3 страница. — Прости меня малыш, но я слишком много выпила

— Прости меня малыш, но я слишком много выпила. Я сегодня останусь у Мелиссы. Это действительно крутая вечеринка, ты бы только видел. Теперь ты зависаешь там со стариками и скучными людьми, а я здесь совсем одна.
Блядь. Единственное что мне сейчас нужно было это убежать из этого проклятого места, но мать очень расстроиться, если я уйду так рано, особенно, перед тем как будут произнесены тосты. Это была отмазка, потому что здесь еще была Мая в своем красном платье, за которым я должен следить.
Бьянка засмеялась. Таким образом, возвращая меня снова к телефонному разговору, я услышал другой голос по ту сторону.
— Чего ты смеешься? — спросил я потому, что всем весело, кроме меня.
— Здесь какой-то парень лезет ко мне. Видишь, тебя здесь нет, малыш. Кто знает, что может произойти?
— Делай что хочешь, Бьянка. Трахнись с ним, если у тебя так зудит. Меня это больше не заботит.
Я отключился. Это не мои заботы, что Бьянка кувыркается с другими парнями в кровати. Это было пустой тратой времени, что мало меня волновало. Если бы она была моей девушкой, тогда я должен был бы волноваться, так ведь? Но она не была. Нисколько.
Бьянка могла спокойно проводить ночь с другим, и это не волновало меня вообще. Другое дело Мая…
Блядь. Если хоть один парень прикоснется к ней…
Сильно стиснув свои зубы, моя голова была готова просто взорваться от боли. Я не могу больше выносить свои мысли. Мне нужно выпить. Что-то более крепкое в этот раз. Я спустился вниз к бару. Движение в дальнем углу коридора в стороне библиотеки, привлекло мое внимание.
Это была Мая с этим долбаным, мать его, блондином. Он обнял ее одной рукой, направляя ее в библиотеку. Она хихикнула, слегка покачиваясь. Она что мать вашу пьяная?
Ярость кипела во мне, я сжал кулаки, затем сжал и разжал их несколько раз снова. С меня достаточно этого дерьма. Подростки не должны оставаться в библиотеке наедине. Я собираюсь показать этому парню, кто тут главный, и выбить из него все дерьмо.
Заходя внутрь, я замер на месте. Маленький ублюдок засовывал свой язык прямо ей в глотку, а его рука покоилась на ее заднице. Мои глаза стали еще шире, когда я увидел его вторую руку, которая проскользнула под ткань ее платья, прямо к ее груди.
Мой член пульсировал, пока я наблюдал, как он ее целовал, как то не умело и жадно, словно она была его последней едой. Закончив со своим поцелуем, его губы опустились на ее грудь, захватывая ее вершинки. Я мог видеть ее ровненькие затвердевшие соски в приглушенном освещении. Он засасывал их своим ртом, а затем его рука спустилась к ее ножкам.
Мая испустила дрожащий вздох удовлетворения. Маленькая шлюшка наслаждалась этим.
Я полностью потерял свой контроль. Адреналин шипами пронзал мое тело, и я больше не мог ждать. Стиснув свои кулаки, я кинулся на парня, словно разъяренный бык.
— Убери свои грязные лапы от нее, пока я не заставил тебя пожалеть, что ты родился на это свет, — завопил я.
Применив грубую силу, я стащил его с Маи и засадил своим коленом прямо ему в пах. Его член был таким твердым, что коснулся моего бедра, когда я добрался до его яичек.
Завопив как раненый медведь, он повалился на пол.
Я пробежался взглядом по телу Маи, изучая ее возбуждение. Она позволила ему лишь погладить себя, а уже так завелась. С широко раскрытыми глазами, она натянула платье на свою обнаженную грудь, и поправила его на бедрах.
— Оливер, — пробормотала она, все еще тяжело дыша. Я не хочу слышать это. Умоляю, только не защищай этого козла.
И это платье — я потерял свой разум, и разорвал его на ней.
— Пошла вон в свою комнату, шлюха. И спали нахер это чертово платье, я никогда, слышишь никогда, не хочу видеть тебя одетой в это снова.
Дрожа от злости, я наблюдал за тем как она, стуча своими каблучками, нахрен сняла их. И кинула у моих ног, затем развернулась и выбежала из библиотеки, содрогаясь от собственных всхлипов.

Глава

Мая

Глава

Оливер

Прислонившись к влажной плитке, я закинул ногу на ногу и стал ждать. Все помещение ванной было заполнено паром, через стеклянные двери душевой кабины практически не было ничего видно. Но все-таки я мог разглядеть силуэт ее гибкого тела, как она мыла свои волосы, мой член тут же дал о себе знать, я закатил свои глаза. Улыбнувшись, я слышал, как она напевала мелодию группы Coldplay.
Я был где-то посредине между блаженством и страданием, и она даже не догадывалась о том, что я здесь. После того как позвонила Бьянка и сказала, что она отравилась и хочет отдохнуть, я понял что сегодняшней ночью мне ничего не обломится. И, наверное, у меня сегодня будет самообслуживание, но затем у меня появился идеальный план, чтобы сделать это действительно еще лучше.
Спустя некоторое время шум воды прекратился, и Мая вышла из душа, отвернувшись, она стала искать полотенце, не обращая внимания на мое присутствие. Ее попка похожая на персик, заставила мой член напрячься еще сильнее, болезненно пульсируя, он упирался в мои боксеры.
— Оставь полотенце и повернись, — скомандовал я хриплым голосом. Мне хотелось увидеть капельки воды, стекающие по ее сиськам.
Она развернулась. Ее голос раздался в ванной комнате и был пронизан страхом.
— Чт… что за нафиг? Оливер?
— Ага, маленькая пчелка, — я усмехнулся, когда ее рот сложился в форме «О», а ее зеленые глаза расширились.
Она сложила свои ручки на груди в попытке скрыть свои сиськи от моего пристального взгляда.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь?
— Я думаю, что это очевидно, — ответил я, поднимая бровь. Сложив свои руки вместе, я боролся с тем, чтобы не подскочить и не слизать капельки с ее тела. — Не играй со мной в невинность, не прикрывайся этим. Ты уже успела показать мне свою грудь, помнишь?
— Что тебе надо? — прошипела она. Она сжала свои губки и нахмурилась.
Это в порядке вещей выставлять свое тело напоказ, когда она хочет меня подразнить, но она противится, когда я хочу большего? Я мягко засмеялся, наслаждаясь каждым моментом ее беспокойства.
— Ты, моя дорогая, поможешь мне кое в чем. Заставишь меня кончить. — Это такой кайф наблюдать, как ужас растет на ее лице, заставляя мои яйца сжаться сильнее.
Она сделала шаг назад.
— Извращенный мудак. С какого перепуга я должна это делать?
— Потому что я видел, как этот козел совал свой язычок тебе в горло. И его лапы на твоих сиськах и в твоей киске. Вот почему, — злость накрыла меня, когда я вспомнил момент, как застукал ее с парнем в библиотеке. — Он также был тем, из-за которого ты трахала себя пальчиками, когда разговаривала по телефону.
Ее глаза встретились с моими.
— И что с того? Ты не мой папочка. Ты даже не мой настоящий брат. Это как-то задело тебя?
Черт, снова слова этой маленькой пчелки жалили.
— На это у меня свои причины. Ты же не хочешь, чтобы твой папочка узнал обо всем этом?
— Что если я расскажу ему первой о том, что ты мне сказал? — на ее очаровательных губках появилась усмешка. Она думает, что умнее меня, хах?
— Я скажу ему, что это твоя глупая подростковая фантазия разыгралась. Он прекрасно знает о Бьянке в роли моей девушки и то, что я ее трахаю. Так почему это я не могу делать с тобой все, что пожелаю?
Да, почему?
— Убери свои ручки, Мая, — сказал я, мое терпение было на исходе. — И потри свои соски, как хорошая послушная девочка.
Ее челюсть упала на пол, а глаза встретились с моими. Уверен, она заклинала про себя, чтобы я просто растворился в воздухе. Ее неповиновение еще больше завело меня. Но я не был фанатом всего, что легко достается.
— Не борись со мной. В скором времени ты сама это сделаешь, очень скоро.
Она опустила свою голову, ее взгляд упал на мои боксеры. Она сглотнула, когда увидела мою пульсирующую эрекцию, упирающуюся в шелковистый материал. Ее глаза снова встретились с моими. Ее зрачки были расширенными, а зелень глаз почти не видно. Маленькая пчелка отвернулась.
На выдохе она прошептала.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Касайся себя, пока не кончишь. Я не смогу к тебе прикоснуться, потому что буду наблюдать, ублажая себя.
Она втянула воздух, затем выдохнула его обратно.
— Ты больной извращенный ублюдок.
— Да, да, я знаю. Ничего нового ты не сказала. Теперь ты сделаешь это? Мой член чертовски изнывает.
Небольшая улыбка застыла в уголках ее губ. Она закрыла глаза и оперлась на плитку, разводя свои ноги в сторону и убрав свои руки с груди, чтобы я смог без каких-либо преград смотреть на них.
В горле застрял такой ком, который казалось, вообще невозможно было проглотить.
— Прикоснись к себе, — сказал я хрипло. — Везде.
Она запрокинула свою голову назад, опустив обе руки на свое тело, она начала с шеи, затем опустилась к груди, а потом стала жадно мять ее. Как для слишком неопытной, она хорошо знала, как меня завести.
Может быть это просто инстинкты?
Она сжала свои соски между пальчиками, тихо постанывая, и стала извиваться, закрывая свои глаза еще плотнее. Ее тело блестело в тусклом освещении. Пот появился на моем лбу, а кожа просто горела, когда я смотрел на то, как эта искусительница облизывала свои губки.
Тяжело вздохнув, я стянул свои боксеры, выпуская свой член на свободу. Плотно обхватывая его одной рукой, я плюю на своего дружка и начинаю дрочить, медленно, мои глаза не покидают ее тела.
— Пальцы на свою киску, — заскулил я, мой голос сиплый. — Заставь себя кончить.
Пальчиками она пробегает по своим ребрам, затем на свой плоский животик, прежде чем они достают и накрывают ее бугорок. На ее щечках появился еле заметный румянец, она закусила губу, ее руки дрожали, пока она поглаживала свое сокровенное местечко.
Еще крепче сжав свой член, я ускорил движение. Мои глаза расширились, но я не мог отвести взгляда. Она стала немного раскованней, одной рукой она мяла свою грудь, а другой она толкнулась в свои складочки, проникая в них глубже и ритмичней.
Замерев, я наблюдал, кряхтя от того как сжались мои яйца, пока ее руки бродили по телу.
— Иисус, маленькая пчелка, — выдавил я, когда готов был взорваться. Аромат ее возбуждение парил в воздухе, сводя меня с ума. Я облизал свои губы, когда заметил соки, бегущие по ее ножкам. Боже. Я хотел прикоснуться там языком и слизать их.
— Ты наслаждаешься этим, Оливер? — простонала она, засовывая свои влажные пальчики от соков, к себе в ротик. Три пальца погрузились в ее ротик, и она стала жадно посасывать их.
Я чуть не получил сердечный приступ. Я хотел ее так сильно, что готов был повалить на пол и отрахать. Жестко.
К черту последствия.
К черту все.
Я хочу быть внутри нее.
— Хммм, — промычала она, словно требовала большего. Она словно ожидала этого.
Вынув свою ручку, она поднесла пальчики ко мне.
Что?
Будь я проклят.
Она открыла свои глаза, и ее взгляд застыл на мне. Клянусь, серьезно. Она словно знала, что в этот момент я жаждал этого.
— Попробуй меня.
Меня немного пошатывало, когда я приблизился к ней, все еще сжимая свой член в руке. Ее глаза не отрывались от моих, она не опустила их вниз, Мая просто пристально смотрела на меня.
Она вздрогнула, когда я схватил ее за запястье, а затем жадно засосал ее пальчики своим ртом, облизывая и посасывая их. Я еще никогда не пробовал такой сладости.
Я бы солгал, скажи, что не хотел большего. Например, не хотел бы похоронить свое лицо в ее киске, и лизать ее до тех пор, пока она не станет сухой. Трахнуть ее так жестко, чтобы она кричала мое имя.
— Черт, я собираюсь кончить, — прорычал я, чувствуя, как усиливается давление.
Ее кожа горела, опаляя мои пальцы. Я отпустил ее руку и сделал шаг назад. Она снова закрыла свои глаза, и погрузила два пальчика в свою пещерку, трахая себя, в то время как мой член готов был взорваться.
Тяжелое дыхание сорвалось с ее губ, а тело вздрогнуло несколько раз.
— Оливер, — вырвалось у нее, а затем наслаждение окутало ее лицо. Я еще никогда не видел ничего прекраснее этого.
Я больше не мог сдерживаться. Теплая сперма брызнула из моего члена, несколько струй попало на ее живот. Все еще дрожа, она наклонилась и зачерпнула ее указательным пальцем, затем улыбнувшись, поднесла к своим губам.
— Спасибо, — прошептала она, так тихо, что я не был уверен, послышалось ли это мне. Она захватила пальчики своим ртом, пробуя меня, затем улыбнувшись, открыла свои глаза.
— Теперь иди, Оливер. Ты получил то, зачем пришел. — Ее голос перешел на шепот, проникая в меня и словно погружая в транс. Ее глаза встретились с моими, и я увидел там мольбу.
Она была права. Если я сейчас не уйду, то уже не смогу уйти, когда желание снова захватит меня. Я натянул свои боксеры, моя сперма была на моей коже и на полу ванной.
— Иди. — Попросила она в этот раз намного громче.
Я развернулся на пятках и ушел, ноги еле держали меня.
Мой член снова стал твердым, когда я вспомнил вкус ее сладкой киски.
Это была одна из моих лучших идей, которую я только мог придумать.
Мне нужен душ. Я снова и снова проигрывал случившееся в своей голове, кончая снова, представляя маленькую пчелку и ее киску на своих губах.
А затем я просто убрался нахрен с этого места. В эту ночь я не остался в своей кровати, зная о том, что только тонкая стенка будет разделять нас. Я был так близко к краю, что в любой момент мог бы сорваться.
Хах, я приехал на день рождение Ларисы, и Хвала Господу я сделал это. Теперь же, я должен держаться подальше от этого ребенка и ее соблазнительного тела, ее проникновенных глаз, которые лишили меня разума.
Было бы намного проще, если бы я остался в ЛА, за много километров отсюда. Я бы погрузился в учебу, работал словно прокаженный, и забыл бы навсегда о своей сводной сестре.
По крайней мере, я бы попробовал.

Глава

Наши Дни
Мая

Где-то рядом звучали приглушенные голоса. Моя голова и запястья изнывали от боли. Почему так чертовски трудно отрыть глаза? Собравшись с силами, я все-таки их открыла.
Где я?
Белые стены, белое постельное белье, белые потолки. Так много белого.
Я просто уверенна, что ад точно выглядит не так.

— Ты очнулась, — глубокий голос прозвучал рядом со мной. Черт.
Это доказательство того, что я все еще жива.
Я повернула свою голову в сторону, и черт бы меня побрал, если прямо передо мной не стоял мужчина из моих снов, со сложенными руками на груди, на нем была одета футболка, которая обтягивала его мышцы. Я тяжело сглотнула. Он поднял свои брови и сжал губы, а затем посмотрел на меня, от его взгляда мой желудок сжался.
Возможно я все-таки в аду.
— Мая. Это самая дебильная вещь, которую ты только делала, — прорычал Оливер.
— Выйдите, — предупредил мужчина, одетый в белый халат, — ей нужен отдых.
Да, ты должен слушать доктора. Скажите этому придурку оставить меня уже наконец-то в покое.
Он не имел никакого права вмешиваться в мою жизнь. Разве не он всегда говорил, что мы не вместе? Я не нуждаюсь в чертовой помощи от него.
Мой сводный брат подошел и взял меня за руку, затем он стал поглаживать мою повязку своим указательным пальцем. Если бы я в данный момент не лежала на спине, то, наверное, упала бы, ошеломленная тем, что он ко мне прикоснулся. За все эти годы, он постоянно меня избегал. Дрожь пробежала по моей спине, от прикосновения его пальца к моей руке, к которой была прикреплена капельница.
— Ты и я должны поговорить, маленькая пчелка, — ухмылка на его губах, не сулила ничего хорошего. Если бы к моей руке не было прикреплено столько проводов, я бы убрала руку и ударила его по лицу.
Доктор нам улыбнулся.
— Поскольку вы являетесь членом ее семьи, то можете остаться. Я думаю, она поблагодарит вас за спасение ее жизни, — сказал он, кивнув в мою сторону. — Но десять минут не более — моей пациентке нужен отдых.
Поблагодарить его? Черт, нет. Никогда. Этот ублюдок стал причиной всего этого, и теперь я лежу тут с воткнутой в мою руку капельницей. И сейчас он играет роль старшего брата? Что за хрень здесь происходит?
Доктор развернулся на своих пятках и покинул комнату.
— Где я, черт возьми? Это ты меня сюда приволок?
— Успокойся немного малышка, у тебя и так повышенное кровяное давление.
— Не называя меня малышкой придурок, я не поведусь на этот театр. Ты ненавидишь меня, а я ненавижу тебя. Ты избегал меня на протяжении всех этих лет, не нужно сейчас притворяться, что ты заботишься обо мне, — прошипела я.
Он поднял обе руки вверх. — Ах, ты знаешь меня слишком хорошо.
— Так, почему же ты приволок меня в это место? Почему не оставил там и дальше истекать кровью? — я моргнула несколько раз, пытаясь сдержать слезы. Я никогда в жизни не позволю ему, увидеть их.
Он усмехнулся.
— Не находишь ничего в этом смешного? С кем я тогда буду забавляться? Ты так просто меня не покинешь. По факту, ты теперь никуда от меня не уйдешь.
— Чт… что?
— Ты меня слышала, — он придвинул стул к моей кровати, а затем уселся на него. Он пристально смотрел на меня, не выдержав этого, я опустила свои глаза. Впервые я не могу прикрыться руками, как всегда это делала, когда он вот так смотрел на меня. — Отвечая на твой заданный ранее вопрос о клинике — здесь специализируются на оказании помощи жертвам неудачных самоубийств, — он покачал головой.
Прямо сейчас я ненавижу его всеми своими фибрами.
— Мой отец в курсе? — прошептала я. Съежившись при мысли об этом, кровь прильнула к моим щекам.
Он склонил голову на бок, тщательно изучая мое лицо, а затем ответил.
— Нет. Я думаю, что ты должна хотя бы быть благодарной, или же сказать банальное «спасибо» за то, что я спас его дочь от такой же банальной ошибки, которую совершила его бывшая жена.
Глубоко вздохнув, я закрыла свои глаза. Мой отец будет опустошен, узнав про это. Я только снова причиню ему еще больше боли.
— Я ведь не резала так глубоко. Я... эм. — Мое горло болело, поэтому говорить было трудно.
— Как долго ты мучила себя? Судя по шрамам на руках и ногах, это происходит уже не впервые. Почему ты и люди похожие на тебя, делают такие глупые вещи? — его голос был резким и отчужденным. — Я думал ты умнее, Мая, — обвинение в его голосе было, словно нож в самое сердце. Почти столь же глубоким порезом, как и от лезвия. — Мне не нравиться то, что ты делаешь со своим идеальным тельцем.
Идеальным тельцем?
Конечно же, он видел мои ноги, когда нашел меня. Черт, я же была в своем нижнем сексуальном белье, которое заказала в интернете.
Я пожала плечами.
— Это сложно объяснить, — сказала я тихо, мои глаза по-прежнему были закрыты. Как придурок вроде него, не может понять. Я не собираюсь тратить свои силы на объяснения. Все, что касается моего отца, не должно быть произнесено вслух. Но зная Оливера, он этого просто так не оставит.
Чем он меня будет в этот раз шантажировать? На протяжении всех этих лет, он постоянно меня шантажировал, когда узнавал что-то новое обо мне. Он заставлял меня делать разные глупые вещи, и я делала, потому что не хотела, чтобы он наябедничал моему отцу. Когда мне было тринадцать, я каждый день чистила ему обувь и готовила завтрак. Я никогда не забуду ту ночь в ванной, потому что он поймал Кельвина Джонса целующего меня, его язык был чуть ли не в моей глотке, это произошло на вечеринке Ларисы. Это был первый раз, когда Оливер действительно зашел слишком далеко.
Было не так уж и трудно выполнять всякие грязные вещи, которые его удовлетворяли, где-то там, в глубине души я сама этого хотела, и я хотела так же сильно, как и он. Нет, не думайте, что это послужило причиной для покупки лезвий.
Причиной стало то, что он уехал и в течение двух лет я его не видела. Два долгих гребаных года. Это просто взорвало мой мозг.
Он отказался от меня так же, как это сделала моя мамочка, и оставил меня в полном непонимании, наедине со своими проблемами. Без каких-либо объяснений. И что он думал, что я забуду все, что он говорил и делал со мной?
Он думал, что это как то повлияет на меня? Болван.
Да, я ненавидела его — даже презирала. Но я была больна им.
Мое тело.
Мое сердце.
Моя гребаная душа.
Это было намного больнее, чем любой этот порез, который я сделала.
Я тяжело вздохнула, воздух наполнил мои легкие.
— Что тебе нужно от меня?
— На этот раз мне нужно кое-что в обмен на мое молчание. Плюс ко всему этому, я же спас тебя, думаю, ты не забыла. Ты сделаешь кое-что особенное.
— Что именно?
Ох, Боже, во что я только что вляпалась.
Он вздохнул, но не сказал ни слова. Я открыла свои глаза и уставилась на него — столько эмоций мелькало в его темных глазах. Он смотрел на меня. Я судорожно всосала воздух, что я увидела там, спросите вы. Похоть. Жестокость. Вожделение. Я много раз видела его глаза, но никогда не замечала такой смеси чувств. Обычного цвета глаз Оливера было не видно, их просто поглотила чернота, она полностью поглотила его цвет глаз. Я не на шутку испугалась этого дерьма. Кровь отхлынула от моего лица, а тело поглотила дрожь.
Это не очень хороший знак.

Я ждала, затаив дыхание — это длилось словно вечность. Затем его рука накрыла мою.
— Я хочу тебя. Твое тело.
Моя челюсть отвалилась.
— Оливер.
Его голос был хриплым и низким.

— Я хочу секса. Где угодно. Когда угодно. Без разницы.
Секса?
Боже милостивый, мое сердце сделало кувырок. Я так много раз мечтала об этом, лежа на своей кровати и прикасаясь к себе, но на месте своих пальчиков я представляла моего сводного брата. Это идеальное тело, он даже не стеснялся носить боксеры, которые облегали его бедра, и этот V-образный вырез, идущий к его паху, где виднелись темные волоски. Стыд и желание захлестнули меня, мое сердце стучало, словно барабан.
Грязно.
Запрещено.
Недоступно.
Я ошибалась во всем. Я умерла и попала в пекло. И мой сводный брат был самим дьяволом, который готов был показать мне, что такое гореть в вечности.

РАНЕЕ

{ До восемнадцатилетия Маи }

За три дня до этого

Оливер