Принцип детерминизма в психологии

Детерминизмом принято называть учение об объ­ективной закономерной взаимосвязи и взаимообус­ловленности явлений материального и духовного мира. «Центральным ядром детерминизма служит положение о существовании причинности, т. е. такой связи явлений, при которой одно явление (причина) при вполне определенных условиях с необходимо­стью порождает, производит другое явление (следст­вие)» (ФЭС. С. 149). Принцип детерминизма имеет для психологии огромное значение, поскольку, оче­видно, причинная обусловленность и причинно-след­ственные связи психических явлений очень сложны.

Традиционно в отечественной философской ли­тературе выделяются два вида детерминистических учений — механистический детерминизм и диалектико-материалистический детерминизм. Кроме это­го, выделяются две крайние точки зрения на пробле­му детерминации вообще и детерминации психического, в том числе телеологическая точка зрения и индетерминизм.

Рассмотрим более подробно развитие различных видов детерминизма в психологии. Выделение всего двух вариантов детерминистических учений, очевид­но, не охватывает всего их многообразия. Кроме того, в таком делении детерминистических учений на меха­нистические и диалектико-материалистическое ска­залось свойственное марксизму противопоставление этой философии всем другим философским направле­ниям и очевидная претензия на истину в последней инстанции.

Вариантов детерминистических учений в истории науки было гораздо больше. М. Г. Ярошевский (1976) показывает, что в истории наук о душе было пять основных вариантов учений о детерминации психиче­ского. Предмеханистический детерминизм был наибо­лее распространен в античной науке (Эмпедокл, Демо­крит, Гиппократ, многие врачи и ученые Древнего Востока). Наиболее значительными достижениями предмеханистического детерминизма были: 1) пред­ставления об ощущениях как результатах прямого кон­такта органов чувств с внешними объектами и 2) уче­ние о темпераменте как результате преобладания в организме одной из четырех жидкостей.

К. Поппер (1983) утверждал, что механистические представления о детерминации, ставшие неотъемле­мой частью классической научной рациональности, впервые были сформулировали Юмом. Нередко воз­никновение механистического детерминизма связы­вают с именем французского астронома и математика П. Лапласа (1749—1827). Однако М. Г. Ярошевский называет Декарта основоположником механистиче­ского детерминизма и выделяет в истории механи­стического детерминизма несколько фаз. Первая — собственно картезианство — характеризуется тем, что свойства души выводятся из свойств материальной системы. Вторая фаза относится к эпохе французско­го Просветительства (XVIII в.) и связана с именами Ламетри, Гольбаха, Гельвеция во Франции, Гартли — в Англии. По словам М. Г. Ярошевского, на смену Декартовой формуле «человек — полумашина» при­ходит формула «человек — машина», сформулиро­ванная Ламетри и вынесенная им в заглавие его глав­ного философского труда.

Следует отметить, что представители механисти­ческого детерминизма той поры находили прообра­зы своих теоретических моделей среди технических устройств того времени. Для Декарта таким прооб­разом стали фонтаны в Фонтенбло, украшенные ме­таллическими фигурами людей, приводимыми в движение струями воды. Для представителей меха­нистического детерминизма эпохи французского Просветительства таким прообразом стали завод­ные игрушки-автоматы, расцвет которых пришелся на ХVIIIв.

Постепенно причинные объяснения приобретают организмический оттенок. Под влиянием успехов ес­тествознания в первой половине XIX в. распростра­няются новые объяснительные модели (рефлектор­ная дуга, закон специфических энергий органов чувств). Заключительной фазой в развитии механи­стического детерминизма стали 60-е гг. XIX в., когда вульгарно-материалистическая трактовка успехов ес­тествознания породила представление о психофизи­ческом параллелизме (Л. Бюхнер, Я. Молешотт, К. Фохт, в России — Д. И. Писарев).

На смену механистическому детерминизму, по М. Г. Ярошевскому, приходит биологический детерминизм. Представители биологического детерминизма сформу­лировали ряд принципов, впоследствии перешедших в психологию, — гомеостаз или саморегулирующийся характер жизнедеятельности живых организмов (К. Бернар, У. Кеннон), эволюционный принцип (Ч. Дарвин). Принцип гомеостаза нашел в психологии широ­чайшее применение — от теории интеллекта Ж. Пиаже до психотерапевтической концепции Ф. Перлза. Эво­люционный принцип стал основополагающим в под­ходе к изучению интеллекта начиная с времен Ф. Галь-тона вплоть до конца 60-х гг. XX в.

Биологические основы для биопсихического детер­минизма были заложены еще в работах И. М. Сечено­ва. Теориями, где приняты за основу подобные де­терминистические представления, М. Г. Ярошевский называет психоанализ, гештальтпсихологию и бихевиоризм. В основе данных теорий лежат объяс­нения либо по принципу гомеостаза, либо физиче­ские принципы энергии и поля. Все три теории кри­тикуются как попытки «покончить» с сознанием, что справедливо лишь по отношению к бихевио­ризму.

Социопсихический детерминизм, по М. Г. Ярошевскому, существует в психологии параллельно с биопсихическим и, так или иначе, признает социаль­ную детерминацию психики человека. М. Г. Ярошевский называет три варианта социопсихического де­терминизма:

1) учения о «коллективных представлениях» (Э. Дюрк-гейм, по-своему К. Г. Юнг);

2) учения о порождении актов сознания в социаль­ном процессе, понятом как взаимодействие инди­видов (П. Жане, Дж. Г. Мид);

3) учения об общественно-исторической природе психики, формирующейся в предметной деятель­ности (культурно - историческая школа и деятельностный подход в отечественной психологии).

Итак, предложенная М. Г. Ярошевским типология видов детерминизма гораздо полнее, чем традиционная дихотомия «механистический — диалектико-материа­листический детерминизм». Она позволяет более точно идентифицировать детерминистические пред­ставления, лежащие в основе психологических теорий. Следует отметить, что для современной науки ха­рактерен коренной пересмотр принципа детерминиз­ма. Механистические представления о детерминации не просто критикуются как ошибочные, но получают этическую оценку как безнравственные. Характерна точка зрения Г. Бейтсона, который писал, что «ошиб­ки возникают всегда, когда альтернативная каузальная цепь является частью большей или меньшей структу­ры или системы петель (причинно-следственных свя­зей. — Д. Л.)» Убедительно показывая, что поиск ли­нейных детерминаций — типичная ошибка сознания, лишенного поддержки бессознательного, Г. Бейтсон высказывает глубоко гуманную и во всяком случае за­служивающую внимания мысль о том, что упование на «чистый разум» приводит к экологическим бедст­виям и моральной деградации; «сознание, не имею­щее поддержки, всегда должно тяготеть к ненависти, и не только потому, что уничтожить "того парня" — весьма здравая мысль, но и по более глубоким причи­нам. Видя только дуги петель, индивидуум постоянно удивляется и неизбежно озлобляется, когда его тупо­умные деяния возвращаются к нему как бедствия» (Бейтсон, 2000. С. 177). Близкую точку зрения выска­зывает и В. П. Зинченко, говоря о принципе детерми­низма как лишающем человека свободы.

Еще дальше от классического детерминизма ухо­дят представления современных общеметодологиче­ских подходов — концепции автопоэзиса, синергети­ки, теории диссипативных структур. Среди них осо­бенно интересно представление И. Пригожина о том, что в процессе развития нестабильные системы до­стигают определенных пунктов, когда очень незна­чительное по количественным характеристикам воз­действие в точках бифуркации, где нестабильная сис­тема совершает выбор между несколькими путями развития, достаточно для совершения выбора. По словам И. Пригожина, «идея нестабильности не только в каком-то смысле теоретически потеснила детерминизм, она, кроме того, позволила включить в поле зрения естествознания человеческую дея­тельность, дав, таким образом, возможность более полно включить человека в природу» (Пригожий, 1991. С. 52).

Теория И. Пригожина нуждается в конкретиза­ции применительно к психологии. Однако вначале внесем терминологическую ясность — детерминизм лишает человека свободы, но проблема детерминации деятельности человека остается актуальной. Заме­тим также, что проблема детерминации обсуждалась в нашей психологии лишь с одной стороны. Было немало написано о принципе детерминизма. Гораз­до меньше говорилось о том, что в зарубежной пси­хологии проблема обсуждается в ином смысловом контексте, а именно как проблема детерминации и свободы воли. Обратим внимание на эту антино­мию. Соотношение между детерминированностью и свободой воли обсуждалось многими создателями теорий личности. Достаточно вспомнить имена А. Маслоу, К. Роджерса, Дж. Келли, Л. Фестингера. В нашей психологии эта проблематика начала изу­чаться Л. И. Божович и ее сотрудниками: М. С. Неймарк, Е. И. Савонько, Т. И. Юферевой и др. Основой для свободного действия, по Л. И. Божович, являет­ся внутренняя позиция, в которой выступают в единстве мотивационный, эмоциональный и реф­лексивный компоненты.

В работах В. П. Зинченко проблема детермина­ции — свободы воли — рассматривается на основе философской традиции, восходящей к Декарту. В структуре деятельности местом для порождения свободного действия является остановка, зазор в непрерывном потоке опыта. Работа сознания начинается в зазоре непрерывного опыта, и условием выхода и нахождения в этом зазоре является избы­точное, по сравнению с требованиями ситуации, напряжение душевных сил. Однако только оно и является условием освобождения. Взглянуть на себя в мире с некоторой фиксированной точки на­пряжения (термин М. К. Мамардашвили) — значит создать внутренние условия для свободного дейст­вия. Микроструктурный анализ деятельности (Гордеева, 1982) показал, что при исполнении действия возникает рефлексивная задача, решая которую, субъект вносит изменения в исполнение действия. Аналогично в ситуации нравственного выбора че­ловек за счет избыточного напряжения душевных сил осуществляет рефлексию своей жизненной си­туации, выбирая свой путь в соответствии с собст­венными нравственными убеждениями.

Принцип развития

Один из наиболее значительных методологиче­ских принципов психологии — принцип развития. Так или иначе любая психологическая теория по­дразумевает изменчивость психической реально­сти человека на протяжении жизни. Однако разви­тие при этом может пониматься по-разному.

Как показывает анализ теорий психического развития в онтогенезе, под развитием понимаются два качественно различных процесса — рост и соб­ственно развитие.

Главная характеристика роста, по словам Л. Ф. Обуховой, — это процесс количественных изменений внутренней структуры и состава входя­щих в нее отдельных элементов без существенных изменений в структуре отдельных процессов. Пред­ставления о развитии как росте характерны для норма­тивного подхода в психологии развития (А. Гезелл), бихевиоризма (классический бихевиоризм, теория оперантного обусловливания Б. Скиннера, теории со­циального научения), классического психоанализа (представление о развитии в послеэдипов период как процессе без качественных изменений лично­стной организации). Представители этих подхо­дов сосредоточивали в своих исследованиях внимание на тех процессах, где за количественными изменения­ми не столь очевидны качественные преобразования. Такому пониманию развития, возможно, способство­вали и выбранные ими методы исследования (на­пример, тесты интеллекта, дающие, прежде всего ко­личественные показатели).

Развитие характеризуется, прежде всего, качест­венными преобразованиями, ломкой старых форм психической организации и появлением на их ме­сте новых. «X. Вернер, Л. С. Выготский и другие психологи описали основные признаки разви­тия, — пишет Л. Ф. Обухова, — наиболее важные среди них: дифференциация, расчленение ранее бывшего единым элемента; появление новых сто­рон, новых элементов в самом развитии; перестрой­ка связей между сторонами объекта. В качестве пси­хологических примеров можно упомянуть диффе­ренциацию натурального условного рефлекса на положение под грудью и комплекса оживления; появление знаковой функции в младенческом воз­расте; изменение на протяжении детства систем­ного и смыслового строения сознания. Каждый из этих процессов соответствует перечисленным критериям развития» (Обухова, 1999. С. 23).

Одной из важнейших методологических проб­лем, возникающих в связи с принципом развития, является четкое разделение его параметров — фор­мы, хода, специфики, условий, источников и дви­жущих сил (табл. 7.1).

Параметры психического развития в основных теориях (по кн. Обухова, 1999 г.) Таблица 7.1.

понимание, в зависимости от концепции психического развития. Это могут быть первичные инстинкты (влече­ния, драйвы) в психоанализе или тенденция к поддержа­нию гомеостаза в основе развития познания (Ж. Пиаже). Как отмечает Л. Ф. Обухова, «по К. Марксу (Л. С. Выгот­ский разделял эти его идеи), "присвоение определенной совокупности орудий производства равносильно разви­тию определенной совокупности способностей у самих индивидов". В этом смысле человек есть социальное су­щество, вне взаимодействия с обществом он никогда не разовьет в себе тех качеств, которые развились в ре­зультате развития всего человечества» (Обухова, 1999. С. 220).

Движущей силой (движущими причинами, по А. В. Запорожцу) названы те процессы, в ходе кото­рых появляются все новообразования и происходят наиболее существенные изменения в онтогенезе. Это развертывание в онтогенгезе того, что является запрог­раммированным в силу самой природы (Ст. Холл, К. Бюлер), конвергенция двух факторов — биологиче­ского и социального (В. Штерн и другие представите­ли теорий конвергенции). Оба этих представления о движущих силах неоднократно критиковались в оте­чественной психологии: первое — за явное биологизаторство и отрицание специфики онтогенеза челове­ка, второе — за метафизический характер представле­ний о конвергенции двух факторов. В отечественной психологии движущей силой психического развития признавалось либо обучение (Л. С. Выготский), либо активность человека в различных трактовках — веду­щая деятельность (А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин, Д. И. Фельдштейн), общение как ведущая деятель­ность любого возраста (М. И. Лисина, Г. А. Цукер-ман), свободное действие (В. П. Зинченко), надситуативная активность человека (В. А. Петровский).

Л. С. Выготский сформулировал ряд законов пси­хического развития ребенка:

1. Детское развитие имеет сложную организацию во времени: свой ритм, который не совпадает с рит­мом времени, и свой ритм, который меняется в разные годы жизни. Так, год жизни в младенчест­ве не равен году жизни в отрочестве.

2. Закон метаморфозы в детском развитии: разви­тие есть цепь качественных изменений. Ребенок не просто маленький взрослый, который меньше знает или меньше умеет, а существо, обладающее качественно отличной психикой. ■

3. Закон неравномерности детского развития: каж­дая сторона в психике ребенка имеет свой опти­мальный период развития. С этим законом связа­на гипотеза Л. С. Выготского о системном и смыс­ловом строении сознания.

4. Закон развития высших психических функций: высшие психические функции возникают перво­начально как форма коллективного поведения, как форма сотрудничества с другими людьми, и лишь впоследствии они становятся внутренними инди­видуальными функциями самого ребенка. Данный принцип, в том числе и законы развития, сформулированные Л. С. Выготским, был взят в отече­ственной психологии за основу. Самая известная и наи­более распространенная версия принципа развития в отечественной психологии — деятельностные концеп­ции развития (Д. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин, Д. И. Фельдштейн и др.). Одна из наиболее современ­ных теорий развития в отечественной психологии сформулирована В. П. Зинченко как представления о духовной вертикали развития.

5. За основу взяты ключевые понятия функциональ­ных органов (А. А. Ухтомский и др.) и медиаторов как посредников в развитии, которыми являются знак, слово, символ, миф, смысл, лик (герой в положитель­ном смысле) и Духочеловек (Богочеловек в религиоз­ной философии) (рис. 7.1).

Рис. 7.1. Узел развития (по кн.: Зинченко, 1997) Рис. 7.2. Вертикаль духовного развития

Сложность понимания исходного узла теоретиче­ской схемы в том, что, в зависимости от уровня раз­вития, один и тот же функциональный орган может быть как целью, так и средством развития. Сам про­цесс развития понимается как «развязывание узлов», т. е. такое разрешение задач, связанных с духовным ростом человека, которое приводит не просто к воз­никновению новых функциональных органов, но к переходу на новый уровень вертикали духовного раз­вития (рис. 7.2).

Предложенная теоретическая схема представляет большой интерес по многим причинам. Прежде всего, в ней отражены такие высокие уровни развития челове­ческой духовности, которые являются для многих лю­дей скорее идеалом и труднодостижимы, хотя и в прин­ципе реальны. В. П. Зинченко, на наш взгляд, удалось совместить достоинства и возможности культурно-ис торической теории Л. С. Выготского и теорий развития в гуманистической психологии. Данная теоретическая схема позволяет преодолеть недостаток, свойственный многим теориям развития, а именно представление о развитии как росте. Этот недостаток, например, свой­ствен теории личности К. Роджерса. Существенно, что представленная здесь теория позволяет описать не только позитивный, но и негативный вариант разви­тия. Дальнейшие перспективы теории связаны с изуче­нием функциональных органов, условий восхождения по ступеням духовной вертикали и т. д.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: