Аномальное субъектное самоуправление

Необходимость рассмотрения неэффективного и аномального самоуправления личности возникает в связи с тем, что самоуправление может быть организовано нерезультативно, а также отклоняться от субъектных параметров под влиянием внешних или внутренних факторов. Эти факторы могут выступать в виде причины или условия. «Условия – среда, в которой пребывает и без которой не может существовать предмет, явления, то, от чего зависит другое» (Н.И. Кондаков, 1975. С. 628). Однако стоит учитывать, что причина порождает последствия (существует зависимость), а условие лишь в той или иной мере влияет на его образование, развитие (существует связь).

Одним из первых К. Левин (2001) в сороковых годах прошлого века актуализировал характеристику полевого поведения человека. В социально-психологическом ракурсе анализа Л. Росс и Р. Нисбетт (2000) убедительно показали в следующих положениях значимость условий для проявления личности. Во-первых, непосредственная социальная ситуация оказывает сильное детерминирующее влияние. Во-вторых, понимание человеком действительности, его субъективная интерпретация представляет собой результат взаимодействия между человеком и ситуацией. В-третьих, конфигурация влияющих сил, действующих внутри психологических систем субъекта, а также в тех социальных системах, частью которых он является, представляет собой внутренне напряженную систему, спокойствие которой кажущееся, ее стабильность поддерживается сложным балансом множества противоположно направленных сил, находящихся в равновесии. Это равновесие устойчиво и может до поры до времени противостоять напору внешних воздействий. Но если оно будет нарушено, то изменения приобретают лавинообразный характер, поскольку высвобождаются мощные силы, уже до этого существующие внутри системы.

Кроме того, Л. Росс и Р. Нисбетт обнаружили, что прогнозы поведения человека в новой конкретной ситуации лишены смысла, согласованность поведения человека в разных ситуациях очень низка. На самом деле черты личности в определенном диапазоне «работают», поскольку они являются своеобразным выражением такого явления, как «черты личности-и-ситуаций».

В. Мишел (W. Misсhel, 1984) показал разный характер влияния ситуации. Так, в «самой сильной» ситуации будет меньше всего индивидуальных вариаций проявления личности, а в «самой слабой» вариаций будет больше всего.

Идея того, что ситуационные или личностные переменные играют б о льшую роль в развитии, легла в основу понимания Е.Ю. Коржовой (2001) событийного и личностного развития человека. В первом случае (объектном) развитие осуществляется преимущественно через внешние ситуации, во втором (субъектном) – через внутренние, через сознательную работу над собой. На основе этого подхода Е.Ю. Коржовой был создан диагностический опросник.

Таким образом, результаты приведенных исследований подтверждают факт субъектно-объектной сущности личности: с одной стороны, человек как субъект обладает определенной свободой, с другой, он зависим от внешних (а также внутренних) условий, в связи с чем нивелируются индивидуальные различия и большинство людей начинают демонстрировать типичное функционирование. Остановлюсь на таком характере этой типичности, как аномальность субъектного самоуправления личности, но прежде охарактеризую неэффективное самоуправление.

Неэффективное субъектное самоуправление возникает, когда человек как субъект организует самоуправление, но не результативно. Самоуправление может быть неэффективным по объективным и субъективным причинам. О бъективно неэффективное самоуправление происходит в связи с несоответствием человека ситуационным требованиям. Такое самоуправление является не чем иным, как проявлением объектности человека / человека как личности. Субъективно неэффективное самоуправление происходит в случаях, где сам субъект выступает в этом себе помехой, т.е. мог, но не осуществил. Например, водитель не справился с управлением, превысив скорость; партнер не понял сути сделки, поскольку не вникал; подросток поддался соблазну и совершил кражу; муж в семейном конфликте не стал сдерживаться и нанес побои жене.

К аномальному субъектному самоуправлению относится психическое самоуправление, отклоняющееся от субъектных параметров и не являющееся субъектно-личностным частично или в полной мере. Неспособность выполнить то или иное функциональное звено ПСУ в жизнедеятельности может быть представлена как психологическая проблема, требующая для корректировки этой функции или ее развития помощи специалистов: психолога, психотерапевта, психиатра. Что касается уголовно-правового контекста жизнедеятельности, очевидна значимость роли судебно-психологического эксперта в установлении способности личности к субъектному самоуправлению и психологических причин, приводящих к отклонениям в его проявлении.

Отклонение от субъектного «качества» самоуправления личности может происходить, во-первых, как снижение уровня субъектности. Как было рассмотрено выше, система жизненных координат человека включает физические, органические (витальные), а также общественно-социальные и индивидуально-социальные значения. Его самоуправление, ориентированное на эти значения, имеет сложное четырехуровневое строение. При проявлении социальной субъектности (субъектности личности) все уровни интегрированы, и если доминирует общественно-социальная субъектность, то личность поступает в соответствии с общественными нормами. При доминировании индивидуально-социальной субъектности ПСУ может отличаться от общественных норм, они могут корректироваться и нарушаться. Кроме того, в кризисные моменты у человека может доминировать витальная субъектность. Поскольку понятие «витальный» противоположно понятию «летальный», такое доминирование приводит к нарушению всех последующих уровней субъектности, т.к. осуществляется только с учетом биологических параметров жизнедеятельности. Во-вторых, отклонение от субъектного «качества» самоуправления личности может происходить внутри каждого уровня.

Среди причин указанных отклонений, значимых для человека как социального существа, выделены следующие: психосоциальная недоразвитость, психопатология, эмоциональное переживание, психосоциальное воздействие.

1. Первая из выделенных причин аномального самоуправления - недоразвитость человека, связанная с тем, что не были созданы полноценные условия в его образовании для его развития как социального субъекта. Недоразвитость касается также характеристики нормально развивающихся детей, которые в связи с возрастом не достигли определенных обществом субъектных показателей. Представление о психосоциальном развитии выразилось в понятии «возраст уголовной ответственности», анализ которому дан О.Д. Ситковской (1996; 1998; 1999). Недоразвитость может касаться и характеристики несовершеннолетних, особенно социально запущенных, не получающих воспитания в семье и образования в школе. В целом недоразвитость можно понимать как невозможность полноценного осуществления функциональных звеньев ПСУ в соответствии с основными требованиями социальной жизнедеятельности.

Использование модели ПСУ, понимание возможностей субъектного самоуправления личности позволяет критично отнестись к теории Е.Г. Самовичева (1988; 2002) о недоразвитости убийц, их сильной психологической зависимости от другого лица. Этот механизм формируется и проявляется следующим образом. Ребенок в семье (будущий преступник) поставлен в ситуацию хронического неудовлетворения базовых потребностей и постоянно зависит от матери, с которой у него, кроме социально-психологической связи, существует биологическое единство. Мать либо не может, либо не хочет, либо не умеет своевременно и полно удовлетворить его потребности, тем самым как бы отвергая ребенка. По этой причине для него складывается ситуация экстремальности существования, при которой мать становится для ребенка жизнеугрожающим фактором при своей жизнеутверждающей роли. Ребенок оказывается в ситуации внутриличностного конфликта, разрешить который ему не по силам. При таком состоянии усиливается его зависимость от витального фактора и снижаются его возможности социальной адаптации и личностной автономии. Если возникает ситуация отвержения для такого подростка или взрослого человека, она в силу его «выученной беспомощности» и оценки фактора (сознательно или бессознательно) как витально угрожающего приводит к принятию решения обретения независимой жизнеспособности путем уничтожения угрозы.

Таким образом, по Е.Г. Самовичеву, основным в происхождении убийств является онтогенетический фактор – блокирование способности к автономии в результате отвержения потенциального преступника другими лицами, с которыми у него возникает объединение, благодаря биологическиму механизму импринтинга. Подводя итог своим рассуждениям, Е.Г. Самовичев раскрывает этиологию убийства таким образом. Убийцы – такая категория людей, которые «фактом криминального лишения ими жизни другого человека» подтверждают неочевидное для них, как для большинства людей, свое право на существование. «Убийство не имеет внешней мотивации, его нельзя оправдать никакими внешними обстоятельствами… Оно имеет чисто субъективную мотивацию, суть которой не в достижении какого-либо конкретного предметного результата, а в преодолении своей "противоестественной" жизненной позиции» (Е.Г.Самовичев, 2002. С. 59). Таким образом, выводы, которые должны быть сделаны на основе подхода Е.Г. Самовичева, – парадоксальны. Если речь идет о том, что «выход из контакта с жертвой является для преступников практически невозможным способом поведения» (Там же. С. 57), что у убийцы «происходит блокирование способности к автономии», то любой убийца, согласно этому подходу, не является субъектом своего деяния.

Противоречие между разрабатываемым мною подходом и подходом
Е.Г. Самовичева возникает не на уровне связи обсуждаемых явлений, а на уровне прямолинейной зависимости. Согласно методологии полисистемного подхода (Б.Ф. Ломов, 1984), развитие психики выражает способ существования психического как системы, и само развитие, в свою очередь, также выступает как полисистемный процесс. Полисистемный подход предполагает многообразие источников и движущих сил психического развития человека, которое всегда связано с системой противоречий (между разными свойствами, уровнями, основаниями, факторами и т.д.). Причем любой результат развития включается в совокупную детерминацию психического, выступая в роли внутренних факторов, предпосылок либо опосредствующих звеньев по отношению к результатам следующей стадии. По существу, динамика этапов, фаз психического развития никогда не может быть предсказана полностью, т.е. трактоваться прямолинейно, потому что система всех детерминант постоянно доопределяется; детерминационные процессы не линейны, они динамичны и опосредствованы.

Н.О. Лосский, анализируя творчество Ф.М. Достоевского, писал о другом крене – не биологическом, как в обсуждаемом случае, а социальном. «Достоевский нередко упоминает о крайнем социологизме особенно в применении его к объяснению преступлений. Он говорит, что есть теории, согласно которым "совсем, дескать, и нет преступления", "преступление, видите ли, есть только болезнь, происходящая от ненормального состояния общества, - мысль до гениальности верная в иных частных применениях и в известных разрядах явлений, но совершенно ошибочная в применении к целому и общему, ибо тут есть некоторая черта, которую невозможно преступить, иначе пришлось бы совершенно обезличить человека, отнять у него всякую самость и жизнь, приравнять его к пушинке, зависящей от первого ветра"... Достоевский хорошо знает, что у человека есть свободная и самостоятельно, независимо от среды, содержательная самость… Во всех основных страстях, устремлениях и соответственном строе человеческой души осуществляется борьба за ценности или относительные, эгоистически потребимые и истребимые, или же за достижение абсолютного добра, неистребимого, неделимого, общего для всех» (1999. С. 202-203).

В целом все экспертные судебно-психологические подходы разрабатывались в связи с тем и ради того, чтобы установить грань, отделяющую несубъектность и субъектность человека как личности. В предлагаемом подходе – это возможность отстроить любое их звеньев ПСУ на требуемом уровне.

2. Вторая из выделенных причин аномального самоуправления – психопатология, в результате которой человек либо эпизодически становится объектом болезненного воздействия, либо начинает константно проявлять нарушенное болезнью самоуправление как типичное для себя; становится беспомощным при психической деградации. Т.Б. Дмитриева (1998) подчеркивала, что около 50 % лиц с делинквентным и криминальным поведением - лица с психическими отклонениями. Ю.М. Антонян и В.В. Гульдан (1991) отмечали, что психические аномалии препятствуют усвоению социальных норм, регулирующих поведение людей, затрудняют получение высокой квалификации и образования, выполнение отдельных социальных ролей; гораздо чаще, чем у здоровых, мотивация поведения у таких лиц является бессознательной, поведение менее опосредовано сознанием; их ситуативные реакции более быстрые, более острые, такие лица «проще» вовлекаются в преступную деятельность, в том числе групповую, у них нередки злоупотребления оправдательными ссылками на свое здоровье.

Традиционно в судебной психиатрии (Б.В. Шостакович – ред., 1997) как значимые для уголовного права выделяются ряд органических психических расстройств, наступивших вследствие черепно-мозговых травм, инфекционных заболеваний головного мозга или при сосудистых заболеваниях; шизофрения, аффективные психические расстройства (маниакально-депрессивный психоз); психогенные психические расстройства, возникающие в результате воздействия на человека сверхсильных неблагоприятных обстоятельств и потрясений; психопатии; расстройства влечений; умственная отсталость.

В подростковой судебной психиатрии (В.А. Гурьева – ред., 1996; др.) выделен ряд клинических нарушений, соотносимых с состоянием невменяемости и ограниченной вменяемости. Например, к клиническим критериям невменяемости при гебоидных состояниях, среди ряда других, отнесены такие: «5. Сопряженность с пубертатной психопатологией (патологическое фантазирование, сверхценности, сензитивные идеи отношения), имеющая определенное содержание (сверхценные идеи убийства, садистско-агрессивное фантазирование). Все это определяет патологическую мотивацию поведения. 6. Грубые нарушения критики и способности к коррекции» (1996. С. 215). Итак, здесь идет речь о «психической продукции» из разных функциональных звеньев ПСУ: ориентирующего, корректирующего, а также звена отношения, нарушенных болезнью.

В.В. Вандыш-Бубко и Е.С. Андреева (2001) при судебно-психиатрической оценке лиц с органическим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, указывают на следующие значимые частные критерии ограниченной вменяемости при задержке развития как ведущем расстройстве: «интеллектуальные расстройства в форме недостаточности понятийного аппарата, слабости концентрации внимания, отвлекаемости, неравномерности темпа психической работоспособности, слабости логической памяти, поверхностности, непоследовательности и незрелости суждений в сочетании с «эмоциональной» логикой, односторонним пониманием сложных ситуаций, недостаточной способностью прогнозирования последствий своих действий, а также такие волевые и эмоциональные нарушения, как повышенная внушаемость и подчиняемость, слабость мотивации поступков, нарушение волевого контроля над своими действиями, неспособность к систематической и целенаправленной деятельности, неустойчивость жизненного и поведенческого динамических стереотипов, лабильность, поверхностность эмоций» (2001. С. 33-34). Или, например, «частными критериями ограниченной вменяемости при ведущем энцефалопатическом синдроме являются отчетливые нарушения эмоционально-волевой сферы по возбудимому типу с повышенной конфликтностью, склонностью к агрессивным вспышкам с непосредственной разрядкой напряжения, тенденциями к внешне обвиняющим реакциям, повышенными требованиями к окружающим, низким чувством собственной вины за происходящее, что сочетается с низким уровнем интеллектуального и волевого самоконтроля, трудностями конструктивного и нейтрального разрешения проблемной ситуации, недостаточным критическим отношением к своим решениям, действиям и поступкам, сниженными прогностическими способностями» (Там же. С. 33-34). Отмечу, что, используя модель ПСУ, можно систематизировать эти признаки, отметив нарушения, связанные с тем или иным функциональным звеном.

Исследователи установили факты нарушения во всех сферах психики (когнитивной, мотивационной и эмоциональной), а также то, что патология обусловливает проявление ригидности (В.М. Блейхер, И.В. Крук, 1995; Г.В. Залевский, 1976; Б.В. Зейгарник, 2000; J. Haley, 1963; 1984). «Ригидность психическая (лат. rigiditas - твёрдость) - психопатологическое состояние, характеризующееся недостаточной подвижностью психических процессов, нарушениями переключаемости мышления и речи, инертностью установок. Всё это значительно затрудняет адаптацию психики больных к изменяющимся условиям внешней среды. Наиболее характерно для эндогенно-органических поражений головного мозга, эпилепсии» (В.М. Блейхер, И.В. Крук, 1995. С. 474). Различают ригидность когнитивную, мотивационную или аффективную. Однако, используя модель ПСУ, можно более дифференцированно представить проявление ригидности как отсутствие коррекции, специфичное для каждого звена.

А.А. Ткаченко (2004), опираясь на исследования В.В. Радаева, Г.Н. Мухина, Т.В. Лесовской, отмечает признаки, на основе которых формируется сомнение в психической полноценности человека. Так, В.В. Радаев отмечает среди них особенности внешнего облика, некоторые особенности характера, семейных отношений и поведения, а также аномалии речевой продукции в период совершения преступления и во время следствия. По Г.Н. Мухину, выделяется 2 уровня таких признаков. К 1 уровню относятся, например, нарушения: речевых свойств и аномалии речевой продукции, памяти и внимания, расстройства эмоций, резкая смена настроения, аффективные разряды, неадекватные реакции, некоторые индивидуально-типологические особенности, демонстративность, театральность поведения, анатомические и функциональные признаки, стремление выделиться одеждой, неряшливость в одежде, слезливость, плаксивость. Ко 2 уровню относятся, например: витиеватость, вычурность речи, употребление слов в элементарных связях, когда обобщающее значение слов малодоступно, неудержимая говорливость; затруднения в переходе от одной мысли к другой, бездумная регистрация окружающих явлений, примитивность высказываний, резонерство, высказывание алогичных идей; аномальная аккуратность, дурашливость, алогичная лживость, бравада, нездоровые фантазии, высокомерие, замкнутость, скрытность, эгоизм, самоуничижение; повторение нелепых поз и отдельных движений, непродуктивная суетливость, горделивые позы, осанка, жестикуляция, обличительный или приказной тон беседы, стремление к пантомимическому или письменному контакту; высказывание непродуктивных интересов в иных, незнакомых данному лицу областях. Кроме того, выделяются своеобразия признаков и письменного текста.

Итак, выделенные характеристики, прежде всего, касаются звена регуляции в ПСУ. Кроме того, они требуют систематизации на основе целостного понимания как организации работы психики человека, так и причин, приводящих к комплексу изменений: интересов, мышления, речи, поведения и пр. Модель субъектно-объектных атрибутов также оказывается полезной: болезненные симптомы имеют отношение к реактивности, зависимости, непосредственности, ничтожности, репродуктивности, фрагментарности. Кроме того, психопатология не позволяет субъектности развиваться либо снижает ее уровень.

Итак, в целом психопатология связана со снижением способности человека адаптироваться, изменяться, развиваться, самоорганизовываться. Кроме того, проведенный анализ дает основание понимать, что болезнью «поражаются» функциональные звенья субъектного самоуправления, оно отклоняется от нормы и приближается по качеству к объектному самоуправлению. Снижение уровня и нарушение качества субъектного самоуправления личности по патологическим причинам заключается в том, что возможности функциональных звеньев не соответствуют требованиям сложившейся ситуации, которая включена в социально-общественный контекст. В связи с этим ПСУ человека становится неадекватным, и по давней традиции социальной жизнедеятельности учитывается при правовой оценке возможностей человека как невменяемость. В современном варианте такая оценка происходит не по факту заболевания (постановка диагноза), а по степени нарушения болезнью функционирования психики (в предлагаемом подходе - ПСУ) в момент совершения преступления либо типично характеризующей данную личность. Таким образом, установление невменяемости должно основываться на психолого-психиатрическом подходе.

3. Третья из выделенных причин аномального самоуправления – эмоциональные переживания. В режиме переживания сильных и особенно глубоких эмоциональных состояний самоуправление личности становится аномальным. Согласно результатам психологических и психофизиологических исследований и сведениям, включенным в учебники и хрестоматии (Е.П. Ильин, 2001; В. Вилюнас, 2004; др.), функции эмоций разнообразны. В перечень включены такие: побудительная, защитная, отражательная, отражательно-оценочная, следообразующая, предвосхищающая, прогностическая, санкционирующая, компенсаторная, эвристическая, сигнальная, коммуникативная, экспрессивная, оценки, интегрирующая, синтезирующая, переключательная, подкрепляющая, закрепления-торможения, энергообеспечивающая, мобилизующая, регулирующая. Итак, эмоции выполняют разные функции психики, играя конструктивную или деструктивную роль. Понять это можно таким образом: при эмоциональном самоуправлении эмоции встраиваются в работу всех звеньев ПСУ.

Неполнота проявления уголовно-правовых возможностей личности обсуждалась исследователями при анализе различных психологических состояний. Анализ исследований и обобщение признаков юридически значимых эмоциональных состояний (Л.В. Алексеева, 1996; 1997) показал, что их список выходит за границы физиологического (нормального) аффекта, но сведения о нарушении способности осознанно руководить собой накоплены в основном при изучении аффекта и стресса и представлены через такие феномены:

- расстроена способность наблюдать и осознавать происходящие психические процессы и переживания; бедный, сильно суженный круг представлений резко аффективно окрашен; душевная деятельность становится односторонней из-за единственного стремления осуществить свое намерение, вся остальная личность, поскольку она противоречит этому, как бы перестает существовать (Я.П. Калашник, 1941); «наличие ярко выраженных внешних признаков эмоционального возбуждения» (Т.П. Печерникова, В.В. Гульдан, В.В. Остришко, 1983. С. 9); «человек осознает относительно узкий круг явлений, только ближайшие цели действий, непосредственно связанные с испытываемыми в данный момент переживаниями» (М.М. Коченов, 1977. С. 132); «сознанием охватывается не все, что необходимо для упорядочивания поведения» (О.Д. Ситковская, 1983. С. 7); «понижение чувствительности: обвиняемые нередко игнорируют свои ранения» (И.А. Кудрявцев, 1988. С. 98); - «изменение чувства "я"» (М.М. Коченов, 1991. С. 39); человек не имеет программы действий (М.М. Коченов, 1977); «значительно уменьшается способность человека сознательно контролировать свои действия» (М.М. Коченов, 1977. С. 132); уменьшается «возможность самоконтроля» (О.Д. Ситковская, 1983. С. 7); «сознательный учет всех последствий и взвешивание мотива становится невозможным»
(О.Д. Ситковская, 1983. С. 8); «потеря контроля над эмоциями опасности и страха» (Ю.М. Антонян, В.В. Гульдан, 1991. С. 131); «снижение критичности в выборе целей действий и средств их достижения» (М.М. Коченов, 1991. С. 40).

Данный перечень снижения или нарушения юридически значимых способностей демонстрирует отношение существенных признаков к следующим звеньям осознанного самоуправления: побуждение, ориентировка, осознание, принятие решения, целеполагание, планирование, программирование, самоконтроль, самооценка, прогноз, коррекция. Обобщение теоретических данных об эмоциональных состояниях (Л.В. Алексеева, 1996; 1999; 2001; 2002), а также эмпирического материала, полученного в русле проведения СПЭ, дает основание представить механизм эмоционального самоуправления следующим образом: эмоция нивелирует роль опосредствованности в звеньях самоуправления, замещая или вытесняя сознательные, рациональные, рефлексивные компоненты в работе звеньев ПСУ. Именно так мне представляется переход функционирования психики в режим переживания, где доминирует оценка, где не человек проявляет эмоции, сохраняя субъектность, а они владеют им, сужая его социальные возможности. И чем больше эмоциональное переживание приближается к кризису, тем существеннее происходящие трансформации в системе жизненных координат, вплоть до разрушения индивидуально-социальных, общественно-социальных и даже физических координат жизнедеятельности.

Итак, использование модели ПСУ дает возможность представить участие эмоций в его разных функциональных звеньях таким образом:

1) актуализация потребности - переживание ситуативного потребностного состояния, раздражение, проявление длящегося страстного желания;

2) принятие решения о цели - отказ от цели (при астенических переживаниях); нерациональное принятие одного из параметров двойственной цели (не достичь цели, а снять напряжение), ведь чем сильнее выражена потребность или энергичнее направленность на цель, тем больше это связано с напряжением, тем более выражено стремление к его редукции, избавлению от функционального дискомфорта; чем энергичнее переживание, тем непосредственнее и реактивнее происходит актуализация пускового механизма деяния;

3) построение субъективной модели значимых внешних условий - эмоциональная предвзятость понимания действительности вплоть до замены ее рациональной модели переживаемым состоянием либо отключением этой «картины»;

4) построение субъективной модели значимых внутренних условий – деформировано ощущением эмоциональных сигналов (дискомфорт, страдание, боль; тяжесть, подавленность, стеснение в груди, скованность движений, тела, мыслей, оцепенение; пустота; истощение; взрыв энергии, ощущение освобождения, прорыва);

5) формирование программы действий – упрощено или навязано переживаемыми эмоциями в виде досознательного, порой неожиданного для самого человека, принятия решения об энергетике, динамике, характере действия, о времени его начала по технологии, отработанной в фило- или онтогенезе;

6) создание системы значимых жизненных критериев - проявляется доминирование имеющихся смыслов (от личностных до витальных) над общественными или социальными значениями; в момент срочного конструирования нарушенной системы отношений, определяющих жизнедеятельность человека и его идентичность (он «расстроился»), этими координатами и критериями становятся знак, сила, продолжительность, глубина переживаемых эмоций, в целом для отрицательных эмоций - то неудовольствие, которое они приносят;

7) интеграция информации, содержащейся в различных звеньях –

во-первых, дезинтегрированность: беспокойство, отсутствие равновесия, растерянность, расстроенность, потрясение (как разрушение системы координат), шок от нереальности происходящего (и сосредоточенность на каком-то фрагменте, например, только на внутренних ощущениях), т.к. превышены диапазонные возможности переработки информации в связи с силой, объемом, неожиданностью и т.п. раздражителя; дезинтеграция режимов функционирования психики, переход к режиму переживания (сужение либо помрачение сознания);

во-вторых, специфичность эмоциональной интеграции, ориентированной на филогенетические принципы «здесь и теперь» и «удовольствия», лежащие в основе ситуационного выживания: доминирование при интеграции эмоционально-окрашенной, как индивидуально-значимой информации (от личностной до витальной), над общественно-социальной, а также ситуативной - над прогностичной, досознательной - над сознательно-рациональной;

8) осуществление регуляции – в таких эмоциогенных вариациях:

а) целестремительность действий или движений человека при стенических эмоциях (злоба, брутальность, разрушение источника угрозы);

б) нерешительность и отказ от активности при астенических эмоциях;

в) проявление разного уровня защитных тенденции по типу реакции «сброса», смягчающих переживание момента, но не способствующих совладанию с ним: биологический - ступор (мнимая смерть); психофизический (убегание, отталкивание); психофизиологический уровень (различное движение, плач, крик, рвота); психологический (психосоциальный) уровень (возможность выговориться, неверие в происходящее или его отрицание, вытеснение, деперсонализация, отключение сознания);

г) реакция торможения;

9) получение информации о результатах - в конкуренции отражения эмоционального состояния с отражением промежуточных и конечного результатов;

10) осуществление контроля – неэффективность сознательного контроля как произвольного, рационального или рефлексивного образования, возможности которого уменьшены из-за снижения уровня (режима) работы психики; сравнение происходит не на уровне действия, а как операция, поскольку эталон и результат недостаточно сознательны; сравниваются эмоциональные показатели и как эталон, и как результат (поэтому, например, деяние в аффекте не заканчивается, пока не спадет эмоциональное возбуждение);

11) оценка результатов – не рациональная, а эмоциональная; ситуативность и субъективность оценки, включая пристрастность, в зависимости от эмоционального состояния, на фоне которого она образуется, эмоциональных предрасположенностей человека и пр.; порой ее проявления не осознаны, или причины, вызвавшие ее, не постигнуты;

12) прогноз – благоприятный при положительных и неблагоприятный при отрицательных эмоциях; крайние варианты: фанатичная убежденность (вера), эйфория либо апатия, отчаяние;

13) принятие решения о коррекции системы самоуправления в любом звене – отсутствует по разным причинам: не интегрирована информация; контролем не зафиксировано расхождение в чем-то; расхождение не актуализировано как значимое; или расхождение актуализировано, но нет возможности создать новый смысл, заменить эмоциональную регуляцию волевой; нерешительность.

Итак, анализ возможности участия эмоций в каждом функциональном звене самоуправления, с одной стороны, не противоречит результатам психологических и психофизиологических исследований, в которых выделяются разнообразные функции эмоций, несмотря на то, что в предлагаемом подходе у эмоции одна функция - оценки. С другой стороны, такой подход дает основание для упорядочивания этих знаний в понимании механизма участия эмоций в самоуправлении, поскольку эмоции выполняют функции ПСУ, проявляя тем самым свою «филогенетическую» универсальность.

Механизм влияния эмоции как состояния обусловлен возможностями функционирования психики с доминированием режима переживания: состояние снижает субъектность лица, не только делает помехи в канале восприятия, но и затормаживает умственную деятельность в целом, затрудняет проявление полноценной произвольной активности, а также активности с психической деятельностью, т.е. рефлексии и воли, сводя проявление личности к регрессивным, реактивным (эмоциональным и/или двигательным) способам регуляции. В то же время требования «простой» социальной ситуации к человеку выражаются в возможности проявления им сознательности, осмысленности и произвольности. Если же социальная ситуация «сложная», требуется рефлексия и воля, как минимум, чтобы не дать развиться реактивности, и, как максимум, рефлексия, воля, творчество - для выхода из затруднительного положения.

Кроме того, следует рассмотреть также феномен эмоционального выгорания, который активно исследуется в последнее время и связывается с фазой истощения в стрессе. Благодаря разработкам К. Маслач и С. Джексона
(C. Maslach, S.E. Jackson, 1986), образована трехфазная модель, опираясь на которую можно представить не только характеристики выгорания, но также и юридически значимые последствия, заключающиеся в следующем.

Эмоциональное выгорание,

- во-первых, характеризуется усталостью, опустошением, исчерпанностью собственных эмоциональных ресурсов, что способствует снижению возможностей волевой мобилизации при противодействии принятию решения совершить антиобщественный поступок, и в чем усматривается проявление атрибутов объектности: «реактивность», «зависимость», «непосредственность»;

- во-вторых, деперсонализацией – негативным переживанием и установкой по отношению к людям, развитием «холодности», черствости, бездушия, циничности, которые не способствуют актуализации потребности в самокоррекции проблемного поведения и в которых усматривается объектный атрибут – «фрагментарность»;

- в-третьих, редукцией персональных достижений, в которой усматривается снижение своей ценности (атрибут «ничтожность») и ценности других людей, в связи с чем на прогноз собственного антиобщественного проявления накладывается апатия, возникает безразличие к тому, что произойдет.

Итак, все эти характеристики способствуют проявлению объектных атрибутов личности при соверешении преступления, внешне выглядящего как аэмоциональное. Причем, как следует из анализа исследований разных авторов, проведенного Н.Е. Водопьяновой и Е. Старченковой (2005), чем больше выгорание, тем чаще человеком используются пассивные, асоциальные и агрессивные модели совладающего поведения.

Можно предположить, что срыв функционирования психики отражает не только переход управления процессом ПО из рук социального субъекта в натуральное русло функционирования психофизиологии как снижение его уровня, но также существенную деформацию в звеньях ПСУ.

4. Четвертая из выделенных причин аномального самоуправления личности – психосоциальное, межличностное воздействие.

Активность личности, ее самоуправление могут быть организованы не только автономно, но и при участии другого человека, группы людей. В целом социализацию можно понимать как участие общества в процессе формирования психической самоорганизации ее членов. Природой человеку предписана значимость отношений с людьми. Феномены влияния извне разнообразны. Это - обучение, воспитание, групповое давление, идеологический прессинг, пропаганда, манипуляция, внушение, «заражающее» воздействие, убеждение, трансовое воздействие. Разнообразны и результаты влияния: сформированные социальные установки и роли, типичность личностей, конформизм, послушность, внушаемость, доверчивость, страх отчуждения, фанатизм и т.п.

Воздействие в психологии определяется как «целенаправленный перенос движения и информации от одного участника взаимодействия к другому» (Ю.Л. Неймер – ред., 2003. С. 70). Признак целенаправленности мне кажется необязательным. Близкое по смыслу понятие влияния определяется как «процесс и результат изменения индивидом поведения другого человека, его установок, намерений, представлений, оценок и т.п.» (Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко, 2004. С. 59). С феноменами воздействия и влияния связано насилие.

Юридическая значимость целенаправленного влияния относится к категории уголовных дел, связанных с неправомерным психологическим воздействием различных организаций (типа финансовых пирамид, сект и др.), а также преступников и их соучастников, прежде всего, на потерпевших и свидетелей. Рассматриваемый вид аномалии субъектности личности связан с неразрешимыми противоречиями либо своеобразием их разрешения. Типы конфликтов как разного рода столкновений (Ф.М. Бородкин, Н.М. Коряк, 1983), в которых может оказаться личность, образуются на основе межличностных, внутриличностных, общественных и социальных противоречий. Разные виды могут проявиться и одновременно. Имея юридическое значение, они рассматриваются юридической конфликтологией (В.Н. Кудрявцев – отв. ред., 1995). Например, реально проявляются как криминальный конфликт, который связан с насилием.

Насилие - «применение силы, приводящей к ущербу, наносимому основным потребностям человека» (С.Н. Ениколопов, 2001. С. 61). Психологическое насилие определяется как «социально-психологическое воздействие, принуждающее другого к поступкам или поведению, которые не входили в его намерения, нарушающее индивидуальные границы личности, осуществляемое без информированного согласия и без обеспечения социальной и психологической безопасности индивида, а также всех его законных прав, приводящее к социальному, психологическому и физическому или материальному вреду (ущербу)» (Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко, 2004. С. 412). В свою очередь, принуждение обозначает «приневоливание, склонение к какому-либо нежелательному для человека поступку» (С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова, 1993. С. 293).

При явном принуждении, как считают правоведы, применяется физическое насилие или угроза его применения (Р.А. Базаров, 1996; Л.Д. Гауфман, 2001). При запугивании происходит возбуждение чувства тревоги (А.Я. Гришко и др., 2001), возникает психическое травмирование, связанное или не связанное с психическим расстройством (Ю.Е. Пудовочкин, 2000), имеющее реальный или потенциальный вред (Л.В. Сердюк, 1999). А.А. Тер-Акопов (1993) включил в содержание понятие психического насилия угрозу, обман, а также состояния, возникающие в результате психофизического и психотехнического воздействия, - состояния управляемого (гипнотического) и замещенного (зомбированного) сознания. Однако, как пишет С.В. Расторопов (2004), такие понятия, как «угроза», «принуждение», «психическое насилие», в уголовном праве еще недостаточно определены и не закреплены в законе. Очевидно, что основой их определений должны стать психологические разработки.

Итак, если ПСУ одного человека не только обусловливается, но и детерминируется другим человеком, то представляет собой не самоуправление в собственном смысле слова, а поведение, управляемое извне. Управляемый человек может осознавать факт неправомерного воздействия и может выступить в роли объекта влияния, не осознавая используемую по отношению к нему или специально скрытую технологию. В юридических исследованиях (А.А. Тер-Акопов, 1993; Л.В. Сердюк, 1999; Р.А. Базаров, 1996; Ю.Е. Пудовочкин, 2000; Л.Д. Гаухман, 2001; А.Я. Гришко и др., 2001; С.В. Расторопов, 2004) такое воздействие характеризуется понятием психического насилия, противоположного понятию психологической безопасности. Скрытые технологии воздействия на самоуправление человека относятся к изощренному насилию.

В последнее время установление неправомерного воздействия востребовано в экспертологическом ракурсе. Довольно традиционно привлечение индивидуально-психологических особенностей реципиента для установления его податливости внешнему влиянию. Так, Д.С. Чижова (2003) выделяет повышенную склонность к внушаемости, рассматриваемую через такие параметры, как низкий уровень развития волевых компонентов личности, низкая самооценка, социальная пассивность, замкнутость, конформизм, высокий уровень тревожности. Однако следует отметить, что одной психодиагностикой этих либо других особенностей нельзя установить факт воздействия в исследуемой ситуации.

Исходя из модели ПСУ и понимания механизма его работы «внедрение» в самоуправление извне в виде влияния возможно, если возникает контакт («соприкосновение» самоуправлений) партнеров. «Заинтересованность» реципиента выражает его субъективную готовность к контакту и значительно упрощает «внедрение» постороннего лица в систему его самоуправления. После возникшего контакта активность коммуникатора встраивается в отдельные функциональные звенья, воздействуя на самоуправление реципиента и изменяя его по своему усмотрению. Эти внешние «вложения» могут приниматься реципиентом как «руководство к действию» по ряду причин:

- если значительно актуализирована потребность (связанная с ожидаемым результатом, собственным имиджем и др.);

- если нарушено понятие о собственных границах (выражено чувство «Мы», ориентировка на чужое мнение, доверие к партнеру, его авторитет);

- если самосозидание блокировано, или образуются «функциональные пустоты» в звеньях самоуправления, в связи, например, со скудностью внутренних ресурсов (неуверенность в себе, нерешительность, неустойчивая или заниженная самооценка, эмоциональная чувствительность, неуравновешенность, некомпетентность, скудоумие и др.);

- если возможность противодействия мала в связи с силой или скоростью воздействия (физическая сила, психологический «вес» аргументов, энергичность напора, цейтнот при обработке информации и принятии решения);

- если возможность противодействия мала в связи с особенностью внутреннего состояния (аномальные или измененные состояния, например, алкогольное опьянение, гипнотический транс), усталостью, пассивностью;

- в связи с осознанием наступления жизненно важных издержек и оценкой крайней необходимости осуществления послушности, а не сопротивления.

С учетом предлагаемого понимания механизма ПСУ можно представить, что субъектное самоуправление человека, включающее 13 функциональных звеньев, превращается в аномальное, в связи с тем, что преобразуется «провоцирующим» его или «встроенным» в него влиянием извне таким образом:

1) актуализация потребности – связана с такими факторами: а) наиболее типичными значимыми потребностями: в безопасности, быть принятым, быть личностью в глазах другого человека или референтной группы, самоутвердиться, быть хорошим или благодарным, приобрести или сохранить «чувство Мы» и др.; б) любой сильной нуждой; в) ситуационно актуализированными индивидуальными особенностями, типичными для реципиента - импульсивностью, непосредственностью, возбудимостью и др.;

2) принятие решения о цели – может происходить: а) за реципиента воздействия, благодаря его «заинтересованности», выражающей субъективную готовность к контакту; б) в виде устремления к удовлетворению актуализированной потребности (одержимость целью); в) в связи с индивидуальными особенностями реципиента - склонностью к риску, нерешительностью, любознательностью и др.; г) психическим состоянием – апатией, любопытством;

3) построение субъективной модели значимых внешних условий – актуализация другим человеком и «провокационными» обстоятельствами определенной информации; неадекватность понимания в связи с неинформированностью, некомпетентностью, низким уровнем развития реципиента либо собственными установками; принятие информации к сведению в связи с сензитивностью, внушаемостью, непосредственностью или реактивностью, связанной с силой или повторяемостью воздействующего фактора;

4) построение субъективной модели значимых внутренних условий – осознание проблемы и возможности ее решения с помощью партнера; ощущение бессилия, страха; осознание зависимости; торможение работы рефлексии;

5) формирование программы действий - функция передана другому лицу, группе в связи с их авторитетом, послушностью, некомпетентностью или недостатками мышления реципиента; моделируется извне скрытыми от реципиента технологиями - созданием цейтнота, отчуждением, запугиванием и др.;

6) создание системы значимых жизненных критериев - в виде акцентирования «выгоды», легкой осуществимости предложенного; нивелирование «издержек» возможно как в случае, если у реципиента нет собственных принципов, так и в случае, когда воздействие «сыграет» на имеющихся принципах как «добрых чувствах»; наличие страстного отношения к чему-то / кому-то;

7) интеграция информации – фрагментарность синтеза, объединяется лишь информация, акцентированная на выгоде от деяния или издержках, если от него отказаться; этот процесс облегчается с помощью ситуативно значимых индивидуальных особенностей реципиента - эгоизма, жадности, трусливости, конформности или доверчивости, доброты и т.п., а также состояния растерянности, эмоциональной неуравновешенности;

8) осуществление регуляции – а) мобилизация – вполне или не вполне сознательное выполнение запрограммированных репродуктивных действий;
б) иммобилизация - беспомощность, пассивность, эмоциональность, снижение волевых возможностей как результат, спровоцированный воздействием;

9) получение информации о результатах – осуществляется фрагментарно, включая прямые, но не косвенные результаты; осознание психической «продукции» из разных звеньев ПСУ; снижена ответственность; получение подкрепления в виде награды или наказания;

10) контроль – функция передана другим; контроль фрагментарен: сличается лишь то, что личностно значимо, навязано; нарушение самоконтроля;

11) оценка полученных результатов - функция передана другому лицу, группе; оценка неадекватна - предвзята либо навязана (например, актуализацией страха); проблемная самооценка;

12) прогноз – благодаря воздействию, проявляется как неадекватно неблагоприятный / благоприятный; предвидятся не все последствия; неадекватность связана с индивидуальными особенностями реципиента - легкомысленностью, недальновидностью, тревожностью, и с ситуативным психическим состоянием - эйфорией, предвкушением, тревожностью и т.п.;

13) принятие решения о коррекции системы самоуправления в любом звене – проявление функции нарушено в связи с неадекватностью других звеньев либо благодаря индивидуальным особенностям реципиента, таким, как некритичность, ригидность, нерешительность, трусливость, застенчивость и пр.

Итак, показано, как в результате влияния извне, в том числе и в ситуации, имеющей уголовно-правовое значение, у человека может снижаться субъектность. В крайнем случае личность превращается, например, в адепта – ревностного приверженца какого-либо учения, идеи (А.Г. Спиркин и др. – ред., 1989.
С. 17). Психологическое взаимодействие, таким образом, осуществляется как объединение самоуправлений партнеров в единое целое (неважно: в роли партнера - один человек или группа). Причем психологическое взаимодействие возможно в случае, когда оба партнера по общению испытывают заинтересованность в этом и осуществляют взаимные вложения, направленные на достижение результата, как общего, так и специфического для каждого участника.

В целом предлагаемая модель позволяет уточнить содержание контекстуально-значимых понятий следующим образом. Неправомерное психологическое воздействие возможно в случае, когда один из партнеров по общению по какому-то параметру имеет преимущества, создающие условия для возникновения непаритетных партнерских отношений. Воздействующий партнер при этом претендует не на взаимовыгодный, а лишь на личный результат от взаимодействия. Намеренным нарушением границ «другого» им нивелируются признаки целостности и самоценностности (атрибуты субъектности).

Логично, что тотальность характера воздействия образуется при силе, ширине и глубине «захвата» им психики реципиента. В связи с этим один партнер по общению не только должен быть сильнее другого партнера, но при намеренном воздействии о наличии этой силы (количественное и/или качественное преимущество) должно быть известно обоим партнерам. В качестве преимущества может выступать любое «вооружение»: богатство, власть, компетентность, интеллект, здоровье, темперамент, опыт, любые «усиливающие» человека личностные черты и особенности, физическая сила, эмоциональное возбуждение или напор, информированность, убежденность, наличие оружия, демонстрируемая сплоченность и величина группы, прочее.

Ширина охвата воздействием выражается в использовании максимального количества каналов передачи информации: слухового, зрительного, тактильного и т.д. Это усиливает реактивность реагирования реципиента (атрибут объектности). Глубина воздействия обеспечивается вовлечением партнера в эмоциональное переживание либо бессознательное реагирование. Так усиливается его непосредственность (атрибут объектности). Таким образом, результат подобного воздействия может проявиться у реципиента снижением качества функционирования субъектного самоуправления в целом.

Ненасильственное психологическое воздействие одного партнера по общению на другого возникает в случае, когда последний испытывает заинтересованность в этом для достижения привлекательного для него результата или собственного «обогащения» тем или за счет того, что есть или предлагает воздействующий. При этом управляемость реципиента зависит от сочетания факторов: характера воздействия, индивидуальных особенностей реципиента и его ситуативного состояния. «Рисунок взаимодействия» при проявлении стремления реципиента к «выравниванию» возможностей с помощью партнера может представлять собой схему сообщающихся сосудов. Так, люди, участвующие в организации по принципу сетевого маркетинга, хотят с их помощью обогатиться, быстро и без дополнительного вложения сил.

Криминальный конфликт - явление сложноструктурированное, активное и реактивное, опосредствованное и непосредственное одновременно, поскольку он возникает на основе реального столкновения человека с правовыми нормами и актуализированных противоречий с интересами кого-то из других людей.

Насильственное психологическое воздействие может быть в виде явного или неявного принуждения. В психологическом плане для явного принуждения необходимо осознание каждым партнером противоречий в их намерениях и преимуществах, которые имеет один из них при разрешении конфликтного взаимодействия в свою пользу за счет другого. Наиболее трудным и оттого актуальным для психолого-правовой оценки и квалификации является скрытое принуждение. При скрытом принуждении психологическое воздействие внешне выглядит как ненасильственное. Воздействующий партнер, обладающий преимуществами, берет на себя функции управления реципиентом для достижения собственных целей и осуществления своей выгоды. Такое воздействие можно отнести к самой изощренной агрессии, психическому насилию.

Например, по М. Сингеру (цит. по: С. Хассен, 2003), при деструктивном контроле сознания в сектах устанавливается контроль над временем размышлений и над физической окружающей средой, создается ощущение бессилия, страха и зависимости одновременно с демонстрацией новых стандартов поведения, подавляется путем поощрений и наказаний прежнее социальное поведение и установки, в жестко контролируемой, замкнутой на себе системе создается чувство неполноценности при инакомыслии, причем адепты не информируются о контроле их сознания и намеренном изменении их поведения.

Противоборство скрытому принуждению настолько актуально, что появились работы, специально посвященные этому (Е.Н. Волков, 2005; К. Джиамбало, 1995; Е.Л. Доценко, 1994; 2000; Ф. Зимбардо, С. Андерсен, 2000; С. Хассен, 2003; др.). Причем характер технологии противодействия манипуляции, деструктивному контролю сознания подтверждает предложенное выше понимание механизма работы такого воздействия. Например, за двадцатью способами сопротивления нежелательному социальному воздействию, по Ф. Зимбардо, С. Андерсен (2000), усматриваются все звенья субъектного самоуправления личности. Указанные способы направлены на развитие: чувствительности к ситуационным требованиям и понимания действительности (ориентировка); проверке информации, а не вере (ориентировка и контроль); осознания границ автономии, нелепости веры в простое решение сложных проблем и немедленности действий для достижения результата, готовности претерпеть кратковременные потери, нежели согласиться оказаться в западне (осознание, целеполагание, программирование, интегрирование, резюмирование), гибкости и принятию своей неправоты или ошибки (осознание, коррекция), практикования «беспристрастного интереса» (оценка, коррекция) и прогноза, готовности открыто отвергать, разоблачать и не подчиняться незаконным притязаниям на власть над собой (отношение, интеграция, коррекция, регуляция).

Итак, если воздействующим оказывается скрытое принуждение как психосоциальное воздействие, значит, психологический анализ, во-первых, должен обнаружить во взаимодействии наличие скрытой от реципиента технологии, т.е. использование специальных приемов, которые могли влиять на ПСУ реципиента. Во-вторых, должны быть обнаружены конкретные результаты того, что намеренная (осознанная и целенаправленная) активность воздействующего человека встраивается в функциональные звенья ПСУ реципиента и осуществляет управление извне: приводит к снижению субъектности реципиента, вызывает у него принятие решения и его исполнение в соответствии с намерениями или программой воздействующего.

Если для проведения психологического анализа используется модель ПСУ, эта модель соотносится с воздействующими приемами, что позволяет структурировать и оценить характеристики воздействия (силу, ширину и глубину). Подобное психологическое исследование (в том числе и как судебно-экспертное) дает основание сделать вывод об организованном и тотальном характере воздействия, установить его насильственный характер в виде явного или скрытого принуждения либо не подтвердить такие предположения.

Итак, аномальное психическое самоуправление, как частично или в полной мере отклоняющееся от субъектных параметров личности, происходит в связи с внутренними или внешними факторами как помехами для него: недоразвитостью социального субъекта, психопатологией, эмоциональным переживанием, социально-психологическим воздействием. Таким образом, неэффективное субъектное самоуправление, происходящее по объективным причинам, т.е. в связи с несоответствием возможностей человека ситуационным требованиям, и аномальное самоуправление имеют общую природу – несоответствие его возможностей предъявленным требованиям. Таким образом, подтверждена 6 гипотеза исследования.

Выводы по главе

4.1.Человеку, живущему и развивающемуся в многоконтекстном мире, включающем биологические, физические, социальные и индивидуальные значения, свойственны 4 уровня субъектности: витальная, индивидная, общественно-социальная, индивидуально-социальная. Им соответствуют непосредственная, опосредованная, опосредствованная и ответственная виды активности. Субъектность личности человека проявляется как интегральная, иерархически организованная способность (единство витальных, индивидных, общественных и индивидуальных его возможностей), каждый предыдущий уровень которой является основой и предпосылкой для становления и проявления последующего, а возможности высшего уровня (либо другого как системообразующего) определяют содержание его активности. При дезинтеграции субъектности личности деформируется качество или снижается уровень ее проявления.

4.2. Исходя из того, что психические возможности существ развивались ради организации и возможности управления своей жизнедеятельностью, функционирование психики человека представлено как психическое самоуправление (ПСУ), механизм которого имеет необходимый набор функциональных звеньев, приводящий к нужному для человека результату – самоорганизации. Перечень основных функций психики возникает из специфичности содержания всех этих звеньев. Причем функции ПСУ подобны функциям психической организации (ПО), иначе получение организованности невозможно.

Психическое самоуправление - это комплекс 13 функций психики, обеспечивающий разработку и приведение психики к определенной структуре и режиму работы, включающих создание, упорядочивание, осуществление, сохранение, изменение и развитие ее функционирования как организации при взаимодействии существа с действительностью.

Самоуправление, осуществляемое субъектом, происходит благодаря тому, что он, проявляя самость, берет на себя выполнение функций ПО. В механизме ПСУ выделены такие психические функции и функции субъекта: 1) побуждающая, 2) целевая, 3) ориентирующая, 4) рефлексирующая, 5) программирующая, 6) отношения, 7) интегрирующая, 8) регулирующая / коммуникативная, 9) результирующая, 10) контролирующая, 11) оценивающая, 12) прогнозирующая, 13) корректирующая.

При проверке модели показана связь ПО с ПСУ, связь функциональных звеньев ПСУ, функций психики, функций субъекта, особенность их проявления как разных форм существования и режимов функционирования психического, а также как умственной активности, самосознания, установки, деятельности.

4.3. Модель ПСУ, ориентированная на механизм работы ПО, представляет собой целостную целенаправленную систему из 13-ти функциональных звеньев: 1) актуализация потребности; 2) принятие решения о цели (выбор);
3) построение субъективной модели значимых внешних условий; 4) построение субъективной модели значимых внутренних условий; 5) программирование действий; 6) построение системы значимых жизненных критериев; 7) осуществление интеграции информации, содержащейся во всех звеньях; 8) проявление регуляции; 9) получение информации о результатах; 10) осуществление контроля; 11) проявление оценки; 12) осуществление прогноза; 13) принятие решения о коррекции в любом звене. Все звенья в механизме ПСУ работают по принципу прямой и обратной связи, а также взаимосвязи и детерминированы направленностью на решение в определенных условиях конкретной проблемы, связанной с потребностью человека.

Субъектное самоуправление личности - это комплекс функций социального субъекта, осуществляемый им благодаря самосознанию и обеспечивающий разработку и приведение своих психических возможностей и жизнедеятельности к определенной структуре и режиму, включающих самоупорядочивание, самосохранение, самосозидание, самоизменение, саморазвитие собственного функционирования как организации в разных жизненных контекстах.

4.4. Неэффективное субъектное самоуправление возникает по объективным причинам, в связи с несоответствием возможностей человека ситуативным требованиям, и по субъективным, когда он сам в качестве субъекта выступает в этом себе помехой. Аномальное психическое самоуправление личности, как полное или частичное его отклонение от социальных субъектных параметров, происходит в связи с внутренними или внешними факторами, детерминирующими помехи. В результате как неэффективного, так и аномального самоуправления человека-личности его возможности объективно могут не соответствовать ситуативным требованиям.

Механизм аномального самоуправления заключается в том, чтофункционирование звеньев организуется психикой помимо личности как субъекта, под влиянием патологии, бессознательного, эмоций, воздействий извне. Субъектное самоуправление личности, включающее 13 функциональных звеньев, превращается в аномальное в связи с тем, что подвергается «провоцирующему» его или «встроенному» в него влиянию, причем неадекватность функционирования последующих звеньев при деформации будет зависеть от степени объектности проявления предыдущих.

Если самоуправление личности детерминировано другим человеком, то представляет собой управляемую организацию, при осознании или неосознании личностью этого факта. Такое воздействие можно обозначить не только как явное, но и как скрытое насилие, «теплое оружие». «Внедрение» в самоуправление и влияние на него возможно, если возникает контакт («соприкосновение») коммуникатора и реципиента, который упрощается заинтересованностью или расслабленностью последнего. После чего активность коммуникатора встраивается в отдельные функциональные звенья, изменяя их по своему усмотрению.

Форма психической организации личности (интегрированная / дезинтегрированная) становится критерием при установлении субъектных возможностей личности в инкриминируемой ей ситуации.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: