Перевод с чешского канд. филос. наук И. И. Богута 29 страница

индукцией я понимаю форму доказательства, которая присматривается к

чувствам, стремится постичь естественный характер вещей, стремится к делам и

почти с ними сливается".

Бэкон, однако, останавливается на данном состоянии разработки и

существующем способе использования индуктивного подхода. Он отвергает ту

индукцию, которая, как он говорит, осуществляется простым перечислением.

Такая индукция "ведет к неопределенному заключению, она подвержена

опасностям, которые ей угрожают со стороны противоположных случаев, если она

обращает внимание лишь на то, что ей привычно, и не приходит ни к какому

выводу". Поэтому он подчеркивает необходимость переработки или, точнее

говоря, разработки индуктивного метода:

"Наукам нужны, однако, такие формы индукции, которые проведут анализ

опыта и отличат друг от друга отдельные элементы и только потом, когда

ответственно исключат и отвергнут, придут к убедительному выводу".

Новая логика является для Бэкона средством, не только обеспечивающим

истинность познания, но и способствующим собственно построению теоретических

основ науки. О значении этой новой логики для науки и научного познания он

говорит: "Я пришел к убеждению, что подлинная логика должна проникнуть в

отдельные области науки, вооруженные во многом большим авторитетом, чем

положено принципам самих этих наук, и что сами эти принципы должны быть

принуждены дать отчет в том, в какой мере они являются незаменимыми".

Значение, которое Бэкон придает новой логике, обусловлено не только быстрым

развитием тогдашних естественнонаучных исследований, но также определенным

предвосхищением качественных изменений, которые в развитии науки и философии

непосредственно определяют ее последующее развитие.

Бэкон верно понял, что, несмотря на быстрое развитие

естественнонаучного знания, научный прогресс не удовлетворяет потребностей

практики. Требования, которые развитие производительных сил ставило перед

научным познанием, и в частности перед естественными науками, невозможно

было удовлетворить лишь количественным ростом знаний. Наука должна

овладевать своим предметом новым способом, новым способом его

классифицировать, и для этого она нуждается в новом понятийном аппарате,

адекватно отражающем реальность. "Никоим образом не может случиться, чтобы

общие утверждения, выводимые аргументацией, помогали открытию новых тел, ибо

тонкость природы во многом превышает тонкость аргументации. Однако общие

утверждения, выведенные с помощью абстракции внимательно и правильно из

единичных фактов, во многом указывают и определяют путь ко многим единичным

явлениям и ведут таким образом к действенной науке". Бэкон не смог

реализовать новый подход к научному познанию реальности, но он подготовил

для этого, в частности в "Новом Органоне", почву. Поэтому, например, Гегель

относит его не к философии Нового времени, но к, "предвестию" ее.

Подготовка к созданию новой науки и философии предполагает раскрытие

причин, которые вели к тому что человеческое познание было и есть

неадекватно по отношению к практическим потребностям. Одной из этих основных

причин является "старая" логика. Однако это не единственная причина.

Значительным препятствием в развитии действительного познания служат

предрассудки, вжившиеся, закоренелые, или даже врожденные представления и

фикции, которые способствуют тому, что мир в нашем сознании отражается не

полностью адекватно. Бэкон называет эти представления идолами. Учение об

идолах, согласно Бэкону, является важным средством преодоления этих

представлений. Об отношении науки об идолах к новой логике и новому методу

познания он говорит: "Наука об идолах так относится к объяснению природы,

как наука о софистических доказательствах к обыкновенной логике".

Бэкон вводит четыре основных типа идолов. Аллегорически он называет их

идолами рода, пещеры, рынка, театра. Идолов рода и пещеры он считает

"врожденными", опирающимися на естественные свойства разума, тогда как идолы

рынка и театра приобретаются в ходе индивидуального развития. Об идолах рода

Бэкон говорит, что "они имеют свое основание в самой человеческой природе и

в самом роде человеческом или поколении. Утверждение, что человеческие

чувства являются мерой вещей,- неверное. Именно наоборот, как все

чувственные восприятия, так и то, что есть мысли, относятся к человеку, а не

к миру, не к вселенной. Человеческий разум как неровное зеркало, которое,

отражая вещи, смешивает свою природу и природу вещей и тем самым искажает ее

и нарушает". Идолы рода являются не только естественными, но и врожденными.

Они исходят из естественного несовершенства человеческого разума, которое

проявляется в том, что "предполагает больший порядок и равновесие в вещах,

чем те, которые в них есть". Путь к преодолению идолов рода заключается в

осознании этого естественного свойства человеческого разума и

последовательном проведении правил новой индукции в процессе познания (это

необходимое, безусловно, основное и самое надежное средство для преодоления

и других идолов).

Если идолы рода происходят от естественных недостатков человеческого

разума, которые являются в большей или меньшей степени общими, то идолы

пещеры также вызваны врожденными недостатками человеческого разума, но

индивидуального характера.

"Идолы пещеры - это идолы человека как индивида. Ибо каждый индивид

(кроме ошибок, порожденных природой человека как вида) имеет свою

индивидуальную пещеру или логово. Эта пещера преломляет и искажает свет

природы, с одной стороны, потому, что каждому принадлежит определенная,

собственная природа, с другой стороны, потому, что каждый получил различное

воспитание и встречался с другими людьми. Так же и потому, что каждый читал

лишь определенные книги, почитал и обожал разные авторитеты, наконец,

потому, что его впечатления были отличны от других, согласно тому, какие

души они имели - предвзятые и полные предрассудков либо души спокойные и

уравновешенные, а также по другим причинам такого же рода. Так же и

собственно человеческий дух (так как он содержится в отдельных людях)

является весьма переменчивым, запутанным, как бы случайным".

Остальные два типа идолов уходят своими корнями в социальную жизнь:

"Существуют, однако, такие идолы, которые возникают путем взаимного общения.

Их мы называем идолами рынка потому, что возникли они путем взаимной

договоренности в обществе. Люди договариваются при помощи речи; слова

определяются общим пониманием. Плохой и неправильный выбор слов значительно

мешает и разуму. Эти помехи не могут исправить ни определения, ни

объяснения. Слова просто насилуют разум и все приводят в смятение, а людей

ведут к бесчисленным излишним спорам и идеям". В характеристике этого типа

идолов Бэкон приходит к определенной степени понимания отношений между

словом и реальностью, которую оно обозначает. Тем самым он касается

проблематики, которая дискутируется и в современной теории и методологии

науки. Естественно, что в свое время он не мог прийти к адекватному решению

этой проблемы.

Важным моментом является и констатация, касающаяся ограниченных

возможностей определений при преодолении идолов рынка. И хотя в афоризмах

"Нового Органона" дается определенное руководство, как преодолеть отдельные

типы идолов (идолам рынка, Бэкон уделяет большее внимание), он не находит

(кроме последовательного выполнения правил новой индукции) эффективного

способа их преодоления. Поэтому он определяет идолы рынка как наиболее

вредные.

Наконец, идолы театра своими корнями уходят в существующие в настоящее

время науку и философию. Собственно в них в концентрированной форме

проявляются все недостатки, вызванные, в частности, до сих пор существующим

методом получения знаний, опирающимся на "старую", логику. "Это идолы,

которые переселились в человеческие мысли из различных философских учений.

Называю их идолами театра, ибо все традиционные и до сих пор изобретенные

философские системы являются, по моему мнению, как будто театральными

играми, которые создали миры, иымышленные как будто в театре. Не говорю

здесь ни о нынешних философиях и школах, ни о тех старых, потому что таких

игр можно сложить и сообща вести еще очень много. Поэтому истинные причины

ошибок, совершенно отличных друг от друга, являются более или менее почти

одними и теми же. Подразумеваю при этом не только философские системы,

которые выросли из традиции, доверчивости и небрежности". В этом афоризме

заметно проявляется и мотив скепсиса относительно существующего уровня

познания (который в более открытой форме встречается в философии Декарта),

скепсиса по отношению к авторитетам.

После рассмотрения идолов как основных препятствий достижения

подлинного знания Бэкон приступает к позитивному изложению своего метода.

Этому посвящена вторая книга афоризмов "Нового Органона". Бэкон ее также

начинает с критики недостатков "старой" науки: "Плохо также то, что

современное человеческое познание вытекает из того, что является

общепризнанным. Как правило, постулируется, что знать истину - значит знать

причину. Не является неправильным то, что есть четыре причины: материя,

форма, движущая причина и цель. Из них целевая причина наукам не только не

способствует, но даже вредит, в частности тогда, когда речь идет о

человеческом поведении... Движущая причина и материя, так как они

исследуются и обычно признаются, являются причинами отдаленными, не

связанными со скрытым процессом, ведущим к форме: это причины внешние и

приобретенные, и для подлинной и действенной науки они не означают почти

никакого вклада.

Критический подход Бэкона к аристотелевско-схоластическому пониманию

видов и причин, в частности однозначное отрицание целевой причины, так же

как и констатирование взаимосвязи между материальной и движущей причинами и

скрытым процессом, ведущим к форме, является выразительным предвестником

современного подхода к вопросу причинности. Он подчеркивает большое значение

математики при исследовании природы. "Исследование природы происходит лучше

всего тогда, когда физика завершается математикой". Однако, несмотря на

постулированное значение математики, Бэкон не мог полностью понять того, что

давало новое, современное ему математизированное естествознание методологии.

Собственный метод Бэкона опирается на его концепцию новой индукции,

которая выступает средством, в частности, для познания формы. Познание форм

образует, собственно, предмет метафизики (философии), тогда как исследование

движущей и материальной причины, так же как скрытого процесса и скрытой

структуры, образует предмет физики. Исходный пункт исследования для Бэкона

заключен в "достаточном и правильном описании природы и экспериментов".

Однако это описание является, согласно его взглядам, "разнообразным и таким

пестрым, что приводит в смятение и рассредоточивает разум, если оно не

упорядочено соответствующим образом и правильно не подготовлено. Поэтому

следует составить таблицы и описания единичных случаев, причем таким образом

и при соблюдении такой инструкции, чтобы разум мог с ними работать". В

результате мы подходим к таблицам Бэкона, которые наиболее характерны для

второй книги "Нового Органона". Он приводит три основных вида таблиц. Первая

из них - таблица позитивных инстанций. Бэкон назвал ее таблицей сущности и

присутствия (наличия). В ней "следует представить разуму обзор всех

известных случаев, которые в этом естественном свойстве согласны, хотя их

субстанции не являются подобными. Такой обзор должен быть произведен

исторически, без излишних спекуляций или подробностей". Таблица дает

относительно полное обозрение основных проявлений исследуемых свойств.

Другая таблица в определенном смысле противоположна первой. Это таблица

негативных инстанции, которую Бэкон определяет как таблицу отклонений и

отсутствия наличия. Она содержит "обзор случаев, в которых данное

естественное свойство не присутствует потому, что форма (как уже говорилось)

не может быть там, где нет естественного свойства". Однако оттого, что

негативных случаев, когда данное естественное свойство не присутствует,

существует значительно больше, Бэкон ограничивает объем содержания этой

таблицы: "...случаи отрицательные поэтому следует подчинить случаям

положительным и исследовать отсутствие данного естественного свойства лишь

на предметах, которые стоят ближе всего от тех случаев, в которых данное

естественное свойство содержится и проявляется". Таблица сконструирована

так, что каждому определенному положительному случаю соответствует (по

крайней мере один) случаи отрицательный. Сравнивая эти две таблицы на

эмпирическом уровне, можно определить преимущественно внешние взаимосвязи.

Однако к выяснению сущност-ных связей этот способ привести не может.

Третья из основных таблиц - таблица степеней, или сравнений. Ее задача

- "дать разуму обзор случаев, в которых естественное свойство, подвергаемое

исследованию, содержится в большей или меньшей степени в зависимости от

того, убывает или прибавляется оно, и провести это сравнение на различных

предметах" [28]. Методическая ценность этой таблицы в наибольшей

степени зависит от уровня чувственного познания и экспериментальных методов,

поэтому здесь содержится наибольшее число неточностей. Для установления

степени присутствия исследуемого свойства или проявлений этого свойства

необходимы гораздо более сложные экспериментальные методики. Сравнение

данных в этих трех таблицах, согласно Бэкону, может привести к определенным

знаниям, в частности описательные случаи могут подтверждать или опровергать

гипотезы, касающиеся исследуемого свойства. Эти случаи включены в таблицу

прерогативных инстанций, которые выступают основой для собственно индукции.

Бэкон свой метод иллюстрировал на изучении свойств тепла. Эта

иллюстрация показывает и недостатки его метода. Так, развитие естественных

наук уже в том столетии показало, что путь к действительному познанию, т. е.

к раскрытию причинно-следственных отношений и взаимосвязей, идет не через

эмпирическую абстракцию и сравнение. Однако, несмотря на это, заслуга Бэкона

состоит как в его критике "старых" (преимущественно схоластических) методов

научного познания, так и в том, что его "Новый Органон" представляет первую

попытку в философии Нового времени реализовать общий методический подход к

получению научных знаний, которые имели практическое применение. Его заслуга

состоит также и в подчеркивании значения эмпирии, чувственного познания и

эксперимента, которые полностью игнорировались в большинстве случаев

схоластической философией предшествующей эпохи.

Недостатки методологических подходов Бэкона были обусловлены его общей

философской ориентацией. Конструкция его "таблиц" предполагает понимание

мира как материального, но по своему существу состоящего из конечного числа

основных частей, качественно и количественно ограниченных. И хотя, например,

в понимании отношения материи и движения Бэкон подходит к разгадке их

действительной внутренней связи, материализм его представляет лишь

определенную ступень, предшествующую формированию

механическо-материалистической философии и естествознания Нового времени.

Если Бэкон весьма радикально выступает против старой науки, старой

логики и схоластической философии, то его социальные и политические

воззрения, содержащиеся, как уже говорилось, в исторической работе "История

Генриха XII" и в незаконченной (как, впрочем, и большинство работ Бэкона),

но более значимой в данном смысле утопии "Новая Атлантида", являются во

многом более умеренными. Если сравнить эту работу Бэкона, в которой он

выражает свое представление об идеальном устройстве общества, с гораздо

более ранними утопиями Мора или Кампанеллы, то она в определенной мере более

консервативна. Его идеальное общество на легендарном острове Бенсалеме есть

по сути идеализация тогдашнего английского общества. В нем существует

деление на богатых и бедных, значительную роль в жизни людей на острове

играет христианская религия. Исключительное положение занимает там

сообщество ученых - "дом Соломона", которое имеет решающее слово в делах

руководства и организации населения. Таким образом, в этой утопии

утверждается взгляд Бэкона на науку как важнейшую форму человеческой

деятельности.

Общество "Новой Атлантиды" (как и класс, от имени которого выступал

Бэкон) поддерживает развитие ремесел и мореплавания. И хотя Бэкон в своей

утопии осуждает определенные негативные явления, типичные для Англии того

времени, он не затрагивает сущности общественных отношений, а в большинстве

случаев осуждает нарушение моральных норм, признанных обществом. Так, в

Бенсалеме, например, осуждается легкомысленная жизнь, строго преследуются

воровство и любые проступки, ведущие к нарушению закона, не существует

подкупа чиновников и т. д.

Критичность его социальной утопии не обращена против господствующих

общественных отношений, но направлена на их "оздоровление", очистку от

негативных явлений, которые сопровождали (закономерно и с необходимостью)

развитие капиталистических производственных отношений. Значение философии

Бэкона не определяется его социальными воззрениями, которые, несмотря на

относительную прогрессивность, не переступают рамок эпохи; оно состоит

прежде всего в критике спекулятивного созерцательного подхода к миру,

характерного для поздней средневековой философии. Этим Бэкон существенно

способствовал формированию философского мышления Нового времени. И хотя его

эмпиризм был исторически и гносеологически ограничен, а с точки зрения

последующего развития познания его можно по многим направлениям критиковать,

он в свое время сыграл весьма положительную роль.

Если Ф. Бэкон знаменует начало формирования философского мышления

Нового времени, то Рене Декарт (1596-1650) представляет собой мыслителя уже

этого времени. Во Франции в период, когда складывалось философское мышление

Декарта, происходит усиление центральной власти. Кардиналу Ришелье удалось

постепенно ликвидировать все очаги сопротивления гугенотов и создать прочное

централизованное государство, которое еще страдало от внутренних потрясений,

но уже выступало как одно из важнейших на арене европейской политики.

Французская буржуазия в то время только возникала. Централизованное

государство с крепкой абсолютистской властью, с одной стороны, создавало

благоприятные условия для развития внутреннего рынка. Однако, с другой

стороны, абсолютизм заметно закреплял сословные деления и привилегии. Вместе

с этим во французской культурной и духовной жизни окрепла позиция

католицизма, под влиянием которого находились все центры образования в

стране. Однако он не мог ни во Франции, ни где-либо в Европе подавить

прогресс естественнонаучного познания, стимулировавшегося развитием

производительных сил. Именно достижения в развитии естественных наук сильно

повлияли на формирование воззрений Декарта.

Рене Декарт в восемь лет уходит на учебу в иезуитский колледж Ла-Флеш.

Здесь он получил основы образования. В ряде жизнеописаний Декарта

указывается, что сухое, педантичное обучение его не удовлетворяло.

Отрицательное отношение к схоластическому пониманию науки и философии

проявилось у него, однако, позже, когда он как военный побывал в

значительной части Европы. В 1621 г. он уходит с военной службы и

путешествует. Посетил Германию, Польшу, Швейцарию, Италию и некоторое время

жил во Франции. Наиболее интенсивно предавался исследованиям во время своего

сравнительно долгого пребывания в Голландии в 1629-1644 гг. В этот период он

пишет большинство своих работ. Годы 1644-1649 были наполнены стремлением

отстоять, и не только теоретически, взгляды и идеи, содержащиеся, в

частности, в "Размышлениях о первой философии" и в "Началах философии". В

1643 г. в Утрехте, а в 1647 г. в Лейдене (где сравнительно долго жил Декарт)

было запрещено распространение его воззрений, а его труды были сожжены. В

этот период Декарт вновь несколько раз посещает Париж и думает даже о

возвращении во Францию. Однако затем он принимает приглашение шведской

королевы Кристины и уезжает в Стокгольм, где вскоре умирает от простуды.

Наиболее выдающиеся из его философских трудов - это работы, посвященные

(как и у Бэкона) методологической проблематике. К ним принадлежат прежде

всего "Правила для руководства разума", написанные в 1628-1629 гг., в

которых Декарт излагает методологию научного познания. С этой работой

связано и вышедшее в 1637 г. как введение к его трактату о геометрии

"Рассуждение о методе". В 1640- 1641 гг. Декарт пишет "Размышления о первой

философии", в которых вновь возвращается к определенным аспектам своей новой

методологии и одновременно придает ей более глубокое философское

обоснование. В 1643 г. выходит его труд "Начала философии", в котором полно

изложены его философские воззрения.

Кроме того, Декарт является автором ряда исследований, касающихся самых

различных областей человеческого познания. К наиболее значительным из них

принадлежит "Реферат о свете" \ На доработку этого произведения

отрицательно повлиял процесс Г. Галилея. \, над которым он работал в

1630-1633 гг., затем его "Диоптрика", где он заложил основы геометрической

оптики. Следует упомянуть и работу "О страстях", посвященную этической

проблематике, написанную в 1649 г.

Декарт интенсивно занимается и экспериментальными (говоря современными

терминами) науками, например в связи с диоптрикой он изучает анатомию

человеческого глаза. Одна из его выдающихся заслуг относится к психологии

(он первым выдвигает идею условного рефлекса). Как создатель аналитической

геометрии, он внес большой вклад в развитие математики и математического

мышления.

Из приведенного выше следует, что Декарт был одним из тех мыслителей,

кто тесно связывал развитие научного мышления и общие философские принципы.

Поначалу при формировании его философии важную роль играл способ мышления,

воплощенный в современном ему естествознании. Значение развития естественных

наук нельзя ограничивать лишь новыми открытиями. То новое, что приносит

естествознание, чем знаменуются все сферы духовной жизни, есть новый способ

понимания мира и самого процесса познания. Естествознание XVI-XVII столетий

еще не формулирует эти новые принципы познания (по крайней мере без

соответствующей степени общности). Оно скорее реализует их непосредственно в

процессе овладения своим предметом. Если философия Бэкона является

предвестником нового (его философия скорее симпатизирует естествознанию

Нового времени, чем создает для него философское обоснование), то в

философии Декарта уже закладываются основания (достаточно общие) новой

теории света, в которой не только обобщены, но и философски разработаны и

оценены все полученные к тому времени результаты нового естествознания.

Поэтому философия Декарта представляет собой новый, цельный и рационально

обоснованный образ мира, не только соответствующий актуальному состоянию

естествознания, но и полностью определяющий направление его развития.

Одновременно она вносит и основополагающие изменения в развитие самого

философского мышления, новую ориентацию в философии, которую Гегель

характеризует словами: "Декарт направил философию в совершенно новое

направление, которым начинается новый период философии... Он исходил из

требования, что мысль должна начинать с самой себя. Все предшествующее

философствование, в частности то, которое исходило из авторитета церкви,

было начиная с этого времени отвергнуто".

Первую и исходную определенность всякой философии Декарт видит в

определенности сознания - мышления. "Требование, что должно исходить лишь из

мышления как такового, Декарт выражает словами: "De omnibus dubitandum est"

(во всем должно сомневаться); это абсолютное начало. Таким образом, первым

условием философии он делает само отвер-жение всех определений" - так

характеризует исходный пункт философии Декарта Гегель.

Декартово сомнение и "отвержение всех определений" исходит, однако, не

из предпосылки о принципиальной невозможности существования этих

определений. Это не скепсис, с которым мы встречались, например, в античной

философии. Принцип Декарта, согласно которому во всем следует сомневаться,

выдвигает сомнение не как цель, но лишь как средство. Как пишет Гегель, этот

принцип "имеет скорее то значение, что мы должны отречься от всяких

предрассудков, то есть от всех предпосылок, которые бывают принимаемы

непосредственно как истинные, и должны начать с мышления и лишь отсюда

прийти к чему-то достоверному, чтобы обрести подлинное начало". Скепсис

Декарта, таким образом, по своей сути является скепсисом методологическим.

Он выступает как скепсис, который рушит всякие (мнимые) достоверности затем,

чтобы найти единственную (действительную) первичную достоверность.

"Первичная" достоверность может быть краеугольным камнем, положенным в

основание всей конструкции нашего познания. К этим выводам Декарт приходит

на основе исследований и собственного личного опыта (по этому поводу смотри

биографические пассажи в его "Рассуждении о методе" или в "Размышлениях о

первой философии").

Первичную достоверность Бэкон находит в чувственной очевидности, в

эмпирическом, смысловом познании. Для Декарта, однако, чувственная

очевидность как основа, принцип достоверности познания неприемлема. "Все,

что я до сих пор полагал наиболее истинным, я получил Либо от чувств, либо

при их посредстве. Но чувства я иногда уличал в обмане, и разумно будет не

всегда крепко верить тем, кто нас хотя бы раз обманул". Нельзя также

основывать достоверность познания на "авторитетах". Моментально возник бы

вопрос, откуда берется достоверность этих авторитетов. Декарт ставит вопрос

о постижении достоверности самой по себе, достоверности, которая должна быть

исходной предпосылкой и поэтому сама не может опираться на другие

предпосылки. Такую достоверность он находит в мыслящем Я - в сознании, в его

внутренней сознательной очевидности. "Если мы отбросим и провозгласим ложным

все, в чем можно каким-либо способом сомневаться, то легко предположить, что

нет бога, неба, тела, но нельзя сказать, что не существуем мы, которые таким

образом мыслим. Ибо является противоестественным полагать, что то, что

мыслит, не существует. А поэтому факт, выраженный словами: "я мыслю, значит,

существую" (cogito ergo sum), является наипервейшим из всех и

наидостовернейшим из тех, которые перед каждым, кто правильно философствует,

предстанут".

Факт, что Декарт находит первичную достоверность в "ego cogito"

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: