Конец четвёртого действия

Франция. Париж. Начало девятнадцатого века. Публичный дом.

Поздний вечер, дождь, ароматы пошлой затасканной осени. Непринуждённый короткий стук в двери публичного дома.

Выходит Элен:

- Ну, кого там ещё занесло в такую погоду в нашу развратную могилу? Кто там?

Вытирая с лица слёзы или капли дождя, она, хриплым простуженным голосом:

- Я Мари, мне холодно, пустите.

Элен, открывая дверь, видит силуэт, обёрнутый в лохмотья:

- Какая ещё Мари? Иди вон!

Элен закрывает двери.

Мари остаётся сидеть на ступенях борделя.

За дверями, облачённые в полумрак, все присутствующие этой мистерии, упомянутые ранее, продолжают заниматься своими делами.

Месье Diablе, как и полагается Месье Diablе, восседает посередине залы, в глубоком ожидании докуривая уже не первую вечность из своей трубки, украшенной драгоценными камнями.

Diablе (улыбаясь):

- Кто там, Элен?

Элен:

- Какая-то Мари…

Diablе задумывается: «Ну, здравствуй, Мари…»

Трубка гаснет, Diablе выдыхает последний чёрный, обугленный дым. Из сего дымного облака Diablе достаёт стальные цепи, сковывает себя, и вонзает в себя саблю, обращаясь к остальным:

- Я – Дьявол, Властитель всего сущего и не сущего, Повелеваю: сжечь Меня заживо в извечном священном пламени, в пламени чёрных костров, поглотивших свет и чистоту этого мира, в Моём собственном пламени; а прах Мой выбросить в небо. Diablе смыкает свои чёрные бездны.

Элен:

- А как же все остальные, месье?

Diablе:

- Вас, этого дома, Меня… – никогда не было.

Из публичного дома выносят скованного цепями месье Diable.

Diablе (обращаясь к сидящей на ступенях Мари):

- Иди отсюда, Мари, иди с Богом.

Конец

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: