Человеческое вмешательство и сигналы хвоста 3 страница

Понятно, что по повороту моей головы он прочитал мои намерения, но это не был столь же четкий сигнал, который могут дать голова и тело одновременно. Все же, очевидно, волки могут двигаться в том направлении, которое сообщает им поворот головы вожака стаи, даже находясь от него на большом расстоянии. Я видел и анализировал фильмы о волках, поступающих так. Но тогда возникает вопрос: действительно ли мой поворот головы был столь слабым сигналом? Наконец я сообразил, что волки имеют длинную, сужающуюся к носу морду, которая недвусмысленно показывает, в каком направлении повернута голова. Мы, люди, имеем лишь относительно маленький нос. Поворот нашей головы ясно виден собаке, находись она достаточно близко, чтобы разобрать, куда указывает наш нос, но на расстоянии 10 метров для нее это не так очевидно. Если бы, однако, я имел длинную пасть, заметную моей собаке на расстоянии, то она легко смогла бы определить соответствующее направление.

Пользуясь тем, что дома не было никого, кто мог бы за меня встревожиться, я наконец решился на крайнее безумие: вернулся в дом и соорудил собачью морду. Это был конус из белой бумаги длиной около 30 сантиметров, к которому я смог прикрепить резинки так, чтобы он держался на моей голове. Я закрасил острый кончик конуса черным фломастером, дабы он больше походил на собачью морду с черным носом. Когда я водрузил эту конструкцию на собственный нос, то стал больше напоминать какую-то сюрреалистическую птицу, чем волка, но я рассуждал, что принцип важнее эстетики.

Вернувшись на поле, я поместил Одина на дальнем конце ринга. Теперь, с продуманным заранее поворотом головы, увеличенной бумажным клювом, я скомандовал: «Один, прыжок!» На сей раз он понесся в направлении, которое я ему указывал, без малейших колебаний. Повторение теста на прыжок с другой стороны доказало, что это не было какой-то счастливой случайностью и что пес легко прочитал направление из положения моей головы.

После третьего прыжка я прекратил тест. На самом деле это Один его остановил. Пока я нагибался, чтобы похвалить его за прыжок, я чуть не ткнул ему в глаз своим бумажным клювом. Он в ответ схватил бумажную морду зубами. Он оттянул ее на мгновение, но не смог оторвать из-за резинок, на которых она держалась. Несколько обеспокоенный, я закричал: «Один, плюнь!» Эта команда заставляет моих собак выплюнуть любую вещь независимо от того, что у них во рту. Один покорно выпустил мой фальшивый нос, и, оттого что резинка была натянута, клюв ударил меня по лицу. Сила удара и головная боль убедили меня на сегодня отменить мои эксперименты.

На основании этого небольшого исследования я доказал моей коллеге-психологу, что если вместо того чтобы показывать пальцем, она направит свое тело на какую-то цель, указывая направление движения, и посмотрит пристально на соответствующее место, это возымеет на ее собаку то же действие, что и тыканье пальцем — для людей. Она была скептически настроена, но, желая попробовать, пригласила меня к себе понаблюдать. Ее спрингер-спаниель Салли реагировала в точности, как рассказывала моя коллега: она смотрела на ее руку, вместо того чтобы обратить внимание на лакомство, которое я тайно поместил на полу. Когда психолог установила «ориентир тела и головы», Салли повернулась, повторяя направляющую линию своей хозяйки. После этого она с легкостью определила, где лакомство, и немедленно расправилась с ним.

Есть и другая сторона неправомерности суждения моей коллеги о языке собак: вероятно, некоторые аспекты языка жестов пока что изучены не полностью. Родители и их младенцы взаимодействуют при помощи большого числа указывающих жестов. Родитель показывает на соседского кота и говорит: «Видишь кота?» Он мог бы указать на посетителя и сказать: «Посмотри, это тетя Сильвия». Собираясь покормить ребенка, он мог бы взять два блюда и, указывая на одно из них> спросить: «Ты хочешь эту морковь?» А затем, перемещая палец, продолжить: «Или ты хочешь этот горох?» Все Это показывает ребенку, что именно обозначает тыканье пальцем.

Свидетельство того, что указательным жестам следует обучать, — «запертые дети». Этот термин очень точно определяет все более распространяющееся в западном обществе явление. Социальные работники часто так называют детей (обычно дошкольного возраста), надолго оставляемых родителями без наблюдения или какого-либо другого социального контакта — они просто «оставили дома» ребенка одного. Таких детей часто запирают в маленьких комнатах, иногда даже в туалете. Родители объясняют, что это должно «защитить их, пока я работаю» или «не дает им сделать что-нибудь опасное или устроить беспорядок, пока меня нет дома». Дети, лишенные общества и сенсорных ощущений, сидят и ждут в течение целого дня, пока их родители отсутствуют.

Кроме серьезной эмоциональной и социальной травмы, которую вызывает такое жестокое обращение, оно лишает ребенка возможности общения, необходимой для развития языка. Учиться говорить можно, только слушая речь того, кто хорошо говорит и отвечает нам. Неудивительно, что такие дети часто вообще не умеют говорить и не имеют каких-либо языковых навыков. В большинстве случаев эти дети также не умеют указывать пальцем, несмотря на то что им уже четыре или пять лет. Вместо этого они издают хриплые вопли, размахивают руками и на желаемый объект указывают всеми пятью пальцами. Это подтверждает, что умению указывать, как и другим коммуникативным навыкам, следует обучать. Один из первых навыков этих детей, попавших в нормальное окружение, которым они овладевают, является жест указательным пальцем.

Если даже людям нужно преподавать тыканье пальцем, то почему мы ждем от собак, что они ответят на наше обращение, не обучаясь? Факт, что собак можно научить отвечать на обращение, доказан опытом с прыжками в нужном направлении, о котором я только что рассказал. После того как собака обучится, все, что остается сделать, — указать ей рукой в направлении нужного прыжка, чтобы она знала, через какой барьер ей надо прыгнуть. Поворот вашей головы и тела к месту прыжка на соревнованиях незаконен и может привести к дисквалификации.

В некоторых случаях этот жест имеет преимущества перед речью. Его можно сделать тайно. Звуки могут быть услышаны каждым, кто находится поблизости, и для таких охотников, как дикие братья собаки, это означает, что не только члены стаи, но и дичь может услышать звук, использовать его как предупреждение и спастись. Указательный жест бесшумен и конфиденциален. Только люди, смотрящие под определенным углом, могут увидеть его. Кроме того, если человек будет делать только незаметные, мягкие жесты, то сообщение скорее всего не будет прочитано людьми, для которых оно не предназначено.

Возьмем простой пример из жизни. Моя жена не любит официальные приемы, на которые меня часто приглашают, — это часть моих обязанностей как профессора университета или как автора. В большинстве случаев она просто игнорирует их, но иногда, если прием является важным или происходит где-то поблизости, она идет со мной. Часто, взглянув на нее, я вижу, как она подает мне незаметные знаки. Например, она может показать на себя, а затем на стул или групп)' людей, указывая, что это — то место, где я смогу ее найти. Чаще она указывает на свои наручные часы, а затем на дверь, показывая, что пришло время уходить.

Благодаря жестикуляции можно даже побеседовать и скоординировать весьма сложные действия. Я вспоминаю одну ситуацию, произошедшую со мной во время учебного боя в армии. Это был один из тех учебных боев, где одна группа солдат играет роль обороняющихся, а другая должна нападать. Перед моим взводом стояла задача захватить маленький холм, который был укреплен несколькими скрытыми огневыми точками. Моя вооруженная восьмерка (включавшая наблюдателя и рефери, определяющих, кто «умер») должна была убрать всех защитников с восточного склона холма, где сосредоточилось большинство укрытий (в виде кустарников, деревьев, старого, поврежденного каменного забора и оврагов, вымытых дождевыми потоками).

Мы молчаливо следовали за нашим сержантом, упертым воякой по имени Тинер, по доступным укрытиям, пока не оказались возле подножия холма. Внезапно он остановился и указал на склон. На линии обзора мы увидели то, что издали напоминало пулемет с четырьмя бойцами, окруженный мешками с песком. Так или иначе, мы подошли весьма близко к нашему врагу и находились от него теперь ближе чем в 30 метрах. Любой звук мог выдать наше местоположение и подставить нас под огонь пулемета (который быстро бы завершил наше участие в учениях).

Сержант Тинер указал поочередно на трех солдат, велев им подойти. Затем он провел рукой вдоль линии каменного забора. Его рука прочертила прямую линию, а затем указательный палец согнулся в сторону, ясно указывая, как эти трое должны были пройти вдоль забора, затем повернуть за угол, изменить направление и начать подниматься на холм. Затем сержант указал на часы. Он показал на минутную стрелку, а потом отметил на циферблате период, соответствующий примерно десяти минутам. Он указал на винтовку, затем на огневую точку, потом снова на часы. В итоге получилось следующее сообщение: эти трое должны были пройти вдоль забора, повернуть за угол и через десять минут нацелить свои винтовки на врага — яснее и быть не может. Он снова указал на забор — и трое солдат начали спокойно двигаться в нужном направлении.

Затем Тинер ткнул в каждого из двух солдат с гранатометами. Он показал на гранатометы, затем на землю. Мужчины встали на колени и начали заряжать оружие. Сержант снова указал на этих двоих, затем на свои глаза, потом на вражеский бункер, что значило: «Оставайтесь тут. Ждите моего сигнала, чтобы начать стрелять».

Наконец он указал на оставшихся, т. е. на нас двоих, быстро показал нам, куда двигаться, и мы последовали за ним. Рефери решил пойти с нашей группой, чтобы контролировать наши действия. Мы держали путь к доступному прикрытию и прошли несколько метров в сторону, а затем еще немного вверх, на холм. Поскольку сержант должен был координировать действия, он всегда держался в пределах видимости этих двух солдат с гранатометами. Мы наконец достигли безопасной позиции и стали ждать.

Прошло несколько минут до запланированного момента, когда первые трое солдат пустили в ход свое оружие. Противники на огневой точке немедленно развернулись в ту сторону спиной к нам, направив свое внимание туда, откуда, как они думали, началось нападение. Прошла долгая минута, в течение которой велся перекрестный огонь. Сержант Тинер указал нам на солдат с гранатометами вдали. Мы услышали с их стороны два раскатистых звука, и прежде чем гранаты упали на землю, он указал нам на огневую точку — и мы начали сумасшедшую атаку, пробежав несколько оставшихся метров. Мы подбежали прежде, чем улеглось смятение пулеметчиков. Наблюдатель объявил позицию врага захваченной, а всех противников — погибшими.

Важный момент: все эти скоординированные последовательные действия были организованы и управлялись только жестами. Не было произнесено ни одного слова с того момента, как сержант определил вражескую позицию.

Спустя примерно тридцать пять лет после тех событий я имел возможность увидеть подобное, только в этом случае участниками были собаки. Есть научно-исследовательские проекты в США, которые посвящены изучению поведения волков. Несколько библиотек собрали фильмы и видеозаписи на эту тему. Просматривая один из таких фильмов, я нашел серию, запечатлевшую волчью охоту. Сходство между этой охотой и моим собственным военным учебным опытом было поразительным.

Изучаемый вид именуется серым волком (canis lupus), многие ученые верят, что эта дикая собака генетически ближе всего к нашим домашним собакам. То, что их называют серыми волками, не означает, что они обязательно серые по окрасу, — данная стая из шести животных имела окрас от сливочно-беловатого до песчаного желто-серого цвета. Дело происходило в разгар лета, когда листва обильна, и волки спокойно отдыхали около небольших зарослей низкорослых деревьев. В стае было четыре взрослых волка — два самца и две самки — и два волчонка-подростка. Лидер стаи (его принято называть альфа-самцом) был очень крупным, весил приблизительно 80 килограммов и ростом достигал 80 сантиметров в холке; младший по рангу самец — приблизительно на 10 килограммов легче. Два волчонка были детьми альфа-самца и альфа-самки. Альфа-самка была также крупной, по крайней мере для серого волка, весила приблизительно 60 килограммов и оказалась первой в стае, кто уловил запах оленей. Она поднялась, обнюхивая воздух. Сделала несколько шагов вперед, слегка отряхнулась и встала напротив доминирующего самца. Она пристально посмотрела на него, затем в сторону запаха, как в классической указующей стойке собаки.

В этот момент вожак стаи приступил к координации действий. Он быстро поднялся и посмотрел в направлении, обозначенном его напарницей. Встал справа от нее, но на шаг впереди. Оглянулся на младшего сотоварища и затем повел мордой в направлении оленей. Этот волк подошел, чтобы занять положение справа от вожака. Тем временем другая самка и подростки, наблюдая за ними, спокойно заняли место слева от доминирующей самки. Все сориентировались по ветру, младшая по рангу самка и подростки непрерывно проверяли направление, куда смотрел вожак, и старались сориентироваться сами. Вся стая сбилась на месте, и на первый взгляд казалось, что они просто касались носов друг друга, как в типичной собачьей церемонии приветствия. Однако наблюдение показало, что на самом деле они пытались встать рядом с вожаком, чтобы сориентировать головы и тела точно по линии, которую тот указывал своей головой. Поворот головы выполнял ту же функцию, что и тыканье пальцем сержанта Тинера: он указывал положение добычи всей группе.

Теперь волки тихонько пошли вдоль той линии, которую указал вожак стаи. Когда они приблизились к поляне, я смог увидеть, на что он указывал: на двух оленей. Один был взрослой самкой, второй — годовалым подростком. Вожак стаи посмотрел направленным взглядом на другого самца, затем вниз, на землю, правее и на одном уровне с его плечом. Младший по рангу самец немедленно передвинулся на то место. Движение было столь точно, как будто вожак нарисовал на земле черту мелом.

Поместив самца в нужное место, вожак затем перевел взгляд на доминирующую самку, установил контакт глазами, указал на крайнее место слева от поляны и наклонил тело вперед в направлении своего пристального взгляда. Альфа-самка посмотрела на двух подростков и другую самку и начала двигаться в указанном вожаком направлении. Эти четыре волка спокойно шли каждый по своей траектории, огибая поляну, скрываясь за лиственными кустарниками. Каждые несколько метров доминирующая самка останавливалась и оглядывалась на лидера стаи. Он внимательно смотрел на пасущихся оленей, но когда замечал ее взгляды, немедленно поворачивал голову, чтобы посмотреть на место около дальнего края поляны. Она, в свою очередь, следовала за его пристальным взглядом и двигалась в указанном направлении. А в моей голове проносились образы трех стрелков из нашей команды, поднимавшихся к каменной стене по указанию сержанта Тинера.

Когда альфа-самка и ее группа достигли нужного места, она снова оглянулась на вожака. Теперь он посмотрел на нее, а затем вниз, на землю перед собой. Самка в отдалении тоже посмотрела вниз — в этом месте она и трое других животных ее группы тихо присели, организовывая засаду.

Вожак стаи посмотрел на самца справа от себя, потом резко на оленей. В этот момент оба самца немедленно прыгнули на поляну, словно пули вылетели из ружья. На полной скорости они помчались к пасущейся паре. Как только олени увидели этих двух волков, они повернулись, чтобы убежать, к дальней стороне поляны. И тогда альфа-самка выпрыгнула из засады прямо на поляну в сопровождении трех своих компаньонов. Олени не смогли отреагировать достаточно быстро, и доминирующая самка прыгнула на круп годовалому олененку. К ней быстро присоединилась другая самка, тоже вцепившись в его круп. Действия этих двух самок замедлили движения олененка, заставляя его свернуть с самой короткой и безопасной дороги, — мгновение спустя оба самца схватили и убили его. Два подростка начали было преследовать оставшегося оленя, но, когда увидели, что остальная часть стаи не присоединилась к ним, быстро вернулись, чтобы получить свою долю от дневной охоты.

Схожесть между картиной этой охоты и моим собственным учебным опытом казалась немного сверхъестественной. Вся стратегия — начальное нападение, чтобы отвлечь внимание дичи, сопровождаемое фланговым маневром, — была почти идентичной. Еще более потрясающим выглядело то, что все необходимые действия были сообщены и скоординированы без единого звука. Каждое сообщение передавалось жестом пальца или руки в случае человеческой атаки или поворотом головы и движением тела в сцене волчьей охоты. Почти каждый жест был указанием, И для людей, и для вол* ков эти жесты имели определенные значения и подавались, чтобы скоординировать действия группы, И люди, и волки использовали указательные жесты, чтобы сказать: «Смотрите, наша цель там», «Идите туда, куда я вам показал» и «Займите положение (встаньте на колени или лягте тут)», затем «Ждите здесь» и «Теперь атакуем». Волки, конечно, не говорили ничего о вооружении (так как у них не было ни винтовок, ни гранатометов), и сообщения их не касались проблем времени (так как у них не было часов и никаких мыслей о том, что значит «десять минут»). Кроме такого рода рассуждений, «разговоры» были удивительно схожи.

Так что вполне понятно, что жест указательного пальца может из очень примитивной коммуникации малышей развиться в сложную форму языка жестикуляции. Собаки и их дикие братья имеют ту же лингвистическую способность, и их стойки (как у людей — указующий жест) развились в очень сложную форму коммуникации. Если указательный жест принять за свидетельство того, что дети пробуют общаться, определяя объекты и помещая на них своим жестом некоторый временный ярлык, то мы должны заключить, что собаки тоже способны к некой форме обозначения объекта. Они могут указать (телом и головой) и интерпретировать обращение другого животного. Реакция на указание тела и головы, кажется, происходит естественным образом, а интерпретация человеческого тыканья пальцем требует некоторого специального изучения.

Поговорим о сексе

Адели было приблизительно сорок пять лет, и когда она подошла ко мне, то выглядела очень смущенной.

— Так как вы психолог, я надеюсь, что вы сможете дать мне профессиональный совет.

Я предположил в тот момент, что у нее или кого-то из членов ее семьи имеется некая проблема. Большинство людей вспоминает о том, что я психолог, только когда они сталкиваются с человеческими проблемами. В остальное время я для них просто «собачник».

— Речь идет о моем Самуэле. Я боюсь, что он гей, и надеюсь, вы можете сказать мне, что с этим делать.

Я не в первый раз сталкивался с такой ситуацией и уже приготовился начать свои стандартные объяснения о том, как молодые люди иногда экспериментируют с сексуальными контактами перед тем как принять обычное гетеросексуальное поведение, и даже если ее сын изберет гомосексуальный образ жизни, современное общество намного проще, чем раньше, принимает такое поведение, и многие гомосексуалисты ведут счастливую и продуктивную жизнь… Но я не успел зайти так далеко, потому что меня внезапно осенило: у Адели не было сына, и ее мужа звали Роджер. Зато у нее был боксер, которого она обычно называла Сэмми.

Я осторожно спросил:

— А что конкретно делает Сэмми?

— Ну, несколько дней назад, когда я была в парке, он пробовал… вы знаете. — Она вздохнула и начала заново: — Он пробовал сделать это с золотистым ретривером Бенджи, собакой моей подруги. Мы были смущены, и я сбила его со спины Бенджи. Все, казалось, разрешилось. Вчера я снова была с ним в парке, и он обхватил лапами лабрадора, которого я никогда прежде не видела, и начал пробовать… ну, вы знаете, он начал пытаться заняться с ним сексом. Я подумала, что это девочка, которая не хочет вступать с ним в партнерские отношения и отвергает его. Но тут к собакам подбежала хозяйка лабрадора. Она так и заорала на меня: «Мой Уолтер — нормальный мальчик. Заберите ваше грязное гомосексуальное животное прочь от него! Кто-нибудь, помогите!»

Она кричала, а затем начала бить Сэмми своим поводком. И мне казалось, что люди видели, — они так и уставились на нас! Это действительно смущало. Я теперь гуляю с Сэмми отдельно от других собак. Я не водила его в парк сегодня и не знаю, смогу ли я когда-либо погулять с ним там снова, если он вздумает вести себя как в тот раз…

Значение такого поведения Сэмми было абсолютно неправильно истолковано Аделью и владелицей лабрадора. Эти женщины собственное представление о сексуальном поведении применяли к собакам. Многие люди знают о сексе собак лишь то, что он происходит в положении, так и называемом «по-собачьи». Но есть здесь и нечто иное, и когда одна собака забирается на другую, это может говорить не только о сексе.

Существует несколько фактов, касающихся секса собак, которые должен знать каждый. Прежде всего есть значительная разница в поведении самцов и самок. Люди и некоторые (но не все) обезьяны сексуально активны в течение всего года. У огромного большинства животных у самки и самца существует «сезон» — краткий промежуток времени, когда оба готовы к интенсивной сексуальной жизни. У собак, однако, кобели следуют за любым запахом, означающим готовность суки к спариванию, в течение всего года, в то время как суки имеют только два относительно кратких периода течки, когда они интересуются самцами и готовы к сексуальной близости.

Можно было бы предположить, что кобели проводят большую часть года в состоянии сексуальной фрустрации, будучи окруженными суками, но не желая их. Однако дело обстоит не так. В то время как самцы могут интересоваться сексом в любое время, сексуально возбужденными они становятся только в присутствии самки в течке или по крайней мере самки с соответствующим запахом. Именно во время течки (научно называемой эструсом) яичники самки начинают производить эстроген и прогестерон — гормоны, делающие ее готовой к оплодотворению. Привлекает к ней кобелей и специфический запах. Термин «эструс» переводится с латинского как «безумие», так как эти самые гормоны делают собаку намного более активной и иногда более доминирующей и агрессивной.

Период течки длится приблизительно двадцать один день и разделен на три стадии. Первая стадия, проэструс, обычно длится приблизительно девять дней. В течение этой стадии сука становится неугомонной. Сильнее проявляется тенденция к уходу от хозяина. Она пьет больше обычного и много мочится во время прогулок. Так она распространяет запах, привлекающий кобелей. Они обнюхивают ее метку, а затем поднимают головы и мечтательно смотрят вдаль, как будто разгадывают какую-то великую философскую тайну. Кобели могут обнаружить запах самки на значительном расстоянии, и весьма часто можно видеть суку в течке, страстно преследуемую большой группой потенциальных женихов, которые в надежде собираются вокруг ее дома.

Когда период проэструса приближается к концу, влагалищные выделения становятся темными и кровавыми. Этот момент многие люди неверно сравнивают с менструацией у женщин. Менструальное кровотечение у женщин происходит много позже овуляции. Это отмечает конец каждого периода фертильности и представляет собой отторжение тканей, ненужных для поддержания зародыша, когда женщина не беременна. У собак кровотечение начинается перед овуляцией и происходит из-за изменений в стенках влагалища, подготавливаемых для овуляции.

В течение этого промежутка времени сука отклоняет любовные ухаживания самцов. Она может рычать на воздыхателя, угрожать ему, преследовать его, даже огрызаться или кусать его. Менее агрессивная самка часто просто убегает или разворачивается, когда он пробует взобраться на нее, так что задыхающийся Ромео оказывается перед угрожающей мордой, а не привлекательным задом. Более простая стратегия, которую она могла бы применить, состоит в том, чтобы просто сесть, закрывая таким образом все подходы к своему заду.

При этом она вовсе не заигрывает. Если овуляция еще не произошла, собака не будет спариваться приблизительно до второго дня цикла течки, когда выделения становятся более заметными и более водянистыми, указывая, что влагалище готово к спариванию. Как только яйцеклетки вышли, им нужно примерно 72 часа, чтобы созреть, прежде чем их можно будет оплодотворить спермой самца. Период оплодотворения длится всего несколько дней — таким образом, жизненно важно привлечь достаточно много кобелей, чтобы выбрать своего партнера в правильное время.

Поведение и сигналы в период ухаживания имеют много особенностей, которые очень похожи на поведение и сигналы игры с несколькими специальными пригласительными жестами. По большей части самка полностью контролирует ситуацию. Это нормально, так как она должна затратить много энергии в процессе зачатия, развития щенков в матке, их рождения и в послеродовых заботах. В природе это означает, что процесс выбора — активный, при этом одни кандидаты на отцовство насильственно отклоняются, в то время как другие энергично привлекаются. Эволюция дала определенную программу, поощряющую суку выбирать доминирующего, сильного кобеля, который даст лучшие гены.

Тут важно отметить различие между сексуальным поведением современных собак и диких. По мере приручения мы глубоко вторглись в саму природу воспроизводства домашней собаки. Точнее, мы создали животное, которое намного плодовитее. За исключением бассенджи, домашние собаки обычно входят в эструс два раза в год, а дикие собаки — только один раз. Домашняя собака менее разборчива, чем ее дикие собратья. С нашей стороны это было продуманным шагом, помогающим вывести собак с определенными особенностями.

Каждая порода собак появляется через отбор и размножение. Это означает, что мы должны быть в состоянии взять собаку, которая имеет желаемые для нас качества (специфического цвета шерсть, форма тела или поведенческие особенности, например, преследование дичи и выпас овец), и соединить ее с другой собакой с подобными или другими специфическими особенностями, которые нам нужны. Очевидно, собака, которая входит в эструс чаще, дает нам больше возможностей смешивать и сравнивать гены от разных собак, чтобы произвести именно такую собаку, какую мы хотим. Однако также очевидно, что для подобного управляемого размножения, чтобы добиться успеха, возможные собачьи родители должны принимать друг друга как сексуальные партнеры. Если бы домашние собаки были разборчивыми и отклоняли партнеров, которых мы им выбрали по своему усмотрению, это помешало бы племенной работе. Поэтому промискуитет у собак — желательная особенность.

В природе дело обстоит не так. Среди диких собак беспорядочное размножение было бы бедствием, так как оказало бы сильное влияние на местные источники пищи. Стая волков, как правило, имеет один помет, состоящий в среднем из четырех-шести щенков. Обычно это последствие спаривания альфа-волка и альфа-волчицы. Если времена плохие и пищи мало, помет может быть даже пропущен.

Ухаживание у диких собак, в отличие от домашних, может продолжаться в течение многих часов. Иногда в природе ухаживание может даже приостанавливаться и продолжаться на следующий день. Самка обычно начинает брачный танец, то подбегая к самцу, то спешно убегая, потом снова прибегая и снова быстро отступая. Большинство самцов находят это поведение неотразимым, но иногда самец может сыграть в игру «мне трудно поймать», тогда самка может шаловливо пройтись вокруг него, толкая его лапами. Если это не срабатывает, некоторые самки пытаются запрыгнуть на самца, как будто напоминая ему, зачем была затеяна вся эта игра. В конце следует длинный период преследования, самец и самка то избегают друг друга, то сбивают друг друга с пути. Такие действия часто прерываются игривыми поклонами, а затем в какой-то момент эти двое словно приходят в ярость, сталкиваются, иногда кладут лапы на грудь или плечи друг друга, будто в борьбе.

После череды игривых прыжков потенциальная пара объединяется, и они исследуют друг друга. Это обычно начинается с нескольких обнюхиваний нос к носу, которые могут сопровождаться облизыванием уха. Наконец пара обращается к половым органам, приступая к длительному обнюхиванию. Теперь срабатывают женские запросы. Если ей этот самец интересен, она показывает ему, что готова, подставляя свой зад и отводя хвост в сторону. Тогда самец может проверить ее намерение еще раз, подходя к ней сбоку и положив морду ей на спину. Это — критический момент. Если она стоит устойчиво и жестко и не собирается отодвигаться, самец обходит ее и забирается на ее спину. Он склоняется над ее спиной, обхватывает ее заднюю часть своими передними лапами и начинает толчки. Это положение, принятое у собак во время совокупления.

В природе, когда самки находятся в течке, наблюдается множество ухаживаний, но так как дикие собаки намного более разборчивы, количество спариваний там намного меньше. Один исследователь изучил поведение волков в одной стае в течение весеннего сезона течки и наблюдал 1296 ухаживаний в месяц. Они завершились только тридцатью одним спариванием, что означает, что всего 2,4 % ухаживаний закончились осуществленными сексуальными отношениями.

Кажется, что наше приручение собак не сильно изменило последовательность ухаживания: собаки, волки, койоты, шакалы, динго, дикие собаки и даже лисы используют как будто один и тот же танец ухаживания. У домашних собак, однако, период ухаживания длится намного меньше. Что еще более важно, вероятность того, что каждое ухаживание закончится спариванием, максимальна. Во время устроенных заводчиками спариваний еще бывают случаи отказов, но они достаточно редки, а когда происходят, их заинтересованно обсуждают все контролирующие процесс селекционеры.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: