Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Системная характеристика капиталистической мироэкономики 1 страница




Отличительными чертами капиталистической мир-экономики является:

1) непрерывное накопление капитала в качестве движущей силы КМЭ;

2) осевое разделение труда, создающее напряжение между центром и периферии системы, ибо неравный обмен внутри КМЭ принимает пространственные формы;

3) существование в структуре КМЭ полупериферийных зон;

4) значительная роль, наряду с наемным, различных форм ненаемного труда;

5) соответствие границ КМЭ границам межгосударственной системы суверенных государств;

6) происхождение КМЭ не в XIX, а значительно ранее – в “долгом XVI столетии”;

7) возникновение КМЭ первоначально в одной части мира (северо-западной Европе) и позднее ее распространение на весь остальной мир через особый процесс “инкорпорации”;

8) обязательное существование в структуре КМЭ государств-гегемонов, чей период полного и неоспоримого господства является, однако, относительно кратким;

9) вторичный характер государств, этнических групп и семейных единиц, которые постоянно создаются и пересоздаются;

10) фундаментальное значение расизма и сексизма в качестве организующих принципов функционирования системы КМЭ;

11) возникновение антисистемных движений, одновременно подрывающих и усиливающих КМЭ;

12) структурная модель циклических ритмов и вековых трендов, которые воплощают внутренние противоречия системы (и которые являются причиной системного кризиса КМЭ, переживаемого нами ныне).

 

ИТАК СМЫСЛ ПОДХОДА

экономическая организация современного капитализма имеет глобальную, а не национальную основу;

Смысл данного подхода заключается в том, что невозможно анализировать жизнь одной нации-государства в отрыве от остального мира, поскольку «внутренние» экономические процессы всякого общества полностью определяются его местом в рамках мировой системы.

 

История капиталистической мироэкономики

Европейская «децентрализованная мироимперия» (т. е. по существу феодальная система) переживала подъем примерно в 1000—1250 годах.

Она расширялась терри­ториально (походы крестоносцев, реконкиста в Испании, английская экспансия в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и немецко-скандинавская — в Прибалтике), росло сель­скохозяйственное производство, развивалась культура.

Но с середины XIII века начался кризис системы: упадок господствующего класса, государства, церкви, небла­гоприятные для Европы изменения в характере мировой торговли.

Миросистема стала "сжиматься" (поражения крестоносцев, восстановление Византии, монгольские завоевания).

XIV век принес Столетнюю войну, чуму и крестьянские восстания. Господствующий класс в ответ на кризис пытался осуществить постепенный переход к более традиционной централизованной форме мироимперии (Валлерстайн имеет в виду процессы, нашедшие завершение в абсолютизме) как в рамках национальных госу­дарств, так и в рамках всей Европы (притязания Габсбургов).

Но не этот вариант развития оказался доминирующим примерно в 1450—1500 годах несостоявшаяся мироимперия в Европе уступила первенство мироэкономике.

Если все докапиталистические мир-экономики, в конечном итоге, поглощались сосуществовавшими с ними мир-империями, то в начале “долгого XVI столетия” (т.е., около 1450 года), в силу ряда конъюнктурных причин в приатлантической части Европы, по мнению И. Валлерстайна, зарождается локальная мир-экономика, которая оказалась менее хрупкой чем другие.

Вместо того, чтобы раствориться в более мощной континентальной мир-империи Габсбургов, она [ КМЭ ] к концу данного длинного столетия выживает (т.е. к 1640 году) и сама начинает расползаться по всему свету, став каркасом для развития капиталистического способа производства.

Главная особенность валлерстайновской трактовки генезиса капитализма состоит в том, что он отрицает все “цивилизационистские” объяснения происхождения этих процессов (через исключительность, “эксепционализм” европейской культуры, уникальные особенности экономических и/или политических структур и т.д.), которые, по его мнению, откровенно телеологичны и строятся на принципе post hoc ergo propter hoc [ “после, значит – поэтому”].

НАПРОТИВ Никаких особых “цивилизационных” предпосылок появления капитализма именно в Европе, считает И. Валлерстайн, не существовало: происхождение “европейского чуда” не запрограммировано внутренней имманентной “логикой” развития европейского общества.

В важной обобщающей работе [ статье] “Запад, капитализм и современная мир-система” [1992] И. Валлерстайн подчеркивает, что происхождение капитализма в известном смысле случайно и объясняется конъюнктурной “констелляцией”, кумулятивным сочетанием в XIV—XV вв. совокупности обстоятельств, образовавшихся в краткосрочной временной перспективе в силу неожиданных изменений в экономических, государственных и религиозных структурах

1) в результате “Черной смерти” (эпидемии чумы)

2) и кризиса межконтинентальной торговли (“Великого Шелкового пути”) из-за падения “монгольского звена” в XIV—XV вв. (что “отозвалось” в Западной Европе тройным кризисом –

1) сеньориального хозяйства,

2) феодального государства,

3) католической церкви).

 

Причины европейской капиталистической трансформации поэтому скорее связаны не с внутренней логикой развития европейских структур (которые никуда ни к какому капитализму сами по себе не эволюционировали), а объясняются скорее всемирными геополитическими и геоэкономическими сдвигами, которые неожиданным образом привели к “краткосрочному” (конъюнктурному) ослаблению европейской мир-империи Габсбургов, оказавшейся неспособной (в отличие от мир-империй Китая, Индии и исламского мира) заблокировать или поставить под контроль протокапиталистические структуры своей мир-экономики.

Конъюнктурный кризис европейских структур 1350—1450 гг. оказался (в силу их сравнительной неразвитости и периферийности) более глубоким, чем в центрах остальной ойкумены: образовавшуюся “брешь” смогли заполнить структуры капиталистической мир-экономики не потому, что они были более развитыми, или иными по своей сущности, чем в исламском мире, Индии или Китае, а потому, что среда их развития была менее сильной и более “отсталой”, чем в остальных развитых регионах ойкумены.

И. Валлерстайн выделяет несколько основных этапов развития МКС:

I -- в конце длинного XVI столетия (ок. 1640) после окончания Тридцатилетней войны мироэкономика в Европе в целом утвердилась: 1) Голландия, Англия и северная Франция образуют ядро, 2) полупериферия состоит из Средиземноморской Европы (Испании, Португалии, Италии, Южной Франции), 3) периферия из Восточной Европы и Латинской Америки;

 

СТРУКТУРА КМЭ 1640

К 1640 году КМЭ представляет следующую картину.

 

В ЯДРЕ

В ядре — наиболее развитые государства: либо чисто буржуазные (гегемон — Нидерланды), либо абсолютистские (Англия).

Абсолютизм означает для знати охрану привилегий, для буржуазии — покровительство государства, для чиновничества ("короны") — власть.

Принято протестантство ("символ", а не причина капитализма).

Изгнаны или ослаблены ев­реи — конкуренты национальной буржуазии.

Центром мира становится — Амстердам.

 

НА ПЕРИФЕРИИ

На перифе­рии — упадок государства и купечества, расцвет знати (включенной в мировой рынок — отсюда закрепощение крестьян) и иностранных (протестантских и еврейских) купцов. Католицизм сохранил свои позиции (церковь — интернациональный земельный собственник, что в ядре невозможно).

Таково положение в Восточной Европе (пример — Польша).

Вне Европы также существует периферия КМЭ — Испанская Америка.

Колонии Испании участвуют в разделении труда, что обрекает их на периферийное положение и закрепляет наличие рабства.

 

НА ПОЛУПЕРИФЕРИИ

На полупериферии (Франция, Германия, Северная Италия, территория нынешней Бельгии) — компромисс, в том числе и религиозный, неустойчивый, как всякий комп­ромисс.

Франция стремится в ядро (ее северная часть уже входит туда), Италия с победой Контрреформации (бывшей одновременно «контрренессансом») уходит на периферию экономики и истории.

Та же судьба ждет и Испанию, потерпевшую неудачу в создании Европейской мироимперии Габсбургов.

Общей для стран полупериферии является издольная аренда, отличная как от свободного труда ядра, так и от рабства и крепостничества периферии.

 

ЗА ЕВРОПЕЙСКОЙ МИР-СИСТЕМОЙ

В то же время в Азии европейцы (в первую очередь португальцы) закрепились в отдельных пунктах и ведут торговлю с местными миросистемами (внешними аренами для КМЭ).

Россия ко времени возникновения КМЭ — одна из внешних арен.

Когда она в XVIII веке «войдет в Европу», т. е. присоединится к европейской мироэкономике, то займет место в полупериферии (как Испания XVII—XVIII веков), а не в периферии.

 

РОССИЯ < – > ПЕРИФЕРИЯ

Положение России существенно (подчеркивает Валлерстайн) отличается от поло­жения Восточной Европы, несмотря на общее для них крепостное право.

На пе­риферии торговлю хлебом держит в своих руках аристократия, в России — госу­дарство.

Государство и купечество в России процветают, в Восточной Европе —хиреют; аристократия в России хиреет (вспомним опричнину), в Восточной Европе — процветает.

 

 

II -- в период 1640—1760 происходит умеренный рост КМЭ (консолидация): 1) в полупериферию перемещается север США, Пруссия и Швеция, 2) в периферию – Юг США и Карибский регион, 3) большинство мира находится за пределами МКС, образуя ее внешнюю зону;

 

III -- в период с конца XVIII по начало XX столетия, который И. Валлерстайн называет “второй эрой великой экспансии капиталистической мир-экономики” ("втягивание" в себя остального мира), 1) возникает устойчивая конфигурация ядра из США, Великобритании, Франции, Германии, 2) полупериферии из государств Восточной и Южной Европы, России, Японии и некоторых развитых стран Латинской Америки (Аргентины, Бразилии, Мексики, Чили, Уругвая), 3) периферии из колониальных и полуколониальных государств Азии, Африки и Латинской Америки.

 

ЭВОЛЮЦИЯ КМЭ ДО НАШИХ ДНЕЙ

Несколько слов об эволюции КМЭ с XVII века до наших дней. Основных направле­ний здесь было два — 1) территориальное расширение, означавшее периферизацию под­чиняемых внешних арен, 2) и борьба за гегемонию в ядре.

Пока сохранялась возможность экстенсивного роста КМЭ, шел процесс колонизации.

В XX веке, когда эти возможности были исчерпаны, КМЭ, пережив кризис, пришел к новой форме отношений ядра и периферии — неоколониализму.

Подчеркнем, что хотя колониальная система в современном мире отсутствует, отношение центр — периферия сохраняется.

 

Проблемы миросистемного подхода

Один из ключевых вопросов мир-системной теории заключается в том, сколько мир-систем существовало на протяжении человеческой истории, особенно до КМЭ.

Согласно Валлерстайну, подлинной мир-системой является только мир-система капитализма в течение последних нескольких сот лет.

Однако не все принимают его точку зрения.

Наметились два подхода миросистемников к истории человечества.

1) Согласно пер­вому подходу, мир в целом всегда [ или на значительном протяжении времени ] представлял собой одну миросистему, глыбу, в которой не было трещин.

Чейз-Данн назвал ее сторонников "глыбниками" (lumpers).

МЯГКИЙ ВАРИАНТ Абу-Лугход

В 1989 г. Ж. Абу-Луход выпустила книгу "До европейской гегемонии". В этой книге обоснована точка зрения, что первая мир-система возникла еще в XIII в. в результате ряда сложных глобализационных процессов, совпавших с монгольскими завоеваниями в Евразии.

РАДИКАЛЬНЫЙ А.Г. ФРАНК

Близок к первой точке зрения А.Г. Франк, не менее известный на Западе, чем Валлерстайн.

А.Г. Франк и его сторонники полагают, что мировая система всего одна, но она насчитывает не 500, а 5000 лет.

За точку отсчета он берет момент возникновения первичных цивилизаций (время существо­вания классового общества на Земле).

Новый Свет до конца XV века был другой миросистемой, но открытие Америки устранило эту единственную "трещину". История при этом сводится к гео­графическому перемещению центра.

 

2) Согласно второму подходу, мир в целом был расколот, расщеплен (split) на несколько (множество) миросистем. Сторонников этой точки зрения Чейз-Данн охарактеризовал как "дробителей" (splitters).

 

Признание, что в прошлом человечества существовало множество миросистем, — более продуктивный путь, но его тоже можно довести до абсурда.

При бесконечном дроблении мир в целом может быть понят как состоящий из изолированных обществ.

В результате будет утрачена столь характерная для миросистемного подхода факти­ческая ориентация на исследование систем обществ.

Мир-системный подход: плюсы и минусы

1) Если говорить в целом о построениях Ф. Броделя и И. Валлерстайна, то их ценность заключается в пристальном внимании к «горизонтальным» связям и в стремлении разработать понятия, которые позволили бы их лучше отразить.

2) Им хорошо удалось показать, что, по крайней мере в новое время, невозможно понять историю ни одного конкретного, отдельного общества без учета воздействия на него других таких же обществ, без учета места, занимаемого им в этой системе.

3) Много интересного было сказано И. Валлерстайном и мир-системниками о взаимоотношении центра и периферии капиталистической мировой системы в нашу эпоху.

Но концентрация внимания на межсоциорных отношениях привела и Ф. Броделя, и в особенности И. Валлерстайна к абсолютизации этих связей.

Это проявилось в преувеличении роли социальной системы и недооценке относительной самостоятельности составляющих ее социоисторических организмов.

И тот, и другой были склонны к растворению социоисторических организмов в системе.

КРИТИКА ТЕОРИИ МИРОВОЙ СИСТЕМЫ:

1) не очевидно, что периферийные общества развиваются в зависимости от центральных регионов системы, поскольку большинство торговых и инвестиционных операций происходит между уже развитыми и индустриализованными обществами;

сомнительно заявление о том, что внешние силы мировой экономики имеют большее значение для процесса социального изменения конкретного общества, чем его внутренние процессы;

2) подчеркивая значение экономических процессов, теория мировой системы игнорирует (не уделяет достаточного внимания) изменения социокультурные.

23. Применение МСА для анализа индустриализации Гонконга во второй половине XX в.

Миросистемный подход может быть использован для анализа периферийной индустриализации Гонконга второй половины XX в. (представитель миросистемной перспективы Алвин Соу).

Гонконг из рыбацкой деревушки XIX в. вырос во второй половине XX в. в одно из наиболее развитых индустриальных государств мира и в один из крупнейших мировых финансовых центров.

По мнению А. Соу, объяснения экономического роста Гонконга, предлагаемые представителями модернизационного и неомарскистского направлений, являются недостаточными.

1) МОДЕРНИСТЫ Первые акцентируют внимание на социокультурные а) (роль «неоконфуцианизма», который поощряет трудовую этику и лояльность индивидуума компании; б) значение «семейственности», помогающей перемещать ресурсы и капитал через каналы родственных связей) и институциональные а) (Гонконг — капиталистический рай; свободный рынок как фактор быстрого экономического развития) факторы экономической динамики Гонконга.

2) НЕОМАРКСИСТЫ Вторые пытаются объяснить стремительную индустриализацию стран Юго-Восточной Азии регулирующим воздействием сильной авторитарной государственности а) (милитаризированные правительства,

б) однопартийные системы,

в) подавление диссента;

г) приверженность государственных чиновников идеологии развития;

д) способность авторитарного государства создавать инфраструктуру, стимулировать замещение импорта и создание ориентированной на экспорт промышленности).

Что касается модернизационных версий, то А. Соу, признавая высокую значимость ментальных и рыночно-институциональных факторов роста, считает, что они не в состоянии объяснить, почему индустриализация Гонконга, приобретшая форму «экспортной индустриализации», началась именно после Второй мировой войны.

Неомарксистские объяснительные схемы, по мнению Соу, не могут быть применены к случаю Гонконга а) с его либеральной государственностью, б) политикой laissez-faire, в) минимумом государственной интервенции в экономическую область.

По мнению А. Соу, именно миросистемная перспектива дает адекватный познавательный инструмент для изучения индустриализации Гонконга.

Исследователь при этом выделяет 3-и фазы экономического взлета: 1) индустриальная революция (1950-е гг.); 2) диверсификация экономики в конце 1960-х гг.; 3) расширение финансового сектора в конце 1970-х гг.

Особенности экономического развития Гонконга на всех трех этапах А. Соу рассматривает в контексте сдвигов в мировой системе капитализма.

В частности, анализируя 1-ую стадию индустриализации Гонконга (фаза «индустриальной революции») Соу обращает внимание на изменение ситуации в мировой системе в 1950-е гг. в условиях послевоенного восстановления экономик стран ядра: а) значительный рост спроса на потребительские товары и дешевое сырье; б) повышение стоимости рабочей силы.

Растущие трудовые затраты, отмечает исследователь, стимулировали тенденцию перемещения ряда трудоемких производств на периферию.

В это время британские скупщики текстиля предприняли значительные усилия, направленные на поддержку гонконгских предприятий.

Кроме того, А. Соу рассматривает в качестве имплицитного фактора гонконгской индустриализации импульсы, проистекавшие из взаимоотношений социалистического Китая и капиталистический стран.

Экономическое развитие Гонконга, по мнению исследователя, было в значительной степени ускорено бегством туда капиталистов из Шанхая, принесших с собой технологии, навыки управления и капиталы, а также множества горожан из южных провинций Китая, недовольных политической нестабильностью и навязываемым им коммунистическим менталитетом.

Таким образом, наилучшие активы социалистического Китая в виде капитала и рабочей силы были внезапно трансплантированы в Гонконг, дабы пожинать выгоды от экономического подъема в рамках капиталистической мировой системы.

Особенности международной ситуации в разгар холодной войны (антикоммунистическая истерия, нашедшая выражение в разнообразных методах сдерживания коммунистической экспансии, в том числе путем поддержки правительства Tайваня, отправки войск в Корею, экономическими блокадами) объясняют, по мнению А. Соу, почему социалистический Китай отказался установить контроль над Гонконгом.

Дело в том, что в условиях замораживания контактов с капиталистическим миром Гонконг стал практически единственным портом, через который Китай мог получать иностранную валюту, необходимую для приобретения импортного оборудования.

В итоге Китай предпочитал снабжать Гонконг продовольствием, сырьем и даже питьевой водой в обмен на иностранную валюту.

Неравный обмен дешевых китайских изделий на валюту Гонконга фактически субсидировал экономику последнего, способствовал понижению стоимости жизни и укреплял конкурентоспособность Гонконга на мировом рынке.

Процесс индустриализации Гонконга обеспечивался и отсутствием интенсивной социальной борьбы — китайские беженцы-рабочие были в целом удовлетворены условиями труда и жизни, более высокими по сравнению с социалистическим Китаем.

Именно благоприятная конъюнктура мирового рынка и отсутствие внутренних классовых конфликтов, по мнению А. Соу, помогают объяснять либеральный и неинтервенционистский курс политики правительства Гонконга: для Гонконга, в отличие, например, от Tайваня, не было необходимости прибегать к милитаризации, чтобы остановить коммунистическую экспансию, или укреплять полицейский режим для подавления оппозиции.

Потребность в настойчивом регулировании экономики, в частности для стимулирования «экспортной индустриализации», также отсутствовала, поскольку китайские предприниматели и так прекрасно интегрировались в мировой рынок.

 

В конце 1960-х гг. ситуация в рамках мировой системы капитализма претерпела изменения. Гегемония США была подорвана быстрым экономическим ростом Японии и Западной Германии. На место идеологии свободной торговли пришла идеология протекционизма. Были установлены импортные ограничения и торговые квоты, что поставило под угрозу расширяющуюся экспортную экономику Гонконга.

Кроме того, усилилась конкуренция между страновыми экономиками периферии; в частности, Гонконг стал испытывать экономическое давление со стороны Tайваня и Южной Кореи, а также социалистического Китая, который после стабилизации политического режима приостановил отток рабочей силы в Гонконг.

Экономика Гонконга столкнулась в 1960-е с проблемой нехватки рабочих рук.

Интенсивное соревнование между предприятиями за рабочую силу способствовало подъему уровня заработной платы гонконгских рабочих; в результате рабочая сила в Гонконге лишилась преимущества дешев-изны по сравнению с другими периферийными странами.

Перечисленные обстоятельства, по мнению А. Соу, объясняют переход ко 2-ой стадии в экономическом развитии Гонконга, которая характеризовалась растущей диверсификацией производства, выступавшей в качестве инструмента приспособления к меняющимся условиям внешней и внутренней среды.

Путем постоянного внедрения инноваций в технологиях, дизайне и рекламе гонконгская швейная промышленность избавилась от плохой репутации производителя «дешевой, но скверной продукции».

Осуществлялась также диверсификация в другие отрасли промышленности, такие как электроника и производство часов, туристический бизнес, судостроение, транзитная торговля».

 

собенности 3-ей стадии экономического развития Гонконга (превращение его в мировой финансовый центр) также, по мнению А. Соу, можно объяснить, лишь поместив его в контекст более общей динамики мировой системы.

В конце 1970-х имело место стремительное расширение финансового сектора Гонконга; каждый гигантский банк стран ядра размещал в Гонконге свои отделения; Гонконг превратился в финансовую столицу Азии и стал 3-м крупнейшим финансовым центром мира.

Выявляя сдвиги в природе мировой системы капитализма данного периода, А. Соу отмечает: рост внешней задолженности Латинской Америки, политическую нестабильность Ближнего Востока — в сложившейся ситуации именно Азия оказалась самым привлекательным регионом для размещения инвестиций финансовых гигантов Японии и США.

 

Превращению Гонконга в финансовый центр содействовало также снижение нормы прироста прибыли в странах ядра и перемещение ряда отраслей промышленности в зону периферии, что создавало потребность в новых финансовых центрах за пределами Нью-Йорка или Лондона.

Инкорпорация социалистического Китая в мировую систему капитализма, выразившаяся в переходе от прежней политики автарк-ии к политике «открытых дверей» с целью привлечения в страну иностранного капитала и технологий для реализации амбициозной программы «4-ех скачков», также благоприятствовала экономическому росту Гонконга.

Выбор именно Гонконга, а не Tайваня, например, в качестве мирового центра размещения капиталов, А. Соу считает возможным объяснить приверженностью гонконгского правительства либерализму.

Эффективность миросистемного анализа, по мнению А. Соу, подтверждается и при его применении для объяснения динамических процессов в рамках ядра, полупериферии и мировой системы в целом.

1. Применение МСА для исследования де- и реиндустриализации в США в 1980-е гг.

Миросистемный анализ применим для изучения процессов как в рамках мировой системы в целом, так и в составных частях последней — в ядре, полупериферии, периферии.

Попытку исследования деиндустриализации и реиндустриализации в центре мировой системы в 1980-е гг. предпринял А. Соу.

По мнению последнего очередная волна индустриализации в Восточной Азии в конце 1970-х — начале 1980-х гг. стала возможной в определенной степени вследствие параллельной деиндустриализации в США.

Автор отмечает, что в начале 1980-х последовали массовые закрытия предприятий в городах Среднего Запада и Северо-востока США.

Деиндустриализация, т.е. сокращение индустриальной занятости, явилась результатом массового перемещения американских предприятий в экспортные зоны, расположенные в странах периферии.

 

=следующие типы деиндустриализации:

1) секторальная (закрытие заводов в обрабатывающей промышленности, сопровождающееся, однако, ростом сектора услуг);

2) региональная (потеря рабочих мест в регионах Северо-востока, Северо-запада и Среднего Запада при одновременном создании новых рабочих мест главным образом на Юге, Западе и Юго-западе);

3) структурная а) (замещение высокооплачиваемых рабочих мест низкооплачиваемыми); б) закрытие предприятий транснациональных корпораций (при большей выживаемости независимых фирм в сфере малого бизнеса).

В целом, деиндустриализация в США, по мнению А. Соу, проходила преимущественно в форме сокращения высокооплачиваемых рабочих мест на предприятиях обрабатывающей промышленности, являвшихся филиалами транснациональных корпораций, расположенных на Северо-востоке и Среднем Западе.

Объясняя причины деиндустриализации, А. Соу сопоставляет условия производства в США и на периферии.

А. Соу отмечает, что транснациональные корпорации не были удовлетворены условиями производства в США.

Вследствие давления со стороны профсоюзов корпорации должны были постоянно вступать в переговоры по поводу условий труда, расценок заработной платы, дополнительных льгот.

Правительство устанавливало высокие налоги, платежи социального обеспечения, утверждало антимонопольные законы и инструкции относительно минимальной заработной платы и безопасности труда.

Поскольку в эпоху компьютеров и эффективных транспортных средств географические расстояния не являлись помехой для мирового производства, транснациональные корпорации не пожелали мириться с ограничениями, налагаемыми профсоюзами и государством.

Условия производства в странах Третьего мира, напротив, отвечали интересам транснациональных корпораций (послушные рабочие, готовые к интенсивному длительному труду за низкую заработную плату; государства, сотрудничавшие с корпорациями, предоставлявшие им льготные условия, в том числе низкое налогообложение, дешевую арендную плату, свободный импорт и т.д.).

У корпораций, таким образом, была возможность разделить производства на отдельные стадии и переместить их в страны Третьего мира, сохранив за собой контроль за выходом продукции и планированием.

Многие транснациональные корпорации посчитали для себя более выгодным вложить капитал в акции, чем предпринимать дорогостоящие структурные перестройки собственных предприятий.

Приобретение других корпораций давало ТНК непосредственную огромную прибыль, в то время как технологическая реконструкция стареющих предприятий ТНК требовала больших вложений капитала с длительным сроком окупаемости.

В целом имела место тенденция перемещать капиталоемкие и трудоемкие отрасли в страны периферии, оставляя в странах ядра наукоемкие отрасли.

Деиндустриализация замедлилась к середине 1980-х, сменившись процессом реиндустриализации.

В связи с этим А. Соу обращает внимание на расширение занятости в ряде восходящих передовых и, как это ни неожиданно, в нисходящих отраслях промышленности.

В отличие от наукоемких высокотехнологичных отраслей промышленности (например, электроника) нисходящие отрасли характеризуются трудоемкостью и использованием устаревших технологий (например, швейная промышленность).

Несмотря на существенные различия, в маленьких фирмах в указанных типах отраслей существует спрос на схожие по характеру рабочие места (непостоянный, низкоквалифицированный, низко оплачиваемый труд; обычно отсутствие а) компенсации за сверхурочный труд, б) социального страхования по безработице, в) соблюдения стандартных трудовых инструкций и т.д.).

В этих отраслях широко используется труд рабочих-незаконных иммигрантов из Мексики и Центральной Америки, недавно прибывших, едва умеющих говорить по-английски, в большинстве своем женщин.

Таким образом, согласно А. Соу, в 1980-е гг. деиндустриализация способствовала сокращению относительно квалифицированного, высокооплачиваемого, защищенного социальными гарантиями и профсоюзами труда в обрабатывающей промышленности США, в то время как реиндустриализация привела к расширению применения неквалифицированного, низко оплачиваемого, незащищенного труда одновременно в восходящих и нисходящих отраслях промышленности.

Причины последовавшей за деиндустриализацией реиндустриализации А. Соу объясняет особенностями спроса и предложения, сложившимися к середине 1980-х гг. в рамках мировой капиталистической системы.

Поскольку большинство рабочих прибывало в США из Мексики, исследователь обращает внимание на экономическое положение страны. Мексиканская экономика находилась в глубоком кризисе с конца 1970-х гг., испытывая острую проблему платежного баланса, трудности в выплате долгов, резкую девальвацию песо и необузданную инфляцию.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных