НЬЮ-ЙОРК, 1 НОЯБРЯ, 1902

Бэйли без труда находит крошечную, заполненную книгами комнату. Большой черный ворон, сидящий в углу, с любопытством поглядывает на него, когда он раскладывает содержимое на столе.

Он с тревогой перелистывает книгу в кожаном переплете пока, наконец, он не находит страницу с подписями Поппеты и Виджета. Он аккуратно полностью вырывает страницу. Он находит ручку в ящике стола и пишет свое собственное имя поперек страницы, как его и учили. Пока чернила высыхают, он собирает все оставшиеся необходимые ему предметы, пробегая по списку снова и снова в своей голове, поэтому ничего не забывает.

Легко найдена пряжа, а мяч лежит, покачиваясь, на груде книг.

Две карты, одна - уже знакомая игральная, вторая - карта Таро с нарисованным на ней ангелом, находятся на столе среди бумаг. Он кладет их под переднюю обложку книги.

В клетке над ним с мягким шелестом крыльев возятся голуби.

Сложнее всего найти карманные часы на длинной серебряной цепочке. Он находит их на полу рядом со столом и когда стирает с них пыль, то может прочесть инициалы - Х.Б., выгравированные на задней части. Часы больше не тикают.

Бэйли кладет вырванную страницу поверх книги и сует ее под мышку. Часы и пряжу он раскладывает по карманам со свечой, взятой с «Дерева Желаний».

Ворон вытягивает голову, когда он уходит. Голуби остаются спать.

Бэйли пересекает соседний шатер, обходя по кругу стоящие кресла, поскольку проходить сквозь нецелесообразно.

Снаружи все еще моросит легкий дождик. Он торопится обратно во внутренний двор, где его ждет Цукико.

— Селия сказала, что я могу одолжить у Вас зажигалку, — говорит он.

Цукико с любопытством наклоняет голову, выглядя при этом странно, как птичка с кошачьей улыбкой.

— Полагаю, это приемлемо, — говорит она через минуту. Достает из кармана плаща свою серебряную зажигалку и бросает ему. Она тяжелее, чем он ожидал, сложный механизм, заключенный в потускневшее серебро с выгравированными на поверхности символами, которые он не может различить. — Осторожнее с ней, — говорит Цукико.

— Это магия? — спрашивает Бэйли, крутя ее в руках.

— Нет, но она старая и была создана тем, кто дорог мне. Я так понимаю, тебе она нужна, чтобы зажечь его снова? — она указывает на чашу из изогнутого металла, в котором когда-то горел костер.

Бэйли кивает.

— Помощь нужна?

— Вы предлагаете?

Цукико пожимает плечами.

— Я не слишком заинтересована в результате, — говорит она, но что-то в ее взгляде, окидывающем окружающие шатры, говорит Бэйли об обратном.

— Я не верю Вам, — говорит он. — Но в этом заинтересован я, и думаю, что должен сделать все сам.

Цукико улыбается ему, и это первая улыбка, которая кажется искренней.

— Тогда мне стоит оставить тебя, — говорит она. Затем проводит рукой над котлом, и большая часть дождевой воды испаряется, поднимаясь мягким облаком, которое рассеивается в тумане. Не давая никаких рекомендаций или инструкций, она уходит вниз по черно-белой дорожке, тонкий струящийся дымок волочится за ней, оставляя Бэйли в одиночестве во внутреннем дворе.

Он помнит, как Виджет рассказывал ему историю про зажжение костра, первое зажжение. И только теперь до него доходит, что это была та ночь, когда родился Виджет. Он рассказывал все с такими деталями, что Бэйли решил, что тот видел все воочию. Лучники, цвета, само зрелище.

И вот теперь здесь стоит Бэйли и пытается проделать то же самое, имея лишь книгу, немного пряжи и одолженную зажигалку. Один. Под дождем.

Он бормочет про себя то, что может вспомнить из инструкций, данных Селией, что является более сложным, чем поиск книг и связыванием строк. Вещи про акцентированное внимание и замысел, что ему полностью непонятно.

Он оборачивает книгу длинной ниткой пряжи, выкрашенной в темный малиновый цвет, на которой кое-где сохранились темные пятна чего-то высохшего и коричневого. Он завязывает три узла, скрепляя закрытую книгу с вырванной страницей, лежащей на обложке, и картами, надежно спрятанными под корочкой. Он оборачивает вокруг карманные часы, заворачивая цепочку, как только может. Он бросает все это в пустой котел, слыша глухой мокрый стук, часы ударяются о металл.

Котелок Марко лежит в грязи у ног Бэйли. Он бросает в котел и его. Он бросает взгляд назад, в сторону шатра акробатки, с внутреннего двора ему видна верхушка, возвышающаяся над остальными шатрами.

И тогда, повинуясь внезапному порыву, он достает из кармана оставшиеся вещи и кладет их в котел. Свой серебряный билет. Засохшую розу, которую он носил в петлице на обеде со сновидцами. Белую перчатку Поппеты.

Он колеблется, держа в руке стеклянный бутылек, сделанный Виджетом и хранящий маленькую версию дерева Бэйли, но потом он бросает в котел и ее, поморщившись, когда она разбивается о железо.

В одну руку он берет белую свечу, во вторую - зажигалку Цукико. Он возится с зажигалкой, пока та не загорается. Затем он зажигает свечу от яркого оранжевого пламени. Он бросает горящую свечу в котел.

Ничего не происходит.

Я выбрал это, думает Бэйли. Я хочу этого. Мне это необходимо. Пожалуйста. Пожалуйста, пусть это сработает.

Он хочет этого, сильнее, чем он когда либо загадывал на свечах праздничного торта или падающих звездах. Желая для себя. Для сновидцев в красных шарфах. Для Селии, Марко, Поппеты, Виджета и даже для Цукико, несмотря на ее утверждение, что это ей это безразлично.

Бэйли закрывает глаза. Некоторое время все остается неподвижным. Даже легкий дождик внезапно останавливается. Он чувствует пару рук, лежащих на его плечах. Тяжесть в груди.

Что-то в витом железном котле начинает искриться. Когда языки пламени разгораются, они становятся яркими и багряными. Когда они становятся белыми, они ослепляют, а россыпь искр падает словно звезды.

Сила жара опрокидывает Бэйли навзничь, проходя через него волной, воздух огнем горит в легких. Он падает на твердую и сухую землю, уже без копоти и грязи, покрытую черно-белой спиралью.

Вокруг него на всех шатрах возвращаются к жизни огоньки, мерцая как светлячки.

***

МАРКО СТОИТ ПОД ДЕРЕВОМ ЖЕЛАНИЙ, наблюдая, как горят свечи среди ветвей. Мгновение спустя, Селия вновь появляется возле него.

— Сработало? — спрашивает он, — Пожалуйста, скажи, что сработало.

В ответ она целует его так же, как он когда целовал ее в центре переполненного бального зала.

Словно на земле их только двое.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: