КАК ИГРАЛИ НАШИ ПРЕДКИ

"Лекы и шахматы имети да ся останеши".
Новгородская кормчая. 1280

Ещё не так давно появление шашек на территории нашей страны традиционно связывали с именем киевского князя Владимира Мономаха (1053-1125). Уже тогда Киев был крупнейшим городом Восточной Европы, центром развитого ремесла и общественной торговли. К тому же через него шел один из самых оживленных торговых путей, соединявший Прибалтику с Византией. А поэтому считалось, что благодаря торговым и другим связям, игра попала к славянам через Киев.

Рис. 4. Так выглядели древние шашки.

Сохранилось даже предание, согласно которому роскошный янтарный комплект шашек великого князя Владимира, долгое время хранился в Оружейной Палате московского Кремля.
По другой распространенной версии (исследователь Древнего Киева И. А. Хайновский), игра в шашки привезена на Русь княгиней Ольгой из Византии в 956 году (после посещения Константинополя).
К тому же периоду были отнесены и костяные шашки, обнаруженные при раскопках в Черной могиле близ Чернигова (находятся в экспозиции Государственного Исторического музея в Москве).
Однако в 50-е годы при раскопках богатого поселения близ Переяславля-Хмельницкого Киевской области были найдены более древние стеклянные шашки двух цветов (белые и черные), и дата раннего знакомства славян с игрой оказалась отнесенной к III-IV векам. Как сообщила старший научный сотрудник Исторического музея в Киеве А. Шовкопляс, костяные шашки неоднократно встречались также вдоль побережья Чёрного моря - на месте древнего Пантикапея (гора Митридат в Керчи), а стеклянные - в Херсонесе Таврическом (сейчас в черте Севастополя) в Крыму.

Говоря о наиболее ранних находках шашек на территории нашей страны, нельзя не упомянуть о результатах археологических раскопок в Северном Причерноморье, свидетельствующих о широком распространении здесь в античную эпоху различных комбинационных и развлекательных игр. Проведя систематизацию большого числа находок, исследователи отметили существование двух видов шашек, выполненных из кости (В. Г. Петерс. Косторезное дело в античных государствах Северного Причерноморья. М.: Наука, 1986).
Первый тип шашек - круглые, одна сторона которых плоская, другая округло-выпуклая. В этом типе можно выделить три вида: первый - без орнамента; второй - с орнаментом; третий - с вырезанными изображениями людей, божеств, предметов.
Второй тип шашек - круглые, плоские. И здесь наблюдаются все те же три вида.
Большой интерес представляет, например, находка в детской гробнице начала II века н.э. из Пантикапейского некрополя -15 костяных шашек в деревянной шкатулке. На лицевой стороне этих "кругляшек" оказались изображения греческих богов Зевса, Геры, Геракла, Хроноса, Афродиты, Диоскуров и египетской богини Изиды, а также портретные изображения императора Августа и его внука Луция Цезаря. К тому же на одной из шашек изображен венок победителя, а на другой - храм в Элевсине. На обратную сторону каждой шашки нередко наносилась греческая надпись - имя изображенного, а также греческое или римское буквенное или цифровое обозначение достоинства этих фигурок.
Но наряду с традиционными шашками округлой формы в поселениях Северного Причерноморья использовались и игральные кости - астрагалы. Этими астрагалами играли, оказывается, не только в бабки, но и в различные азартные игры. По мнению некоторых специалистов, сточенные и опиленные астрагалы вполне могли применяться в качестве фигур в шашечной игре.
Что можно еще сказать об изготовлении шашек? Обычно они были не только из стекла и кости, но также из глины и дерева. К сожалению, деревянные фигурки не дошли до наших дней из-за плохих почвенных условий. Многие из сохранившихся в Киеве шашек, отнесенные к IX-X века, были изготовлены в местных ремесленных мастерских. По внешнему виду они заметно напоминали существующие ныне. Некоторые из них - из стекла диаметром около 2 см, немного вытянутые вверх, высотой 2,5 см, с плоским нижним и сферическим верхним торцами. Другие украшены черной спиралью на верхнем торце. Встречались здесь и глиняные шашки в виде диска, диаметром 3 см.

Также к Х веку относятся и наиболее ранние находки шашек на территории Белоруссии - в Витебске, в нижнем Замке. По форме они представляют собой уплощенный диск диаметром 3 см и высотой 0,65 см со сквозным отверстием в центре. И лишь лицевая сторона шашки украшена двумя концентрическими канавками по краю.
Еще одно свидетельство распространения шашек на Руси: при раскопках в Белозерске, основанном в 862 году, нашли две костяные шашки. Обе они выточены на токарном станке в XIII веке (экспонируются в Вологодском краеведческом музее).
О традиционной форме шашек свидетельствуют и более поздние находки в Витебске, относящиеся к ХУП-ХVШ векам. И почти всегда в центре игральной фигурки имелось сквозное отверстие, предназначавшееся, вероятно, для хранения в связке с другими шашками. Любителям старины адресован специальный материал, появившийся в декабрьском выпуске сборника "Шахматы и шашки в БССР" (1984).

Кроме "южного" варианта появления шашек на Руси, есть "северная" версия. По ней игру на Русь занесли скандинавы. На этот вывод указывают древнейшие находки шашек, относящиеся к Х веку, сделанные либо на трассе водного пути "из варяг в греки", либо в крупных городах, где сосредоточивались русские и наемные княжеские дружины.
Если же говорить о находках шашек в центральной и северной частях обширной территории, занимаемой в ту пору славянами, то нельзя не упомянуть древнейшие поселения в районах Смоленска и Новгорода. С костяными и стеклянными шашками близ Смоленска найдены также и призмочки с отметинами очков на гранях.
Не исключено, что они использовались для игры на доске со жребием. А поскольку известно, что игральные доски нередко изготовлялись двухсторонними, то там наверняка было изображено поле для игры чистого расчета.
Сообщения Новгородской археологической экспедиции подтверждают: костяных и деревянных шашек в слоях XI-XV веков найдено более 120. Это ли не заметный признак долговечной популярности игры у жителей Новгорода?!

Курган "Черная могила", находящийся в черте нынешнего Чернигова, содержал три погребения: мужчины, юноши и женщины. Судя по разнообразию и богатству обнаруженных предметов - захоронение княжеское, в нем, кроме оружия, одежды, посуды и украшений, оказались и игральные фигуры. Вначале их приняли за пешки для шахматной игры. Но академик Б. А. Рыбаков после знакомства с материалами раскопок высказал иное суждение: "Учитывая стандартность всех костяных фишек, их трудно признать шахматными фигурками, так как должны были бы сохраниться не только одни пешки". И, как отмечал археолог А.В. Арциховский, костяные шашки Чёрной могилы, а также Старой Ладоги и ряда гнездовских курганов, были местного производства.
По сообщению петербургской исследовательницы Г. Ф. Корзухиной, в набор из 10 шашек, сильно поврежденных огнем, вошли также два "короля", имевших форму уплощенной полусферы с плоской кнопкой наверху. Здесь же обнаружены и 4 игральные кости с очками от 1 до 6.
Шашки чаще всего имели округлую форму и два контрастных цвета: например, цвета морской воды и темно-жёлтого.
Подводя итоги обзора находок шашек из различных материалов (стекла, кости, янтаря и глины), Г.Ф. Корзухина отмечала, что все они были обнаружены в погребальных комплексах и на поселениях, относящихся преимущественно к Х веку. Погребения, чаще всего очень богатые, располагаются вдоль крупных водных магистралей - по Десне и по пути "из варяг в греки".
И хотя полагающееся на игру количество шашек четко не определено, становится ясным, что в ней участвовало два человека - в каждом наборе встречаются шашки двух разных цветов или различные по форме и орнаментике - а также два "короля".

Но как же выглядели игральные доски древних славян? В поисках ответа на этот вопрос Корзухина обратилась к материалам, собранным о шашках такого же типа в Северной Европе.
Как и в Древней Руси, шашки, найденные в северных странах, сделаны из стекла, кости, янтаря и глины. Стеклянные фигурки, встречающиеся крайне редко (в Дании), мало похожи на позднеримские образцы: небольшие, плоские снизу и слегка выпуклые сверху кружки. Но к 400-му году они повсеместно исчезают. Значительно чаще встречались костяные шашки с более крупными наборами от 17 до 35 штук. И если для стеклянных шашек наблюдались перерывы в производстве, то у шашек из кости, также имевших древнеримских предшественников, не было перерывов.
Говоря о фигурках "королей", нельзя не отметить о заметном разнообразии в их оформлении: здесь и изображение человеческого лица, и бронзовая "шляпа", прикрепленная к фигурке штифтом. К тому же у большей части костяных и роговых шашек имелась сверлина, характерная и для шашек древней Руси.

Нередко шашки эпохи викингов хранились в кожаных мешочках или шкатулках, а порой даже лежали на игральной доске. Но сами доски, изготавливавшиеся чаще всего из дерева, уже давно истлели, а сохранились лишь их следы в виде отдельных металлических частей, на которых они крепились. Судя по этим немногочисленным признакам, размеры квадратных досок были в пределах 25-70 см при толщине около 1 см.
Среди десятка хорошо сохранившихся досок (или в виде металлических деталей), особо выделяются доски из Ирландии (Баллиандерри) и Норвегии (Гогланд) периода 1-й половины Х века. Однако наиболее крупной следует признать доску 85х90 см из Швеции (Вальсгерд), от которой уцелели лишь массивная железная ручка да множество заклепок. Вместе с этой доской, датированной концом VII -началом VIII века, найдено 29 целых и фрагменты еще шести или более шашек со сверлиной на дне. Но более ранним периодом - около 700 года - датируется еще одна игральная доска, обнаруженная там же.
Любопытно, что в Норвегии (Гогстад) был найден также фрагмент двухсторонней доски. И если на одной стороне викинги могли развлекаться игрой в "мельницу", то на другой - особой, скандинавской формой шашек. Что же представляла собой шашечная половина?
Все игровое поле разделено на 195 клеток (15х13), из которых 28 орнаментированных. Но, в отличие от общепринятой доски, темные клетки не чередовались равномерно со светлыми.
Иное дело - доска из Ирландии (Баллиандерри). На ее поверхности правильными рядами и на одинаковых расстояниях друг от друга расположено 49 отверстий (7х7), использовавшихся для вставных игральных фигурок (шашек). К тому же четыре угловых и центральное отверстия обведены кругом и четвертями окружностей.
Такие игровые комплекты со вставными шашками очень напоминают некоторые нынешние образцы карманных дорожных шашек. И неудивительно, что они появились впервые именно у викингов: ведь они большую часть времени проводили в морских походах, а скандинавские дружинники - в бесконечных пеших или конных переходах. При любой тряске они могли не опасаться, что шашки слетят с доски. Многие из походных наборов шашек, начиная с VII века, найдены в затонувших морских судах.

Возвращаясь к рассмотрению вопроса о существовании древних игральных досок на Руси, Г.Ф. Корзухина отметила, что остатки железной оковки борта доски в виде двух пластин, соединенных заклепками, найдены в Гнездове (близ Смоленска). Поскольку имеются находки шашек как со шпильками, так и без них, то доски мог иметь отверстия для шашек или нет. Походные доски, вероятно, были в Старой Ладоге, Гнездове, в городище на Ловати. Заметно больше повезло “ вавилонам ” – изображение различных игральных досок и иных чертежей, связанных с архитектурными расчетами или даже "символами магической мудрости", которые наскоро наносились или выцарапывались нашими предками на черепицах, кирпичах, любых твердых плитках и даже на палубной обшивке судов. Известна, например, корабельная доска Х века для игры в мельницу, обнаруженная в Старой Ладоге.

Если же говорить об изображениях квадратной доски с рядами клеток, то они встречались еще в Древнем Египте, Греции и Риме. Нашли их и в Скандинавии (Гогланд). К ним можно отнести чертеж на известковой плите, обнаруженный во время раскопок на территории московского Кремля в 1959 году. Видимо, его наспех приготовили еще строители палат Натальи Кирилловны (матери Петра I), чтобы за игрой проводить свой досуг.
Правда, обнаруженный здесь "вавилон" специалисты безоговорочно отнесли к шахматной игре, мотивируя тем, что для древних шашек характерна совсем иная доска, а не привычная нам 8х8. Но даже если это и так (что весьма спорно), то концу XVII века доска на 64 клетках, по всем имеющимся сведениям, была общей для обеих игр. Об этом свидетельствует множество фактов. Еще в XVI веке в Европе начала выходить специальная шашечная литература. А во многих русских литературных источниках шашечная игра (леки, тавлеи) упоминались наряду с шахматами. Под тавлеями именовалась эта игра и на ассамблеях Петра I. Если бы между этими понятиями не было полного тождества, то А.С.Пушкин,, проявлявший, как известно, особый интерес к истории Отечества, вряд ли решился бы заменить тавлеи на шашки при описании эпизода игры царя с английским шкипером в "Арапе Петра Великого".
Нельзя не вспомнить убедительные высказывания иностранцев, посещавшие Россию и упоминавших об увлечении там шашками (Я. Рейтенфельс, Х. Бухгольц, Х. Вебер и другие). Вот почему квадратные доски, обнаруженные при раскопках в Мангазее, могут рассматриваться как игральное поле не только для шахматной, но и шашечной игры.

Находки шашек и отдельных шахматных фигур еще не гарантируют сохранности игры в сегодняшнем понимании. На протяжении столетий правила совершенствовались настолько, что, кроме внешнего вида, в них мало что осталось прежним. В шахматах, например, и вовсе не было некоторых фигур, а те, что были (король, ферзь) ходили совсем иначе, не было и рокировки. Какое-то время шахматная игра в России велась вчетвером (наподобие игры в карты). А следовательно, и доска для нее была совсем иная - заметно больших размеров. (?? – Т. В.)
Нельзя не упомянуть о недавней находке при раскопке древней части Бухары, о которой сообщили в журнале "64-Шахматное обозрение" (1983, № 4) ученый Б. Тургунов и археолог Е. Некрасова. Там обнаружены необычные 12 фигурок из одного комплекта. Изготовленные из агата, они представляют шестигранные конусообразные предметы высотой трех с половиной сантиметров. И если шесть "шашек" не орнаментированы, то на каждую грань остальных нанесено по одному вертикальному пояску прорезанного орнамента с точкой посередине. Вдобавок углубления залиты белой краской. Но для какой именно игры служили эти фигурки, отнесенные к середине Х века, исследователи пока не установили. Логично было бы предположить, что такой была сиджа (иранские шашки).

С загадками ещё одной разновидности шашек - игры "шатра", упоминаемой в многочисленных алтайских сказаниях, - специалистам пришлось повозиться немало. И все же восстановить ее содержание сотрудникам Горно-Алтайского НИИ истории языка и литературы после долгих поисков удалось. Для этой игры, также как и для шашек, использовалась специально расчерченная доска и два вида фигур: богатыри и воины. И если 2 богатыря стремятся уничтожить как можно больше из 24 воинов, то воины пытались пленить богатырей. Борьба всегда идет до чьей-либо победы, без ничьих. И, как отмечал А. И. Куличихин, в этой игре также немало тактических приемов, сложных планов и красивых комбинаций.
Между играми в шатру и шашки много общего. Прежде всего, следует отметить стремление в шатре не просто истребить богатырей, а именно взять в плен. Для богатыря плен горше смерти. Такой взгляд на позор плена ведет начало с древнейших времен, когда попавшему в плен грозила унизительная участь раба...В русских шашках, тоже древней игре, сохранился такой взгляд на взятие в плен: если одной стороне грозит запирание ее шашек, то лучше отдать их, чем попасть в плен.
Одна и та же игральная доска 5х5 в древности могла служить для самых разнообразных развлечений. В случае, когда в первоначальном положении доска пуста, а соперники по очереди выставляют по две свои шашки, речь идет о сиге. Заполнив все поля, кроме центрального, 12 шашками, каждая сторона двигает любую из них в разные стороны подобно шахматному королю. И когда двум шашкам одной стороны удается окружить неприятельскую, то она снимается с доски, а очередь хода сохраняется за атакующим. Такое взятие перешло в сигу, как полагают, из древнеримской игры в латрункули (солдаты). И самое интересное, что принцип окружения достиг своего наибольшего совершенства в японской игре го, где возможно окружить целую неприятельскую группировку.

В другой игре - арабских шашках - начальная расстановка шашек уже выполнена: вновь свободным остается центральное поле, а на остальных полях каждая сторона располагает шашки в два ряда - ближних горизонтальных и правых вертикальных. Но в отличие от сиги здесь взятие производится не только по прямой вдоль соответствующего ряда клеток, но и по диагонали, что делает их немного ближе к современной шашечной системе.
Несмотря на глубокие исследования Г. Ф. Корзухиной, с отдельными ее выводами все-таки согласиться нельзя. По ее мнению, шашечная игра на Руси исчезает в начале XI века с уходом варяжских наемников. Однако именно с этого периода большое количество шашек встречается в Новгороде, и все они, как правило, местного производства. Еще одно яркое свидетельство: найденные шашки XI-XII веков на территории Латвии, о чем сообщил рижский археолог Андрис Цауне в 1977 году. Тщательно обследовав находки, он установил, что все шашки изготовлены с соблюдением своеобразного стандарта: диаметр 3-4 см, толщина 0,4-1 см, многие из поздних шашек имели также в центре отверстие диаметром 0,6-0,7 см - скорее всего для удобного хранения. Сохранились они благодаря высокой прочности материалов: рогов оленя или лося, клыков моржа или твердого тонковолокнистого дерева.

Если же классифицировать находки по виду оформления, то их можно разделить на три группы: с гладкой поверхностью; украшенной геометрическим орнаментом; со скульптурным или выгравированным рисунком на поверхности. Особо следовало бы отметить находку костяной шашки XI-XII вв. диаметром 3,9 см на которой тонкой резьбой нанесен рельеф оленя. Его голову украшают рога с "ятью разветвлениями. Возвышающийся край шашки отделан декоративным пояском из насечек и шариков. Нижняя поверхность - гладкая.
Более позднего происхождения шашка, обнаруженная в засыпанном русле реки Ридзене в Риге. На ней можно различить воина, шлем которого украшен двумя павлиньими перьями, а грудь прикрыта латами и накидкой. Любопытно, что костяные шашки с похожим оформлением отмечались на территории Древней Руси - в окрестностях Киева и Рязани. Эти факты противоречат выводам Г. Ф. Корзухиной о том, что на Руси не было зооморфного "короля", "маски" или иных форм костяных шашек.

Но самое интересное то, что древние мастера не ограничивались изображением отдельных воинов, а использовали античные мотивы. В качестве образцов при этом служили шашки, оформленные в лучших европейских мастерских. Как отмечал археолог В.П. Даркевич ("Путями средневековых мастеров", М., 1972), подробный рассказ о подвигах Геракла из мифов Древней Греции находим в резьбе шашек из кости - изделиях монастырских мастерских Кельна и Турне (XII в.). Погоня Геркулеса за керинейской ланью, единоборство Геракла с немейским львом и изображение Самсона со львом - лишь некоторые из самых распространенных сюжетов. Две костяные шашки экспонируются ныне в Эрмитаже.
Если же попытаться сравнить обе версии происхождения шашек на Руси, то предпочтение следует отдать всё-таки южной. До наших дней форма шашек сохранилась примерно такой же, как и в Древней Греции или Риме. Весьма схожими шашками играла и вся средневековая Западная Европа. А игровые комплекты, когда-то занесенные варяжскими наемниками и обнаруженные вдоль пути "из варяг в греки", не получили на Руси дальнейшего распространения: местные мастера не хотели следовать норманскому образцу.

В отличие от игры в европейской части страны, где широкое распространение получили классические шашки, в республиках Средней Азии издавна популярны игры нардового характера. Во время раскопок в древнем Педжикенте внимание исследователей привлек фрагмент росписи на стене одного из зданий. Главными персонажами в многофигурной композиции стали два игрока в нарды. Учитывая характерные признаки рисунка - игральная доска и индийский облик игрока, сидящего слева, - можно предположить сходство сюжета с известным произведением "Шахнамэ".
Индийский царь Девсари, желая испытать мудрость иранцев, прислал Хосрову Ануширвану на верблюдах и слонах вместе с драгоценностями игру чатранг (ранний предшественник шахмат). Если иранцы не сумеют разгадать суть этой игры, они должны будут отослать в Индию налог и подать. Визирь Хосрова Важургмихр Бохтак понял правила игры и в свою очередь изобрёл неварташир (нарды). Хосров послал своего визиря вместе с новой игрой в Индию, где ее разгадать не смогли.
Правомерным выглядит и обращение к индийскому эпосу "Махабхарата", где игра в кости занимает такое важное место. Здесь и эпизоды поэмы о Нале и Дамаянти, и в "Сабханарве". Весьма близок сюжет росписи и отдельным фрагментам четвертой книги "Махабхараты" - "Виратанарва".
В простейшей разновидности мельницы с доской 3х3 клетки, распространенной еще в Древнем Вавилоне, игра шла в два этапа. И если на первом из них на свободную доску выставлялись поочередно по три шашки, то на втором уже делались ходы: в любую сторону по горизонтали, вертикали или диагонали. Кому из противников удавалось расположить свои шашки на одной прямой в любом из направлений, тот и признавался победителем.
По мнению А.И.Куличихина, исход в этой игре заранее предопределен: начинающий всегда при верной игре побеждает. Если ввести обозначение полей с 1 до 9, начиная со стороны черных, то предложенный им способ победы достигается следующим способом. Пусть белые первым ходом занимают центральное поле 5 - у противника два ответа: либо поставить свою шашку в вершину квадрата (вариант А), либо - на сторону (вариант Б).
Вариант А: 1...9; 2. 4 6; иначе белые выигрывают, занимая поле 6; 3. 3 (вынужденно) 7 (вынужденно); 4. 4-1 9-8; 5. 5-2 с выигрышем.
Вариант Б: 1...6; 2. 1 9 (вынужденно); З. 3 (вынужденно) 2 (вынужденно); 4. 1-4 9-8; 5. 4-7х.

Как часто приходится слышать: "Зачем заниматься еще историей шашек? Главное - спортивная борьба. К тому же в истории уже все известно со времен Саргина!" Увы, многие тайны все еще окутывают историю самой игры и бытовавших ранее терминов. Крайне показательны отклики на публикацию в газете "64" (1971, № 6) статьи французского ученого Жозефа Бойэ "Откуда произошли шашки". Говоря о выводах автора, повторившего по сути дела гипотезу голландца ван дер Линде, мастер И. Качеров отмечал: "Это голословное утверждение находится в резком противоречии с доселе известными данными и изысканиями весьма авторитетных отечественных и зарубежных авторов.
Совершенно безосновательно заявление Ж. Бойэ, что в Средние века шашки были неизвестны (в редакционном примечании, правда, отмечено, что автор не касается распространения шашечной игры на Руси, где она известна с незапамятных времен). Следует добавить: в скандинавском эпосе есть прямое указание, что викинги познакомились с шашками в начале новой эры. Это вполне соответствует давно установившемуся взгляду, что шашки были к нам занесены купцами из Византии, которая, в свою очередь, переняла эту игру с Востока".
В поисках разгадки древнерусских названий игр можно обратиться к сохранившимся древнегреческим терминам, и тогда обнаруживается удивительное соответствие. Упоминаемые в славянских источниках наименования сига и плинтус почти совпадают с греческими названиями Сига и плинтион. Саки, означающее в переводе собаки, также часто встречались в обоих случаях. Еще одно название - шеги - особенно распространено в японских шашках. Происхождение слова тавлеи восходит, видимо, к наименованию древнегреческой игры t'ab, или tablan.
Если же продолжить параллели между древними играми, то заслуживает внимание гипотеза о преобразовании и сохранении для более удобного произношения древнеримского термина латрункули (игра солдат) в славянские леки.

От тавлей к шашкам

- Чим же нынь у вас да на Руси забавляются?
- У нас же на Руси забавляются,
нынь играют да во шашечки дубовыи,
что ли ставят на дощечки кленовыи.
Михайло Потык. Онежская былина.

Вплоть до XVII века шашечная игра наряду с другими светскими развлечениями была под запретом духовенства. Как не вспомнить митрополита Даниила (XVI век), который с гневом писал о духовных лицах, позволяющих себе играть на гуслях и домбрах, играть в шахматы, тавлеи, петь песни бесовские...
Окончательное становление существующих ныне основных правил на 64-клеточной доске относится, по-видимому, к XVII веку. Благодаря появлению дальнобойной дамки и взятию простой шашкой не только вперед, но и назад, игра русского народа стала выгодно отличаться от многочисленных "родственниц" за границей обилием тактических возможностей, более глубокой логикой борьбы. И вместе с тем она оставалась простой и общедоступной для всех слоев населения. И хотя в литературных источниках того времени об этой исконно народной игре, именовавшейся еще по старинке тавлеями, упоминалось вскользь, но все же и по отдельным штрихам можно получить довольно четкое представление о ее распространении и роли в культурной жизни общества.
О том, насколько популярными в стране были различные игры, красноречиво свидетельствуют отчеты и дневниковые записи зарубежных послов А. Олеария (1633-1639), Я. Рейтенфельса (1670-1676). Как отмечал Рейтенфельс, "за игрой в "разбойники" или шахматы, которая когда-то была в употреблении не только у персов и у других азиатских народов, но и у исландцев и шведов, в настоящее время проводят почти все время и старики, и дети на всех улицах и площадях Москвы". По мнению, Д. Саргина, под игрой в разбойники, скорее всего, понимались шашки.

Зная о неизменном интересе царских особ к развлечениям, послы нередко доставляли им особо изящные игровые комплекты. "Тавлеи янтарные присланы с двумя шахматными досками в 1675 году, ноября 25, от бранденбургского курфюрста Фридерика Вильгельма с послом Иоакимом Скутер" - сообщается в описи коллекции Оружейной палаты. О наличии в царской казне игры -"тавлеи, в них втирки ентарные" - мы узнаем и из другого документа - "Описи платья и всякой казны времени царей Федора Ивановича, Бориса Годунова, Василия Шуйского".
Прихоть царя - для слуги закон, и исполнять ее надо немедленно, даже если она относится к любимым играм - об этом лишний раз свидетельствует отрывок из внутридворцовых записей (1679): "Указал великий государь взять из Оружейной палаты доски шахматные, тавлейные,.. шахматы,.. тавлеи,.. и прислать наскоро сего ж числа..." Любопытно, что значительная коллекция старинных шашек того времени сохранилась и ныне экспонируется в Музее прикладного искусства и быта XVII века Московского Кремля.

О различных формах проведения досуга сообщает и известный деятель русской культуры Симеон Полоцкий (1629-1680) в своих сочинениях: "Кто из вас в зерни умеет, той сяди со мною, прочий в карты, в тавлеи играйте с собою".
Да и по свидетельству историка Н. И. Костомарова, наши предки заигрывались в тавлеи еще раньше, так что в XVI веке суровые блюстители вроде попа Сильвестра грозили адскими мучениями "самому государю, его детям и христианам" (имеются в виду глава семейства и его домочадцы), если он не возбраняет у себя в доме зернь, кости, шахматы и тавлеи.
А при Петре I умение играть в шашки становится неотъемлемым элементом культурного общения в придворных кругах. С появлением новой столицы - Петербурга - сюда устремились многие московские бояре. И если до переезда они жили довольно замкнуто, почти не общаясь друг с другом и не интересуясь ничем, кроме дел в своей вотчине, то теперь им часто приходилось встречаться на знаменитых петровских ассамблеях, включавших в программу и шашечную игру.
Как вспоминал по возвращении домой немецкий посол Ф. Х. Вебер, ассамблеи устраивались следующим образом. В одной комнате танцевали; в другой комнате размещались столы с трубками, табаком; третья комната предназначалась для игры в шахматы и шашки. Ассамблеи устраивались также в частных домах, у вельмож, которые старались подражать царскому двору.
А в летнюю пору эти собрания нередко устраивались в Летнем саду. На главной аллее - "дамской" площадке - танцевали, а на второй -"шкиперской" площадке - накрывались столы, за которыми царь принимал гостей и играл в шашки.

А вот что писал в "Арапе Петра Великого" Пушкин:
"Пётр играл в шашки с одним широкоплечим английским шкипером. Они усердно салютовали друг друга залпами табачного дыма, и государь был так озадачен нечаянным ходом своего противника, что не заметил Корсакова, как он около них вертелся".
И поныне в домике-музее Петра I, что на Петроградской стороне "Северной Пальмиры", демонстрируется массивный стол работы русских умельцев начала XVIII века, на верхней стороне которого врезана черно-белая игровая доска (8х8 клеток) из мореного дуба.
Широко известен и такой шашечный эпизод из жизни великого основателя, о котором поведала пресса в дни празднования 200-летия города. Когда Петру I подали новую шашечницу (а он любил играть в шашки), обшитую прекрасной кожей, он покачал головой и пожалел, что на пустяки ушло так много кожи, лучше бы она пошла на дело. "Будем поэтому, - сказал он, - употреблять старую шашечницу по будням, а новую по праздникам".
И все же, несмотря на значительные новшества, введенные Петром, многие игры в народной среде зачастую велись "на интерес". Пытаясь хоть как-то отбить азарт у трудового люда, а заодно и пополнить казну, царь ввел пошлину. Описывая эти события в дневнике, один из его соратников князь Б. Куракин замечал:
"Того года отданы на откуп карты, тавлеи, шахматы, юла, кости и всякие игры денежные, что не явя тех документов и не заплатя пошлину, не играли, а заплатя пошлину - вольно играть. На откупу первый год дано 10000 рублей."

Насколько непредсказуемыми могли быть последствия поединков на клетчатой доске, свидетельствует драматическая история, произошедшая в 1709 году накануне Полтавской битвы. Неприятельские войска тогда расположились в селе Жуках, близ Полтавы. Изнывая от скуки во время затянувшейся стоянки, шведы превратили местную церковь в конюшню, а иконы посрывали. На обратной стороне одной из икон они разлиновали клетки для шашечной доски. Когда же наши воины разбили шведов, изуродованная икона была водружена на прежнее место, а безвестный патриот оставил на ней незатейливые стихи. Дважды в них упоминались и дамы - так на украинском тогда именовались шашки:

Подножия и дамы с иконы сочиняху
С икон подгнети котлам и до груб иконы,
С икон, увы, помосты делали под кони.
Тогда и та икона пострада святая,
Юже в дамы пречерта рука проклятая.

Об одном из наиболее ранних рисунков на шашечную тему - "Двое попов за шашечницей", - относящемся к 1736 году, упоминал еще немецкий историк ван дер Линде.
Немалый интерес с точки зрения знакомства с живейшими подробностями общественной и домашней жизни как в центре, так и в провинции представляют записки Андрея Болотова, выдержанные в эпистолярном (столь модном тогда!) жанре. Рассказывая, в частности, в письме 119 (1765) о своей поездке в Цивильск, автор описывает многочисленные остановки в пути на ночлег.
"Тотчас заводились тут у нас чаи и кофеи... а потом примемся играть либо в карты, либо в тавлеи, либо читать что-нибудь..."
А позднее, в письме 123 (1767), Болотов поведал, что в его библиотеке есть одна немецкая книга, в которой были описаны различные карточные игры, употребляемые в Европе, включая и неизвестные в России. Переводя текст, он быстро обучился этим играм и даже ознакомил с ними своих знакомых. Это признание позволяет сделать вывод, что наиболее просвещенные люди того времени, владевшие иностранными языками, могли аналогично поступать и с зарубежными руководствами по шашечной игре. Точно также, вероятно, мог поступить и автор первой в России шашечной книги А. Д. Петров, что, впрочем, ни в коей мере не умаляет его заслуг.
Когда же Болотов упоминает о каких-либо новых играх, он считает своим долгом остановиться и разъяснить их содержание. Следовательно, тавлеи, о которых встречаются неоднократные упоминания без разъяснений, были вполне обычные явлением. Попутно заметим, что о проведении досуга за шахматами ни в одном из четырех томов писем почему-то ничего не сообщается.

Любопытное наблюдение сделал первый русский историк игр М. К. Гоняев (1849-1891): "В то время, как шахматы, начиная с XVI века, были развлечением царей и бояр, шашки распространялись в основном среди низших и средних слоев общества". Правда, его убеждение, что о шашках в кругу высшего сословия почти не упоминалось в литературе и мемуарах того времени, оказалось ошибочным. Ещё М. В. Ломоносов (1711-1765) уверял: "Всяк человек требует себе от трудов успокоения: для того, оставив настоящее дело, ищет себе с гостями или домашними препровождения времени картами, шашками и другими забавами..."
По свидетельству племянника, поэт И. И. Дмитриев обдумывал план своего "Ермака" (1794) за партией в шашки.

В стихотворении "На счастье" (1796) Г.Р.Державин также называл шашки. В описании Петербурга (1794) сообщалось, что "домашние увеселения простого народа состоят в игре в шашки". Убедительным свидетельством равноправия этой игры среди прочих является устав одного из аристократических клубов, открытых в Петербурге в 70-е годы XVIII века, в котором было записано: "Соучастники (то есть члены клуба) могут приходить ежедневно и читать ведомости, играть в карты, шашки, шахматы или бильярд".
Одним из наиболее ранних литературных источников на Украине, где упоминались шашки, была поэма И. П. Котляревского (1769-1838) "Энеида", представлявшая вольный шуточный пересказ произведения римского поэта I века Вергилия. Причём все первые три части, включая упомянутый эпизод, были впервые опубликованы в 1798 году в Петербурге.

Тут в игры всякие играли -
Кто как и кто во что хотел.
Там в свои козыри играли -
Там шашки в дамки продвигали...

Шашки, наряду с шахматами, всегда рассматривались как своеобразная модель военных сражений. И, может быть, поэтому особый ё(1740- 1776).
Строки поэмы К. Симонова "Суворов", посвященные игре полководца со своим денщиком в шашки, проникнуты глубокой теплотой и тонким юмором:

Бывает, примостив лучину,
В одном шлафроке, босиком,
Сев по-турецки на овчину,
Играет в шашки с денщиком:
"Опять ты, Прошка, пересилишь,
Опять мне в дамках не бывать..."
"Тут нужен ум, Лексан Васильи -,
Ведь это вам не воевать.
Ну проигрались, что за горе?
Вам нынче шашки не с руки,
По нонешним годам в фаворе
Те, кто умеет в поддавки.."

Дa и в историческом романе О. Михайлова "Суворов", основанном на документальном материале, сообщается, что полководец, находясь в своем поместье Ундол, всегда к праздникам готовил для гостей различные игры и среди них шашки. Впрочем, насчет игры в тавлеи прямо на службе Александр Васильевич категорически возражал. В письме И. Вагнеру от 25 февраля 1771 года (по содержанию - наставлении молодому офицеру с изложением принципов боевых действий и требований к офицерской службе) он с укоризной замечал:
"Как не стыдно и на некоторое мое отсутствие голову потерять! Неужели-то вы начинаете пить кофей и играть в тавлеи?"
Не был равнодушен к шашкам, судя по всему, и последний из царей, правивших в XVIII веке, - Павел I. Еще в детстве он "тавлейки по столу водил вместо полков", как сообщалось в "Записках Семена Порошина..." Но более убедительными доводами в пользу этого утверждения служат экспонирующиеся в его резиденции - в Павловском дворце - шашечный столик (10 х10 клеток) и картина фламандского художника А. Брауверса "Игра в шашки".
И уже тогда историки культуры уделяли народному эпосу - былинам и песням - особое внимание, находя в них достоверные черты старинного быта. Интересна, например, в этом отношении историческая песня "Казаки и князь Репнин", записанная в Сибири в середине XVIII века и приведенная в "Сборнике Кирши Данилова":

А играли казаки золотыми они тавлеями,
Кто-де костью, кто-де картами - все удалы молодцы.

Во многих былинах сквозь традиционный сказочно-мифологический текст просматривается реальная жизнь и события, имевшие важные следствия для исторических судеб Древней Руси. Прообразом богатыря Добрыни Никитича многие ученые считают дядю великого киевского князя Владимира. Исторический Добрыня нередко упоминался в летописях как участник реальных событий Х века. В былине "Добрыня и Василий Казимиров" нашему взору предстает упорная шашечная битва между отважным богатырем и литовским королем:

Приносили к ним доску эту шашечну;
Как сыграли в первый раз да в игру шашечну,
Молодой Добрынюшка Микитинец,
Ен со тою со великой со горячности
Просмотрел один да ступень шашечной,:
Обыграл его король литовский.
Ботиян да Ботияновец...

И всё же, уступив королю в первой партии, богатырь одолел его в следующих трех поединках. Наградой Добрыне стала вся "бесчетная золотая казна".
A вот о чем повествуется в онежской былине о Михайло Потыке, записанной видным ученым XIX века Гильфердингом: "Потребовал заморский царь Бухарь с Киева дань за тринадцать лет. И решил стольнокиевский князь Владимир отправить богатыря Потыка выручить землю русскую. Приезжает Михайло к царю заморскому. А тот и говорит ему: "Ты, Михайло Потык, сын Иванович! Чим же нынь у вас да на Руси забавляются?"
- У нас же на Руси забавляются, нынь играют да в шашечки дубовыи, что ли ставят да на дощечки кленовыи.
Доставали тут дощечку да кленовую, что же ставили тут шашечки дубовыи на тую дощечку на кленовую..."
И хотя уступил поначалу хитрому и опасному врагу Михайло, но затем после трех партий все-таки наголову разгромил его. А раз ставкой были не только дань, но и царство, то Михайло выиграл и его!
Бытующие еще порой версии о позднем происхождении шашек не выдерживают критики, если пристальнее вглядеться в текст одного из наиболее ранних словарей в России "Словаря Академии Российской", издававшегося в 1789-1794 годах при непосредственном руководстве президента двух академий Е. Р. Дашковой. Уже здесь упоминаются наиболее устойчивые термины и поговорки, касающиеся шашек. И если бы они были поздними по происхождению, то авторы словаря не преминули бы это подчеркнуть. Но, впрочем, обратимся к самим понятиям, приводя их описание в современной транскрипции.

Доведь. В шашечной игре шашка до последнего ряда шахматной доски к стороне противной доведенная, которая назад ходить не может.
Поигрыш. В шашечной и некоторых карточных играх называется несухая игра. ("На тебе сряду три сухих и три поигрыша".)
Любки. В шашечной игре место порожнее, с которого можно брать по равному числу шашек в ту или иную сторону. ("Стать шашкой в любки".)
Запираю. В шашечной игре: располагаю шашки свои так, что сопернику некуда ходить. ("Запереть доведь", "Запереть шашки".)
Шашка. Деревяшка или косточка произвольною фигурою выточенная, которых определенное число составляет известную игру. ("Играть в шашки", "Провести шашку в доведь".)
Шашечница. Шашечная доска, на шестьдесят четыре четвероугольника разделенная, на которой играют 32-мя, 24-мя или 16-ю шашками. (Из этого описания вытекает, что на шашечнице играют и в шахматы, в которых фигуры тоже именовались шашками).

В том же "Словаре Академии Российской" приведена и расшифровка "тавлей" - игры, в которой мечут двумя игральными костями и по числу точек, какое они покажут, ставят на соответствующее этому числу места плитки. Как видим, если когда-то раньше под тавлеями (или леками, плинтусами) подразумевалась шашечная или другая табличная игра, то к моменту создания словаря произошло окончательное разделение в обозначениях игр шашечного и нардового характера. А в созданном спустя полвека новом словаре П. Соколова ("Общий церковнославянский - русский словарь". СПб, 1834) наряду с доведью приводится и нынешнее (и, может, более древнее) обозначение: Дама - в шашечной игре доведь и дамка - уменьшительное от слова "дама".
Если же попытаться дальше проследить метаморфозы шашечных терминов, то любознательный читатель непременно обратится к "Толковому словарю живого великорусского языка" (в 4-х томах) В. И. Даля.
Большой знаток русского языка отмечал, что "дама - в дамках или шашках: дамка, доведь - шашка, прошедшая от себя до восьмой, последней клетки; получает за это особые права, ходит во всю доску".
По Далю, тавлей - это игра в шашки или кости на расчерченной для этого доске.
Намного шире у него и толкование термина "шашки". Среди множества значений нас безусловно привлекут такие:
- точеный кружок, стопочка для игры на доске в 64 клетки;
- самая игра эта: "Играть в шашки, убить, фукнуть шашку; "шашка в доведи прошла".
Здесь же упомянуты и наиболее распространенные поговорки: "За шашку, так и за место" (то есть тронута шашка, значит сыграно); "Что шашка, то ей и место".
А синонимами шашечной доски считаются шашечница, шашница или шашня.
Под любками же понималось "положение, где делаешь любое, что хочешь, из двух или более предложений".
Выражение "стать в любки", относящееся к шашечной игре, означает стать "промеж двух шашек, чтобы можно было бить любую". И недаром говорят: "Выбирай из любка любое".

По мнению видного филолога И. И. Срезневского, приступившего в середине прошлого века к собранию материалов для "Словаря русского языка Xll-XVIl вв.", игры в шашки и кости в старину обозначались одними и теми же терминами, лишь сменявшимися время от времени: леки, шега, тавлей...
Знакомство со сборником неутомимого исследователя русского языка В. И. Даля "Пословицы русского народа", подготовленного в середине XIX века, позволяет сделать интереснейший вывод. Оказывается, среди многих тысяч пословиц, попавших в этот сборник, свыше десятка посвящены шашкам.
Сравнительно большое число шашечных пословиц позволяет, в свою очередь, утверждать о широкой популярности этой игры в самых различных слоях общества. Итак, обратимся к самому сборнику Даля.

Хорошо тому, кто в доведи прошел.
Хорошо в доведях быть.
Он уже в доведи прошел.
Он вскоре в доведи пройдет.
Поддать, да и выиграть. Вот то и мастер.
За шашку, так и за место.
Тронута, сыграна.
Выбирай из любка (из любых) любое.

Наряду с теми выражениями, где напрямую указывается на шашечную игру, здесь встречаются и такие пословицы, содержание которых отвечает духу шашечной борьбы.

Остался промеж двоих, наголе (о шашке в любках?).
Вничью сыграть. Разошлись при своих.
Не велик большак, да булава при нем (о дамке, отрезавшей неприятеля по большаку?).
Хочешь - дерись, да за тычком не гонись (против неприятельского тычка особо не поиграешь?).
Распутья бояться, так и в путь не ходить (наряду с общим смыслом здесь просматривается и шашечный: к распутью надо всегда стремиться).
Большая дорога не стоит (следовательно, ее надо завоевывать).
Где стал, там и стан (начальное положение перед игрой раньше тоже именовали станом).
Столбняк нашел.
Стал в тупик, что некуда ступить (о запирании?).
Не смотри начала, смотри концы (о важности окончаний партий?).
Умел взять, умей и отдать! (не держись за лишнюю шашку).

О популярности шашечной игры в России в прошлом позволяют судить не только многочисленные письменные источники (как, например, собрание пословиц В. И. Даля, русские былины, всевозможные словари, литературное и эпистолярное наследие видных писателей), но и разнообразные произведения искусства, в основном - живописи.
Ознакомление с каталогами только двух крупнейших сокровищниц культуры - Русского музея в Петербурге и Третьковской галереи в Москве - позволило автору выявить около десятка картин русских художников с шашечным сюжетом. В то же время на шахматную тему выявлено заметно меньше произведений. Объяснятся это, вероятно, тем, что шахматы еще только начинали широко проникать в среду интеллигенции, тогда как шашки издавна были подлинно народной игрой, популярной не только среди беднейшей части населения, но и в привилегированных кругах. Об этом упоминал еще Д. Саргин.
Такого же мнения придерживался и первый советский историк игр М. Коган, отмечавший в своих "Очерках шахматной игры" (1-е издание): "В конце XVIII и в первой четверти XIX века шашки еще продолжают вытеснять шахматы в низах" (стр. 391), а также: "Шахматная игра... не выходила из рамок небольшого круга любителей. Среди широких масс населения большой популярностью пользуются шашки, ставшие национальной русской игрой" (стр. 106).
Но было бы заблуждением полагать, что увлечение древней игрой коснулось лишь славянских народов, входивших в дореволюционную Россию. Не меньшим почетом она пользовалась в Средней Азии и на Кавказе. Нельзя не вспомнить, в частности, строки русского поэта Я. Полонского (1819-1898), служившего в столице Грузии:

"Тифлис оригинальным нахожу,
По крайней мере не скучаю...
.........................
Вот кофейня,два купца –
Два персианина играют молча в шашки…

М. К. Гоняев в "Исторических заметках" сообщает: "Известный наш художник В. В. Верещагин в своих путевых записках "От Оренбурга до Ташкента, 1867 и 1868 гг." пишет: "В Ходженте перед лавкою каждый вечер после работы собираются жители потолковать о том-другом, подышать свежим воздухом и поиграть в игру, похожую на наши шахматы: на земле чертят небольшою палочкой род шахматной доски и передвигают по некоторым правилам маленькие серые и простые камешки. Я играл в эту игру иногда и, разумеется, постоянно проигрывал, к величайшему удовольствию публики." (Видимо, это были армянские шашки тама. - В.Г.)

Как вспоминал сын художника В. В. Верещагина, однажды в Сухуми они с отцом проходили мимо кофейни, двери которой были широко открыты. Несмотря на сравнительно раннее время, там было уже много посетителей, сидевших за чашечкою турецкого кофе. Прямо против дверей расположилась живописная группа пожилых абхазцев. Отец наклонился ко мне и тихо сказал: "Ты хотел видеть Шеваршидзе? Вот он."
Это был довольно полный старик с белыми усами; горбоносый, с суровым и гордым выражением лица. Князь играл в шашки. Он сидел, несколько откинувшись на спинку стула, и, насупив густые брови, сосредоточенно глядел на доску. Одет он был в светлую, кремового цвета черкеску с серебряными газырями, подпоясанную тонким, украшенным серебром кавказским пояском, за который он заложил большой палец правой руки. Левая лежала на столе, придерживая неизменную чашечку кофе. На его груди висел солдатский Георгиевский крест, полученный им во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Несмотря на сильную жару, на бритой голове князя была светлая, мохнатая папаха, сдвинутая немного назад. Его партнер, уже немолодой худощавый горец в черной черкеске и черной же папахе, сидел в почтительной позе, а возле стояло несколько молчаливых зрителей, которые лишь изредка вполголоса обменивались отдельными словами.

За стулом стоял молодой, высокий и широкоплечий телохранитель. На нем была такая же, как у князя, черкеска и папаха. Его тонкую талию стягивал ремешок с большим, богато украшенным серебром кинжалом, на рукоять которого он положил кисти обеих рук. Телохранитель стоял совершенно неподвижно, будто изваяние. Отец знал, что Шеваршидзе, увидев нас, прервет игру, и не желая его беспокоить, взял меня за руку и быстро пошел дальше.
Сделав покупки и пообедав в ресторане, мы по пути к дилижансу опять проходили мимо кофейни. Картина была в точности та же, что и два часа тому назад. Князь, его партнер, телохранитель и зрители находились в тех же позах, как будто прошло не два часа, а всего лишь несколько минут с того момента, как мы их увидели в первый раз" (В. В. Верещагин. Воспоминания сына художника. Л., 1978, стр.94- 95).
Благодаря внешне незамысловатой игре в шашки порой решались и такие важные проблемы, как общение представителей самых разных народов, населявших дореволюционную Россию.
В историческом романе Александра Сергеева "Петербургский посол" (1980), посвященном периоду присоединения Казахстана к России, показана миссия посла Тевкелева в ставку хана Младшего жуза Абулхаира. И едва ли не все время, которое он провел там, перед ним и его свитой стояла шашечница с какими-то экзотическими камешками. За нею и ссорились, и мирились.

Посла приняли в юрте. Когда он проснулся, то увидел, что впереди переругивались Михайло Зиновьев и башкирин Кидряс Молокаев.
"Между ними валялась опрокинутая шашечная доска и точеные из кости шашки.
- Ты совсем вор, совсем плохой человек, - мотал круглой, как шар, бритой головой башкирин. - Как можна? Сам проиграл, сам деньга не даешь?
- Я те дам проиграл. Ты проиграл! - ершился Зиновьев. - Сказал, не туды ходил я, а ты горло дерешь? Ну, ин ладно, - вдруг сдался он.- Бери деньгу и топай, - сунул Кидрясу монету.
- Ой-бой! Ты собака лживая, - было закипел Кидряс, но осекся, увидев поднявшегося с кошмы посла.
- Хватит, игруны, - поморщился Тевкелев. - Не разгони вас, все посольство начисто проиграете...
К полудню дворяне и купцы снова сбивались в юрте посла. Коротали время, кто как мог: длинный Писарев переломился над раскрашенной киноварью и сажей с маслом шашечной доской. Напротив него, поджав ноги, отдувался после сытного обеда круглый, как шар, с круглой же головой купец Григорий Квашин. Играли самозабвенно. Землемер думал кратко, ходы делал рывками. Купец же перед каждым ходом долго, по-кошачьи жмурил заплывшие жиром янтарные глазки, осторожно протягивал руку, мягкими, в перевязочку, пальцами брал точеную не то из рыбьего зуба, не то из рога неведомого чудища шашку и с великим бережением переносил на другую клетку. При этом, гундося, приговаривал: "А мы со господом сюды ее, ладушку." Или: "А она, лада, вон как; вон как пошла"...
Закончив писать, посол отложил бумагу, встал и окинул взглядом сидевших в юрте... Работать Тевкелеву уже не хотелось. Он собрал разбросанные на кошме шашки, расставил их на доске и оглянулся. В юрте остался только Ахметка. Склонвшись над медным чайником, он что есть силы тер его кошмяным лоскутом.
- Ахмет, играть умеешь?
Мальчишка поднял голову:
- Мала-мала билемыз, знаим, - то ли по-русски, то ли по-кайсацки ответил он.
- Садись, сыграем.
Ахметка спустился на корточки и сразу сделал ход. Посол передвинул шашку и призадумался - не затопали ли у юрты кони?"

Трудно представить, чтобы ученики какой-либо церковной школы или духовной семинарии во время занятий тайком бы предавались такой азартной игре как шашки. Но бывало, оказывается, и такое. Вот что сообщалось в заметке С. Беляева, появившейся в газете "Русское слово" (1905, № 236):
"У колонны стоит игуменское, ректорское место с седалищем из какого-то дорогого дерева. Под бархатным ковриком на подножии кто-то еще в прошлом году "на преждеосвященных" начертил шашечницу. Двое, присев на корточки и спрятавшись за плотной стеной семинарских ног, играют на этой шашечнице в поддавки."

В Якутии, где шашки по популярности уступают лишь национальной борьбе, поведают о великолепных игроках Аччпсэ, Бэлке и Глухове, слава которых была так велика, что в восьми соседних улусах, вплоть до золотоносного Бодайбо, знали их имена.
На территории России проживают люди более ста национальностей и народностей, говорящих на многих языках. Различны и виды шашечной игры. В аулах Кабардино-Балкарии обожают адыгейскую "пхэчон", где на 64-клеточной доске у каждой стороны по 16 шашек, а Приморском крае можно познакомиться с удэгейскими берестяными шашками с доской 5х5. На Алтае шашечная игра "алтайшатра" зарегистрирована в качестве национального вида спорта.
Интересную национальную игру - берестяные шашки - обнаружил в приморском селе Акзу на севере края научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока В. Подмаскин. Старый удэгеец А. Соуги показал ему берестяную доску с нанесенными на ней десятью перпендикулярно пересекающимися линиями. Играют двое пятью белыми и пятью черными берестяными шашками. От русских шашек удэгейские отличаются не только количеством и формой фигур. Ходы берестяных квадратиков делаются по вертикальным и горизонтальным "дорогам", а расставляются они в местах пересечений линий. Искусство игры состоит в создании численного перевеса на какой-нибудь "дороге". Если у партнера одна шашка оказалась перед двумя противниками, находящимися рядом, он вынужден ее отдать. У победителя должно остаться несколько шашек, в то время как у проигравшего только одна.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: