Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Интерактивное практическое занятие по теме № 4




(первое занятие)

 

«Роль правового прецедента в системе источников права социального обеспечения»

Методика проведения практического занятия:

1. Для проведения занятия используется прием «двойной дневник»

2. Перед студентами ставится вопрос по исследуемой проблеме. Студенты кратко в письменной форме в течение 5 минут отвечают на поставленный вопрос и приводят аргументы в подтверждение своей позиции. Затем желающие студенты оглашают свое мнение.

3. После заслушивания мнений студентов и подведения преподавателем общего итога по обозначенным позициям, студентам предлагается для самостоятельной работы текст с информацией по исследуемой проблеме, и разъясняются правила работы с текстом.

4. Студенты читают текст с маркировкой, отмечая необходимые цитаты. Затем составляют таблицу с двумя колонками. В первую колонку выписывают мнения специалистов по исследуемой проблеме, во второй колонке комментируют отмеченную позицию или отражают свою интерпретацию. отмечают мнение почему выбрали.

5. Желающие студенты зачитывают свою таблицу либо отдельные позиции таблицы и отмечают, почему выбрали именно это мнение, затем следует коллективное обсуждение.

Таблица приобщается к материалам портфолио студента для итогового контроля преподавателем.

Тему и текст для самостоятельного чтения на занятие по изучаемому разделу определяет преподаватель. Преподаватель вправе представить студентам для работы текст с иным наименованием темы по изучаемому разделу.

Текст для работы:

 

«В последние годы специалисты различных отраслей права развернули широкую полемику о признании судебного прецедента источником права, теоретическое и практическое значение которого не вызывает сомнений. Как отмечает С.И. Кобзева все высказывания по данной проблеме можно свести к трем позициям – это полное отрицание данной идеи, активная ее поддержка и возможная ее реализация в перспективе.

Все авторы в подтверждение своего мнения обращаются к истории развития России, ее правовой системе, зарубежному опыту, анализу законодательства. Так, В.С. Нерсесянц считает ошибочным мнение о том, “будто в нашей системе права судебная практика в самых различных проявлениях оказывается источником права”, и приводит следующую аргументацию. Судебная практика согласно действующей Конституции представляет собой не правотворческую, а лишь правоприменительную (и соответствующую правотолковательную) деятельность. Это однозначно следует из конституционной концепции российской правовой государственности и конституционной регламентации принципа разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Далее автор пишет, что существо обсуждаемой проблемы состоит не в том, может ли суд создавать правовую норму, а совершенно в другом: имеет ли суд в рамках нашей конституционно-правовой системы право на правотворчество, должен ли он создавать новое право, т.е. одновременно и законодательствовать, и применять закон? Нет, не имеет. Акты всех звеньев судебной системы (судов общей юрисдикции, арбитражных судов, Конституционного Суда РФ, конституционных судов субъектов Федерации), несмотря на их различия, являются именно правоприменительными актами. Только в этом своем качестве они и обязательны. Разъяснения Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, как это видно из Конституции РФ (ст. 126, 127), по своему предмету, сфере и смыслу вообще не относятся к правотворчеству. Эти разъяснения носят рекомендательный характер. “Правила”, которые в них содержатся, – это никак не новые нормы права, а максимум – рекомендуемые высшими судебными органами правила толкования действующего права с учетом складывающейся судебной практики его применения. Принципиальное значение при этом имеет то обстоятельство, что по Конституции и действующему законодательству у судебной власти нет права отменять нормативный правовой акт, признанный ею не соответствующим Конституции или закону. Отмена нормативного правового акта (как и его принятие и изменение) – это прерогатива правотворческих органов, а не суда. Суд же вправе дать лишь юридическую квалификацию (правовую оценку и характеристику) рассматриваемого нормативного правового акта в смысле его соответствия Конституции, закону. Решение судебного органа о несоответствии рассматриваемого нормативного правового акта Конституции, закону – лишь основание для отмены этого акта компетентным правотворческим органом, а не сама отмена. Такое решение является также лишь основанием (юридическим фактом), с которым законодатель (и действующее право) связывает определенные последствия (утрата силы акта, его неприменение судами и т.д.). Но данные последствия – это уже заранее установленные законодательством правовые нормы, а не нормы права, создаваемые самим судом. Так, согласно Конституции РФ (ч. 6 ст. 125) “акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу”. В заключение своей статьи В.С. Нерсесянц отмечает, что судебная практика, не будучи правотворчеством, является одним из важных источников для правотворчества.

По мнению С.И. Кобзевой, слабость данной позиции заключается в том, что она построена только на анализе буквы закона и не учитывает те реалии, которые происходят в действительности, поскольку в силу различных субъективных и объективных причин судебные органы выполняют более широкие функции. На это обращают внимание те ученые, которые выступают за признание судебного прецедента источником права, полагая, что фактически это уже существует, требуется только легальное признание. При этом делается оговорка, что речь идет об актах высших судебных органов. С.А. Иванов отмечает: “Постановления судов высшей инстанции – источник трудового права, как и права вообще. В нашей правовой системе это новое, безусловно, прогрессивное явление, и его не следует игнорировать. Однако и переоценивать его не стоит”. Ю.А. Тихомиров констатирует: “Сегодня в России прецеденту нелегко появиться и “встать на ноги”. Правда, некоторые профессора сейчас очень активно пропагандируют идею прецедента в России. Представляется, что здесь проявляется некоторая торопливость”. Система средств влияния судов на правотворческую практику развита в стране довольно хорошо, инструментов у судов, и прежде всего у высших, вполне достаточно. Поэтому прецедент может появляться в России очень медленно и в ограниченном масштабе. В.И. Миронов называет в числе источников трудового права постановления Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ. Он пишет, что Конституционный суд РФ, давая обязательные для исполнения толкования Конституции РФ, фактически издает новые правила поведения. К компетенции Конституционного Суда отнесено и признание нормативных правовых актов неконституционными, что влечет утрату этими актами юридической силы. Данные полномочия позволяют сделать автору вывод о выполнении Конституционным Судом не только правоприменительной, но и правотворческой функции. Аналогичным образом В.И. Миронов оценивает и постановления Пленума Верховного Суда РФ. По его мнению, Пленум Верховного Суда РФ не только толкует законодательство, но и восполняет пробелы в правовом регулировании, то есть создает новые правила поведения.

Проанализировав мнения ученых, М.В. Филиппова пришла к выводу о том, что есть все основания для признания за разъяснениями Верховного Суда РФ по вопросам применения законодательства, решениями Конституционного Суда РФ и всех судов судебной системы РФ по вопросам признания нормативных правовых актов неконституционными или недействительными, а так же основанными на прямом действии Конституции РФ, характера источников права, поскольку «они являются таковыми фактически и нет формальных для признания.

С.И. Кобзева применительно к праву социального обеспечения считает преждевременной постановку вопроса о признании судебного прецедента источником права. По мнению С.И. Кобзевой нельзя отрицать значительную роль постановлений судебных органов в механизме защиты социальных прав граждан. Но практика показывает, что в таком огромном, некодифицированном массиве нормативных правовых актов по социальному обеспечению бывает трудно разобраться даже высшим судебным органам. Так, решением Верховного Суда РФ от 17 октября 2001 г. пункт 13 Основных условий обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию, утвержденных постановлением Совмина СССР и ВЦСПС от 23 февраля 1984 г. N 191 (с последующими изменениями и дополнениями), в части слов “наступления временной нетрудоспособности в период временной приостановки работы” был признан недействительным, и у работника, заболевшего в этот период, возникало право на получение пособия. Однако 19 февраля 2002 г. данное решение было отменено. Этот пример показывает, что проблема судейского правотворчества потребует подготовки специалистов соответствующей квалификации с высокими морально-нравственными качествами, способных правильно, объективно разобраться во всех тонкостях возникающих споров в крайне сложной, некодифицированной сфере социально-обеспечительных отношений, проявить подлинную независимость, справедливость, неукоснительное соблюдение закона при вынесении решения. Она полагает, что внесение изменений в Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. “О судебной системе Российской Федерации” может быть связано с определением правового значения судебных актов различного уровня, их иерархией и местом среди других источников права. Как отмечает С.И. Кобзева все попытки решить эту проблему на отраслевом уровне не нашли поддержки законодателя. Ни в одном кодифицированном отраслевом акте (ГК РФ, ТК РФ, УК РФ и др.), в котором по общему правилу определяются круг общественных отношений, регулируемых данной отраслью права, а также правовые источники, их иерархия, нет упоминания о роли и месте судебной практики.

Е.Е. Мачульская соглашается с авторами в том, что решения высших судебных органов хотя и не являются пока источниками права в формально-юридическом смысле, но служат источниками правотворчества. Она отмечает, что правовые позиции Конституционного Суда РФ обогащают конституционную основу для отраслевого нормотворчества, что в полной мере касается и социального обеспечения. Они представляют собой обобщенные выводы, содержащие толкование конституционного смысла положений отраслевых законов и иных нормативных правовых актов. Е.Е. Мачульская обращает внимание на особое значение для правоприменительной практики постановлений Пленума Верховного Суда РФ, решений Верховного Суда РФ по отдельным делам принципиального характера и решений нижестоящих судов, одобренных Верховным Судом РФ при кассационном рассмотрении дел и составлении обзоров судебной практики, опубликованных в официальных изданиях. Она отмечает, что довольно часто постановления Пленума Верховного Суда РФ содержат положения, фактически восполняющие пробелы действующего законодательства. В качестве иллюстрации она приводит Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.12.2000 № 35 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с реализацией инвалидами прав, гарантированных Законом РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». В соответствии с этим постановлением суд вправе удовлетворить требование истца об индексации сумм возмещения вреда, нанесенного здоровью вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, с учетом индекса роста потребительских цен, рассчитанного государственными органами статистики РФ. Аналогичные положения закреплены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.03.2011 № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» в отношении застрахованных лиц».

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных