Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Солнце встает над селом Дзауга 5 страница




 

10.

-Что значит «дело закрыто»? – процедила Инга, не веря собственным ушам. В кабинете у следователя их было четверо: один шкафообразный мент со скучающей рожей, который пялился в окно и пыхтел от жары, Инга, сам Караев и еще какой-то усатый дрыщ с глазами юркими, маленькими и хитрыми.
-Я… Я не понимаю, - пробормотала она снова, пытаясь вникнуть в смысл его слов. – Дело закрыто? Мое дело закрыто? Вы, действительно, это хотели сказать?
-М-да, девочка, мне очень жаль, - следователь вынул платок и промакивая запревшую лысину, повернулся к усачу – Закрыто за недостатком улик. Петрович, включи там вентилятор.
-Недостаток улик?!!! Это недостаток улик? Так значит, все было зря… Все, что я делала?
-Ничем не могу помочь, - он равнодушно перебрал какие-то бумаги, затем сложил их в папку и стукнул ее ребром по столу. – У этих парней железное алиби.
-Да какое еще, к черту, алиби?!
-В тот вечер они не выходили из кабака. Это подтвердило множество человек.
-Неужели? – ее лицо перекосилось – Лучше расскажите, сколько они вам заплатили?
Караев напрягся.
-Что ты несешь?! Следи за своим языком, милочка, если не хочешь схлопотать…
-Да катитесь вы! – она подскочила и толкнула стол – Продажные рожи!
Здоровяк тут же отвлекся от окна и оживился. Взгляд Петровича запрыгал, как шарик для пин-понга.
-По-моему, она хочет в обезьянник, а, Марат?
-О! Мы устроим это в мгновение ока!
Инга вдруг ощутила всю смехотворность своего положения. Она показалась себе маленькой бесхозной дворняжкой, которая ввязалась в драку с волкодавами. Задавленные слезы, как уксус подло жгли ее горло. Она сползла обратно в кресло.
-Это преступление, то, что вы делаете… - прошипела она – Вы такие же преступники, как и они.
-Я думаю, тебе пора катиться отсюда, пока не поздно.
-У вас есть дети, Владимир Казбекович?
-Еще одно слово, и…
-Той девочке не было и двенадцати лет… - продолжала она – Понимаете? Это как вырвать у ребенка сердце и мозги… Это смерть заживо!
-Я все понял. Это чертовски- трогательно, а теперь…
-Вам на все плевать, да? Вам, как собаке кинули кусок, и вас больше ничего не волнует. А если бы это была ваша дочка?
-Черт!!! Марат, вышвырни ее отсюда!
Она кое-как выскользнула из железных рук мента- громилы, и влетела в коридор, где ее ждала Яна…

Инга чертыхалась и извергала проклятья, пока Яна вела ее вниз по лестнице. Чертыхалась, только чтоб не упасть и не разреветься на месте. Все было кончено. Все пошло прахом.
-Я же говорила тебе, - Яна покровительственно обняла подругу за плечи – И Марик говорил. Никогда ты никого не слушаешь. Деньги, и только деньги правят здесь всем.
-Значит, у меня нет прав, да?
-Нет. Ни у тебя, ни у меня, ни у этой Оксаны, ни у ее родителей… Габарай во всем будет прав. Они всегда побеждают.
-Хватит! – Инга остановилась и резко откинулась назад, со стуком навалившись спиной на стену. – Хватит, пожалуйста.
-Ты мне не веришь? – мягко спросила Яна.
-Не знаю…
-Ладно, - она вздохнула – Идем домой. Просто забудь. Выкинь из головы. Жизнь продолжается, подруга.
Инга поежилась и обняла себя руками.
-Ну что-ж, хорошо… Я буду играть по их правилам. – Она обдумывала что-то несколько секунд, затем оторвалась от стены и пошла к автобусной остановке.
-Инга! – Яна заторопилась следом за ней – Ты куда?
-Я поеду к Сосу. У него брат – шишкарь в прокуратуре.
-К Чебуреку? Да ты что?!
-Да. Я приползу к нему, буду унижаться, если надо. Мне все равно!
-Сумасшедшая! – Яна догнала ее и ухватила за рукав – Подожди, я с тобой.
-Это ни к чему. Лучше поезжай домой, присмотри за Мариной.

 

11.

-…Сос, надо поговорить.
-Поговорить??? – он поднял голову и посмотрел сквозь нее снизу вверх, не вставая с корточек. Взгляд у него был отсутствующий и безразличный. Совсем не то, что раньше. Он подчеркнуто затягивал паузу, как будто продолжал раздумывать о чем-то своем, крайне важном. Она стояла перед ним и выжидала, судорожно кусая губы. Сос, не моргнув, вырыгнул сигаретный дым в ее сторону. Рядом с ним стояли и сидели его однокурсники-юристы, в основном борцы. Все молча, буквально притаившись внимательно смотрели на нее, и на их лицах была абсолютно одинаковая, будто расклонированная улыбка. Инга сдавила пальцы в карманах куртки.
-Ну, пойдем, - он медленно поднялся и поплелся за ней с видом великого одолжения. Смешки пацанов за их спинами извивались, как скользкие щупальца.
-Эй, Чебурек, осторожней с ней! Там, говорят, можно провалиться с ногами,-крикнул кто-то, и все взорвались хохотом.
Ей хотелось сдохнуть на месте. Но перед этим долго корчиться в отвратительных судорогах на глазах у этих поганых козлов, ее бывших друзей, чтобы их всех стошнило от отвращения.
Они завернули за угол, Сос остановился и задрал ногу на цоколь здания. Каждый его жест выражал такое пренебрежение, как будто ему приходилось общаться с грязной, опустившейся сифилисной шалавой. А ведь несколько недель назад он стеснялся даже посмотреть ей в глаза. Вот это контрасты! Инга усмехнулась.
-Что ты скалишься? – он надменно грыз спичку.
-Ты веришь, да?
-Во что?
-В то, о чем болтает универ.
-А о чем болтает универ?
-Сос, прекрати.
Он молчал. Глаза у него были грустные, но беспощадные. Совсем недавно их считали почти парочкой, пророчили любовь до гроба и кучу детей…
-Слушай, мне нужна твоя помощь. Сос… Я знаю, что обо мне говорят. Что я, Габарай и эти четверо… - она закрыла лицо руками. Ужасно было говорить об этом, глядя в его каменное лицо. Просто невыносимо! – Ну это все не так… Ничего такого не было. То есть… было, но не по моей воле, понимаешь? Короче… Они меня изнасиловали.
-И что ты хочешь от меня?
-Помоги мне, умоляю! Я подала заявление, таскалась по всем этим врачам, экспертизам, черт знает, чего только не натерпелась, собрала все справки, а теперь мое дело закрыли! Ты представляешь?
Сос усмехнулся.
-И ты хочешь его восстановить?
Инга закивала. В глазах ее горели слезы.
-Я готова через все заново пройти, все что угодно сделать, лишь бы Караев, эта продажная тварь его восстановил!
-Не будь идиоткой.
-Я понимаю… Он этого не допустит. Но тогда мне нужен кто-нибудь другой. Это возможно? Потребовать другого следователя?
Он лениво потянулся и почесал грудь.
-Для этого тебе надо доказать свое непредвзятое отношение к его некомпетентности, и…
-И я не докажу этого до конца жизни.
-Вот именно.
-А если обратиться выше?
-Не поможет. Все равно все будет решать республика. – Он внезапно рассмеялся – И, вообще… Неужели ты это все серьезно? Ты знаешь, кто такой Эльбрус Габараев?
-Сос, - она с чувством взяла его за руку. Он не сопротивлялся. – Значит, мне нужна торпеда. Ведь твой родной брат имеет там огромное влияние… Пусть поможет мне. Чуть-чуть! Я умоляю тебя!!!
-Вот уж, не думал, что увижу, как Инга кого-то умоляет.
-Мне плевать. Только помоги мне.
-Знаешь, я бы хотел, но… -он развел руками – Но не могу.
-Ты настолько меня презираешь?
-Я тебя не презираю, Инга – он коротко взглянул ей в глаза, и стало ясно, что он говорит правду – Давай не будем об этом.
Инга, дрожа, подняла антрацитово- черные, блестящие глаза. Крупная слеза сорвалась с ресниц и улетела вниз.
-Разве ничего между нами не было? Я ничего не значила для тебя? Сейчас я ни на что не претендую, ясно, что тебе просто впадлу даже со мной разговаривать. Но в память о прошлом…
-Я не могу, Инга!!! Ты понимаешь, о чем меня просишь? Габарай – мой друг.
-А я тебе не друг! Я – просто опущенная сучка!
-Просто… - он пожал плечами – Это бесполезно. Максимум, чего ты добьешься – это суда, на котором тебя обольют грязью и вконец обосрут твою репутацию. Я думал, ты умнее, чтобы ввязываться в это.
Она устало закатила глаза.
-Надоело выслушивать ото всех одно и то же.
-А ты возьми и прислушайся.
-Не хочу. Не хочу! – она схватила его за плечи и приблизила свое лицо – Ты скажи мне одно… Кому ты веришь? Ему, или мне?
Сос отвел взгляд и снял с себя ее руки.
-Не знаю. Но это и неважно. Я не на твоей стороне. Даже если ты и права.
-Моя правота ничего не значит?
-Именно.
Повисла пауза. Инга, задумавшись сползла по стене и уселась на корточки, свесив худые руки между колен.
-Сос. А как это там у вас говорится… «Fiat justitia pereat mundus»!
Он на секунду напряженно насупился и, вдруг, рассмеялся. Он хохотал так долго и оглушительно, что она покраснела, и едва ни рыдая, спрятала горящее лицо в ладонях. Ледяная стена универовского корпуса щипала ей спину. В ушах зазвенело: «Держи ей ноги! Держи эту тварь!» Ее вопль глохнул среди смеха пятерых голосов.
-Инга! – Сос протянул ей руку, поставил ее на ноги. Она вздохнула и сдула челку со лба.
-Значит, нет?
Он отрицательно покачал головой.
-Ты боишься его?
Сос на мгновенье задумался.
-Да. Но это не единственная причина. Как я сказал, он – мой друг. И к тому же, он – большая личность у нас. А ты – никто.
-Ну что-ж… Спасибо за честность.
Он посмотрел на нее с сожалением.
-Хочешь добрый дружеский совет, Инга?
-Нет. Не хочу.
Она застегнула куртку и пошла прочь.


В общаге все было по-прежнему: Яна сидела над книгой, Марина, свернувшись комком, валялась на койке, даже в старом раздолбанном магнитофоне скрипела все та же песня.
-Ну что? – Яна подняла на нее глаза, и было видно, что вопрос она задала просто из приличия.
-Нет, - Инга обессилено повалилась на свою кровать, не раздеваясь, и натянула до подбородка полинявший плед. Ее бил озноб. Небывалая усталость сшибла ее, как гигантская львиная лапа.
-Ты нормально себя чувствуешь? – Яна тихонько подошла к ней по скрипучему полу и присела на корточки. Инга открыла глаза, разглядывая склоненное лицо подруги. Ну почему она, а не Яна дружила с Дзлиевой Кристиной? И почему она, а не Яна отправилась на этот злополучный день рождения? Сейчас Яна могла бы быть на ее месте. Какая счастливица!
Инга сама удивилась своим мыслям и тому, что она, оказывается, такая подлая дрянь. Так забавно чувствовать себя подлой дрянью! И так приятно… Взгляд ее приостановился на Яниных губах. В углу красовалась маленькая симпатичная родинка. У кого-то она уже видела такую…
И тут жадные, безжалостные воспоминания, кубарем вырвавшись откуда-то из темноты, стальными зубами впились ей в горло. Она едва ни задохнулась. В воздухе вокруг что-то зачернело, замелькало, захлопало, как тысячи гигантских крыльев.
-Уйди… - с трудом прохрипела она, зарываясь лицом в одеяло. Ей чудилось, что уродливые птицы спускаются все ниже и ниже. Вскоре, их перья, острые и холодные, как лезвия уже задевали ее, хлестали по ногам… Инга разрыдалась.
Где-то справа, прямо около ее уха отчетливо звучал странный диалог, будто записанный на пленку. Говорили парень и девушка. Приятные, спокойные голоса.
-А знаешь, чего я хочу в данный момент?
-Прекрати.
-Почему? Разве я тебе не нравлюсь? Ну, посмотри на меня. Потрогай меня…
…Мерзкие крылья превратились в нескончаемое множество чьих-то рук. Они ерзали по ней, гладили, щупали… Руки были теплые, липкие, как кисель.
-Ты меня не хочешь?
-Неужели ты еще не понял, что не на тех нарвался, Аполлон?
Инга глухо застонала.
-Что с тобой?!!! Что с тобой?!!! – паниковала рядом Яна.
-Убери… Убери… Выключи это!
«Неужели ты еще не понял, что не на тех нарвался, Аполлон…»
Яна послушно подбежала к магнитофону и выдернула штепсель из розетки.
Инга перевернулась на спину, морщась от потоков слез. Потрескавшийся, в желтых разводах потолок медленно надвигался на нее, как пресс.
«Не на тех нарвался, Аполлон…»
-Инга, успокойся! На вот, воды попей, - Яна опять склонилась над ней со стаканом. Инга затряслась, кутаясь в плед. Перед глазами стояло лицо Кокоя… Полудетская, обдолбленная вусмерть рожа… Шквал перегара… Грязные, мерзкие руки на ее теле медленно таяли, превращаясь в блестящую слизь… Через секунду кровавая жижа обволокла ее ноги, живот, грудь, лицо – все тело, не позволяя вздохнуть. Алан смотрел на нее сверху из-под полуопущенных темных ресниц и невинно смеялся…
Яна наклонилась и коснулась губами ее лба.
-Смотри-ка! Ты вся горишь! Я пойду за врачом.
-Нет… - забормотала Инга – Нет… Я это так не оставлю… Я не отступлю…
-Послушай, -Яна заговорила отвратительным приторным голоском – Забудь про эту безумную затею. Тебе никто не поможет, а сама ты ничего не добьешься. Сос не такой идиот, чтобы портить с Габараем отношения. Ты сделала все, что могла, и больше нет никаких шансов, поймешь ты это наконец?
Инга внезапно притихла. Слезы ее высохли. Она медленно и как-то зловеще поднялась на кровати и села. Бледное лицо с повисшими по обе стороны черными растрепанными волосами приобрело устрашающее выражение.
-Нет… У меня еще есть шанс…
Она неспеша спустила ноги на пол, встала и направилась через комнату к Марининой кровати.
-Эй! – испуганно позвала Яна – Чего ты от нее хочешь? Не трогай ее.
-Я ее убью. Убью, если она не напишет заявление, - Инга рывком сдернула с Марины одеяло, и вдруг, оглушительно заорала: - Слышишь ты меня?!!!
Марина не шевельнулась и даже не открыла глаз. Инга затрясла ее со всей силы.
-Хватит, валяться, слабачка! Вставай и одевайся.
Марина съежилась еще больше.
-Это ты во всем виновата, ты!!! – Инга навалилась на нее сверху, сотрясая ее безжизненное тело. Марина задрожала, закрываясь руками, точь-в-точь, как тогда, когда она валялась на тротуаре. Это было ужасно смешно! Инга вдруг представила себя на месте пацанов и ощутила невероятное удовлетворение, неописуемый восторг от чувства власти над жертвой, от ее беспомощности и собственного могущества.
Яна что-то кричала сзади. Инга вцепилась Марине в горло.
-Трусиха! Слабачка! Все из-за тебя!
В комнате раздался странный грохот, и неожиданно чьи-то сильные руки оттащили ее то кровати. Инга сползла на пол и посмотрела сквозь облепившие мокрое лицо волосы вверх на возникшего откуда-то Марика.
-Успокойся, подружка. Тихо, тихо, - он поднял ее с пола, уложил на койку, сбегал к столу, вернулся и сунул в рот две маленькие таблетки.
-Что это?...
-Успокойся и проглоти.
На соседней кровати Марина рыдала в Яниных объятьях.
-Господи… - Яна гладила подругу по волосам – Хорошо, что ты зашел. Я думала, она ее убьет.


12.

Инга проснулась под утро. Яна и Марик сидели около крошечного черно-белого телевизора с сонными глазами и пили, наверно, по сотой чашке кофе. Инга уселась в постели и обняла колени руками.
-Бдительная охрана бодрствовала всю ночь?
Яна и Марик обернулись.
-А… Проснулась.
Инга зевнула и заправила волосы за уши.
-Я, кажется, вчера буянила?
-Да уж, - вздохнула Яна – Ты была просто невменяемая… Набросилась на Марину…
-Я все помню.
-Мы позвали врача. Она сделала тебе укол и прописала это, - она помахала в воздухе рецептом. –У тебя нервы шалят, дорогуша. Могут быть осложнения, так что с этого дня ты и думать забудешь о судах, милиции и прочей фигне, ясно?
-Конечно, - Инга встала, нацепила шлепанцы и подошла к Марине. Та тихо спала, отвернувшись к стене.
-Как она, ничего?
-Да. По крайней мере ты заставила ее заговорить. Вчера она сказала, что ненавидит тебя.
-М-да. У меня, действительно крыша едет. Насчет заявления она не передумала?
-О, Господи! Нет! И не смей ей больше ничего говорить!
-Ладно, - Инга заботливо подоткнула вокруг нее одеяло, подошла к столу и сунула кипятильник в свой стакан. – У меня возникла еще одна идея. Марик, я вспомнила, что у тебя какой-то родственник – следователь…
Он отрешенно пялился в телевизор.
-Не помню.
-Слушай, ты должен поговорить с этим… Игорем.
-Олегом.
-Ну, неважно.
-Да, неважно. Для тебя это теперь действительно неважно, потому что я больше не собираюсь выслушивать ничего на эту тему.
-Придется, Марик, - она уселась на табуретку прямо напротив него, загородив ему экран. – Так что? Где он работает?
-Я сейчас поколочу ее, - вскричала Яна – Поколочу безбожно и не посчитаюсь с ее черным поясом!
-Тише. Ты поговоришь с ним? – снова упрямо спросила Инга.
-Нет. Нет и нет! Это бред, понимаешь? Если дело закрыто, то уже ничего не поделаешь. И никто не будет подставлять свою задницу и рисковать местом из чистого энтузиазма. Тем более, что Олег мне – седьмая вода на киселе. Я не видел его сто лет, а сейчас заявлюсь, и что? Давай, дядя, объявим войну системе?!
-Хорошо, - Инга скрутила сзади свои волосы и засунула их под водолазку – Я сама с ним поговорю. Вы пока отдохните, ребята. Марик, поспи часиков до десяти. Я пока попью кофе, скупаюсь, позанимаюсь, а потом мы съездим к нему вместе, идет?
-Нет.
-Да! – ее глаза сумасшедшее заискрили – Да, Марик!


Ее напору невозможно было противостоять. Марик искренне удивлялся, откуда в этом измученном человеке столько силы и упрямства. Ему, все-таки, пришлось проводить ее к своему троюродному дяде, Олегу Захаровичу, и он был просто ошарашен, узнав, что Инга добилась своего – Олег взялся за это дело. Они разговаривали около часа, и когда она ушла, Марик долго наблюдал за его странным выражением лица. Олег курил одну за одной, морщил лоб и о чем-то напряженно думал.
-Ты действительно ей поможешь?
Олег несколько секунд смотрел куда-то в сторону, нервно барабаня пальцами по столу. Наконец, он вздохнул.
-Видишь- ли, Марик… С одной стороны – я наживу себе очень серьезных врагов. Но с другой… Черт, я знаю, о ком речь, и… Это действительно дело чести! А если не поддерживать таких людей, как эта девочка, то что вообще с нами будет?
-У нее есть шанс?
-Ну… Надо постараться. Сильно постараться. Надо все для этого сделать.


Уже на следующий день среди некоторых посвященных лиц поднялась паника. Как назло, Эльбрус Георгиевич был в отъезде по делам. Ближе к вечеру в доме у Габараевых начал разрываться телефон…
Тимур, Кокой и Алина умиротворенно валялись в гостиной на ковре возле камина, поглощенные игрой в «Бизнес».
-Интересно, кто это так трезвонит? – Алина подмигнула Кокою – Сто- пудово, Тимуровские бабы!
-Ждите меня и ничего не трогайте, - Тимур взял трубку и вышел в холл – Да!
-Тимурик! Добрый вечер!
-Ооооо!!! – Тимур расплылся в широченной улыбке – Дядя Бимболат! Шалам, дорогой!
-А где отец?
-Его нет, дядя Бимболат, он в Питере. Как там вы сами? Как тетя Фатима?
-Слушай, его срочно надо найти. Что-то тут опять непонятное творится…
-Ах!
-Ситуация выходит из-под контроля. Надо нам с ним что-то придумывать…
-Опять?!, - Тимур усмехнулся- Ой, дядя Бимболат, какие же вы все ненасытные!
-Что??...,-трубка болезненно захрипела -Да нет же!!! Эта девка какая-то неугомонная. Я не знаю, по каким каналам она это пробила, но я узнаю. Завтра же узнаю!
Инга… Габарай почему-то улыбнулся. Черные, как смоль волосы, атласная кожа. Разбитые в кровь губы… Инга. Он осторожно присел на край стола. Просто поразительно!
-…лучше все поскорее уладить, - доносилось из трубки – Так что надо отцу сообщить! Сегодня же!
-Конечно, я сейчас же ему позвоню.
-Да, да, - тот еле успевал переводить дух – Скорее, а то если эта каша заварится…
-Ох, - Тимур тяжело вздохнул – Как обидно, дядя Бимболат, приличному человеку уже даже потрахаться без хипиша нельзя, правда? Проклятые демократы!
Истеричные крики на том конце провода поутихли. Дядя Бимболат слегка опешил. Тимур представил, как перекосилась его снобская рожа, и отдуши рассмеялся.
Он отключил телефон и отбросил трубку. Конечно же, он не собирался никуда звонить и выслушивать новую порцию вони от этого старого ворчуна – своего отца. С такими проблемами он сам умел справляться очень легко и быстро.
Габарай тут же вернулся в гостиную, где все еще царила идиллическая картина: Кокой и Алина с совершенно непостижимым, подлинным детским азартом резались в тупую настольную игру.
-Тимур, где ты шатаешься? Я уже за тебя походила.
-А, небось, смухлевали. Я вас знаю, два афериста,- он взял со стола яблоко и уселся на свое место – Где моя фишка?
-Вот. Кто звонил? Блондинка, брюнетка?
-Нет. Лысый, пузатый. Это Бимболат из прокуратуры пахану звонил. Опять какие-то говнотерки…
-Его не будет до конца месяца.
-Ну и фиг с ним! – Тимур засмеялся и покосился на Кокоя – Эй, ты, чмо, откуда у тебя эти деньги? Когда я уходил, ты был почти банкротом!
-Я???
Алина не сдержалась и прыснула.
-А ты, плесень, его покрываешь, да? Своего любимого Аланчика, - он пульнул в сестру фишку – Офигели вы, что ли?!
Она откинулась назад, вытянув над головой руки, и залилась звонким хохотом. Кокой внимательно посмотрел на Тимура. Один только недолгий взгляд. Он чувствовал и понимал его, как никто.
-Послушай, Алька, - заговорил он, когда она, наконец, успокоилась и сделала ход фишкой – Вы завтра, кажется, с братом в театр собирались? Давайте, вы это перенесете. Я бы хотел, чтобы он мне помог кое в чем.
-Уф, опять! Ну ладно. Тогда в пятницу ты идешь с нами.
-Договорились.
-Что поделать… Тебе, Кокой, я никогда не могу ни в чем отказать.
Тимур чинно откашлялся, глядя на нее исподлобья.
-Алина Эльбрусовна, вынь-ка руку из банка. Я все вижу.
Она снова расхохоталась и перевернула коробку. Они стали носиться друг за другом и швыряться игрушечными купюрами, а потом все трое поехали кататься по вечернему городу.

 

13.

Попытка номер два. Инга снова направлялась в больницу, чтобы поговорить с матерью девочки. Ее буквально морозило от предчувствия новой истерики. Но она знала, что не отступит: будет приходить еще тысячу раз, убеждать, умолять, угрожать, преследовать – лишь бы выбить из нее вожделенное обвинение.
Вдалеке Инга разглядела первые корпуса больницы – ненавистное гинекологическое отделение. Она до безобразия хорошо помнила тоскливые палаты, женщин на погнувшихся койках, старающихся отвлечься от своих болезней: кто-то читает, кто-то изучает трещины в потолке, кто-то смотрит принесенный родственниками телевизор… Для нее самой это были дни, погруженные в туман, когда ее источенное сознание балансировало между ужасами безжалостной реальности и чудовищными фантазиями свинцового сна. Время тогда растягивалось, сжималось, извивалось и всячески ускользало от ее понимания. А она продолжала жить в вакууме, в душной утробе какого-то неведомого существа. Наверно, она давно бы уже изнывала от жалости к себе, если бы жалости было хоть какое-то место в ее новом сознании. Но все ее прежние мысли обмельчали и высохли, их заволокла гигантская тень жгучей злобы.
Инга вошла в здание, прошагала по коридору и остановилась у знакомой двери, собираясь с мыслями. Нужно было пустить в ход все свое красноречие! Нужно любой ценой выбить из нее обвинение!
Она открыла дверь и удивленно застыла. Сомнений быть не могло: та же самая комната, те же лица, но ближайшая койка была пуста. Медсестра в белом колпаке крутилась рядом, застилая вычищенный матрас новым постельным бельем.
-Простите… Девочка, которая лежала здесь… Ее перевели?
Медсестра подняла голову и безразлично посмотрела стеклянными, закамуфлированными обильным макияжем глазами.
-Умерла два дня назад, - отчеканил бесстрастный голос.
Инга шумно выдохнула и прислонилась к двери. Суматошное, бурлящее чувство мгновенно затопило ее изнутри. Умерла? Сердце бешено заколотилось. Ее настиг целый ураган самых разных мыслей, которые закопошились, как отвратительные пестрые насекомые. Верх взяла дьявольская, садистская радость. Она едва ни подпрыгнула.
«…Зверское изнасилование малолетней… Повлекшее за собой смертельный исход»!!!
-В котором часу ее забрали?
-Около одиннадцати, я думаю.
-Спасибо, - она направилась в регистратуру.
-…Сожалею, - ответила женщина в роговых очках из окошечка – Родственники забрали все документы.
Инга похолодела.
-Не может быть. Но у вас же должны остаться сведения? Пожалуйста, мне необходим ее адрес.
-Ничем не могу…
-Пожалуйста, проверьте еще раз.
Женщина раздраженно пролистала картотеку.
-Нет. Ничего нет.
-Вы правильно расслышали фамилию?
-Господи Боже! Я похожа на идиотку?
Она отвернулась. Что же делать? Ее главный козырь так глупо ускользал у нее из рук. Как же теперь искать ее в этом городе?
Инга снова наклонилась к окошечку.
-Постойте, ведь все трупы везут отсюда в судебную экспертизу, так?
-Почти все.
-И там их непременно регистрируют?
-Должны…

Через полчаса Инга неслась по коридору морга. В воздухе здесь стояла незыблемая смесь запаха формалина и разложения. Да и само это неуклюжее, мрачное серое здание тащило со дна ее души тяжеленный груз воспоминаний пятилетней давности. Взгляд ее скользнул по двери с надписью: «Большая секционная», в груди как будто перекусился какой-то проводок, и посыпали жаркие искры. Именно здесь, в этом коридоре она стояла тогда в окружении совершенно чужих людей, а другие такие же чужие люди там, за порогом опознавали два изувеченных тела. Именно тогда кто-то назвал их «телами», хотя для нее они все еще были папой и мамой.
Ее и теперь охватывал ужас. Но не суеверный бред от сознания, что она находится в одном здании с мертвецами. Ее пугало само место, где человеческое горе стало обыденностью. «Точно, как в нашем городе», - подумала она.
Инга вошла в какой-то кабинет с развешенными по стенам девицами в ярких купальниках и принялась рассказывать долгую, слезливую историю про какую-то родственницу, про потерянный адрес и про ужасную трагедию. Сердобольный работник разрешил ей пролистать регистрационный журнал. Они вместе разыскали нужный ей адрес, и она, рассыпаясь в благодарностях, тут же отправилась по нему.

Через открытую дверь Инга вошла в унылую квартиру. Поминки уже давно закончились, народу в доме оставалось мало, видимо, самые близкие помогали прибраться. Что бы ни случалось с людьми – большое счастье, или большое горе, все всегда сводится к горам немытой посуды.
Она заглянула в комнату, выискивая глазами мать Оксаны. Та, поникшая, сидела в темном углу рядом с какой-то пожилой женщиной.
-Мои соболезнования, - Инга медленно приблизилась к ним, мучительно чувствуя, что ее появление здесь и сейчас, конечно не верх деликатности. Мать едва глянула на нее и отвернулась.
-Опять ты… Как же ты мне осточертела, - голос ее был усохшим, выцветшим, напрочь лишенным какой-либо жизни.
-Простите. Давайте, я помогу что-нибудь…
Женщина сдавленно вздохнула.
-Ничего не надо. Тут хватает помощников.
Инга нервно кусала губы.
-Может быть… Мне лучше поговорить с кем-нибудь из родственников?
Женщина молчала, уставившись в пол.
-Да не с кем… говорить.
-Простите меня. Я понимаю ваше состояние. Это такое горе! Я знаю, что вам сейчас не до меня, и это совсем некстати, но все-таки… Может быть, теперь… Вы не изменили своего решения?
-Нет, - она покачала головой, - оставь меня в покое… Не буду я ничего писать.
-О чем это она? – спросила пожилая женщина – Насчет заявления, что ли?
-Да. Глупости какие-то, - она смахнула рукой слезу. Старуха подняла голову и пригвоздила Ингу взглядом.
-А может девчонка и права… Хорошо бы посадить этих гадов. Или хотя бы потребовать компенсацию…
-Компенсацию?!!! Компенсацию за мою доченьку? Да ты что?! Ах, моя бедная девочка, - она закрыла лицо руками и заплакала, раскачиваясь взад- вперед. Инга неуверенно подсела к ней и приобняла. Женщина не отстранилась, смиренно рыдая ей в плечо.
-Вы верите в Бога?
-Бог не помог моей девочке…
-Оксана сейчас в другом мире, гораздо более совершенном, чем наш. Там нет ни зла, ни насилия, ни боли. Думайте об этом.
-Я знаю, - она всхлипнула – На все воля Божья. Он их накажет!
-Да, может быть, когда-нибудь там… Но пока, здесь, на земле они творят чудовищные преступления, и это остается безнаказанным. Разве это нормально? Они будут творить беспредел и дальше, и все сойдет им с рук. Вы представляете? Неужели вам все равно? Ваша дочь умерла, еще толком не увидев ничего в жизни. Но зато успела пережить такой ад, что не дай Бог! И это было последнее, что она видела. Ради чего она погибла? Вы только подумайте, ради чего? Я даже не знаю, как это назвать. Ради секундной бредовой прихоти каких-то пьяных скотов, которые уже о ней забыли.
-О, Господи! Ну зачем ты мне все это говоришь? – взмолилась женщина. Инга видела, что своими словами буквально истязает ее, но непреклонно продолжала:
-Я хочу разбудить вас. Вы понимаете? Ваша дочь умерла в муках. Она должна была еще жить и жить, учиться, строить свою судьбу. И этого человека больше нет. Почему? Просто так! Им так захотелось. Эта девочка никогда не станет тем, кем мечтала, не встретит свою любовь, не побывает в странах, в которых хотела побывать… А им наплевать! Она погибла, а они будут продолжать жить, радоваться своей жизни и шляться по этой земле. Она никогда больше не сможет смеяться, а они смогут! Она никогда не будет смотреть в это небо, а они будут смотреть! Меня просто убивает эта мысль. Неужели вам безразлично?
-Хватит! Перестань! Не хочу ничего слышать! – она достала платок и стала вытирать лицо. Старуха рядом сотрясалась от гневного плача.
-Скажите, у вас есть еще дети?
-Да. И ради них я буду жить.
-Тогда подумайте хотя бы о них. Оксане уже ничего не угрожает. Но в нашем городе ведь ничего не изменилось. Кто завтра окажется на ее месте? Мы ведь все такие уязвимые.
-Нет!
-Да. Вы знаете, что я права.
Женщина закусила губу и уставилась на нее немигающими светлыми глазами. Она не могла уже ни плакать, ни возражать, ни злиться. Она просто бессмысленно таращилась на Ингу, как на инопланетное существо, более развитое, цивилизованное, но враждебное.
-Вы слышите меня? Скажите что-нибудь, - потребовала Инга.
-Уходи.
-Обещайте, что вы подумаете. Вы ведь не одна. Мы вместе их накажем.
-Да… - она совершила неопределенное движение рукой – Подумаю. А сейчас уходи. Пожалуйста. Просто уйди отсюда.
-Я прошу вас…
-Это я тебя прошу.
-Ладно, - Инга напоследок стиснула ее руки, ощущая себя инквизитором – Подумайте. Я знаю, вы мужественная женщина.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных