Учение о методе правового регулирования 7 страница

Действие правозащитного метода регулирования имеет место с момента признания права человека на правовую защиту, оформленное в соответствующей документальной форме. При этом сам акт признания и есть само это воздействие.

В юридической науке существует мнение, согласно которому в норме права метод материализуется в ее составных частях – гипотезе, диспозиции и санкции. "Представление о методе, заключенном в норме, – пишет В. М. Горшенев, – можно получить только при анализе всех структурных частей нормы права и специфики субъективного состава, поведение которого норма права должна урегулировать"[376]. Смысл выраженности прав человека в нормах права состоит в том, что, как пишет Г. Б. Романовский, благодаря именно "этому и можно говорить, что те или иные действия соответствуют законодательным установлениям, а другие противоречат"[377].

Однако защита прав человека как метод правового регулирования конечно же не исчерпывается закреплением в нормах права субъективного права человека на защиту. Очевидно, что правозащитный метод (и в этом, по нашему мнению, состоит одна из его особенностей) призван не только регламентировать поведение людей, но и организовывать соответствующую стандартам прав человека систему организационно-процедурного обеспечения исполнимости права на защиту. А это предполагает признание в нормативной основе правозащитного метода правовых предписаний самого различного характера, но так или иначе касающихся и правового статуса субъектов прав человека, и организационной стороны осуществления защиты данных прав.

В литературе, посвященной вопросам классификации нормативно-правовых предписаний, указывается на существование различных видов норм права. Однако также отмечается, что применительно к проблеме правового регулирования наибольшее значение имеет типизация норм права по функциональному признаку. По этому основанию выделяют: "исходные правовые нормы, нормы-правила поведения (нормы непосредственного регулирования человеческого поведения), общие и специальные нормы"[378].

Исходные нормы права предназначены для закрепления в объективном праве отправных начал, принципов правового регулирования. Их отличительный признак состоит в предельной абстрактности содержащегося в них правового предписания и особой направляющей роли в методе правового регулирования.

Роль исходных правовых норм в правозащитном методе играют правовые предписания, в которых, во-первых, признаются права человека и их защита законом, во-вторых, содержится дефиниция прав человека в качестве естественных и неотъемлемых свойств самого человека, в-третьих, устанавливается юридическая обязанность международного сообщества и государств признать, уважать и защищать права человека. Эти исходные нормы задают направленность и качественные параметры действия правозащитного метода регулирования в пространстве, по кругу лиц и во времени.

Свою роль, присущую только им, выполняют в правозащитном методе регулирования нормы-правила поведения. Их задача состоит в том, чтобы четко описать запрещенные, обязательные и возможные варианты поведения субъектов, вовлеченных в отношения осуществления права человека на правовую защиту. Такого рода нормативно-правовые предписания можно подразделить на общие и специальные. К числу общих норм следует отнести те правовые веления, которые адресуются ко всем субъектам прав человека. Например, нормы, устанавливающие одинаковое для всех людей то или иное правозащитное правомочие (п. 1 ст. 46 Конституции РФ устанавливает право каждого человека на защиту его прав и свобод). Специальные нормы предназначены для закрепления правового положения отдельной категории субъектов прав человека. Например, в п. 1 ст. 32 Конвенции о правах ребенка указано: "Государства-участники признают право ребенка на защиту от экономической эксплуатации и от выполнения любой работы, которая может представлять опасность для его здоровья или служить препятствием в получении им образования, либо наносить ущерб его здоровью и физическому, умственному, духовному, моральному и социальному развитию".

Особую регулятивную нагрузку в перечне специальных норм играют те нормы-правила поведения, которые устанавливают основания и порядок ограничения прав человека, в том числе и права человека на правовую защиту. Так, предписание, содержащееся в ст. 55 Конституции РФ, устанавливает, что в РФ не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2). Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3).

Итак, значение и смысл включения нормативно-правовых предписаний в структуру правозащитного метода регулирования заключается в том, что с их помощью устанавливаются общие права и обязанности, которые в последующем и определяют соотношение воли субъектов и их правовое положение в правозащитных отношениях. "Специфика общего правового положения субъектов, – пишет В. Ф. Яковлев, – реально выражается в конкретных правовых связях, а последние, несмотря на их разнообразие по содержанию, потому и обладают общими чертами, что строятся на тех началах, которые заложены в общем статусе субъектов…права"[379].

Таким образом, связь нормы права и правозащитного метода характеризуется тем, что нормативно-правовое предписание выступает первичной юридически значимой и общеобязательной формой закрепления метода, а также средством достижения им одной из основных своих задач – установления исходного правового положения субъектов в правовых отношениях. Этот вывод охватывает и нормативное закрепление принципов и порядка ограничения прав человека.

Всеобщая декларация прав человека (ч. 2 ст. 29) предусматривает три условия правомерного ограничения прав человека: 1) если они установлены законом; 2) если они обеспечивают должное признание и уважение прав других лиц; 3) если они направлены на удовлетворение справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Исходя из международных стандартов, Конституция РФ четко определила условия правомерного ограничения пределов индивидуальной свободы. В ч. 3 ст. 56 Конституции устанавливается принцип недопустимости ограничения таких гражданских прав, как право на жизнь, на достоинство личности, на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, права на распространение информации о частной жизни, свободу совести и вероисповеданий, а также юридических гарантий гражданских прав. Конституция также оговаривает, что перечисление в ней основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление общепризнанных прав и свобод (ч. 1 ст. 55). В ней закреплен обращенный к законодателю запрет издавать законы, отменяющие или умаляющие права человека (ч. 2 ст. 55). Конституция РФ воспроизводит, в основном, формулу ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, но уточняет ее применительно к российской действительности.

Права человека и гражданина могут быть ограничены при двух условиях: 1) только федеральным законом (а не законами субъектов федерации); 2) для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Вторым элементом метода регулирования выступают основания прекращения, возникновения и изменения правоотношений. Правозащитный метод реально выражается в правовом положении субъектов и охватывает принципы и порядок ограничения прав человека. Далее он проявляет себя в установлении оснований прекращения, возникновения и изменения правоотношений.

Необходимость установления этих оснований состоит в том, что, с одной стороны, вне и помимо правозащитных отношений право человека на правовую защиту не может быть реализовано. В этом случае правоотношение выступает единственной и универсальной формой, в которой может быть осуществлено данное право. "В самом деле, – задается вопросом С. С. Алексеев, – почему на основе юридических норм между лицами возникает связь? Да потому, что юридические нормы предоставляют одному лицу (или лицам) право, на другое же лицо (или лиц) возлагают обязанность. А право и обязанность (и в этом суть правоотношения!) едины"[380]. С другой стороны, основания возникновения, прекращения и изменения правозащитных отношений выступают теми юридическими фактами, которые обеспечивают их динамику, следовательно, и динамику юридических связей (прав и обязанностей) субъектов – сторон правоотношений.

В правоведении считается общепризнанным, что юридические факты – это конкретные жизненные обстоятельства, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение и прекращение правоотношений. "Юридическими фактами, – пишет С. Ф. Кечекьян, –... являются факты или события, с наличием которых нормы права связывают наступление определенных юридических последствий..."[381]. Однако, кроме такого рода юридических фактов, существуют и факты-модели[382]. Их особенность заключается в том, что они есть отражение, модель вышеуказанных событий. Примером факта-модели может служить обвинительный приговор суда. Следует заметить, что факты-модели не отрываются от своих фактических оснований. Так, обвинительный приговор суда как факт-модель есть своеобразное отражение самого преступления – фактического основания возникновения уголовно-правового отношения. Однако и факты-модели, и конкретные фактические основания выполняют в структуре любого метода правового регулирования одну и ту же роль: выступают побудителями и связующими звеньями общего правового положения субъектов как нормативной основы всего правового регулирования с реальными общественными отношениями. В этом и состоит их служебное назначение в структуре метода правового регулирования.

Свое мнение относительно перечня юридических фактов в правозащитном регулирования мы уже излагали выше. Он, с нашей точки зрения, должен включать в себя и виновные, противоправные, а потому и наказуемые действия или бездействие как физических, так и юридических лиц. Отметим, что единого мнения среди специалистов по этому вопросу нет. Основная причина такого положения заключается в неоднозначном решении проблемы включения мер юридической ответственности в систему средств правовой защиты.

Юридические факты, обусловливая возникновение, изменение и прекращение правозащитных отношений, вызывают тем самым и соответствующие динамические процессы в статусах и юридических связях субъектов этих отношений. Для их упорядочивания метод правозащитного регулирования использует такие правовые средства, как приемы правового регулирования.

Термин "прием" нашел широкое применение в юридической науке и практике. Отсюда и многообразие его определений. Однако применительно к вопросам правового регулирования данный термин чаще всего интерпретируют как особый порядок "возникновения и формирования содержания прав и обязанностей, их осуществления"[383].

Прием правового регулирования – это наиболее сложный элемент метода правового регулирования. В его структуре он выполняет роль системообразующего алгоритма (принципа), выражающегося в формировании и последующем распределении прав и обязанностей между сторонами правоотношений. Поэтому можно сказать, что прием правозащитного регулирования представляет собой порядок, каким субъекты права на правовую защиту наделяются соответствующими правами и обязанностями и вовлекаются в правозащитные отношения. Следовательно, понятие "прием правового регулирования" может быть использовано для характеристики формирования и функционирования практически каждого элемента правозащитного метода регулирования.

В общетеоретическом плане, т. е. без привязывания проблематики приемов правозащитного регулирования к той или иной группе субъектов права на правовую защиту, можно выделить такие порядки формирования и распределения полномочий и юридических обязанностей между участниками правозащитных отношений, как нормативный и персонифицированный (индивидуализированный) приемы; централизованные и децентрализованные; императивные и диапозитивные и др.

Прием правового регулирования, как отмечалось, имеет отношение ко всем элементам метода правового регулирования. Не является в этом смысле исключением и характер правового принуждения, выражающийся в особенностях юридического закрепления и возложения на субъектов принудительных мер в случаях, предусмотренных законом.

Организующее действие приемов правового регулирования распространяется и на такой элемент правозащитного метода регулирования, как правозащитное принуждение.

В структуре правозащитного метода регулирования принудительный элемент так же необходим, как и вышеперечисленные. В этой связи, перефразировав известное выражение Ю. С. Жицинского, можно сказать, что без определения общего правового состояния субъектов метод правозащитного регулирования немыслим, без юридических фактов и субъективных прав и обязанностей – бессмыслен, а без правового принуждения – бессилен[384].

Принудительные меры правозащитного воздействия – правовое принуждение – представляют собой властное подчинение воли субъекта путем воздействия на него мер правозащитного принуждения, предусмотренных санкциями норм права. Санкция, таким образом, это нормативная форма существования правозащитного принуждения. Само понятие "правозащитное принуждение" охватывает собой указания на все виды неблагоприятных последствий (лишения материального, организационного или личного характера), наступающих для того субъекта, который нарушил то или иное право человека и, тем самым, создал угрозу, вызвал сбой в нормальном процессе функционирования правозащитного метода регулирования. "Это вполне обосновано и закономерно, – пишет И. В. Ростовщиков, – поскольку принуждение, как правило, является неизбежным силовым противодействием государства правонарушителю, совершаемым им общественно опасным деяниям, служит средством защиты правопорядка, прав и свобод личности, их восстановления в случае нарушения"[385].

Меры правозащитного принудительного воздействия реализуются как в общих, так и в конкретных правозащитных отношениях. Специфика их действия в общезащитных отношениях состоит в том, что они выполняют функцию предупреждения нарушений прав человека. Выражая собой угрозу наступления невыгодных последствий за нарушение прав человека, меры правозащитного принудительного воздействия выступают антистимулами такого рода поведения как со стороны отдельных граждан, так и для должностных лиц и органов государства. В конкретных правозащитных отношениях меры принудительного воздействия выполняют функции восстановления (компенсации) нарушенного права человека и наказания (кары) за такое деяние.

Подводя итог изложенному, можно констатировать, что содержание правозащитного метода регулирования и особенности его воздействия на правозащитные отношения свидетельствуют о том, что это именно способ целенаправленного воздействия института защиты права на общественные отношения. Иными словами, практика утверждения прав человека с необходимостью предполагает и складывание соответствующей системы правозащитного регулирования, которая свое воздействие на поведение людей осуществляет с помощью особого метода, основанного на международных стандартах защиты прав человека, а потому и называемого правозащитным.

Заключение

Проблема регулирования защиты прав человека является одной из центральных в ряду вопросов теории и практики проводимых в Российской Федерации правовых реформ. Ее значение определяется тем, что именно она концентрированно и под наиболее содержательным углом зрения отражает процесс приобретения нашим обществом качества правового, подлинно гуманного и демократического социума. Поэтому государство, партии, общественные движения и их лидеры, ученые и широкая общественность обращают пристальное внимание на реальное состояние защищенности прав и свобод человека.

Одним из важнейших факторов, от которого существенным образом зависит данное состояние, является наличие и действенность системы регулирования права человека на правовую защиту. Ее формирование – это поистине эпохальная задача, стоящая перед всей Россией и каждым ее гражданином. Надо признать, что к настоящему времени сделано в этом направлении уже немало: ратифицированы основополагающие международные документы, определяющие смысл, условия и порядок защиты прав человека; приняты фундаментальные национальные нормативно-правовые акты, устанавливающие и регламентирующие внутригосударственные процедуры защиты прав человека; усилились процессы преобразования и активизации деятельности правозащитных органов государственной власти; медленно, но все же начинает обозначаться отказ от нигилистического отношения общества к праву вообще и правам человека в частности. Как следствие, все более четко обозначается проблема метода регулирования тех общественных отношений, которые складываются в сфере реализации права человека на правовую защиту.

Признаками осознания потребности такого рода метода являются, с одной стороны, выдвигаемые в юридической науке предложения о формировании специальной отрасли – право человека или правозащитных отраслей, а с другой, ставшая уже привычной юридическая практика возложения на государство правовой ответственности за нарушения прав человека и подачи соответствующих жалоб на него в Европейский суд по правам человека. Ясно, что такая разносторонняя и масштабная правозащитная деятельность субъектов прав человека и компетентных юридических лиц, обладающих правозащитными полномочиями, требует согласованного и целенаправленного упорядочивания такими средствами правового регулирования, которые бы соответствовали и букве, и духу прав человека. Поэтому надо признать, что постановка вопроса о правовом методе регулирования этих отношений актуальна и важна в теоретическом плане и своевременна в практическом.

Проведенный в настоящем исследовании анализ свидетельствует о закономерном характере появления качественно иного метода, по сравнению с существующими в рамках российской правовой системы способами правового регулирования. Его своеобразие обусловлено множеством причин и факторов, однако главным и определяющим среди них является практика расширения области функционирования правозащитных отношений. Именно эти отношения, будучи несводимыми к охранительным правоотношениям, диктуют утверждение адекватного своей природе метода правового регулирования. А поскольку предметом его регулирования выступают правоотношения, именуемые правозащитными, то и метод может быть назван правозащитным.

Конечно, более полное и всестороннее исследование, включающее в себя и критическое осмысление практики и теории правозащитного метода регулирования, – это предмет коллективных усилий специалистов-юристов. Однако, как нам представляется, на данном этапе важным является уже сама постановка вопроса о существовании такого рода метода правового регулирования, а также осуществленная нами попытка его теоретического обоснования.

ЛИТЕРАТУРА

1. Аграновская Е. В. Правовая культура и обеспечение прав личности. М.: Наука, 1989. 145 с.

2. Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М.: Юрид. лит., 1966. 183 с.

3. Алексеев С. С. Структура советского права. М.: Юрид. лит., 1975. 264 с.

4. Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1981. 360 с.; Т. 2. М.: Юрид. лит., 1982. 360 с.

5. Алексеев С. С. Теория права. М.: БЕК, 1994. 223 с.

6. Аметистов Э. М., Холланд М. Защита прав человека в России и США глазами друг друга. Нью-Йорк; М., 1993. 354 с.

7. Антонова Л. И. Локальное правовое регулирование (теоретическое исследование). Л.: ЛГУ, 1985. 152 с.

8. Байтин М. И. Сущность и основные функции социалистического государства. Саратов, 1979. 380 с.

9. Баранов В. М. Истинность норм советского права: проблемы теории и практики / Под ред. М. И. Байтина. Саратов: СГУ,1989. 600 с.

10. Баскин Ю. Я., Фельдман Д. И. История международного права. М.: Междунар. отношения, 1990. 208 с.

11. Блищенко И. П., Фисенко И. В. Международный уголовный суд / Под ред. Ю. Н. Жданова. М.: МВШ МВД РФ, 1994. 224 с.

12. Боботов С. В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ). М.: ИЧП "ЕАВ", 1994. 128 с.

13. Бойцова В. В. Народный правозащитник: статус и функцио-нирование. Тверь: ТГУ, 1994. 252 с.

14. Братко А. Г. Запреты в советском праве. Саратов, 1979. 92 с.

15. Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность: очерки теории. М.: Юрид. лит., 1976. 215 с.

16. Васильев А. М. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М.: Юрид. лит., 1976. 264 с.

17. Виноградова Р. И., Лесницкая Л. Ф., Пантелеева И. В. Нотариат (в вопросах и ответах). М.: Юрид. лит., 1994. 160 с.

18. Витрук Н. В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М.: Наука, 1979. 230 с.

19. Витрук Н. В. Правовой статус личности в СССР. М.: Юрид. лит., 1985. 176 с.

20. Воеводин Л. Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М.: МГУ, 1972. 300 с.

21. Возгрин И. А. О современных мерах по формированию социалистического правового государства. Л.: ВПУ МВД СССР, 1988. 28 с.

22. Вопленко Н. Н. Социалистическая законность и применение права. Саратов: СГУ, 1983. 184 с.

23. Горский Д. П. Проблемы общей методологии науки и диалектической логики. М.: Мысль, 1966. 374 с.

24. Горшенев В. М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М.: Юрид. лит., 1972. 258 с.

25. Горшенев В. М., Шахов И. Б. Контроль как правовая форма деятельности. М.: Юрид. лит., 1987. 175 с.

26. Гревцов Ю. И. Проблемы теории правового отношения. Л.: ЛГУ, 1981. 83 с.

27. Гревцов Ю. И. Правовые отношения и осуществление права. Л.: ЛГУ, 1987. 127 с.

28. Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: МГУ, 1972. 284 с.

29. Гулиев В. Е., Рудинский Ф. М. Социалистическая демократия и личные права. М.: Юрид. лит., 1984. 190 с.

30. Даев В. Г., Маршунов М. Н. Основы теории прокурорского надзора. Л.: ЛГУ, 1990. 136 с.

31. Демин В. Н. Принципы материалистической диалектики в научном познании. М.: МГУ, 1979. 184 с.

32. Дмитриева Г. К. Международная защита прав женщины. Киев: Вища шк., 1985. 157 с.

33. Добровольская Т. Н. Принципы советского уголовного процесса (вопросы теории и практики). М.: Юрид. лит., 1971. 200 с.

34. Дюрягин И. Я. Гражданин и закон (о защите прав и законных интересов граждан). М.: Юрид. лит., 1989. 384 с.

35. Завадская Л. Н. Механизм реализации права. М.: Наука, 1992. 288 с.

36. Защита прав личности в социалистическом гражданском процессе / Под общ. ред. А. А. Мельникова. М.: Наука, 1986. 310 с.

37. Защита прав потерпевшего в уголовном процессе (сравнительное исследование) / Отв. ред. А. М. Ларин. М.: Наука, 1993. 244 с.

38. Здравомыслов А. Г. Потребности. Интересы. Ценности. М.: Политиздат, 1986. 324 с.

39. Зыбин С. Ф., Стремоухов А. В. Научные основы организационно-правовой работы с кадрами органов внутренних дел. СПб.: СПбЮИ МВД РФ, 1994. 98 с.

40. Игошев К. Е., Шмаров И. В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений: проблемы социального контроля. М.: Юрид. лит., 1980. 175 с.

41. Иеринг Р. Цель в праве. Т. 1. СПб., 1881. 632 с.

42. Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М.: Госюриздат, 1961. 372 с.

43. Карташкин В. А. Международная безопасность и права человека. М.: АПН, 1988. 64 с.

44. Карташов В. Н. Применение права. Ярославль: ЯГУ, 1980. 146 с.

45. Карташов В. Н. Юридическая деятельность в социалистическом обществе. Ярославль: ЯГУ, 1987. 84 с.

46. Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М.: Наука, 1988. 375 с.

47. Керимов Д. А. Философские проблемы права. М.: Мысль, 1972. 472 с.

48. Кистяковский Б. А. Социальные науки и право: очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. 780 с.

49. Княгинин К. Н. Охранительные правоприменительные акты: вопросы теории и технологии. Свердловск: УГУ, 1991. 108 с.

50. Кобец Н. Г. Предупреждение правонарушений в производственном коллективе: вопросы теории и практики. М.: Юрид. лит., 1982. 208 с.

51. Козлихин И. Ю. Идея правового государства: история и современность. СПб.: СПбУ, 1993. 152 с.

52. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Отв. ред. О. Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. 448 с.

53. Комментарий к Кодексу законов о труде РФ (с изм. и доп. 1 мая 1995 г.). М.: Спарк; Вердикт, 1995. 400 с.

54. Комментарий к Конституции Российской Федерации / Ред. кол.: Л. А. Окуньков и др. М.: БЕК, 1994. 758 с.

55. Комментарий судебной практики. Вып. 1. М.: Юрид. лит., 1994. 96 с.

56. Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ. М.: СПАРК, 1995. 597 с.

57. Кондрашов Б. Г., Соловей Ю. П., Черников В. В. Российский закон о милиции. М.: МП "Вердикт", 1992. 176 с.

58. Конституционный статус личности в СССР. М.: Юрид. лит., 1980. 256 с.

59. Конституция Российской Федерации: вопросы и ответы. М.: Роскадры, 1994. 112 с.

60. Конституция Российской Федерации: Комментарий / Под ред. Б. Н. Топорнина, Ю. М. Батурина, Р. Г. Орехова. М.: Юрид. лит., 1994. 624 с.

61. Концепция социальной защиты военнослужащих Российской Федерации на рубеже 2000 года (проект) / Под. ред. А. В. Коровникова. М.: Диамант СВ, 1996. 104 с.

62. Коровников А. В. Социальная защита военнослужащих: становление, развитие и правовое регулирование. М.: Диамант СВ, 1995. 256 с.

63. Котляревский С. А. Власть и право. Проблема правового государства. М., 1905.

64. Красавчикова Л. О. Личная жизнь граждан под охраной закона. М.: Юрид. лит., 1983. 160 с.

65. Крылов Б. С., Михалева Н. А. Новая Конституция суверенной России. М.: Знание, 1994. 63 с.

66. Кудрявцев В. Н. Право и поведение. М.: Юрид. лит., 1978. 191 с.

67. Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М.: Наука, 1982. 288 с.

68. Кузнецов Э. В. Философия права в России. М.: Юрид. лит., 1989. 206 с.

69. Куликов Р. О. международно-правовой ответственности за нарушение прав человека. М.: Междунар. отношения, 1979. 232 с.

70. Курицын В. М. Развитие прав и свобод в Советском государстве. М.: Наука, 1993. 191 с.

71. Кучинский В. А. Личность, свобода, право. М.: Юрид. лит., 1978. 316 с.

72. Лазарев В. В. Применение советского права. Казань: КГУ, 1972. 200 с.

73. Лазарев В. В. Теория государства и права: актуальные проблемы. М.: Академия МВД РФ, 1992. 183 с.

74. Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву: теоретические проблемы. М.: МГУ, 1981. 239 с.

75. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977. 304 с.

76. Лесницкая Л. Ф., Хаманева Н. Ю. Гражданин обратился с жалобой. М.: Знание, 1990. 62 с.

77. Лившиц Р. З. Современная теория права: краткий очерк. М.: ИГП РАН, 1992. 94 с.

78. Лившиц Р. З. Теория права. М.: БЕК, 1994. 240 с.

79. Лукашева Е. А. Социалистическое правосознание и законность. М.: Юрид. лит., 1973. 344 с.

80. Лукашева Е. А. Право, мораль, личность / Отв. ред. В. М. Чхиквадзе. М.: Наука, 1987. 158 с.

81. Луковская Д. И. Политические и правовые учения: исторический аспект. Л.: ЛГУ, 1985. 161 с.

82. Луковская Д. И. Социологическое направление во французской теории права. Л.: ЛГУ, 1972. 128 с.

83. Лучин В. О. Процессуальные нормы в советском государственном праве. М.: Юрид. лит., 1976. 232 с.

84. Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М.: Прогресс, Универс, 1993. 229 с.

85. Малеин Н. С. Охрана прав личности советским законодательством / Отв. ред. А. И. Масляев. М.: Наука, 1985. 168 с.

86. Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве: теоретико-информационный аспект. Саратов: СГУ, 1994. 184 с.

87. Мальцев Г. В. Социальная справедливость и право. М.: Мысль, 1977. 255 с.

88. Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. М.: Политиздат, 1960. 908 с.

89. Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия / С. Н. Братусь, В. Е. Гулиев, А. И. Денисов и др. М.: Юрид. лит., 1970. 622 с.

90. Марксистско-ленинская общая теория государства и права: социалистическое право. М.: Юрид. лит., 1973. 647 с.

91. Маршунов М. Н. Прокурорско-надзорное право. Проблемы правового регулирования. СПб.: СПбГУ, 1991. 127 с.

92. Марышева Н. И. Иностранец: правовая защита. М.: БЕК, 1993. 243 с.

93. Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. Саратов: СГУ, 1972. 292 с.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: