Проблема субъекта в психологии

В отечественной психологии человек характеризуется как субъект и социальный субъект, используется понятие субъектности, выделяются характеристики субъекта как обобщенные, так и проявляемые в конкретных видах деятельности. Подход к проблеме субъекта жизнедеятельности представлен в концепциях С.Л. Рубинштейна, Д.Н. Узнадзе, Б.Г. Ананьева, А.Н. Леонтьева, ставших классическими, и продолжается в работах К.А. Абульхановой, К.А.Абульхановой-Славской, Л.И. Анцыферовой, А.В. Брушлинского, В.А.Петровского и др. Кроме того значимым для понимания субъекта является направление исследований Н.А.Бернштейна, П.Я. Гальперина, О.А. Конопкина, Н.М. Пейсахова и др., рассматривающее психическую регуляцию. Как в генетическом, так и в функциональном плане важными оказываются подходы Л.С. Выготского, Л.И. Божович, В.В. Давыдова, В.И. Слободчикова, В.О. Татенко, Л.М. Веккера, В.Н. Панферова, а также исследования А.К. Осницкого, Е.Н. Волковой и др., выполненные в различных отраслях психологии.

Становление субъектного подхода в отечественной психологии, прежде всего, связано с С.Л. Рубинштейном, разрабатывающим синтетическую психологию как онтологию человеческого бытия, а также с Б.Г. Ананьевым, Д.Н. Узнадзе, А.Н. Леонтьевым, создавшими психологические школы, рассматривающие человека как субъекта, хотя и использующие это понятие специфично.

Согласно С.Л. Рубинштейну (1922; 1934; 1935; 1969), личность как субъект определяется на высшем категориальном уровне через творческую самодеятельность, через комплекс характеристик, но как целостность. Человек как субъект – это познающее существо, он преобразователь действительности, способный отнестись к ней ценностно. Субъект проявляется через сознание и деятельность; он детерминирует свою деятельность и взаимоотношения с миром, формирует самодетерминацию как самоорганизацию, самосозидание, самоопределение. Исходя из того, что, по С.Л. Рубинштейну, в деятельности объект преобразуется в целях субъекта, в созерцании – сохраняется субъектом (и для субъекта) для раскрытия его ценности, следует отметить, что обе эти способности деятельного субъекта - деятельность и сознание - объединяются в самоуправлении. С.Л. Рубинштейн (1946) писал, что психические качества человеком не только присваиваются, но и созидаются, это созидание себя, своего внутреннего мира. Эти идеи легли в основу методологии субъектного подхода.

Дальнейшим выражением школы С.Л. Рубинштейна стал субъектно-деятельностный подход, представленный работами К.А. Абульхановой, К.А.Абульхановой-Славской, Л.И. Анцыферовой, А.В. Брушлинского и др., в которых даны авторские характеристики субъекта.

К.А. Абульханова (1973) рассматривала субъекта психической деятельности в методологическом ракурсе на основе диалектики индивидуального и общественного в индивиде, стремясь представить его психологию цельной. Как важное для психологии выделено изучение субъективирования объективного и объективирования субъективного в организации жизнедеятельности индивида. В способе реализации этого превращения отмечались его активность или пассивность, индивидуальность или стандартность, случайность или осознанность, творчество или функциональность. Кроме того, выделены способности: желать, ставить цели, обрести знания и понимание, соразмерить задачи со своими возможностями, оценить ситуации по отношению к себе, достичь цели имеющимися средствами, соотнести цель с возможным результатом, отдать себе отчет, расшифровать значения действий других людей, дифференцировать последствия для себя и других. К.А. Абульханова подчеркивала, что определение личности через сознание исключает ее неосознаваемую, но реально действующую, в том числе социальную детерминацию, так же и принцип деятельности не объяснит всю психологию личности. Таким образом, актуализирован целостный психологический подход к человеку, в котором вопрос организации его жизнедеятельности в разных ипостасях требовал специальных иследований.

Согласно теоретической позиции А.В. Брушлинского (1991; 1992; 1994; 1999; 2000), человек выступает в качестве объекта общественного влияния и субъекта. Субъект – не всякий человек, а лишь тот, которого среди всех других людей отличает особый способ организации в виде активности, автономности, креативности, самосозидательности, предельной целостности и интегральности всех противоречивых и многообразных компонентов и подуровней; человек становится субъектом на высшем уровне развития его активности, целостности и автономности. Однако этот подход оказывается непродуктивным как при определении понятия субъекта преступления (поскольку, обладая указанными качествами, человек не станет совершать преступление), так и при проведении судебно-психологических экспертиз обвиняемых (идеализированное представление о субъекте не даст возможности обнаружить это качество у лиц, совершивших преступление).

Л.И. Анцыферова (2000) характеризует субъекта как хозяина своей судьбы, способного противостоять мощному давлению неблагоприятных социальных и культурных сил, способного к созиданию и самосозиданию. Л.И. Анцыферова связывает понятие субъекта с эффективным, творческим психологическим обеспечением жизни, с жизнетворческими способностями и с особенностями, связанными с духовностью и гуманностью. Предполагается разноуровневость в проявлении личности как субъекта, но она не раскрывается.

В противоположность позиции А.В. Брушлинского, в современных работах К.А. Абульхановой-Славской (2001) не сам субъект есть совершенство, но он постоянно решает задачу совершенствования, и в этом его человеческая специфика и постоянно возобновляющаяся задача. К.А. Абульханова-Славская считает, что субъект активен не потому, что потребности движут его активностью, а потому, что он разрешает противоречия между своими потребностями и возможностями, условиями их удовлетворения и т.д. Автором выделены такие атрибуты субъекта деятельности: способность к саморегуляции; творческое отношение к осуществлению деятельности; целостность деятельности; самостоятельность; способность самосовершенствования и совершенствования деятельности. Таким образом, в русле субъектно-деятельностного подхода идея С.Л. Рубинштейна о самоорганизации субъекта рассматривается в русле самоорганизации его деятельности, хотя и признается их неидентичность.

В исследованиях Б.Г. Ананьева (1967; 1980; 2001), давших истоки своеобразия Ленинградской психологической школы, выделяются несколько ипостасей существования человека: индивид, личность, субъект социальных деятельностей (а именно - труда, общения, познания) и индивидуальность.
Б.Г. Ананьев отмечает в человеке сочетание свойств объекта и субъекта, а в качестве свойств субъекта деятельности выделяет продуктивность деятельности и ее преобразовательный и творческий характер. Среди наиболее важных характеристик индивидуальности Б.Г. Ананьев (1967; 1996) отметил следующие: целостность, обособленность, автономность, неповторимость, наличие у человека внутреннего Я, творчество. Б.Г. Ананьев подчеркивал качество, отличающее одних людей от других: умение противостоять неблагоприятным обстоятельствам и вопреки им осуществлять свои замыслы. Он считал, что личность не только субъект, а субъект не только личность. Однако, если интегрировать понимание субъекта деятельности, по Б.Г. Ананьеву, с понятием субъекта преступления, получится, что субъектом преступления становится только человек с криминальным талантом. В то же время идея сочетаемости свойств субъекта и объекта в человеке / личности, а также характеристика субъекта через проявление эффективности являются в этом контексте продуктивными.

По А.Н. Леонтьеву (1975; 1983), человек как субъект телесен и функционален; это существо, которое действует активно и целесообразно, строит свою деятельность, выделяя ее структурные компоненты, прогнозирует результаты; проявляя опосредствованность, ориентируется на другого человека как носителя социальных значений; выделяет не совпадающие со значениями личностные смыслы, открывает их для себя; выделяет себя из общества, осознает себя, сравнивает с окружающими. Д.Н. Узнадзе, а также А.Н. Леонтьев представляли свои теории в виде ядра общей психологии через такие центральные категории, соответственно, как «субъект деятельности» и «деятельность субъекта» и через такие единицы анализа, как установка и отдельная деятельность.

Однако подчеркну, что механизм функционирования человека как субъекта жизнедеятельности не может быть сведен к психической деятельности как единице анализа, поскольку она сама нуждается в организации. А.Н. Леонтьев сам писал о необходимости в поисках характеристик субъекта исходить из возможностей человека осуществлять самоуправление при проявлении жизнедеятельности. Это же имел в виду С.Л. Рубинштейн, а также Б.Г. Ананьев (характеризуя индивидуальность как постсубъектный уровень развития человека). Отличие деятельности и самоорганизации важно и в психолого-юридическом плане, оно позволяет дифференцировать совершенное и его организацию.

Установка, по Д.Н. Узнадзе (1997 и др.), это субъективное состояние, детерминируемое единством потребности и предмета, ее удовлетворяющего. Д.Н.Узнадзе рассматривал в виде объяснительного принципа идеи первичной и фиксированной установки. В соответствии с работами Д.Н. Узнадзе и его последователей, установка понимается как опосредующая субстанция в противоположность нейтральному состоянию сознания.

А.Г. Асмоловым, В.А. Петровским (1978), А.Г. Асмоловым (1979 и др.) разрабатывалась идея об иерархической уровневой природе установок (смысловых, целевых, операциональных), рассматриваемая как механизм стабилизации деятельности. А.Г. Асмолов связывает импульсивное реагирование с установкой, «оно осуществляется под влиянием актуального импульса сиюминутной потребности и отвечающего ей предмета, диктующего, в буквальном смысле этого слова, что нужно делать» (1979. С. 45). Приобретшая самостоятельность целевая установка – это форма, вырвавшаяся из-под власти содержания: это сила, ушедшая из-под контроля в тенденции закончить действие, либо стереотипное их повторение.

Таким образом, при анализе связей субъектности человека и установки выявляется противоречие такого рода: при проявлении установки выражается уровень субъектности, не всегда адекватный характеру целостности наличной ситуации. Проявление установки может приводить к ошибочному восприятию, оценке, регуляции. И хотя установка была открыта как характеристика субъекта, в юридически значимых ситуациях проявление установки может противоречить самоорганизации человека как субъекта виновного деяния.

Раскрытие субъектности человека / личности зависит от понимания ее природы. Это, прежде всего, идея о культурно-исторической природе психики - научный подход, связанный с именем Л.С. Выготского (1982; 1983; 1984). Согласно подходу, развитие всех способностей человека происходит сначала в интерпсихическом пространстве, а подлинным субъектом ребенок становится, когда начинает использовать язык как психологическое орудие, способствующее преобразованию его психических процессов из элементарных, непроизвольных, непосредственных, низших - в сложные, произвольные, опосредствованные, высшие. Однако не субъектная активность в противоречивой действительности, а социальное окружение выделялось ученым как причина развития психики.

В свою очередь Н.А. Бернштейн, разрабатывающий идею самоорганизации на основе принципа активности, писал, что «процесс жизни есть не "уравновешивание с окружающей средой".., а преодоление этой среды, направленное не на сохранение статуса или гомеостаза, а на движение в направлении родовой программы развития и самообеспечения» (1966. С. 313-314). Данный принцип дает основание пониманию, что субъектность - доличностное образование.

Л.И. Божович (1968), в отличие от Л.С. Выготского, считала, что ребенок в процессе формирования личности, благодаря своим потребностям, проявляет активность, а также избавляется от подчинения внешним влияниям, превращаясь в субъекта, способного действовать самостоятельно на основе сознательно поставленных целей и принятых намерений. Активность и развитие личности рассматривается как самодвижение, благодаря наличию потребностей. Стремление рассмотреть личность как целостность осуществляется путем разработки понятий направленности личности, внутренней позиции. Периодизация онтогенеза личности в дошкольном детстве построена Л.И. Божович таким образом, что преобразования можно понять как целостную перестройку психики ребенка в результате развития его как социального субъекта. Психологическое содержание понятий субъекта и социального субъекта, таким образом, отличаются.

Л.М. Веккер (1981; 1998) рассматривал психические процессы и личность как субъекта в русле интегративного подхода. В нем поэтапно выделяются разные уровни организации: от непосредственного и пассивного - сенсорно-эмоционального, локомоторного и активного, перцептивно-эмоционального, манипулятивного, до социально-детерминированного, деятельностного. «Высшим уровнем интеграции системы психических носителей является личность как психический субъект – носитель своих свойств» (1981. С. 303). Саморегуляция психической деятельности субъекта возникает благодаря самосознанию. Из чего следует, что сознательную и осознанную регуляцию надо различать.

В.О. Татенко (1995), обобщив результаты исследований, пишет, что развитие человеческого индивида происходит по пути наращивания с возрастом его субъективного потенциала, саморазвития и преодоления «объектности», то есть зависимости от внешних условий. Однако этой точке зрения не противоречит и другая, согласно которой индивид изначально включается в жизнедеятельность в качестве субъекта собственного психического развития. Автор раскрывает субъектность как универсальное свойство живой материи, как предрасположенность к воспроизведению, творению себя, даже в неблагоприятных условиях. В.О. Татенко использует и понятие развития, и формирования, говоря о становлении субъекта, и выделяет у человеческого индивида в онтогенезе его как субъекта следующие этапы взаимодействия: биологическая регуляция, психическая активность и сознательная регуляция деятельности. Автор предполагает, что сам субъект психической активности, как живой регуляторный механизм, развивается в онтогенезе, все четче выделяя себя в чувстве и понятии Я, отделяя себя от своей психики и от субъектно-деятельностных структур, обеспечивающих непосредственное взаимодействие с миром. В.О. Татенко подчеркивает, что признание за субъектом «авторства» в развитии собственной психики отводит социальному окружению адекватную ему роль внешних факторов, условий, но не детерминант; может приблизить к подлинно диалектическому пониманию психического развития как спонтанного процесса.

Развивая идею событийной общности пространства развития субъекта, В.И. Слободчиков и Г.А. Цукерман (1996) представляют субъекта как хозяина и автора собственной биографии. Его саморазвитие понимается как сознательное изменение и/или столь же сознательное стремление сохранить в неизменности собственную самость (русский эквивалент субъектности). Авторы пишут: «Открытие возможности собственного авторства в творении поведенческого текста самости, а главное, обнаружение себя в качестве его главного героя - это и есть знаменитое отроческое открытие собственного Я. Действительная же практика и расширение масштаба авторского творчества в развитии своей самости - содержание более поздних - взрослых этапов саморазвития… (1996. С. 42-43).

В исследованиях А.А. Гудзовской и Ю.А. Поссель тоже проявляется стремление к более дифференцированному анализу субъектности. А.А. Гудзовская (1998) отмечает, что человек, в конечном счете, всегда является субъектом, хотя может и не осознавать себя таковым, т.е. быть субъектом, но неподлинным. Субъектность определяется ею как выражение активности человека, «как свойство человека осознавать себя субъектом, целенаправленно влиять на что-либо на основании своих собственных потребностей, интересов, целей; субъектность является результатом осознания своей свободы в отношении чего-либо, свободы выбора» (А.А. Гудзовская, 1998. С. 20). Атрибуты подлинного субъекта: осознание себя субъектом, целенаправленность действий, свобода и осознание своей свободы, активность. Ю.А. Поссель (2000) считает, что к субъектной позиции личности может относиться как реализующаяся субъектность (характеризующаяся доминантностью, радикализмом, нонконформизмом и интернальностью), так и латентная субъектность (характеризующаяся подчиненностью, консерватизмом, конформизмом и экстернальностью). Возникает вопрос: не объединяются ли в таком случае признаки субъекта и объекта?

С решением проблемы субъекта тесно связаны исследования психической регуляции. Так, П.Я. Гальперин (1976) считал, что понятие «субъект» служит для обозначения уровня регуляции активности: субъекту предшествует сигнальная регуляция, а за ним следует личностная. В целом представление об уровнях активности было продуктивным для психологии субъекта, хотя понимание уровней у С.Л. Рубинштейна (1959), Н.А. Бернштейна (1966), А.Н. Леонтьева (1975) и др. отличалось. Выделенные уровни психической активности (поступок, деятельность, действие, операция, движение) имеют значение для квалификации преступного деяния как субъектного или несубъектного.

Человека, выступающего субъектом, характеризует технологичность активности. Это акцентировано в концепциях, имеющих отношение к обучению, особенно при планомерном формировании умственных действий и понятий. П.Я. Гальперин (1998) показал, что в структуре действия необходимо различать ориентировочную и исполнительную части. Уровень целесообразности, а не только целестремительности действий субъекта будет зависеть от их ориентировочной основы. Эффективность сформированного действия зависит как от типа ориентировки, так и от качества отработки.

О.А. Конопкин (1980, 1995) представил процесс саморегуляции произвольной активности человека состоящим из следующих компонентов, функционирующих как звенья: 1) принятая субъектом цель деятельности; 2) субъективная модель значимых внешних и внутренних условий активности; 3) программа исполнительских действий; 4) система субъективных критериев успешности достижения цели; 5) информация о достигнутых результатах; 6) контроль и оценка реальных результатов; 7) решение о коррекции системы саморегулирования в любом звене. Оценивая значимость этой модели в изучении самоорганизации субъекта деятельности, выражу сомнение в правильности отсутствия звеньев, отвечающих за собственно регуляцию и интеграцию, выделенных в исследованиях Н.А. Бернштейна и П.К. Анохина.

Н.М. Пейсахов (1984 и др.) различал самоуправление как творческий процесс самоизменения, а саморегуляцию как то же изменение, но стереотипное или осуществленное по правилам. В отличаи от модели О.А. Конопкина в самоуправление включены 8 звеньев: 1) ориентировка, 2) прогнозирование,
3) целеполагание, 4) планирование, 5) критерии оценки качества, 6), принятие решения, 7) самоконтроль, 8) коррекция.

В.О. Татенко (1995) представил функциональную структуру индивида как субъекта психической активности, включающую 6 взаимосвязанных мотивационно-операциональных механизмов, характеризующих субъекта со стороны его потребности и способности к целеполаганию своего психического развития и себя как регулятора этого процесса; выбору, продуцированию или нахождению психологических средств, необходимых для достижения цели; принятию решений о времени и условиях достижении цели избранными средствами в максимальной мере; исполнению решений; оценке результатов выполнения, анализу причин успеха-неуспеха; накоплению индивидуального опыта, фиксации результатов и способов развития своей психики и своих субъектных качеств.

Кроме активности и деятельности, анализу подвергается такая реальность, как организация психического. А.К. Осницким и Т.С. Чуйковой субъектность понимается «как специфическая организация психического, способствующая активной, сознательной и целенаправленной реализации накопленного опыта при решении задач жизнедеятельности» (1999. С. 97). Классификация субъектов осуществляется авторами в зависимости от решаемой человеком в данный момент частной задачи управления своей деятельностью: человек как субъект этой деятельности выступает субъектом то определения целей деятельности, то анализа условий и определения предмета потребности, то субъектом выбора средств и способов осуществления действий, то оценки и коррекции результатов и, наконец, субъектом развития опыта собственной активности.

В подходе В.Н. Панферова (2000) акцентируется принцип объектно-субъектного единства человека, обозначающий взаимосвязь телесной и психической его организиции. Рассматривая последнюю, В.Н. Панферов пишет: «Имплицитные функции психики проистекают из высшей нервной деятельности и обеспечивают координацию жизнедеятельности организма в процессах его взаимодействия с предметным миром» (2000. С. 100). К этим функциям относятся гностические, аффективные и регуляторные. «Эксплицитные функции возникают в результате трансформации имплицитных функций в процессах предметно-практического и социального взаимодействия людей» (Там же. С. 100). К этим функциям относятся коммуникативные, информационные, когнитивные, эмотивные, конатативные и креативные. «В них раскрывается психический потенциал человека как субъекта предметно-практической и общественно-трудовой деятельности» (Там же. С. 58). Эти функции «обеспечивают коммуникацию человека в мире вещей и людей, доставляют и перерабатывают информацию об объектах взаимодействия, формируют познавательные конструкты, генерируют чувства и отношения, задают направленность субъектной активности, преобразуют психическую организацию человека» (Там же. С. 100).

Итак, отметив отсутствие обобщенной модели субъектной самоорганизации, перейду к анализу атрибутов субъекта и определений субъектности.

Среди подходов, отличающихся системностью, можно выделить подход В.В. Давыдова (1990), его учеников и последователей, которыми в условиях экспериментального обучения было показано, что субъект полноценной деятельности обладает такими психологическими качествами, как сознательность, самостоятельность, ответственность, инициативность, способность к рефлексии. На вопрос, подходит ли этот перечень для описания субъекта социальной жизнедеятельности, к которым относится как ученик, так и правонарушитель, отмечу следущее: необходимы универсальные характеристики.

В.А. Петровский (1993; 1996) характеризует субъекта как самоопределяющееся существо. Атрибутами субъектности человека автор называет целеполагание, свободу, целостность, развитие и самодетерминацию. Видно, что в этом подходе атрибуты субъекта выражаются в понятиях разного ранга, либо относящихся к разным контекстуальным системам, либо соотносящихся как общее и частное. Эта тенденция характерна для современных исследований в общей психологии (К.А. Абульхановой-Славской, 2001; Л.И. Анцыферова, 2000), а также в различных отраслях психологии (Е.Н. Волкова, 1998; А.А. Гудзовская, 1998; Н.С. Глуханюк, 2001; др.), причем значимые психологические характеристики рассматриваемых субъектов в этих подходах отличаются.

Так, Е.Н. Волкова (1998), изучающая субъектность педагога, определяет субъектность как свойство личности производить взаимообусловленные изменения в мире и в человеке, в основе которого лежит отношение к себе (и к другому) как к деятелю. Среди атрибутов субъектности: активность; способность к целеполаганию, самосознание, самообладание, самооценка, самоконтроль в процессе деятельности; а также свобода; ответственность; уникальность. Н.С.Глуханюк (2001), изучая психологические основы развития педагога как субъекта профессионализации, выделяет иные признаки его субъектности: готовность к педагогической деятельности; профессиональное самосознание; аутопсихологическая компетентность: знания о себе, адекватная оценка возможностей, возможность оптимального взаимодействия с окружающим миром, внутренний локус контроля, потребность в самопознании и саморазвитии.

В исследованиях отмечается разное понимание как субъектности, так и соотношения содержания понятий субъекта и субъектности. Так, А.К. Осницкий (1996 б) считает, что субъектность как характеристику можно описать некоторой совокупностью свойств, чего не сделаешь по отношению к субъекту – интегральной характеристике, претендующей на системность (целостность и неразрывность, не сводимые к более простым свойствам). Противореча себе, автор пишет, что проявление субъектности – это собственно субъектная активность, это собственный инструмент освоения мира, свойство, которое совершенствуется всю жизнь, но в основном завершается в формировании в подростковом периоде. В целом А.К. Осницкий (1996 а) отождествляет субъектность и самостоятельность и уповает на обучение этому свойству.

В.В. Знаков в материалах последнего съезда российских психологов отметил: «Психология субъекта представляет собой сформированную область психологических знаний, обладающую ясно очерченными контурами, методами решения и теоретико-методологическими основаниями» (2003. С. 467). Однако проблемы в построении психологической теории субъектности человека становятся более явными: противоречия обнаруживаются в понимании природы, содержания, структуры и функционирования субъекта, существует неясность и в соотношении понятий субъекта и личности (Л.В. Алексеева, 2004).

Итак, в отечественной психологии рассматривается человек, характеризующийся как субъект и социальный субъект; выделяются как обобщенные характеристики, так и характеристики разных субъектов или субъектов разных деятельностей. Как субъект, так и субъектность определяются выраженно вариативно. Кроме того, психологи отмечают объектную ипостась человека, но не описывают объектные и субъектные атрибуты в системе. Человек как субъект характеризуется в целом как субъект жизнедеятельности, или дифференцированно: как субъект познания, отношения, регуляции, коммуникации. Разнообразная картина понимания субъекта, психической и субъектной организации свидетельствует о необходимости систематизировать знания на таком уровне обобщения, чтобы концептуальную модель можно было использовать независимо от того, какую активность проявляет человек и в какой ситуации он находится, а также деятельность либо общение он реализует. Без решения этих проблем в общепсихологическом плане невозможно осуществление психолого-юридического подхода к субъекту преступления.