Технология проведения судебно-психологической экспертизы на основе теории уголовно-релевантной субъектности личности

Как показал психологический анализ, нормы УК РФ, связанные с понятием субъекта преступления, ориентированы на понимание субъектно-объектной сущности личности человека, уровни субъектности, субъектное самоуправление и социальные субъектные способности человека. Кроме того, характер психических возможностей отдельного человека зависит не от абсолютной характеристики его способностей, а от относительной: от их соотношения с нормами закона (Общей и Особенной части УК), в которых также предписывается учитывать соотношение возможностей человека и ситуативных требований к нему. На такое соотношение – социально-правовое и ситуационное - должен быть настроен эксперт, изучающий функционирование психики подэкспертного обвиняемого в инкриминируемой ему ситуации.

Согласно ст. 57 и 195 УПК РФ, судебная экспертиза — особое процессуальное действие, строго регламентированное законом, целью которого является получение заключения эксперта. Экспертиза проводится в тех случаях, когда для решения вопросов, возникающих в ходе расследования преступлений или их судебного разбирательства, возникает потребность в применении специальных познаний в определенной области науки, техники, искусства или ремесла. Под специальными познаниями понимается совокупность сведений и навыков, которые не могут быть признаны общеизвестными, но принадлежащими профессионалам в какой-либо области. «Экспертиза определяется как исследование, осуществляемое экспертом на основе специальных познаний, в целях дачи заключения, служащего доказательством по делу» (А.А. Эйсман, 1967. С. 89).

Прежде, чем отразить подход к определению уголовно-релевантной субъектности обвиняемого, отмечу этапы проведения СПЭ:

1. Знакомство с вопросами, вынесенными в постановлении следователя или определении суда, установление предмета экспертизы и компетентности эксперта.

2. Изучение материалов уголовного дела, оценка их полноты, т.е. наличия фактологического материала, на основании которого возможен анализ сложившейся ситуации и личности подэкспертного.

3. Психодиагностика личности подэкспертного (включая дополнительные задачи, например, осуществление профессионального общения).

4. Ретроспективный анализ процесса развития исследуемой ситуации и оценка ее характера.

5. Ретроспективная реконструкция уголовно-релевантной субъектности подэкспертного.

6. Подготовка заключения.

Из работ, ставших классическими (А.А. Эйсман, 1967; Н.И. Кондаков, Г.М. Миньковский, 1973; А.Р. Ратинов, 1983; М.М. Коченов, 1991), а также современных работ (Ю.К. Орлов, 1995; А.Р. Белкин, 1999) следует: заключение эксперта необходимо рассматривать как специфическую форму познания и передачу сведений от одного субъекта другому с приведением оснований, доказательств. Согласно УПК РФ, к экспертизе как доказательству предъявляются следующие требования: допустимость (доказательство почерпнуто из источников, допустимых законом, экспертиза законно назначена, правильно оформлена и т.п.), относимость (связь информации с конкретными обстоятельствами, с тем, что нужно доказать); достаточность (наличие меры исследования), доброкачественнность (адекватность), достоверность (объективность).

Акт заключения экспертизы, в соответствии с общими требованиями, предъявляемыми к нему, должен включать в себя три основные части: вводную, исследовательскую и выводы. Абстрагируюсь от рассмотрения вводной части экспертного заключения, предельно формализованной действующим УПК (ст. 57, 195). Исследовательская часть начинается с введения, выражающего общую направленность СПЭ, либо текста, объясняющего этапы или компоненты экспертизы, позволяющие дать ответы на поставленные вопросы. Введение способствует пониманию и адекватности оценки всего заключения. Необходимым моментом этой части является указание на используемые методы и методики, поскольку именно они определяют истинность и влияют на достоверность установленных фактов. Как показывает анализ, если в 80-е годы заключения чаще характеризовались ограниченностью методических приемов, то современные психологи демонстрируют другую крайность: широко и разнообразно, но нецеленаправленно используют тесты и слабо аргументируют выводы, чем порождают неадекватность, поверхностность, но наукообразность исследования, порой завораживающую «заказчика». Это и понятно, ведь из теории познания следует, что опосредствованно истина подтверждается правильностью метода, гарантирующего получение истинного результата, даже если проверка этого результата в данных условиях невозможна (Ю.Г. Гайдуков, 1960).

Итак, методология и методика служат одним из гарантов истинности и достоверности выводов, поэтому для возможности оценить методический подход эксперт должен его кратко обосновать. Соотношение исследуемых индивидуально-психологических особенностей и методик указывается в общем плане, так как, во-первых, одно и то же качество или свойство изучается несколькими методиками, позволяющими перепроверять полученные данные, во-вторых, одна и та же методика может быть использована с разными целями.

При проведении СПЭ обвиняемого используются следующие методы: анализ материалов уголовного дела, наблюдение, беседа, а также методики из этого ряда: «Классификация», «Сравнение понятий», «4-й лишний», «Метафоры и пословицы», «Рассказ по картинкам», «Неправильные картинки», «Формирующий эксперимент», пробы на механическое и опосредствованное запоминание, внушаемость, уровень притязаний, эгоцентризм; тесты: «Ранжирование ценностей», «Самооценка», «Неоконченные предложения», «Дом, дерево, человек», «Рисунок несуществующего животного», «Рисунок человека из 10 геометрических фигур», Люшера, Розенцвейга; адаптированные опросники: Айзенка, Лири, Роттера, Леонгарда-Шмишека, Зимета, Амирхана, MMPI и Шкала эмоциональной возбудимости (ШЭВ).

Эксперт обязан указать не только методы, но и материалы, которые для анализа им были использованы. В основном это материалы уголовного дела, результаты психологического обследования и беседы с подэкспертным.

После вводной методической части в акте заключения эксперт излагает ход исследования, который может быть представлен через следующие подразделы, соответствующие представлению о субъектности личности. Такой подход оправдан тем, что «объективная логика предмета определяет логику его научного отражения» (А.Р. Ратинов, 1983. С. 109), и опробован на практике.

Разделы исследовательской части экспертного заключения обвиняемого.

1. Отношение к обследованию и совершенному - раздел, дающий вводную информацию о подэкспертном: о понимании им совершенного и судебной ситуации в целом, об отношении к совершенному, о проявлении прогноза развития жизнедеятельности, а также взаимодействия в формальном общении.

2. Особенности социально-психологического развития и жизнедеятельности - раздел, позволяющий отразить и оценить условия и процесс социализации и развития субъектности личности подэкспертного.

3. Интеллектуальные особенности - раздел, позволяющий отразить и оценить возможности понимания подэкспертным действительности.

4. Личностные особенности - раздел, позволяющий отразить установленные и оцененные типичные индивидуально-психологические свойства, лежащие в основе потенциальных субъектных возможностей подэкспертного, прежде всего, возможности регулировать свои действия.

5. Особенности самосознания - раздел, позволяющий отразить установленные и оцененные возможности подэкспертного в осуществлении рефлексии, его типичные возможности осознавать себя, свои действия и жизнедеятельность, относиться к действительности на основе иерархии ценностей, а также осуществлять притязания, самопрограммирование, самоконтроль, самооценку, самокоррекцию.

6. Анализ психического состояния и самоуправления в исследуемой ситуации, позволяющий:

6.0. по материалам уголовного дела и беседы с подэкспертным методом ретроспективной реконструкции восстановить особенности исследуемой ситуации, оценить характер требований, предъявляемых данной ситуацией к психологическим возможностям человека;

6.1. по материалам уголовного дела и беседы с подэкспертным методом ретроспективной реконструкции восстановить особенности субъектности подэкспертного в исследуемой ситуации;

6.2. сравнить ретроспективные характеристики с 4-мя теоретическими моделями проявления субъектности личности;

6.3. оценив отклонение от эталонных моделей и установив причину психологического характера данного отклонения (включая несоответствие ситуативных требований возможностям подэкспертного), установить меру проявления субъектности в исследуемой ситуации в отношении инкриминируемого.

Результирующей частью заключения являются выводы, представляющие собой ответы на поставленные перед СПЭ вопросы. Словом «заключение» обозначается как весь документ с зафиксированным исследованием, так и его результат — выводы. Поскольку оценивается все исследование и как доказательства могут использоваться не только окончательные выводы, но и промежуточные факты, необходимо соответствовать критериям оценки содержания и выводов с точки зрения их истинности, достоверности и понятности всем участникам процесса, возможности их проверки и юридической оценки.

В задачи эксперта входит не только обнаружение признаков, отделение их от помех либо незначимых фактов, но и научное истолкование и оценка их значения. Эксперт непосредственно наблюдает признаки отождествляемых объектов или их отображений, условия и следствия некоторой причины. По этим признакам он умозаключает, например, о тождестве, о наличии конкретной причины. А.А. Эйсман (1967) выделил пять форм связи: генетическую, функциональную, объемную, субстанциональную и связь преобразования, — обеспечивающих содержательную достоверность выводов эксперта.

Поскольку заключение эксперта — это научное толкование и оценка собранных конкретных фактов для конкретного употребления, экспертиза субъектности обвиняемого ограничивается определенной достаточностью полноты фактов, т.е. объемом сведений, входящих в предмет доказывания. А.Р. Белкин подчеркивает, что «процесс идентификации всегда протекает как процесс последовательного сужения рассматриваемой группы объектов вплоть до индивидуального отождествления» (1999. С. 54).

Чтобы быть позитивно оцененным, заключение должно быть содержательно и формально достоверным и убедительным. Заключение СПЭ как доказательство выигрывает, если представлено как научное исследование, в котором растет вероятность того или иного вывода, где по мере углубления исследования вероятное знание превращается в истинное, формируя внутреннее убеждение как эксперта, так и лиц, оценивающих эти доказательства. И чем эффективнее средства исследования, «тем дальше отодвигаются границы неразличимого» А.Р. Белкин (1999. С. 44). Результаты исследования — это истина, которая открывается самому эксперту в процессе подготовки заключения, выстраивается помимо его желания или отношения к подэкспертному.

Оценочные выводы, т.е. опирающиеся на оценку исходных данных, отличаются от формальных. «Безупречный силлогизм, в котором вывод «автоматически» вытекает из посылок, возможен тогда, когда содержание посылок абсолютно определенно, поддается самой строгой формализации. Между тем ни в одной области судебной экспертизы полная формализация посылок пока невозможна. Действительно, никто не может заранее сказать, какие именно признаки и в каком числе образуют достаточное основание для вывода о тождестве орудия, так же, как никто не может составить полный на все случаи перечень условий и следствий, наличие которых необходимо и достаточно для установления причины пожара или автопроисшествия» (А.А. Эйсман, 1967. С. 117).

Однако очевидно, что в содержании заключения особое внимание должно быть уделено оценочным выводам, которые являются непосредственным проявлением специальных экспертных познаний, а также возможности неспециалисту оценить их доказательственное значение. Убедительность заключения будет складываться и из оценки полноты установленных фактов.

Поскольку эксперт определяет конкретную истину, «истину факта», при СПЭ субъектности обвиняемого, релевантной субъекту преступления, область его исследования ограничена исследованием характера ситуации с оценкой тех объективных требований, которые она предъявляла к участникам для своего разрешения, изучением индивидуально-психологических особенностей личности подэкспертного и его психологического состояния, а также влияния последнего на проявление субъектности подэкспертного в исследуемой ситуации.

В последнем разделе (Анализ психического состояния и самоуправления в исследуемой ситуации) эксперт на основании материалов уголовного дела (и ссылками на них), отбирая и оценивая факты развития, а также результаты сложившейся ситуации, выстраивает ее психологический рисунок, показывает характер требований, предъявляемый ею, дающий ему основание психологически квалифицировать ее оценочным резюме. Например: «Характер складывающейся ситуации с приходом Т. в квартиру к К. — неожиданный, необычный, динамичный, конфликтный, затрагивающий у каждого из участников личностно и жизненно важные потребности, может быть психологически квалифицирован как остро-эмоциогенный». В более сложных случаях эксперт, резюмируя, может перечислить выделенные и психологически оцененные факты.

Поскольку одного указания на особенный характер ситуации недостаточно, ее особенности сопоставляются с типичными индивидуально-психологическими особенностями подэкспертного. Ведь объективная и субъективная стрессогенность воздействия отличаются; также отличается типичная осведомленность и личная, вообще средне-нормальные психологические показатели и индивидуальные. Например: «Итак, анализ исследуемой ситуации показывает ее затяжной конфликтный характер. С позиции Г., ситуация проявлялась как неразрешимая: сохранение семьи, его благополучие зависело только от жены. У него же, кроме огромного желания иметь нормальные человеческие семейные отношения, не было никаких средств для его достижения».

Таким образом, в исследовательской части заключения должны быть соотнесены результаты изучения индивидуально-психологических особенностей подэкспертного с установленными особенностями исследуемой ситуации. Показано, например, что требования исследуемой ситуации превышают типичные возможности подэкспертного в силу его некомпетентности, конкретности и медлительности мышления, отсутствия опыта рефлексивной активности, ригидности, инертности, эмоциональной сензитивности, неустойчивости к стрессу, склонности накапливать и глубоко переживать эмоции, которые актуализировались в исследуемой ситуации.

Подчеркну принципиальные характеристики предлагаемого подхода в отношении исследования индивидуально-психологических особенностей.

1. Исследование индивидуально-психологических особенностей личности подэкспертного при экспертной диагностике является важным не для доказательства реальной субъектности, а, во-первых, для установления и оценки потенциальных субъектных возможностей и, во-вторых, для верификации проявления субъектности в инкриминируемой ситуации.

2. Наряду с использованием типологического подхода, экспертное исследование опирается на особенный подход при оценке субъектных способностей личности подэкспертного и соотношения индивидуальных возможностей личности с требованиями ситуации, что соответствует правовому принципу субъективного вменения. Возможны случаи атипичного поведения и нетипичного проявления личности. Если известно, что данный человек так никогда не поступал, это не значит, с учетом субъектности, что он не может так поступить.

3. Форма изложения заключения (кроме соответствия уголовно-процессуальным требованиям) должна быть подчинена содержанию экспертного исследования, содержание — целям: раскрыть возможности данного лица в создании и/или разрешении исследуемой ситуации; показать, какими индивидуально-психологическими особенностями могло быть обусловлено его понимание ситуации, отношения к ней и в целом самоуправление в ее контексте, а также возможность возникновения особого состояния психики.

Примеры резюмирования исследовательской части перед переходом к 6 разделу, дающие основание проверить и юридически оценить истинность и достоверность процесса исследования, а впоследствии — убедительность выводов, особенно если речь идет об установлении ситуативных фактов:

«Итак, проведенный анализ показал, что в ситуациях, затрагивающих личностно-значимые потребности П., как привычное поведение у него может возникнуть не инициативная, а функциональная агрессия (как ответная реакция). Причем, с учетом его индивидуально-психологических особенностей, его реакция может быть необычной или трудно предсказуемой, слабо регулируемой социальными нормами. Наиболее вероятное поведение в конфликте — самостоятельное его разрешение в виде агрессии (при усилении эмоционального психики) или уход (при усилении интеллектуального компонента)».

«С учетом его индивидуальных особенностей, П. должен был оказаться чувствительным к характеру исследуемой ситуации и проявить эмоциональную неустойчивость. Исследуемая ситуация могла вызвать легко проявляемые у него личностные свойства: ранимость, подозрительность, переживание ущемленного самолюбия и ревность».

«Итак, исследованием установлено: с учетом проявления альтруистической направленности личности Т., ему свойственно отнестись с сочувствием к беде К., оказать ей помощь «словом и делом». Инициативная агрессивность подэкпертному не свойственна и даже как ответная реакция она может проявляться в ситуации неординарной, крайне личностно-значимой, например, в ситуации угрозы его жизни или жизни близких ему людей».

Последний раздел содержит также отобранные и оцененные экспертом факты и установленные закономерности проявления психической продукции подэкспертного, включая эмоциональное состояние. Реконструируя и идентифицируя характер эмоционального состояния, эксперт пользуется разными видами связи между устанавливаемыми фактами. Так, прежде чем заявить об оценке состояния подэкспертного, он описывает его.

Пример: «Вначале оба дерущихся пребывали в сильном физическом и эмоциональном возбуждении. Так, Т. о К. показывает: «Он дышал как ломовик». Сцепившись, они оба не отпускали друг друга (л.д. 30), бились телами о двери квартиры в подъезде так, что «дверь вот-вот сломается» (л. д. 175).
«Я чувствую», — говорит Т. в беседе, — я слабну, у меня уже ноги подкашивались, а он не отстает». Последний момент борьбы Т. в беседе описывает так: «Он рукой закрылся, я удар ножом нанес снова к шее, а второй в грудь... Мне без разницы было куда бить. Лишь бы отцепился... После удара его руки разжались. Меня всего трясет...».

После того, как К. упал, Т. остановился, бросил нож, потом подобрал и медленно (согласно свидетелю, «спокойно» — л. д. 176) спустился в квартиру к К. «Думал, зайду кровь остановить или помыться. За все, что ни возьмусь — меня трясет... Ничего не понимаю: куда идти, что говорить» (из беседы с Т.).

Резюмируя, эксперт пишет: «Анализ эмоционального состояния Т. в исследуемой ситуации установил, что подэкспертный находился в сильной степени эмоционального напряжения в связи с невозможностью разрешить ситуацию, представляющую угрозу его жизни». Итак, имплицитно экспертом использована генетическая связь (между значимыми жизненными событиями и возникновением эмоций), функциональная связь (между характером ситуации и временем возникновения эмоционального состояния, между особенностями личности подэкспертного и силой, видом эмоционального состояния), субстанциональная связь (между свойствами, признаками эмоционального состояния и видом эмоционального состояния) и, наконец, объемная связь (между эмоциональными состояниями), позволившая выделить его вид.

По этим данным эксперт реконструирует уголовно-релевантные субъектные возможности подэкспертного. Заканчивается исследовательская часть заключения выводами в ответ на поставленные перед СПЭ вопросы. Доказательственное значение заключения повысится, если эксперт будет ссылаться на существование связей между анализируемыми фактами и выводными. Таким образом, выводы станут очевидными. Итак, если эксперт, используя содержательные и формальные доказательства, добивается истинности, достоверности и убедительности выводов, не только отбирая, оценивая факты и устанавливая различного рода связи и зависимости, но и доступно и понятно излагая их для неспециалистов и всех участников уголовного процесса, его профессиональная деятельность соответсвует предъявляемым к ней требованиям.

Если эксперт действует в рамках, установленных законом, стремится к надежности и научной обоснованности используемых методов и установленных фактов, ориентирован на состязательность в процессе исследования, стремится интегрировать профессиональные знания для установления нетрадиционных для экспертной практики фактов, он способен не только избежать ошибок при даче заключения, но и развивать СПЭ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: