мы обнаруживаем, что она в огромной степени повлияла на формирование нас самих, сделала нас теми, кем мы есть. Эта традиция - сама простота. Она говорит нам, что медитация требует от нас тишины и спокойствия, причем это должны быть не только внешние, физические изменения, - хотя и это немаловажно. Но прежде всего это касается внутренней тишины и покоя. Таким путем традиция ведет нас к познанию нашего внутреннего единства, помогает нам найти себя. Наша внешняя тишина отражает тишину внутреннюю. Когда мы медитируем, мы стараемся сидеть настолько тихо и неподвижно, насколько это возможно, сохраняя дисциплину безмолвия на протяжении недель и месяцев. Это может показаться нам элементарным, но это лишь первый шаг, от которого зависит весь наш дальнейший путь. И вот, ты начинаешь повторять свое слово-молитву. Во время медитации ты не делаешь ничего кроме этого, и ни о чем другом не заботишься. Ты не касаешься своих амбиций, ничего не планируешь и не анализируешь. Ты должен только повторять свое слово. Повторение слова приведет тебя к еще более глубокому молчанию, в котором ты откроешь, что можешь наконец быть тем, кем ты есть на самом деле, и (что еще чудеснее) позволить Богу быть тем, кем Он является в тебе.

Какими бы ни были мысли, идеи или образы, проплывающие через твое сознание, просто позволь им уплыть прочь. Какие бы прекрасные прозрения не посещали тебя, дай им уйти. Если же тебя одолевают мысли хаотические и тривиальные, позволь уйти и им. Не имеет значения, что именно приходит тебе на ум, что ты себе представляешь; просто возвращайся к повторению своего молитвенного слова. Повторение очищает. Мантра очистит твое сердце и сознание, она приведет тебя к чистоте и простоте ребенка, в которой мы нуждаемся, если хотим войти в Царствие. Мантра – это путь. Когда большинство из нас вступает на него, наш первоначальный опыт кардинально отличается от того, к чему мы придем в результате. Это не опыт радости, мира и удовольствия. Мы прислушиваемся к учению, чтобы узнать о грядущей весне внутренней радости. Мы отправляемся в путь, чтобы обнаружить в себе царствие мира. Но возможно, что прежде всего мы столкнемся с неутолимой жаждой и неудовлетворенностью. Мы все испытываем подобную неудовлетворенность, потому что умеем жить либо будущим, постоянно лелея планы, либо прошлым, которое мы анализируем снова и снова. Наша суетливая неутомимость приводит нас к утрате единственного шанса жить полной жизнью, ведь этот шанс существует только в настоящем моменте. Утрачивая его, мы утрачиваем все.

Пока мы живем прошлым или будущим, нам не узнать счастья. Мы так переживали о том, чего нам не хватает, так были поглощены тем, чего жаждем, что нам не удалось узреть то, что нам уже дано. Если мы не изменим этот подход и не отвернемся от зеркала, мы просто обречены на вечную неудовлетворенность. Даже если мы получим то, чего желали, это не принесет нам ожидаемой радости: для алчного ума всегда найдется новая мишень, пребывающая за пределами нашей досягаемости. Состоянием неудовлетворенности управляет не дух любви, а эгоизм. Единственный путь к миру - узнать и принять то, что нам уже дано. Величайший дар, который мы получили, обычно выпадает из поля нашего зрения. Чаще всего нам просто не удается его заметить. Это вовсе не здоровье, богатство, красота или талант. Этот величайший дар – само существование, факт нашего бытия. Это первичный, фундаментальный дар. Не умея его распознать, а следовательно не будучи в состоянии принять, мы не сможем познать ничего из того, что принесет нам наш жизненный путь. Принятие этого дара – первый шаг к полноте жизни.

По сути, это и есть то, чему мы учимся, когда медитируем: принятие дара. Медитация связана скорее с бытием, чем с действием, хотя проходит довольно немало времени, прежде чем мы свыкнемся с этой идеей, и еще больше - прежде чем она станет частью нашего собственного опыта. Мы не умеем просто быть, не действуя. Начиная медитировать, мы еще на какое-то время сохраним представление о медитации, как о действии. Мы должны осознавать, что это только начало. Наши чувства со временем очистятся. В этой науке бытия и принятия дара мы обретаем истинное удовлетворение. Мы оставляем желания, суету и все образы, рожденные страстями. В итоге, конечно же, и наши действия обретут чистоту благодаря медитации. Новое понимание, открывающееся нам, постепенно трансформирует образ и качество нашей жизни, преобразит наши взаимоотношения.

Все это можно назвать процессом взросления нашего духа, этот путь требует немало времени. Именно потому, когда мы начинаем медитировать, не следует искать опытов, а особенно не стоит пробовать их конструировать или симулировать, предвосхищать их или обладать ими. Процесс духовного роста подобен постепенному выпадению осадка в стакане воды. Сначала осадок кружится в стакане, и вода кажется мутной. Если не касаться стакана, осадок выпадет сам, и вода станет прозрачной. Мы смотрим сквозь чистую воду, осознавая, как прекрасна ее прозрачность, и понимаем, чем на самом деле является простота. Когда вода мутна, ее поверхность отражает образы. Когда она прозрачна, мы можем видеть сквозь нее.

Первая вещь, которой мы должны научиться, это позволить себе успокоиться, остаться в покое. Мы все «замутнены», подобно воде в стакане. В нас слишком много саморефлексии. Мы должны позволить нашему сознанию очиститься. Медитация учит нас простоте, учит оставаться неподвижными и тихими в самом центре нашего бытия. Речь идет об истинной тишине и покое, а не о размышлениях о том, как прекрасно было бы стать тихим и духовным. Если мы будем тихи, со временем наши действия обретут гармонию с этой тишиной. Наш дух очищается в неподвижности. Он становится чистым и прозрачным. Бог, Дух которого живет в нас, просвечивает сквозь наш дух, подобно солнечному свету, сияющему сквозь воду. Именно это мы называем «чистотой сердца». Это прозрачность сознания, которая позволяет нам видеть Бога. «Благословенны чистые сердцем, - сказал Иисус, - ибо они Бога узрят» (Мф 5,9).

Кьеркегор[11] определял чистоту сердца, как желание только одной вещи.

Большинство из нас желает слишком многих вещей. Ограничение нашего желания до одной вещи постепенно очищает нас от всякого прочего желания. Оно очищает нас, ведь когда мы медитируем, у нас есть только одно устремление: повторение нашего слова-молитвы. Все остальное осталось позади. Простое, преданное и любящее повторение молитвенной формулы приводит нас в состояние покоя, где мы видим свет как внутри, так и вокруг нас, со все той же ясностью. Итак, мы видим ясно, ибо видим это в свете, который сам является носителем видения. Так псалмопевец славил Бога песнью: «...во свете Твоем мы видим свет» (Пс 35:10).

Подобная ясность переживается нами как радость. Видение света составляет саму суть радости, а следовательно, это единственный устойчивый фундамент для чувства удовлетворения. Подобно духу мира, радость рождает покой и гармонию в каждой сфере нашей жизни. Необходимо только, чтобы мы действительно стали тихими, и чтобы мы не покинули путь, ведущий нас к этой тишине. На нашем пути есть только одно призвание: сохранять абсолютную простоту и спокойствие во время двух ежедневных периодов медитации и быть преданными повторению молитвенного слова - настолько, насколько сможем.

Мы обретаем на нашем пути свет, свет Слова, о котором говорится в прологе Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.» (Ин 1:1-5)

 

Абсолютная трансформация

 

Путь медитации обладает определенным измерением абсолюта, ведь абсолютным является и само Евангельское призвание. Наша медитация помогает нам воплотить в жизнь главный призыв Евангелия: отречься себя самого. Мы воспринимаем это призвание, как уникальное и обращенное лично к нам, так как Дух Иисуса, доносящий до нас зов, живет в каждом сердце. Уникальность этого индивидуального измерения абсолютно реальна. Евангелие призывает нас измениться, обратившись к тому Единому, чей зов мы слышим. Речь идет об «обращении» в буквальном смысле: мы отворачиваемся от наших надежд и страхов, от прошлого и будущего, и в результате, от нашего собственного самосознания.

Это призвание восходит из самых основ нашего бытия и управляет им. В Евангелии со всей возможной простотой и суровостью оно называется призванием умереть. Обращение ведет нас к духовному развитию, в котором мы умираем для нашего эго. Мы умираем, входя в смерть вместе с умирающим Иисусом, чтобы объединиться с Ним в Его воскресении. Символом обращения, заимствованным из области физической природы, может быть вращение какого-либо материального объекта в пространстве вокруг своей оси. В мгновения, когда призвание начинает казаться нам непомерным, и когда мы не в силах принять его абсолютную природу, мы должны задуматься о подтексте этой метафоры. При всей своей абсолютности наше призвание проявляется в постепенном «обращении», никто не ждет от нас мгновенного результата Хоть все мы и призваны совершить полный оборот в 360о, мы можем двигаться к этой цели постепенно, всякий раз поворачиваясь на половину градуса, а может даже и на одну десятую. Размышляя об абсолютной природе призвания, необходимо учитывать прогрессивный характер обращения. Это постепенный процесс, постепенная и длительная трансформация сознания. Как и процесс роста, любые перемены происходят в нас постепенно, благодаря нашей верности медитативному паломничеству – обязательству, к которому следует возвращаться каждое утро и вечер. Это постоянное обращение по сути и является дисциплиной развития, которую мы воплощаем в ежедневной медитации.

Недавно я беседовал с людьми, которые были большими противниками медитации. В качестве критики, они говорили о ее чрезмерной простоте. «Вы слишком много на себя берете, говоря, что достаточно будет всего-навсего повторять молитвенное слово, и все произойдет автоматически. Этого не может быть. Думая так, вы обманываете самого себя». Трудно спорить с подобными аргументами, ведь пока человек не захочет познать опыт медитации, он не сможет ничего сказать о его эффективности. Трудно объяснить кому-либо, как именно повторение медитативного слова может укрепить преданность преображающему нас опыту Евангелия, - но свидетельством этому является вся наша жизнь, наши взаимоотношения, проекты, за которые мы беремся, и работа, которую мы делаем. Трудно описать, каким образом это повторение приводит нас к утрате «я» и к опыту постепенного духовного обращения в нашей повседневности. Еще труднее выразить растущее интуитивное понимание, что упорная медитация питает нашу преданность реальности Царствия. Тем не менее, фактом является то, что простое повторение слова-молитвы ведет нас к ощутимым результатам.

Возможно, это способ увидеть основу Евангелия. Мы знаем и чувствуем, что духовная реальность медитативной практики преображает моральный аспект нашей жизни. Ее моральное измерение развивается, постепенно достигая зрелости. В итоге мы уже не в силах быть неискренними, и это свидетельствует о плодах медитации, проявляющихся на всех уровнях нашей жизни. Невозможно, ежедневно медитируя, прибегать к политике лжи, эгоизма и мщения. Пусть даже постепенно, но мы должны вверить себя истине, любви и Богу в нашей повседневности. Таким путем наша духовная жизнь будет менять к лучшему весь мир. Наша моральная целостность, вступив в фазу развития, изменит также наши действия и реалии мира, в котором мы живем, - мира социального, политического и религиозного - начнут изменяться также. Сутью учения Джона Мейна является следующая мысль: мы должны прежде всего научиться быть, и только затем мы узнаем, что следует делать. «Люби и делай, что хочешь» [12], -добрые дела творит тот, кто добр. То, что мы делаем, зависит только от того, кем мы являемся. Говоря об этом же, мы можем утверждать, что Иисус одновременно присутствует в наших сердцах, в нашей молитве и в нашем мире. Иисус един, и энергия Его любви насыщает всеобщий процесс трансформации и обращения. Наш удел - воспринять истину и оставаться ей верным, пробудить свое сознание для жизни Духа, который катализирует освобождение сознания всего мира. Учение Церкви не вершится силой, но действует подобно закваске.

Итак, с помощью своего преображения мы приходим к осознанию того самого Христа, что присутствует в наших сердцах и в мире. Мы не вспоминаем Его, не обращаемся воображением в прошлое[13], но осознаем Его присутствие в данный момент. В текущем мгновении нас удерживает, словно якорь, слово-молитва. Таково христианское просветление: иллюминация сквозь ум Христов, через Его сознание, которое становится чистой любовью, через свет Божественной милости. Мы пробуждаемся к этому присутствию на глубочайшем уровне. Какое-то время оно будет прорываться сквозь наше сознание, однако, вынырнув наружу, как свет начнет распространяться через нас, все более углубляя нашу осознанность. Именно так мы входим во всепоглощающее сознание воскресшего Христа.

«Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; (...) Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем.» (Рим 6:5-6, 8-11)

 

 

Как долго?

 

Когда мы начинаем медитировать, неизбежно возникает вопрос: «Как долго это будет продолжаться?» Этот вопрос настолько автоматически и неизбежно возникает в нашем сознании, что требует безотлагательного решения. Мы должны подойти к этому вопросу так, чтобы он не стал препятствием в нашем духовном паломничестве. Решение начать медитировать подобно подготовке к путешествию. Ты отправляешься в путь, желая покинуть место, в котором находишься, стремясь достигнуть цели, и потому в начале пути ты всегда исполнен энтузиазма. Но на полпути начинает ощущаться усталость. На самых разных этапах пути ты можешь столкнуться с трудностями, когда путь становится ухабист и тернист. В такие минуты может прийти разочарование. И наконец ты говоришь: "А должен ли я продолжать этот путь? Стоит ли он моих усилий?" Этот вопрос может принять множество форм, как например: «Подхожу ли я для занятий медитацией?», или же: «Годится ли это для меня?», или «Почему я не вижу результатов?» Но однажды кто-нибудь из ближних скажет: «Ты знаешь, а ведь с тобой сейчас намного легче, чем полгода или год назад». Обычно человек не замечает, что становится лучше. «Почему же мы этого не чувствуем?» - спросим мы.

Подобные вопросы могут открыть нам новые возможности для роста; продолжая аналогию с путешествием, мы словно меняем один вид транспорта на другой, более быстрый. Мы должны встретиться с этими вопросами лицом к лицу, но нет смысла тратить на них слишком много времени. Нам не следует забывать, что мы находимся в пути и должны постоянно двигаться вперед. В данном контексте самоанализ подобен остановке, когда путешественник прерывает путь, теряя связь со своей целью. Конечно, вопросы и ощущения такого рода не могут одолевать нас непрестанно. По сути, это лишь преходящие настроения, и со временем, очищаясь, мы поймем, что их источником является наше эго. Хотя эго и является тем, от чего мы пытаемся уйти в нашем путешествии, оно остается с нами как тень, и если мы изменяем направление пути, эта тень оказывается впереди нас, погружая нас во тьму. Подобные настроения склоняют нас сдаться. Но если мы научимся им противостоять, они постепенно исчезнут. Даже если они будут возвращаться время от времени, сила их воздействия на нас будет снижаться. Тень становится короче, когда в небе восходит солнце.

Почему вопрос «Как долго это будет продолжаться?», является таким важным, и почему он может отнимать у нас силы? Отчасти это происходит потому, что мы не вполне понимаем всей сути этого вопроса. Он неизбежен, и мы должны разобраться, что же он означает на самом деле. Задавая его себе, мы должны осознать, что имеется в виду. К чему должна привести медитация? Каковы ее цель и предназначение? Медитация уверенно ведет нас к еще более глубинной встрече с нашей собственной реальностью, придавая нашей жизни более прочное измерение покоя, свободы духа и радости сердца. Мы начнем ощущать, как оно открывается внутри и вокруг нас; исходя из самых неожиданных источников, проявляясь в новых взаимоотношениях и в самые неожиданные моменты. Новое духовное измерение окажет значительное влияние на нашу работу и наши отношения с людьми, на принимаемые нами решения, на то, как мы будем справляться с ежедневными трудностями. Эти изменения объясняются так: все множество дремлющих в глубине нас сил, пронизанных единством Духа, высвобождается, освещая всю нашу жизнь. Но даже это не является основной целью. По крайней мере, это явно не то, о чем мы спрашиваем, говоря: "Когда же это произойдет?" Все открывающиеся нам измерения и все эти взаимозависимые силы являются знаками и символами одной и той единой реальности. Это сила реальности Божьего Духа, который живет в нашем сердце, в сокровенной глубине, - Духа всего творения, который является окончательной целью и смыслом нашей жизни. «Как долго это будет продолжаться? Когда это произойдет?» Когда мы понимаем, что предмет нашего вопроса - «это» - и является тем самым Духом в наших сердцах, о котором мы говорим и присутствие которого пытаемся как-то выразить, наш подход к подобным вопросам меняется, ведь мы знаем, что «это» есть Дух, который есть также начало и конец, альфа и омега. Это начало и конец нашей медитации, нашего духовного путешествия, начиная от дня, когда мы медитировали впервые, и до последнего дня нашей жизни. Это тот самый Дух, который полагает начало нашему существованию и завершает его. Приходя к пониманию этого ответа, мы осознаем и суть наших вопросов. «Как долго это будет длиться?» - это не имеет продолжительности во времени, так как Дух вечен, и всякое время содержится в Нем. «Когда это произойдет?» - это уже произошло. Дух уже вдохнул себя в наши сердца.

На самом деле, мы спрашиваем о том, как долго нам придется идти абсолютно простым путем медитации в совершенной простоте духа. В определенном смысле, это полностью зависит от нас: именно мы решаем, как долго это продлится. Как много времени пройдет, прежде чем мы отдадим себя этой простоте Духа, простоте Истины, которая настолько проста именно потому, что лежит в основе всего. Все остальное основано на ней. Как много времени пройдет, прежде чем мы полностью предадимся этому? Обычно проходит довольно немало времени (и зачастую значительно больше, чем это необходимо в действительности) именно потому, что мы постоянно забываем о простоте и преданности. Но, повторяя слово-молитву, мы вспоминаем об этом. Это повторение поддерживает и утверждает нас в простоте и преданности Христа. Повторение мантры приводит нас к фундаментальному состоянию простоты. Мы теряем эту простоту, начиная размышлять о себе, задавая вопросы, относящиеся к нам самим. «Сколько времени я потрачу?». Каждый вопрос, который содержит слова «я» или «мне», все усложняет. Но, медитируя, мы не спрашиваем и не думаем о себе. Или, по меньшей мере, мы обязаны пытаться выйти за рамки самососредоточенности. Первым шагом в простоте является повторение молитвенного слова. И так как мы слишком легко можем забыть об этой простой всеобщей основе, нам очень важно время от времени напоминать друг другу о простоте нашего упорного пути.

Время, уделяемое медитации, часто становится настоящей жертвой в нашей занятой и полной ответственности жизни. Но простота требует от нас эти драгоценные полчаса времени каждое утро и вечер, проведенные в максимально возможной тишине (лучше всего для этой цели подойдет раннее утро и ранний вечер). Если такое возможно, выбери одно и то же место для медитации. Это поможет тебе установить определенный ритм жизни. Со временем эта ежедневная жертва перестанет казаться тебе такой драмой, став естественной частью твоей жизни. Однако, даже если ты не можешь придерживаться постоянного времени и места, не отказывайся от двух ежедневных занятий. Во время медитации постарайся пребывать в тишине - учись безмолвию. Старайся сидеть настолько неподвижно, насколько это возможно. Выдели несколько минут и прими позицию, в которой тебе будет удобно на протяжении всей медитации. Твоя спина должна быть абсолютно прямой: по сути, это единственное правило, которого следует придерживаться неукоснительно. Далее начинай мысленно повторять свое слово. Мы рекомендуем слово «Маранафа». Произноси его как четыре слога равной длины: «ма-ра-на-фа». Повторяй его непрестанно от начала и до конца медитации. Это все, что следует делать. Может ли быть что-нибудь проще?

Одним из первых открытий, встречающихся на нашем пути, является то, что не так-то легко быть простым, но эта трудность становится для нас чем-то наподобие увлекательной задачи. Сиди тихо и неподвижно, повторяй свою мантру: это трудно именно потому, что просто.

Задавая вопрос: «Как долго?», мы на самом деле хотим знать, когда наступит наше духовное просветление. Нам свойственно спрашивать: «Могу ли я это делать?», «Подходит ли это мне?», «Разве я не слишком занят?», «я слишком творческий человек», «слишком яркий», «одаренный слишком богатым воображением». Или же мы, напротив, говорим: «Я не достоин. Я слишком эгоистичен. Я слишком самовлюблен… слишком сосредоточен на себе. Наверняка у меня есть все эти качества. И поэтому я не могу медитировать». По сути, мы спрашиваем о том, не слишком ли мы люди, чтобы достичь просветления. Желая ответить на этот вопрос, мы должны обрести веру, которая позволит нам начать медитировать. Довольно скоро, в самом начале пути, мы поймем, что медитируем как ученики, а не как предприниматели. Будучи учениками Святого Духа, мы не можем Его использовать. Ученик входит в просветление своего учителя, потому что существует лишь одно просветление. Как ученики Иисуса (чей Дух живет в нас), мы знаем в своей вере, что это Его просветление, свет Его пробужденного сознания сияет в наших сердцах, в каждом человеческом сердце именно потому, что мы – люди, а не вопреки нашей человечности.

Единственный вопрос, который нам необходимо задать, может звучать так: «Сколько же времени нам потребуется, чтобы увидеть Его свет, открыть око нашего сердца, нашего сознания?» Даже когда наши телесные глаза закрыты, мы можем узнать, есть ли свет вокруг нас. Точно так же, пусть пока и туманно, мы видим в себе свет просветления прямо сейчас. Мы знаем это, потому что это знает живущий в нас Иисус. Дух познает Сам Себя в нас, и это будет длиться ровно столько, сколько нам потребуется для того, чтобы обрести понимание происходящего. Простота приходит тогда, когда мы сосредоточены уже не на себе, а на Нем, и повторение слова-молитвы учит нас этому. Мы должны позволить уйти не только этому вопросу, но и всем прочим вопросам и тревогам подобного характера. Это потребует минимальных усилий, поскольку наш путь – это путь простоты сердца и кротости духа. Мы повторяем слово-молитву непрестанно, но смиренно. Повторяя мантру, применяй ровно столько усилий, сколько нужно. Это не оружие. Это гармонический тон, который звучит в каждом из нас. Будь кроток в этом, и научишься произносить мантру с любовью. Быть в гармонии - означает чувствовать ко всему безграничную любовь.

Подумайте над этими словами о просветлении Иисуса: «Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть. Посему сказано: «встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос».» (Еф 5:13-14).

 

Мысль и чувство.

Допускаю, что если бы практикующий медитацию должен был иметь какой-либо идеал, им бы было абсолютное сосредоточение на других. Христианский идеализм всегда полон реалистичности и оптимизма. Достижение христианского идеала понимается как процесс врастания в него. Также очевидно, что этот идеал доступен всем людям если мы верим, что его достиг Иисус. Быть святыми для нас – а это и есть наше призвание - означает участвовать в полноте Его святости. В меру нашего единения с Христом мы все более полно начинаем осознавать суть сосредоточения на окружающих в Нем. Дорога сосредоточенности на других возможна только как дорога единства. Следовательно, становясь цельными личностями, - даже к собственному изумлению, - мы достигаем большей сосредоточенности на окружающих нас людях. Быть святым, быть цельным[14] - еще один способ нашей обращенности к другим, к тому же целостность доступна каждому из нас только в единении с окружающими. Это путь доброты. Следовательно, всё в нас должна охватить наша христианская трансформация, необходимо отбросить все разделения и внутренние противоречия. Мы смело должны расстаться с нашим расколотым сознанием, обретая простоту.

Наиболее отчетливо мы можем понять это, мысля категориями той великой разделенности между интеллектом и чувствами, что осуществляется внутри нас. Большинству из нас трудно было бы с уверенностью определить, что руководит нами большую часть времени: интеллект или эмоции. Нам хотелось бы думать, что мы действуем рационально, и что это сознание контролирует эмоции, но все же, скорее всего, подавляющее количество времени именно эмоции оказывают на нас более сильное влияние. Рациональное восприятие жизни часто окрашено нашим настроением – то оптимистическим, то чуть позже, исполненным разочарования.

Одним из аспектов живительной свободы, которую – постепенно и иногда небезболезненно – приносит медитация, является свобода духа, выводящая нас из плена эмоций. Эту свободу мы обретаем в большей степени непосредственно через дисциплину медитации, ведь мы медитируем, как бы себя не чувствовали, говоря попросту, независимо от того, хотим мы медитировать или нет. Ощущения, появляющиеся во время медитации, не имеют влияния на нашу приверженность дисциплине слова-молитвы. Но это не является, как могло бы показаться, путем подавления нашей эмоциональной жизни. Медитация не противится чувствам, точно так, как не противится она разуму. Медитация – это путь единства. Ничто в нас не может быть подавлено, отброшено или оставлено вне Царствия, скорее – как мы ощутим это на собственном опыте через год или два – наша эмоциональная чувственность возрастет в результате медитативной дисциплины. Вполне возможно, что мы станем более восприимчивыми, в том числе и к ранам. Будет меньше шансов для уловок или самообмана, меньше путей отступления для эго, - со временем их будет все меньше. Следовательно, мы не «перестанем чувствовать» - также, как не «перестанем мыслить». Не используя наши мыслительные силы во время медитации, мы наверняка откроем со временем, что в результате практики наступает очищение и сосредоточение нашего мышления, возможностей нашей мысли и ума. Также и наше эмоциональное настроение обретает гармонию и стабилизируется. Учитывая саму природу единства и полноты, скорее всего больше не сможем подвергать себя привычному анализу. Это тайна пути, которым мы следуем.

Что действительно будет происходить, так это единение в нас. Различные измерения нашего бытия постепенно прийдут к синхронности, к гармонии, к взаимной координации. Пока все они находятся в противодействии или изоляции, мы пребываем в состоянии растерянности. Всем известен страх, беспокойство и ощущение опасности, дезориентирующие и разрушающие нас. Когда все в нас объединяется и гармонично взаимодействует, мы испытываем ощущение покоя, благополучия и способны проявить благородство по отношению к себе. Чем больше наше самообладание, тем легче нам отрешиться от себя. Все эти разрозненные части нашего бытия сливаются воедино под руководящим воздействием силы, которая, превосходя мышление и чувственность, объединяет их на высшем уровне сознания. Это сила Духа Святого. Медитация являет собой дорогу к бытию, полностью открытому для силы Духа, Духа Христа, единого в любви с нашим духом.

Итак, во время медитации мы проявляем себя не через мысль или чувство. Мы проникаем в реальность нашего духа, что неотвратимо включает нас в реальность Христа. Мы не можем найти свой дух без обретения Христа. Наши силы, умственные и эмоциональные, безусловно, остаются с нами. Мы возвращаемся к ним после каждой медитации, и можем надеяться, что будучи очищены безмолвием, они станут прозрачнее, и мы сможем более плодотворно их использовать. Они остаются с нами, но – если можно так сказать – как молчаливые, ненавязчивые спутники на духовном пути. Они сопровождают нас в путешествии к недрам нашей духовной идентичности, и там происходит их преображение. Это работа единства, интеграции. Это подготовка ко входу в Царствие – Царствие, в котором мы можем участвовать, пребывая исключительно в детстком состоянии единения.

Мы не можем ничего отбрасывать. Интеграция действует через освящение. Для нас, как христиан, святость является важнейшей частью реальности; мы должны ее понять, а не беспокоиться о ней. Святость – это основная цель бытия. Это образ жизни, а не – как мы нередко думаем – заслуженный результат того, что мы делаем. Однако особой чертой христианской святости является качество наших действий. Следовательно, все, что мы делаем, вовлечено в нашу христианскую жизнь, в наш путь медитации. С другой стороны, уже на ранних этапах нашего путешествия мы можем осознать, что медитация меняет как способ действия, так и само действие.

Характер наших действий указывает на то, чем мы являемся. То, что мы делаем, является путем самопознания. Поэтому знаком святости является любовь, а мерой нашего продвижения в медитации и вообще в духовном развитии, является возрастающая сосредоточенность на других. Это проявляется как в образе мышления, так и в чувственной сфере, в преобразовании разума и сердца, что в целом и составляет христианский опыт. Наше мышление преображается, так как наш ум все меньше занят нами самими. Становясь более святыми, более целостными, мы все меньше поглощены самоанализом. Большую часть времени мы обычно фокусируем свет разума на себе, исследуя, измеряя, анализируя, предвосхищая то, что касается нас самих. Однако по мере того, как сознание Христа распространяется в нашем сознании, мы меняем направление света разума от себя к Его тайне и к глубокому осознанию всепроникающего присутствия Бога, божественного измерения в каждом аспекте жизни, во всем творении. Результатом этого станет новое измерение мира и покоя, которое и является плодом христианского преображения. Самоанализ порождает страх, но наша мысль, направленная за грань идей и видение, очищенное от образов и представлений, приближаются к тайне Бога в самотрансценденции изумления.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных