Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Сквозь частой тополовой рощи




Пленяя зрение очес,

Возходит месяц над водою!

И луч серебряный волною

Лиется долу на предмет:

То слабо вдруг, то устремленно,

То косвенно, то преломленно,

То прямо нам являет свет!

***

О! коль ты кроток и прекрасен,

Светильник мрака и любви!

Прохладен, чист, блистающ, ясен…

Ты мир!- и мир в моей крови

Тебе дивяся возродится.

Ах! вся душа не наглядится

На гордый твой и милый вид!

Катись путем твоим безмерным,

Путем эфирным, гладким, верным…

Да будет дух мой твой Друид!

Какое сердцу наслажденье,

Когда, являясь из-за гор, –

Несешь ты чувствам умиленье,

И очаровываешь взор!

Меж облаков прозрачных, чистых,

В упругих воздухах струистых,

Сквозь легкую завесу сфер –

Для мравиев, как для гигантов,

Из звездных огненных брильянтов

Горишь, как яркий солитер!

***

Взойдешь ли осветить долину,

И бархат черватый лугов…

Лилеи, розы и жасмины,

Благоуханный сонм цветов;

Тут все как будто улыбнется!

Куда твой свет, - куда польется,

Там искры влажныя росы

Как диаманты заблистают;

И мнится на сердце растают

Твои безценныя красы!

***

Мелькнешь ли в безднах Океана,

Катясь в зерцале гладких вод,

Утешишь горлицу Ливана,

Утешишь с нею смертных род –

Для всех несешь твою отраду,

Прольешь небесную прохладу

Полям и нивам на браздах!

Твой свет, в нощи, в лютейши мразы,

Несчетны со сребром алмазы

В Гранландских сыплет в вечных льдах!

***

Светило! что тебе подобно

Доднесь во множестве веков –

Созданье свыше, благородно,

Картина верная богов? –

Так! смертный с чистою душею,

Грядущей мудрости стезею

Подобен свету твоему.

Твой образ – истинно полезна:

Прохлада – кротость в нем любезна:

Отрада – лирный, звучный тон!

Твой блеск – Поэзия гремяща,

Изящна сладостна, паряща

От чувств пред вышний Геликон!!!

Саранск

с.Константиново

 

Михаил Муравьев

Сила Гения

(1785, <1797>)

 

Любимцы гения от самой колыбели

Прекрасного заемлют нежный вкус,

И водят граций хор и слышат песни муз.

Тьмой разных он путей ведет их к славной цели

И расточает тьму даров:

И плески множества, и почести дворов,

И душ отменных дружбу.

Дыханьем гения тревожится пиит,

И умствует мудрец, и рвется сибарит

Из рук отчаянной любовницы на службу,

И в двадцать лет уже победой знаменит.

Но менее сердит,

Сей гений резвости влагает в пустомелю,

Который при дворе на службе ту неделю

С Темирой томноюна арфе он звенит,

Внушает сказку Мармонтелю

И с Бомарше смешит.

Не может тяжкий труд и хладно размышленье

Мгновенным гения полетам подражать,

И сокровенную печать,

Которая его дает благоволенье,

Нельзя искусству похищать.

Сей огнь божественный, сие одушевленье,

Которое творит, -

Он, он его своим возлюбленным дарит;

Он обращает им все средства в наставленье.

Вергилиев, Корреджев колорит,

Иль поражающий и живописный вид

Природы дикой, мрачной,

Иль сердце нежное, которо тонко спит

Под дымкою прозрачной, –

Всё служит гению. Малейшие черты

Источником ему бывают красоты,

Но со счастливейшим души образованьем,

Когда бы льстился мирт со лавром соплетать,

Сердечный терн быть может дара тать;

Душевно здравие владеет дарованьем.

Ах! если дух тесним страстей обуреваньем

И свет покрыт густою тьмой,

Тогда и гений сам светильник гасит свой.

Воспитанник его, оставленный и сирый,

С расстроенною лирой,

Заросшей странствует тропой.

Соперник дерзостный Албана

Иль Тассов ученик,

Произведет ли он дышащих граций лик

Или Армидин сад в средине океана?

Услышит Духа бурь во песнях Оссиана

Иль с Юнгом, может быть,

Он будет слезы лить.

Но сей покров волшебный,

Который для него природу одевал,

Рукою снят враждебной,

И мир без своего очарованья стал.

Не будет боле он в сени уединенной,

У тока чистых вод,

Взирати, восхищен, на ясный неба свод

И жить с природою, потерян во вселенной.

Без нужды воздыхать, возможно ль петь любовь?

И между тем как томна кровь

Влачится тягостно Меандром,

Изобразит ли он любимую Леандром,

Уединенную священницу любви,

Прекрасну Иро, во крови

У башни, где вела счастливейшу неволю,

С возлюбленным своим делящу горьку долю?

Изобретет ли он волшебный островок

И посреди его лиющийся поток,

Над коим зыблются древесные вершины,

Остановляющий журчание свое

Для восприятия стыдящияся Лины,

И шорох листвия, пужающий ее?

Ах! должно быть природы милым чадом,

И слышать глас ея,

И в полноте вкушать всю сладость бытия.

Коль беден тот, что скорби хладом

Зрел юности цветы поблекшей своея;

Неосторожно свел две сцены жития,

Со утром сумерки, надежды с сожаленьем,

И, чашу роскоши стремительно пия,

Все выпил радости и вместе с вожделеньем!

Счастливый юноша! прекрасной музы друг!

Питомец грации моральной!

Будь доле в обществе небесных сих подруг;

Довольно времени для истины печальной.

Ах! юношества цвет

Уносит резвости, стыдливость, воздыханья,

Как роз благоуханья,

Которые зефир по воздуху лиет.

Не разгоняй сей рой сияющий и звучный

Веселий резвых, легких снов,

Которых общества желал бы философ

В своей пустыне скучной,

Желал бы суетно; меж тем как весь их строй

Сегодня учится в уборной

У Нины непокорной,

Которой рабствует и пастырь и герой.

Приложение 5

 

Манифест русского предромантизма –

«Сила Гения» М.Н.Муравьева

(образец анализа поэтического текста)

Многое в идейно-тематическом звучании этого стихотворения объясняет двойственный характер его жанровой природы. С одной стороны, «Сила Гения» – особенно, по-видимому, в первой редакции (1785), – ощутимо связана с дидактическими традициями классицизма, итогом чего на жанровом уровне выступают зримые реликты эпистолы. Но в то же время стихотворение, о чем свидетельствует в т.ч. окончательный его поздний вариант (1797), стремительно приближается к жанровой модели предромантического дружеского послания. Последнее особенно значительно влияет на характер лирической медитации.

Объектная тема произведения – осмысление глазами человека конца XVIII столетия феномена Гения в культуре и искусстве. Обращает на себя внимание в этой связи чрезвычайная насыщенность стихотворения ассоциативными для мировой культуры конца XVIII - начала XIX веков образами и именами. Культовые имена Мармонтеля, Бомарше, Вергилия, Корреджио, Тассо, Оссиана, Юнга – вплетены в единый рисунок с персонажами популярных в Европе еще с заката классицизма пьес и поэм (в т.ч. и на античный мифологический сюжет): Армида, Меандр, Леандр, Иро, Лина. Примечательно, что если первый «ряд» равно соотносим и с «легким» искусством и с творчеством трагедийного плана (Юнг, Оссиан) – то «знаки» литературных героев практически полностью связаны только с проблемами так называемого «нового «искусства для света»» и любовной его тематикой (Муравьев вступает в своеобразный «диалог» с собственным творчеством, как бы прямо отсылая читателя к своему манифестному «Посланию о легком стихотворении»!).

Помимо собственно культурологического ассоциативного пласта заметные место и роль принадлежат и образам-типажам современных автору «людей света»: «...тревожится пиит, / И умствует мудрец,и рвется сибарит / Из рук отчаянной любовницы...»; «пустомеля», «...который при дворе на службе». Типажи намеренно схематичны, условны, в значительной степени диктуются канонами французской «легкой поэзии»: ср. – в первых строках образ «Темиры томной», которая «на арфе звенит», а в финале – «Нины непокорной, / Которой рабствует и пастырь и герой».

Однако, весь «хор» этих второстепенных ассоциативных ярко выраженных ролевых персонажей – лишь «увертюра», подготовительный фон к главной философско-эстетической проблеме, ключевой для предромантизма – проблеме Гения.

Стержневой образ лирического героя (в подтексте частью соотносимый и с автором) практически со всеми остальными названными нами персонажами связан лишь по принципу «отталкивания», контраста. Главный «закон» жизни света – искусство (в т.ч. – и в негативной коннотации: как игра, ложь, притворство). В отношении же к Гению «...сокровенную печать, / Которая его дает благоволенье, / Нельзя искусству похищать».

Уникум Гения видится Муравьеву в свободной симфонии – равно: Ужасного и Прекрасного. Сравним:

а) «... поражающий и живописный вид / Природы дикой,мрачной», «...дух тесним страстей обуреваньем»; «Услышит Духа бурь во песнях Оссиана»;

б) «...сердце нежное, которо тонко спит / Под дымкою прозрачной»; «...будет... он в сени уединенной /... / Взирати, восхищен, на ясный неба свод»; «...должно быть природы милым чадом / И слышать глас ея, / И в полноте вкушать всю сладость бытия»; грации и музы – «небесные подруги», их «рой сияющий и звучный» (курсивы – мои: А.П.). О том, что на пьедестал возведено именно Прекрасное, свидетельствует прозвучавший еще в первой музыкально-смысловой части «тезис»: «...Малейшие черты / Источником ему /Гению/ бывают красоты...».

Ключевой дар Гения, позволяющий ему свободно сочетать столь противоположные грани мировидения, оговорен еще в первой смысловой части эпистолы: труд и размышленье никогда не смогут «Мгновенным гения полетам подражать» (курсив – мой: А.П.).

Во второй части, «населенной» образами европейской драматургии, Прекрасное (бесспорно, доминирующее) обретает более «наглядных» «проводников» – в лице символообразов водного потока и Тишины:

а) «У тока чистых вод»; «...лиющийся поток, / Над коим зыблются древесные вершины», «...чашу роскоши стремительно пия...»;

б) «сердце нежное, которо тонко спит»; «уединенная сященница любви», поток, «Остановляющий журчание свое», «шорох листвия» - «пужающий».

Диалектическое противоречие сфокусировано при всем этом в том, каким видится поэту Бытие Гения в мироздании. Явственны зерна меланхолической трагической рефлексии, характерной для предромантизма – Гений обречён: «Жить с природою, потерян во вселенной». У-единение в мире гармонии оборачивается отъ-единением от общего «хора жизни». По образной ассоциативной связи этот эпицентр второй части возвращает нас к печальному признанию-открытию в финале первой части: «...свет покрыт густою тьмой, /...гений сам светильник гасит свой». Мотив одинокости и потерянности в итоге катарсически обостряется.

Оптимистическая грань мировоззрения предромантизма представлена в «Силе Гения» во всей полифонии многообразных литературно-философских традиций:

а) реликты проветительского дидактизма: «Душевно здравие владеет дарованьем»; «...должно быть природы милым чадом...» (в последнем случае – характерный культ естественности!); Гений – «питомец грации моральной!»;

б) сентименталистская поэтика: творцы-гении «Прекрасного заемлют нежный вкус»; «Сердце нежное...»; «...юношества цвет» и «воздыханья» – «...зефир по воздуху лиет...» (вновь – в новом ассоциативном обрамленьи: мотив полета!);

в) гедонистическая философия в «диалоге» новоевропейской «легкой поэзии» с анакреонтикой: «чаша роскоши», «Будь доле в обществе небесных сих подруг <муз и граций>, / Довольно времени для истины печальной...»;

г) собственно постулаты становящегося предромантизма – ср. через ключевые формулы-определения дара Гения: «сокровенная печать», «Сей огнь божественный, сие одушевленье»; «Жить с природою, потерян во вселенной».

Мелодико-композиционная структура стихотворения – трехчастна:

I. Общий абрис феномена (в т.ч с выходом на контекст европейской культуры). Сердцевина – в ставшей позже классической формуле о «мгновенных полетах» Гения (полностью мы приводили ее в самом начале анализа). Мелодический спад наступает ближе к ее финалу:

а) на тематическом уровне – через подключение символических мотивообразов «сердечного терна», «обуреванья страстей» и света, покрытого тьмой;

б) на жанровом уровне – через активизацию дидактического задания эпистолы (идея о душевном здравии)

II. Панорама «творений Гения» (контекст – образы европейской драматургии и поэм). Характерная сентименталистско-предромантическая образность (Тишина, поток) «проверяется» на жизнестойкость меланхолической рефлексией (ср.: «...сей покров волшебный /...Рукою снят важдебной, / И мир без своего очарованья стал...». Финал решен в парадоксальной иллюзии «исчерпанности» - на высшей точке наступает резкий спад, угасание: «И, чашу радости стремительно пия, / Все выпил радости...».

III. Дружеское послание-завет “счастливому юноше” – “прекрасной музы другу” Именно здесь жанровые новации дружеского послания наиболее наглядны (мотив полета, символообраз “веселий резвых, легких снов”). Концовка решена в ключе чрезвычайно популярного в “легкой поэзии” приема пуанта: «сценой» финала оказывается уборная светской красавицы.

Цепочка хронотопов в стихотворении, если мы теперь посмотрим в целом, делает картину как будто бы еще более ”калейдоскопичной”:

I. Мир света;

II. Сквозной хронотоп “полетов Гения” (подготовка постоянной смены декораций);

III. Хронотопы-декорации:

1.хронотоп “бурного пейзажа” (в т.ч. – через ассоциацию с Оссианом);

2.хронотоп мира “любовного томленья” (главные “дирижеры” музыкальных партий – прекрасная Иро и “льющий слезы” Юнг);

3.“волшебный островок” – хронотоп идиллии, с характерными картинами Тишины, потока, древесной сени (фокусный образ – купающаяся красавица Лина);

4.игровой хронотоп анакреонтики и “легкой поэзии” (“чаша роскоши” и философия гедонизма);

IV. Мир “счастливого юноши” – поэта и мечтателя (сквозной мотив – потеря, лёгкость и кратковечность радостей Бытия);

V. Уборная светской красавицы.

Однако, произошедший музыкальный диссонансный спад – лишь мнимый. На деле же перед нами – искусное обрамление-“кольцо” (ср. хронотопы I и V), заключающее “в рамку” новаторскую эстетику Гениальности.

Приложение 6

 

ТЕСТОВЫЕ ЗАДАНИЯ

(некоторые варианты)

Необходимые пояснения

При ответах необходимо будет вспомнить также материалы общего курса «История русской литературы XVIII века» и спецкурса, читаемого для студентов кафедры русской литературы, - «Русская поэзия от рубежа XVIII-XIX веков к Пушкинской эре: Лица и жанры». Для чистоты эксперимента ответы – не прилагаются.

 

I. Выберите четыре жанра, характерных для «меланхолической школы» в поэзии русского предромантизма:

1. Дидактическая поэма;

2. Анакреонтическая ода;

3. «Слезная драма»

4. Романс-баллада;

5. Элегия;

6. Торжественная ода;

7. Идиллия






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных