Стася, Соня, Алина, Лиза, Галя, Динара

Стася:- Дамам объявили, что, оставаясь вне тюрьмы, они могут навещать своих мужей через два дня в третий, как это было в Чите, если они хотят видеться с ними чаще, то им предоставляется право поселиться в остроге. … Поэтому мы все находимся в остроге вот уже четыре дня. Нам не разрешили взять с собой детей, но если бы даже позволили, то все равно это было бы невыполнимо из-за местных условий и строгих тюремных правил.

Галя:- Нам, женщинам, позволено выходить из тюрьмы, доложившись офицеру, но и тут как шальные ходим, а они, бедные, вечно в затворе да в тюрьмах.

Алина: - Мы в Петровском и в условиях в тысячу раз худших, чем в Чите. Во-первых, тюрьма выстроена на болоте, во-вторых, здание не успело просохнуть, в-третьих, хотя печь и топят два раза в день, но она не дает тепла, и это в сентябре, в-четвертых – здесь темно: искусственный свет необходим днем и ночью, за отсутствием окон нельзя проветривать комнаты.

Лиза: Нам, слава богу, разрешено быть там вместе с нашими мужьями, но как я вам уже сообщила, без детей, так что я целый день бегаю из острога домой и из дому в острог, будучи на седьмом месяце беременности.

Динара: Если бы даже нам дали детей в тюрьму, все же не было бы возможности их там поместить: одна маленькая комнатка, сырая и темная и такая холодная, что мы все мерзнем в теплых сапогах, в ватных капотах и в колпаках. …

Соня: Прошу тебя не показывать этого письма ни младшим сестрицам, ни даже сестрам, зачем их огорчать. Я сообщаю это тебе, потому что я не могу выносить, что тебя под старость этак обманывают. Я нахожу, что это жестоко и из-за девочки, и из-за второго, которого я жду через некоторое время, что касается меня, то я никогда не стану жаловаться за себя лично. Нужно сознаться, что я себе на радость детей нарожала».

Андрей Буров у шахмат: Сие письмо не выдавать, а женам написать, что напрасно они печалят своих родных, что мужья их посланы для наказания и что все сделано, что только человеколюбие и снисхождение могло придумать для облегчения справедливо заслуженного наказания. Государь сам уже предписал, дабы были окошки для лучшего свету, что жены могут жить с мужьями хоть уже, а для детей нельзя построить помещение, ибо нельзя знать, сколько будет сих несчастных жертв необдуманной любви.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: