Предмет криминологии

Название науки «Криминология» образовано от двух слов: латинского crimen (преступление) и греческого logos (учение). Таким образом, в дословном переводе криминология – это наука о преступлении. Но в отличие от науки уголовного права, которая изучает преступления, ответственность и наказание за них в законодательной характеристике и правоприменительной практике, криминология исследует преступность, ее причины и условия, личность преступника и предупреждение преступлений как массовых социальных явлений.

В виде самостоятельной отрасли знаний криминология существует менее двух веков. Хотя, бесспорно, некоторые суждения о причинах преступности и методах борьбы с ней встречаются уже в трудах римских и греческих мыслителей, а также в трудах мыслителей XVI-XIX в.в., но до второй половины XIX в. они не представляли еще самостоятельной системы научных знаний. Впервые термин «криминология», означавший самостоятельную науку, употребили итальянские исследователи Топинард и Гарофало, которые в 1885 году опубликовали монографию под аналогичным названием.

Предмет отечественной криминологии по мнению многих исследователей включает в себя четыре составные части (четыре группы изучаемых социальных явлений)[1]:

а) преступность, как социальное и уголовно-правовое явление;

б) личность преступника, как совокупность социальных, социально-психологических свойств лица, совершившего преступление;

в) детерминанты (причины, условия, факторы) преступности;

г) предупреждение преступности, как деятельность, включающая в себя систему мер позитивного воздействия на преступность, личность преступника и детерминанты преступности.

Такое представление о предмете криминологии сформировалось не сразу, и хотя оно является доминирующим, однако не единственным. Одни исследователи предлагают исключить из пред­мета криминологии отдельные блоки, другие - напротив, расши­рить предмет криминологических исследований. Так, например, некоторые исследователи не наделяли в качестве самостоятель­ного предмета криминологических исследований личность преступ­ника, обосновывая это тем, что одни свойства личности преступ­ника изучаются в разделе причин и условий преступности, дру­гие - в разделе предупреждения преступности. По их мнению, внимание нужно сосредоточить на изучении социально-психологи­ческого механизма индивидуального преступного поведения, по­скольку нет социально-типичных свойств, отличающих лиц, совер­шивших преступления, от законопослушных граждан. Таким обра­зом, подвергается сомнению правомерность существования самого понятия «личность преступника», ставится знак равенства между этим понятием и понятием субъекта преступления[2].

Более подробно эта проблема будет рассмотрена в дальней­шем. Сейчас же отметим, что в целях профилактики обществу всегда будет необходим средне-статистический портрет преступ­ника, который помогает установить, какие свойства личности и в какой степени были включены в механизм преступного поведе­ния. Это означает, что выделение в качестве самостоятельного предмета криминологических исследований социальных свойств преступников объективно необходимо. Однако, учитывая, что нет преступника как определенного социально-психологического типа, правильнее этот раздел криминологии именовать как личность ли­ца, совершившего преступление[3].

В этой связи отметим, что данный раздел предмета кримино­логии необходимо расширить, поскольку криминолога интересует также личность лица с социально-отклоняющимся поведением, ко­торое может совершить преступление[4]. Например, проблема личности подростка, совершившего преступление в группе, никогда не исчерпывалась изучением только лиц, совершивших преступле­ние в соучастии. Это обусловлено тем, что в преступную группу как реальную социальную общность входят все лица, создающие необходимые условия для ее жизнедеятельности, а не только уча­ствующие в совершении конкретных преступлений[5]. Исключение этих лиц из предмета криминологических исследований означало бы невозможность вскрытия механизма образования этих групп, выработки мер по их разложению или переориентации.

Как уже отмечалось, предмет криминологии в юридической литературе предлагается не только сузить, но и существенно расширить за счет включения в него в качестве самостоятельного раздела, факторов преступности, так называемых «фоновых явле­ний», прогнозирования преступности, жертвы преступления, крими­нализации и декриминализации деяний.

Вопрос о включении в предмет криминологии факторов прес­тупности поставлен вполне правомерно, поскольку очевидно, что помимо причин и условий преступности на ее существование влия­ют и другие детерминанты, связь которых с преступностью явля­ется не причинно-следственной, а функциональной. К числу та­ких факторов относят урбанизацию, миграцию населения, изменение его половозрастной структуры и ряд других[6]. Вопрос, однако, состоит в том, в какой степени криминолога должны интересовать эти явления. Думается, что явления влияющие на преступность, но не порождающие или не обусловливающие ее, не могут быть са­мостоятельным предметом криминологии, поскольку для ее предме­та важны они не сами по себе, а важно их влияние на состояние преступности. Именно поэтому факторы преступности должны изу­чаться наряду с другими ее детерминантами - причинами и усло­виями. Иной подход к факторам преступности означал бы полную неопределенность предмета, метода и задач криминологии, иссле­дования общественных явлений отдаленно связанных с преступ­ностью. К сожалению, такие подходы существуют. Например, в монографии A.M. Яковлева «Социология экономической преступнос­ти» включены разделы, которые к экономической преступности никакого отношения не имеют и могут представлять интерес толь­ко для ученых экономистов: экономика как социальный институт, социальные нормы в экономике, социальные роли и т.д. Такой уровень абстрагирования от предмета криминологии нередко при­водит автора к упрощенному выводу о взаимосвязи экономических факторов и преступности. Например, автор утверждает, что кра­жи на предприятии приобретают массовый характер, когда зарпла­та не эквивалентна вознаграждению за труд[7]. Излишняя катего­ричность такого утверждения очевидна, поскольку ни одной экономи­ческой системе не удается достичь адекватного соответствия между трудовым вкладом работника и его материальным вознаграж­дением. Однако уровень хищений на различных предприятиях даже при одной экономической системе может существенно отличаться, поскольку зависит от целой совокупности факторов (системы ох­раны производственной территории, постановки работы по учету материальных ценностей и т.д.). Кроме того, отсутствие эквивалентного вознаграждения за труд порождает не только и не столь­ко кражи на производстве, сколько другие нежелательные для предприятий последствия: увольнение квалифицированных кадров, маскируемое безделье, решение в рабочее время своих личных проблем и т.д.[8]

«Фоновые» явления, т.е. допреступные формы социально-отк­лоняющегося поведения (проституция, алкоголизм и т.д.), прив­лекли внимание криминологов в связи с тем, что они тесно связа­ны с преступностью, создают общий негативный «фон» для ее су­ществования или имеют прямые криминальные проявления. Например, взаимосвязь проституции и преступности можно проследить по сле­дующие направлениям:

- определенные проявления проституции являются криминальными (вовлечение несовершеннолетних в занятие проституцией, орга­низация или содержание притонов для занятия проституцией);

- проституция сопряжена с целым рядом половых преступлений (развратные действия в отношении малолетних, заражение вене­рической болезнью или ВИЧ-инфекцией и т.д.);

- проституция оказывает аморальное воздействие на определенные группы населения, способствует формированию негативных уста­новок и ценностных ориентации личности;

- проститутки входят в «группу риска», т.е. являются чаще обычных граждан потенциальными преступниками или жертвами преступных посягательств[9].

Указанные обстоятельства, естественно, предполагают включение «фоновых» явлений в круг криминологических исследований. Однако вряд ли можно поддержать встречающиеся в литературе суждения о том, что криминология должна в равной степени изучать и социально-отклоняющееся, и преступное поведение как конкрет­ные разновидности антиобщественного поведения, а также разрабатывать общие меры профилактики этого поведения, применяемые ко всем его разновидностям[10]. Такая позиция приводит к двум не­желательным последствиям. Во-первых, все виды социально-отклоняющегося поведения отдельными исследователями рассматриваются не как относительно самостоятельные явления, имеющие специфические особенности, а как явления, имеющие в основном криминаль­ный исход. Соответственно этому при изучении «фоновых» явлений применяются в основном методы и теоретические подходы, которые применяются при изучении преступности[11]. Такой подход является крайне односторонним, не позволяет установить все многообразие негативных проявлений социально-отклонящегося поведения, вы­явить его причины, разработать специфические меры профилактики[12].

Во-вторых, возможна другая крайность, при которой прес­тупность будет рассматриваться в равной мере со всеми формами социально-отклоняющегося поведения в рамках одной науки на слишком высоком уровне абстрагирования от специфики каждой конкретной формы такого поведения[13]. При таком подходе преступ­ность будет изучаться в основном с точки зрения признаков, сближающих ее с другими видами поведения, отклоняющегося от социальных норм. Это будет существенно обеднять результаты криминологических исследований, поскольку не позволит, выяв­лять специфику именно преступного поведения.

Конструктивным, на наш взгляд, будет подход, при котором криминологи будут изучать социальные отклонения не как само­стоятельное явление в целом, а лишь отдельные их проявления, связанные с преступностью, точнее, как факторы преступности. Такой подход, с одной стороны, позволит избежать «монополиза­ции» криминологией изучения социально-отклоняющегося поведения, с другой стороны, избавит криминологию от изучения преступнос­ти исключительно как разновидности антиобщественного поведения.

Включение прогнозирования преступности в предмет кримино­логии обосновывается тем, что прогнозирование является самос­тоятельной функцией науки криминологии[14]. Действительно, крими­нология существует для того, чтобы раскрыть и показать законо­мерности, связанные с существованием преступности, а также для того, чтобы дать обществу определенный прогноз состояния пре­ступности в будущем и, исходя из этого, выработать концепцию по ее предупреждению[15]. Однако это не означает, что предмет криминологии (то, что изучает наука) должен расширяться за счет включения в него задач криминологии (того, для чего про­водятся научные исследования). Задачи, стоящие перед кримино­логией, несомненно, определяются содержанием ее предмета, одна­ко не поглощаются предметом этой науки[16].

Включение в качестве самостоятельного элемента в предмет криминологии жертвы преступления обосновывается тем, что преступное поведение во многом обусловлено поведением потерпевше­го. Действительно, такая взаимосвязь между преступником и его жертвой существует, поэтому криминология не может остаться в стороне от этой проблемы. Актуальность этой проблемы в совре­менный период возрастает в связи с существующим состоянием преступности и повышением риска населения оказаться жертвой преступного посягательства. В частности, практически незащи­щенным оказался в России от преступности формирующийся рынок ценных бумаг и их держатели[17]. Однако все это не означает, что предмет криминологических исследований должен быть расширен. Актуальность проблемы должна повлиять, прежде всего, на интен­сивность исследований. Потерпевший интересует криминологию не сам по себе, а как элемент механизма индивидуального преступно­го поведения, поэтому и жертва преступления должна изучаться не как самостоятельный предмет, а в одном разделе с детерми­нантами преступности и в разделе предупреждения преступности. Именно в этом направлении и следует, на наш взгляд, активизиро­вать научные исследования. В этой связи также отметим, что не поддерживаем распространенный в литературе взгляд о формирова­нии самостоятельной науки о жертве преступления - виктимологии[18]. Говорить о существовании и даже о формировании такой нау­ки преждевременно, поскольку то, что считается предметом этой науки, поглощается предметом других наук и, прежде всего, кри­минологией[19]. Однако это не исключает возможности междисципли­нарного исследования потерпевшего.

Гораздо больше оснований существует для выделения в качес­тве самостоятельного предмета криминологии проблемы кримина­лизации и декриминализации деяний. Существование уголовного за­кона, его содержание во многом зависят от криминологических явлений и, прежде всего, от состояния преступности. Именно поэтому немыс­лимо совершенствование уголовного законодательства без предшест­вующих ему глубоких криминологических исследований[20]. Однако криминализация и декриминализация деяний является междисциплинарной проблемой, поскольку составляет предмет криминологии и уголовного права. Криминологию интересует, главным образом, социальная и криминологическая обусловленность уголовно-правового запрета, а уголовно-правовую науку – законодательная техника криминализации и декриминализации деяний.

Метод криминологии

Понятие метода криминологии является обобщающим и включает в себя:

1) методологию - философскую основу науки;

2) методы - конкретные приемы и способы исследования;

3) методику - совокупность конкретных методов (технику иссле­дования), применяемых при изучении конкретных проблем пре­ступности (например, при изучении групповой преступности)[21].

Методологической основой отечественной криминологии в те­чение многих десятилетий был диалектический и исторический ма­териализм. Эта методология позволила рассматривать преступ­ность, ее причины и условия как явления социальные в их исто­рическом развитии. Исходя из такого методологического подхода, решающее значение в предупреждении преступности отводилось ме­рам общесоциального характера (позитивным изменениям в жизни общества), а не мерам специально-профилактическим. Однако эта методология наложила на криминологов и идеологические «оковы», не позволяющие в полной мере связать преступность с социальны­ми процессами, происходившими в обществе. Данное обстоятельст­во обусловлено тем, что социализм объявлялся антикриминоген­ным по своей природе обществом. В период кризиса тоталитарной системы абсурдность этого идеологического постулата стала оче­видной и многие криминологи без критического осмысления стали отказываться не только от марксизма, как «единственно верного учения о развитии общества», но и вообще от какой-либо методо­логической основы в проведении конкретных криминологических исследований.

Такой подход, игнорирующий какую-либо мировоззренческую основу науки, ведет к ее выхолащиванию, формализации и сущест­венно снижает результативность (практическую значимость резуль­татов) данной науки. Иллюстрацией к изложенному выше положению является то обстоятельство, что на протяжении нескольких по­следних лет в период перехода общества к рынку криминологи не смогли разработать концепцию предупреждения преступности, а принятые в этот период Федеральная программа РФ по усилению борьбы с преступностью на 1994-1995 г.г.[22] и Федеральная целевая программа по усилении борьбы с преступностью на 1996-1997 г.г. не имели четких стратегических ориентиров. Такое положение вряд ли можно считать нормальным, и чтобы избежать «скатыва­ния» криминологии к эмпиризму, решению незначительных частных проблем, следует заимствовать то положительное, на чем методо­логически основывалась отечественная криминология в недавнее прошлом.

Так, опираясь на принцип историзма, один из важнейших принципов познания, криминология исследует обстоятельства, по­влекшие за собой возникновение преступности как социального явления, изменения которые претерпевает преступность на раз­личных этапах общественного развития.

Криминология описывает изучаемые ею явления, используя такие философские категории как общее, особенное и единичное. Преступность как относительно массовое (в криминологическом смысле) явление представляет собой то, что на языке философии именуется общим. Это общее неоднородно в целом ряде отношений.

Образующие его виды преступности и группы преступлений характеризуются своими, специфическими для каждого вида прес­тупности и группы преступлений, чертами. Поэтому виды преступ­ности (группы преступлений) объясняются в криминологии как осо­бенное. Наконец, как преступность в целом, так и ее виды (группы преступлений) реально существуют в виде совокупности уголовно противоправных деяний, т.е. в массе своих единичных проявлений.

Соотношение между преступностью и преступлением становит­ся еще более ясным, если использовать философские категории необходимого и случайного. Отдельное преступление всегда явля­ется случайный событием в том смысле, что оно могло и не иметь места. О преступности этого сказать нельзя. В этой связи мы говорим, что переход массы случайных событий в закономерное явление на данном этапе развития общества представляет собой частный случай философского превращения отдельного в общее, случайного в необходимое.

Большую роль в криминологии играют философские категории явления и сущности. Общеизвестно, что многие явления, относя­щиеся к предмету криминологических исследований, предстают перед исследователями в виде, серьезно осложняющим познание их сущности.

Так, установив, в результате изучения данных статистики, что в определенном регионе регистрируется очень мало фактов совершения несовершеннолетними преступлений в группе, нельзя спешить с выводом о том, что в этом регионе групповая преступ­ность несовершеннолетних изжита. Необходимо выяснить, не явля­ется ли наблюдаемая картина следствием недостаточной активнос­ти правоохранительных органов в борьбе с групповой преступностью несовершеннолетних.

Опираясь на философский закон всеобщей взаимосвязи и взаи­мозависимости явлений природы и общества, можно утверждать, что преступность не существует и не может изучаться изолиро­ванно, вне ее связи с иными социальными процессами. Общеизвест­но, что на преступность оказывают влияние экономические, демо­графические и другие явления. Несомненно, что объектом изуче­ния являются связи между самими криминологически значимыми явлениями. Так, криминология выявляет зависимости между тен­денциями различных видов преступности (групп преступлений), между личностью преступника и характером совершенных им пре­ступлений и т.д.

Взаимосвязь между научаемыми криминологией явлениями при­нимает различные формы. Наиболее важной для криминологической науки является причинная связь, под которой понимается объек­тивно существующее отношение между явлениями, при котором од­но или несколько взаимодействующих явлений (причина) порожда­ет другое явление или ряд явлений (следствие).

На законе всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости явле­ний основывается широко применяемый в криминологии общенауч­ный метод познания - системный подход. Этот метод предполагает рассмотрение исследуемого объекта как некоторого единства вза­имодействующих элементов, а качество объекта определяется не столько набором (суммой) составляющих его элементов, сколько характером взаимодействия между ними.

В криминологии широко применяется и другой общенаучный метод познания - структурно-функциональный анализ. Его сущность состоит в выявлении образующих систему элементов (подсис­тем) и функции (роли), которую играет каждый из элементов в со­хранении устойчивости системы. Так, значение профилактики пре­ступлений может быть правильно объяснено только при том усло­вии, что профилактика преступлений будет изучаться в ее взаимо­действии с другими элементами, входящими в систему мер борьбы с преступностью, а вклад профилактических мер в укрепление пра­вопорядка - как ее функция, т.е. последствия (результаты) осу­ществления этих мер.

Среди конкретных методов для криминологических исследова­ний наибольшее значение имеют статистические и социологические методы. Статистические методы применяются:

а) для цифровой характеристики количественно-качественных по­казателей преступности;

б) для установления зависимости между преступностью и другими социальными процессами (например, между уровнем жизни и пре­ступностью);

в) для дачи прогноза о состоянии и тенденциях преступности;

г) для оценки эффективности деятельности правоохранительных органов (например, уровня раскрываемости преступлений).

В криминологических исследованиях используются в основном такие статистические методы как статистическое наблюдение, группировка, сводка и статистический анализ.

Статистическое наблюдение представляет собой сбор сведе­ний о преступности, учтенных и зарегистрированных в документах первичного учета, которые ведутся в правоохранительных орга­нах. Например, в МВД и прокуратуре России к документам первич­ного учета, содержащим сведения о преступности относятся:

- статистическая карточка на выявленное преступление;

- статистическая карточка о результатах расследования преступ­ления;

- статистическая карточка на преступление, по которому лицо, его совершившее, установлено;

- статистическая карточка на лицо, совершившее преступление;

- статистическая карточка о движении уголовного дела;

- статистическая карточка о результатах возмещения материаль­ного ущерба и изъятия предметов преступной деятельности;

- статистическая карточка о результатах судебного рассмотре­ния.

Группировка представляет собой систематизацию документов первичного учета, подсчет данных, их распределение по опреде­ленным признакам. В зависимости от того, по каким признакам осуществляется распределение статистической совокупности выде­ляют типологические, вариационные и аналитические группировки[23]. Типологические группировки предполагают распределение явлений по качественным признакам, которые не могут выражаться, в цифровом виде. Например, типологической группировкой будет расп­ределение осужденных по группам в зависимости от вида совер­шенного преступления. Вариационные группировки - это распреде­ление исследуемых явлений по количественным признакам. Особен­ности этих признаков состоят, во-первых, в том, что они выража­ются в численных величинах, во-вторых, эти признаки являются варьирующимися, т.е. изменяющимися[24]. Вариационной группировкой будет, например, распределение осужденных по срокам уголовных наказаний. Аналитические группировки предполагают распределе­ние исследуемой совокупности по зависимостям между двумя или более группам. Например, аналитической группировкой будет рас­пределение осужденных за убийства по уровню образования.

Сводка предполагает сведение результатов, обработки дан­ных воедино и их воплощение в форме, доступной для восприятия, т.е. в виде таблиц, графических изображений и т.д.

Статистический анализ представляет собой обобщение, сравнение, сопоставление полученных данных между собой.

Среди социологических методов наибольшее распространение получили такие методы как наблюдение, опрос, анализ докумен­тов, экспертная оценка, социометрия, гораздо реже ис­пользуются такие методы как эксперимент, тестовые испытания.

Наблюдение предполагает целенаправленное восприятие иссле­дователем изучаемого явления[25]. Наблюдение может быть включенным и не включенным [26]. Включенное наблюдение предполагает изучение исследуемого объекта изнутри. Например, для изучения микросреды осужденных исследователь анонимно под видом осужденного может включиться на определенное время в жизнедеятельность отряда. Однако применение этого метода ограничено в связи с закрытым характером криминальной среды[27]. При не включенном наблюдении исследователь изучает ситуацию, сам в ней не участвуя. Напри­мер, находясь в исправительной колонии, исследователь наблюдает жизнь осужденных со стороны, не включаясь в их жизнедеятельность. Такое наблюде­ние хотя и применяется чаще включенного наблюдения, однако да­ет менее достоверные, более поверхностные знания.

Опрос предполагает изучение тех сторон проблемы, которые с трудом поддаются наблюдению или не могут быть наблюдаемы во­обще и представляет собой обращение к носителю информации об этой проблеме[28]. В криминологии применяются такие виды опроса как анкетирование, беседа и интервью[29]. Каждый из этих методов имеет определенные преимущества и недостатки. Анкетный опрос представляет собой получение ответов в письменной форме на сформулированные в анкете вопросы от носителя информации – респондента. Преимущество этого вида опроса состоит в том, что можно опросить большой круг респондентов. Однако этот опрос является неполным психологическим контактом с затрудненной или отстающей во времени обратной связью, поскольку общение иссле­дователя и респондента опосредовано анкетой[30]. Этот недостаток компенсируется в определенной мере другой формой опроса – беседой, предполагающее непосредственное межличностное общение, взаимный обмен мнениями. Недостаток этого метода состоит в том, что он не позволяет одновременно охватить большой круг респон­дентов. Более мобильным и пригодным для широкого опроса, пред­полагающим межличностное общение, является интервью. Однако и этот метод вызывает определенные затруднения психологического контакта исследователя с респондентом, т.к. опрос производится по очень ограниченному кругу вопросов, свободный обмен мнения­ми отсутствует, мотивы ответов респондентов остаются невыяснен­ными. Таким образом, использование преимущественно того или иного вида опроса во многом зависит от целей и задач криминоло­гического исследования.

Метод анализа документов активно применяется криминологами при изучении уголовных дел, обобщений практики правоохрани­тельных органов, материалов прокурорских проверок, других офи­циальных документов. Изучение каждого вида документа требует специфической методики. Например, изучение уголовного дела осу­ществляется в основном с помощью бланка-анкеты, предусматриваю­щей перечень вопросов по следующим разделам: сведения о прес­туплении; сведения о личности лица, совершившего преступление; сведения о причинах и условиях совершения преступления; сведения о наказании и других формах уголовной ответственности или об освобождении лица от уголовной ответственности и наказа­ния; сведения о применении профилактических мер.

Метод экспертной оценки является по существу разновиднос­тью опроса, однако опросу при применении этого метода подвер­гаются специалисты в области предупреждения преступности - ученые-правоведы и работники правоохранительных органов, ре­зультаты этого опроса является экспертными оценками. Цель при­менения этого метода состоит в получении компетентного мнения о состоянии преступности и прогноза о состоянии преступности на будущее.

Социометрический метод основан на сочетании опроса и мате­матических методов обработки информации. Применение этого мето­да в криминологии связано с изучением микросреды осужденных, преступных и криминогенных групп. Результат этого метода состо­ит в получении социограммы, графически изображающей структуру группы и дающей характеристику ее основных свойств: лидерства, межличностных отношений, ядра, степени межличностного взаимо­действия участников группы и т.д. Хотя социометрический метод активно используется в криминологических исследованиях, его эффективность является гораздо меньшей, чем при обычных социо­логических исследованиях. Это обусловлено прежде всего закры­тым характером криминогенной и преступной среды, ограниченной возможностью изучать эту среду в естественном состоянии, отсут­ствием возможности создать лабораторные условия для изучения этой среды.

Метод тестовых испытаний, основанный на сочетании метода опроса и эксперимента, является в большей степени психологи­ческим методом, чем социологическим. Суть этого метода состоит в том, что исследуемому дается задача (тест), которую он дол­жен решить, т.е. высказать письменно свое отношение к смодели­рованной в задаче ситуации. Тесты используются активно для изучения личности лица, совершившего преступление, в частнос­ти, для изучения его правосознания, умственных способностей, ценностных ориентации и т.д.

Метод сравнительного правоведения является по существу единственным правовым методом, применяемым в криминологии. Этот метод используется для сравнения явлений, составляющих предмет криминологии, например, для сравнения общероссийского состояния преступности и состояния преступности в отдельном регионе.

Логико-языковой метод, основанный на сочетании правил формальной логики и языка, применяется в криминологии для анализа содержания терминов, образующих понятийный аппарат этой науки.

Развитие криминологии в последние десятилетия привело к проникновению в эту науку математических и кибернетических методов. Эти методы активно применяются для прогнозирования со­стояния преступности, установления зависимости между состояни­ем преступности и факторов преступности. Однако эти методы не могут быть основными в криминологии, поскольку социальные про­цессы более сложны и не предсказуемы, чем процессы, с которыми сталкиваются математика и кибернетика, общественная жизнь не может быть в полной мере формализована и выражена в цифровых показателях[31]. Например, математические и кибернетические методы не пригодны для выявления глубинных социальных детерминант преступности, поскольку эти методы позволяют установить взаимо­связь лишь между преступностью и определенными криминогенными факторами, которые сами по себе не порождают преступность, не способствуют формированию или проявлению ее причин (миграцией населения, «неполными» семьями, алкоголизмом и т.д.). Связь между этими факторами является не причинно-следственной, а кор­реляционной, связью сопутствия. Эта связь не выражает устойчи­вой социальной закономерности, а лишь означает, что значению криминогенного фактора соответствует несколько значений преступ­ности как фактора результативного[32]. Данное обстоятельство обу­словлено тем, что связь между криминогенными факторами является многократно опосредованной другими социальными процессами и явлениями. Например, исследователи на протяжении многих лет фиксировали среди несовершеннолетних – правонарушителей значительный удельный вес лиц, воспитывающихся в неполных семьях[33]. Очевидно, что неполная семья непосредственно не связана с преступным поведением несовершеннолетних. Однако такая семья объективно обладает меньшими возможностями для позитивного воспитания ребенка: в такой семье, как правило, сложнее решать материальные проблемы, ребенок хуже усваивает разнополые социальные роли, реально ощущается дефицит общения родителя с ребенком и т.д.[34] Будет ли ребенок из такой семьи правонарушителем или законопослушным гражданином в большей мере зависит не от численности семьи (ее взрослых членов), а от наличия или отсутствия отчужденности ребенка от семьи[35].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: