Искусный финансист Сара Диллон из "Прекрасного незнакомца" в одном из клубов Нью-Йорка повстречала неотразимого и сексуального британца Макса Стеллу. Страница за страницей, мы наблюдали, как эти двое учатся гармонично сочетать свои обязанности с не такой уж и скрытой тягой к баловству. В Прекрасной Любимице Сара и Макс делают следующий шаг. Вопрос в том, способны ли они будут найти баланс между дикой секс-авантюрой, от которой не готовы отказаться, и родительскими обязанностями, которые принесет им прекрасный новорождённый сверточек забав. Статус родителей ─ не для слабонервных.

Глава 1

Макс

С посудой покончено, квартира прибрана, и из детской звучал тихий голосок Сары, напевавшей нашей маленькой крохе. Я помолился Господу Богу во имя спящих детей, когда направляясь к малышке, Сара стрельнула в меня глазками, словно говоря:

Не усни, пока я не вернусь постель.

Я все ещё не могу забыть вид нашей дочери, спящей на твоей голой груди.

Так бы и оттрахала тебя сейчас.

Я, мать вашу, обожаю свою жизнь.

На кофейном столике входящим звонком вспыхнул экран телефона. Перейдя на другую сторону комнаты и посмотрев на имя абонента, я широко улыбнулся.

─ Ты позвонил самому счастливому мужику на планете, ─ сказал я своему брату вместо надлежащего приветствия.

На другом конце провода замешкались и затем:

─ А самолюбия тебе не занимать.

─ Ты прав. Только давай по-быстрому, потому что я близок к тому, чтобы разориться за счет своих родственничков, ─ Святая Дева Мария! Кажется, прошла целая вечность с того момента, когда мы могли поговорить по душам, не отрубившись через пару минут от усталости. Я уже подумывал над тем, чтобы сначала делать зарядку, чтобы не уснуть.

Мой младший брат Найл засмеялся:

─ В таком случае, надеюсь, ты останешься на плаву после нашего ночного разговора, потому что я приеду на следующей неделе и буду крайне разочарован прошляпить тур Макса Стеллы, который ты обещал мне все эти годы.

─ Потрясающе! ─ я шлепнул ладонью об стол. А ночка-то становится все лучше и лучше: перспектива две ночи подряд заниматься сексом с прекрасной супругой и приезд брата на следующей неделе. ─ Чертовски, мать его, потрясающе. ─ Я не видел Найла с тех пор как в последний раз бывал на родине – около года назад, да и он был очень занят, чтобы приезжать ко мне. ─ Мать-работа дала благословение?

─ Более или менее, ─ он замолчал. ─ Вот что. Просто, чтоб ты знал ─ я приеду навестить малышку Аннабель, а не тебя, маячащего перед глазами.

Посмеиваясь, я произнес:

─ Понял.

─ Я приезжаю в четверг и уезжаю в воскресенье.

Я записал все остальные детали и повесил трубку, направляясь в детскую, чтобы поделиться новостями с Сарой.

Ее чудесного голоса не было слышно, и, обломавшись с сюрпризом, я обнаружил свою прекрасную супругу, спящей с дочерью на руках в кресле-качалке у колыбели. Я взял Любимицу с рук ее мамочки, запеленал и положил в колыбель. Хотя до недавнего времени Аннабель обычно спала два-три часа, мы, по крайней мере, могли разместить рядом с ней духовой оркестр и не разбудить ее.

Я подозревал, что со следующим ребенком нам так не повезет.

Следующим?

Я моргнул, чувствуя себя сумасшедшим из-за того, что подумал об этом. Нам всего две недели как удается мало-мальски поспать. Какие еще дети.

Позаботившись о малышке, я направился будить Сару. Ее глаза приоткрылись, как только я приблизился, и она заморгала, прогоняя дремоту:

─ Ох, я уснула.

Я присел на корточки перед ней, большим пальцем смахивая прядку, упавшую ей на лицо:

─ Не думаю, что ты это нарочно.

─ Нет, я собиралась оставить тебя без штанов.

─ Ну, место на эту должность все еще вакантно.

Взяв меня за руку, она поднялась, ведя меня за собой из детской и прямо по коридору:

─ О чем ты думал, когда стоял там и наблюдал за мной?

─ Просто чувствовал, насколько охренительно сильно люблю свою жизнь, вот и все.

─ Ну что ж, я заснула с мыслью о том, будет ли наш второй ребенок так же хорошо засыпать, как и первый.

Она взглянула на меня через плечо, широко улыбаясь. А я в изумлении смотрел на нее, не веря своим глазам. Как Саре удалось в точности угадать мысль, что пару минут назад появилась у меня в голове?

─ То есть ты думаешь, что Анна хорошо спит по ночам?

─ В последнее время, ─ уточнила она. ─ Мы должны подождать и дать ей привыкнуть.

Я заметил, как волосы Сары рассыпались по плечам, когда она развернулась, встряхнув головой. Они стали длиннее и гуще, и от их скольжения по ее коже во мне разгорелось непреодолимое желание собрать ее волосы в хвост, зажать в кулак и оттрахать ее, перегнув через кровать.

Ох, мы так давно не позволяли себе подобной грубости.

Я сглотнул, закрыв глаза, пытаясь подавить жажду плоти, когда Сара забралась к изголовью кровати и медленно раскрыла бедра.

─ Ты сошла с ума, ─ сказал я, ухмыляясь.

─ Скорее всего, ты прав, ─ сексуальное, легкое пожатие плечиками выдавало лишь легкий оттенок серьезности ее слов и шаловливую игривость, лежащую на поверхности.

Разместившись между ее ног, я помог снять рубашку через голову и уложил Сару на спину, чтобы приспустить вниз тонкие хлопковые шортики, избавляясь от них.

Медленно, Макс.

Разум обуревали мысли о том, как я прижимаю ее колени к ее груди, оставляя дорожку из маленьких укусов на теле, шлепаю по ягодицам и высасываю сладостный нектар, раскрыв ее бедра, до тех пор, пока ее крики не сотрясут стены. Вместо этого я поцеловал ее пупок, бедро, скользнул губами по ребрам, а затем вверх ─ по холмикам ее грудей. Ее грудь наливалась и становилась тяжелее, когда малышка спала. Я наклонился, посасывая розовые вершинки сосков.

─ Тебе очень нравится смотреть на них, правда? ─ ее голос перешел на шепот. ─ Нравится их вкус?

Мне нравилась ее фигура после рождения нашей дочери, только вот я не знал, как на самом деле признаться в этом Саре. Я любил ее грудь и бедра. Любил наблюдать за тем, как она кормила нашу принцессу, а затем сворачивалась клубочком рядом со мной. Я чувствовал, словно с появлением нашей дочери все чертовски важные кусочки моей жизни собрались воедино. Однако сохранилась доля стыда от необузданного желания ее тела после, следует признаться, крайне тяжелых родов.

Я аккуратно сместился вперед, прижимаясь вздымающимся из боксеров членом к теплой кожи между ее ног.

Сара потянула меня вниз, на себя, скользнув губами вниз по моей шее:

─ Странно, что я хочу остаться такой? ─ спросила она, когда я положил свою ладонь ей на бедро. ─ Заполнить наш дом маленькими спиногрызами?

Я засмеялся, уткнувшись ей в плечо:

─ Потеря сна съедает твой мозг, дорогая.

─ Я знаю, что ты хочешь большую семью, ─ сказала она, ─ и я никогда не была влюблена в тебя сильнее, чем когда ты стал папочкой… ─ она заметила, что мое внимание было сосредоточено на ее завораживающей груди, нежели на словах. Снова. Накрыв ртом один из ее сосков, пробормотал:

─ Твоя грудь стала больше…

Я проследил путь из поцелуев, поднимаясь к ее шее:

─ И теперь я могу пялиться на двух огромных ангелочков в раю.

─ Так тебе нравится, как сейчас выглядит мое тело? ─ прошептала она.

Нотки чувственности и уязвимости в ее голосе повергли меня в шок. Сара знала, что я люблю ее тело, каждый дюйм ее безупречной, мягкой кожи.

Ведь так?

Отодвинувшись, заглянул ей в глаза:

─ Я чертовски люблю твое тело. И то, какой счастливой мамочкой ты стала. Выглядишь так, словно попала в рай, ─ склонившись к жаркому местечку меж ее грудей, заговорил. ─ А еще мне нравятся твои большие сиськи.

Она потянула меня за волосы, смеясь:

─ Наконец-то, он признал это!

─ Что это значит?

Она слегка нахмурилась, вбирая каждую черточку моего лица взглядом теплых, карих глаз.

Сара частенько рассматривала меня ─ осторожно, не отрываясь. Подушечкой пальца очертила мой подбородок, коснулась линии губ:

─ Я просто хочу, чтобы ты не переживал так сильно, ─ прошептала она, ─ я хочу еще детей ─ быть может не сейчас, но, непременно, однажды ─ и когда я говорю об этом, я вижу неподдельный страх в твоих глазах.

Проглотив ком в горле, сказал:

─ Не мне мучиться, рожая их.

─ Кажется, мое тело отлично справилось с этим. Скоро я вернусь на работу. Посмотри на нас. Мы сделали это.

Я нагнулся, снова пробуя ее кожу на вкус. Целуя ее живот.

Она потянула меня вверх, шепча на ухо:

─ Скажи мне, что ты не был на седьмом небе от счастья, поселив свою дочь в моем живото домике.

Смеясь, я признался:

─ О ней точно было легче заботиться, припрятав туда.

Она снова взглянула на меня, когда я, подавшись вперед, развел ее бедра коленом и разместился между ними, напрягаясь, ощущая жар и гладкость ее кожи подо мной:

─ Все хорошо, любимая?

Ее дыхание стало рваным. Короткие вдохи и выдохи опаляли кожу на моей шее. Руками, скользнув ниже по спине, Сара сдернула мои боксеры до бедер:

─ Да.

Положил палец ей в рот, смачивая, прежде чем коснуться ее лона. Застонал, потиравшись о ее бедро:

─ Уверена? Не больно?

Сара рассматривала меня. Выражение ее лица изменилось, отчего невозможно было распознать, о чем именно она думает прямо сейчас:

─ Я уверена.

─ Вчера мы тоже занимались сексом, не хочу, чтобы тебе было больно, ─ объяснил я.

Она закрыла глаза, притянув мою голову к своей шее:

─ Знаю, малыш.

Медленно скользнув вниз, я оставил поцелуй на ее подбородке и застонал.

Каждый раз… Каждый гребаный раз у меня возникает чувство, словно мне не насытиться ею. Вцепившись ногтями мне в спину, она застонала в облегчении.

─ Иисус, Лепесточек. Ты божественна подо мной, ─ взяв одну ее грудь в ладонь, сжал, наслаждаясь каплей молока, скользнувшей на ладонь. ─ Блядь, ─ я едва ли владел собой. ─ Блядский дьявол…

─ Что-то новенькое, ─ прошептала она, царапая мою спину.

Сжал челюсти, сдерживая признание, что вот-вот было готово сорваться с губ:

─ Я чертовски люблю их. Прости, я знаю, что в основном эти девчонки ─ большая обуза для тебя, но, черт возьми, Лепесточек. Я обожаю твои сиськи прямо сейчас.

Я почувствовал, как она замерла подо мной, поэтому чуть сместился назад, чтобы видеть ее лицо.

─ Что? ─ спросил я. ─ Я что-то не так сказал?

Она не выглядела расстроенной, скорее изумленной и, быть может, чуточку огорченной. Скользнув ножками вверх по моим бокам, она прошептала:

─ С каких это пор ты извиняешься?

Улыбаясь, я нагнулся, целуя ее сладкие, полные, губки. Мое сердце забилось чаще; я все еще не был уверен, не обидел ли ее.

─ Ты не должен извиняться, что мои сиськи тебя так возбуждают, ─ прошептала она мне на ухо: ─ Мне не хватает не оправдывающегося говнюка Стеллы.

Мгновенно во мне проснулся инстинкт показать ей ─ какой же я говнюк на самом деле: заведя ей руки за голову, войти одним резким толчком, наслаждаясь видом ее колыхающейся груди подо мной и трением ее сосков об мою грудь, распаляя вожделение. Но вместо этого я потихоньку задвигался над Сарой, убеждаясь, что не причиняю ей дискомфорта, наполняя ее.

Она схватила меня за задницу, подгоняя сильнее и жестче, отчего я старался дать ей больше, однако с каждым продвижением вперед чувствовал нечто новое, неизведанное в ней, что вновь соединяло нас.

Не торопись.

Медленнее.

Не торопись.

Медленнее.

Мы уже много раз занимались сексом после рождения дочери, однако еще не вернулись к временам необузданного родео, когда трахались на кухонном столе или на полу. К потным и безрассудным играм в клубе с поркой и связыванием. В те дни, когда я брал ее в самых непредсказуемых позах, иногда с наблюдателями-незнакомцами, а иногда просто с моей камерой в качестве единственного свидетеля. Однажды, я укусил ее в плечо так сильно, что пошла кровь, отчего она стала возбужденной дикаркой.

До и во время ее беременности, я никогда не замечал, насколько хрупкой она была.

И тогда она родила мне дочь: около девяти фунтов [прим.пер. - 4 килограмма] и более суток тяжелых родов. За два месяца после рождения Аннабель мы наделали много ошибок в роли новоиспеченных родителей, но двигались дальше, еще сильнее влюбляясь в нашу дочь, обуреваемые влюбленностью друг в друга, и стараясь урвать крошечные моменты на сон, как только появлялась возможность. В конечном итоге мы также научились осторожничать с шаловливыми руками и ртами, играя со словами и игрушками.

Примерно два месяца назад Сара сказала мне, что готова снова заняться любовью.

Поначалу я был немного напуган, но за одним поцелуем последовал другой, и вскоре я был тверже, чем мог себе припомнить за эти недели.

Звук, слетевший с ее губ, когда я впервые вошел в нее, навсегда останется эхом в моих мыслях. Пронзительный, прерывистый, неожиданный крик боли. Я немедленно остановился, и хотя она уверовала меня, что боль прошла, я не мог избавиться от чувства, словно теперь она ощущается иначе в моих руках: словно драгоценное сокровище, которое вот-вот может разбиться.

Мы пока не возвращались в клуб.

Мы даже еще не доставали камеру, за исключением моментов, когда хотели сфотографировать нашу малышку.

Мы не позволяли себе вольностей, лишь иногда шурша простынями, что уж говорить о сломанной мебели.

Однако здесь, в нашей кровати, когда она подо мной, жаждущая, стонущая, ее слова звучат эхом у меня в голове, отбивая ритм, каждое словно удар в барабан.

Мне не хватает не оправдывающегося говнюка Стеллы.

Она позволяет мне быть нежным. Она терпеливо ждет, чтобы затем погрузиться в глубины настоящего секса, о котором просит, глубже и глубже.

Она спросит: Не хочешь поиграть с нашей камерой сегодня?

Нет, Лепесточек, достаточно того, что ты просто рядом.

Ты иногда скучаешь по клубу?

Нет, Лепесточек, я счастлив здесь и сейчас, когда наша дочь спит прямо по коридору.

Тебе очень нравится смотреть на них, правда? Нравится их вкус?

Я хотел, чтобы она ни о чем не задумывалась. Чувствовала себя в безопасности и желанной. Я закрыл глаза, поглощенный парадоксальным чувством легкости, когда Сара медленно приближалась к оргазму подо мной, ощущая боль в груди при осознании того, что где-то преступив черту, я вовсе забыл о том, что нужно ей.

***

В четыре утра я сидел на полу детской, в то время как Сара кормила Аннабель. Небо за окном было насыщенного иссиня-черного цвета, и даже для этого часа на улицах Верхнего Ист-Сайда было довольно тихо.

─ Ты не должен был вскакивать с нами, ─ прошептала она.

Сара твердит это фразу каждое утро, беспокоясь о моем недосыпе и предстоящем долгом рабочем дне. Но здесь, прямо сейчас, мое любимое время дня.

─ Я укутаю ее потеплее и отправлюсь на пробежку, как вы закончите.

Сара наблюдала за мной в темноте:

─ Я люблю тебя.

Сглотнул, кивая, стараясь побороть ком в горле, чтобы повторить это признание. Я едва уснул вчера ночью после осознания того, что так долго восхищался Мамочкой Сарой, что отчасти не позволял себе наслаждаться Сарой как женщиной.

─ Что-то не так? ─ прошептала она, наблюдая за тем, как я напряжен.

─ Думаю, нам нужно прийти к соглашению и вернуть прежних «нас» перед тем, как ты снова забеременеешь.

─ «Нас»? ─ повторила она.

─ Думаю, я слышал, о чем ты говорила прошлой ночью.

Она нахмурилась, отчего я сделал вывод, что Сара не совсем понимала, о чем именно я говорил:

─ Правда?

─ Я хочу снова стать тем мужем, который тебе нужен. Фотографии. Съемка на камеру. Осознание того, что я удовлетворяю твои потребности. Мне бы хотелось иногда побыть Самим собой, ─ сказал я, и она засмеялась, прикрыв лот ладошкой, когда малышка с удивлением оторвалась от ее груди.

─ Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ─ прошептала она ей, ─ иди-ка сюда.

─ Может быть, мама сможет приглядеть за Любимицей, и мы начнем с ужина? Медленно двигаясь к чему-то большему?

Она снова посмотрела на меня, распахнув глаза:

─ Типа клуба?

Я наблюдал за Сарой, держащей на руках нашего ребенка, и почувствовал волну неистового волнения, что накрывала меня с головой, и не ручался, что нашел бы в себе силы позволить другим видеть ее столь уязвимой и настолько зрелой.

─ Если ты этого хочешь, ─ выдавил из себя я.

Она кивнула, мягко озвучив свой ответ:

─ Да.

***

Сложил коляску и убрал ее в шкаф в прихожей перед тем как стянуть с себя футболку. Хотя уже была середина зимы, погодка все еще стояла, как в январе. Поэтому зайдя в теплую квартиру, одетый в лонгслив для бега [прим.пер. – футболка с длинными рукавами, из мягкой дышащей и водонепроницаемой ткани], чтобы не замерзнуть на улице, я испытал на себе всю прелесть фразы ─ не вздохнуть, не повернуться. Нагнувшись, расстегнул рюкзак-переноску и вытащил закутанную как капусту малышку.

─ Неплохо повеселились, крошка? ─ прошептал я, целуя ее розовенькую щечку. Она была теплой и пускала слюнки, а огромные карие глаза стали похожи на щелочки, точь-в-точь как у матери, когда та улыбалась. ─ Хорошая пробежка, да?

Сел на диван и положил Аннабель на грудь, пока восстанавливал дыхание.

─ Ты потный и уселся на кровать, да? ─ крикнула мне Сара из главной спальни.

Я показал Анне язык, когда проказница и попыталась за него ухватиться.

─ Очень потный, ─ ответил своей жене. ─ На самом деле почти зловонный.

Прямо по коридору послышался звук каблучков Сары, и, увидев нас, она застыла, словно заворожённая.

─ Макс.

─ Я оботрусь, Лепес…

─ Плевать, ─ сказала она, сокращая расстояние между нами. ─ Ты по пояс голый, а у тебя на груди свернулась калачиком наимилейшая малышка на этой планете. Накинь-ка рубашку, искуситель, иначе я не ручаюсь за себя.

Чертовски обожаю, когда Сара так на меня смотрит.

─ Представляешь теперь, как я чувствую себя, когда ты ее кормишь.

Широко улыбнувшись мне, она наклонилась и поцеловала пухленькую ножку Анны:

─ Она похожа на маленький персик.

Я взглянул на наряд Сары и тут же задумался, сможем ли мы сегодня пораньше уложить Анну днем.

Я месяцы не видел Сару в офисной одежде и только сейчас понял, насколько мне этого не хватало. Черная юбка ниже колен, показывающая крохотный проблеск кожи над ее мягкими, кожаными полусапожками. В сером свитере, что она надела сегодня, ее сиськи выглядели охренительно.

Проследив за моим взглядом, она посмотрела на свою грудь:

─ Думаю, стоит прошвырнуться сегодня по магазинам. Ничего не сходится на груди.

─ Не смей его выкидывать.

Она закусила губу, смотря на меня и хлопая глазками:

─ Ты серьезно?

─ Серьезно, ─ сказал я, в этот раз строже. ─ Ты выглядишь чертовски привлекательно, Лепесточек.

─ И все же это не… Вызывающе? Я имею в виду, что твой взгляд заставляет меня думать, что он не так уж и консервативен.

─ Думаю, все зависит от того, куда ты идешь.

Пожав плечами, она села рядом с нами:

─ Я думала, что было бы неплохо заскочить в офис на пару часов, просто чтобы не выглядеть сбитой с толку на следующей неделе. Сначала позавтракаю с девочками, а потом туда.

Я поцеловал Анну в макушку:

─ Хочешь, чтобы я взял ее с собой?

─ Мне без разницы. Могу и я.

Что же выражало ее лицо в тот момент, благодаря чему калейдоскоп из чувств вскружил мне голову? Когда она одетая вошла в комнату, я словно впервые увидел картинку целиком: возлюбленная, жена, да и к тому же мама, кормилица и… блять, любовница с лучшими сиськами, какие мне доводилось видеть.

Вставая, я кивком головы попросил ее следовать за мной. Взял детский музыкальный набор Анны из детской и поставил его рядом с туалетным столиком в нашей спальне, заставленным множеством рамок с фотографиями деревьев, которые так ей нравились, а затем повел Сару к кровати.

─ Макс...

─ Секундочку, ─ взяв камеру с полки, установил ее на штатив, включив режим съемки с таймером на пять минут. Дыхание Сары было быстрым и неглубоким. Склонившись вниз, оставил поцелуй на ее шее и произнес:

─ Я не задержу тебя надолго.

─ С Анной все будет в порядке, ─ сказала она, притягивая меня ближе, ─ я полностью в твоем распоряжении.

Уложив ее на спину, я задрал юбку до бедер, прокладывая дорожку из поцелуев наверх, к животу, чувствуя, как твердеет член с каждым щелчком затвора камеры, будоражащим воспоминания, и пальчики Сары, утонувшие в моих волосах. Оголил ее живот, потянув свитер наверх, наслаждаясь гладкой, фарфоровой кожей. На вкус как дождевая вода и фрукт. С тем же сладким запахом, который я обожаю, вкушая ее тело. Расстегнув бюстгальтер, потянул чашечки вверх, оставив свободно болтаться над грудью.

Мне всегда нравилась грудь Сары, однако я никогда не был фанатом сисек до недавних пор. Теперь ее грудь больше, а свежий аромат кожи заставляет мой член вставать по стойке смирно при каждом кормлении малышки... Необузданный рефлекс желания любоваться ею, прикоснуться к ней, как это делала Анна, с которым я боролся на протяжении месяцев.

Тебе не стоит извиняться за то, что мои сиськи тебя так заводят.

Накрыл ртом ее сосок, жадно посасывая, застонав от ощущений. Теплый и твердый, такой набухший.

Я сделал это.

Заполучил ее способом Аннабель.

И в тот момент Сара протянула руки к моим спортивным штанам, спуская их до бедер, обхватывая ладонью эрекцию, доводя меня до безумия.

Я представлял, как позднее она рассматривает снимки, наблюдая за мной, смакующим удовольствие от ощущения ее соска во рту у меня на языке. Узнает по выражению лица, как я наслаждаюсь каплей ее молока на своей ладони, бедрами, распахнутыми для меня. Как я боготворю ее.

Преклоняюсь перед этой женщиной.

Мой член твердый, как скала, был зажат у нее в кулаке. Я не сдерживал стонов, в то время, когда она посасывала мою шею. Сладкие, отчаянные звуки мольбы напротив моей кожи. Отбросив ее трусики, облизал пальцы, поглаживая ее, подготавливая, а затем резко качнул бедрами вперед.

Хватая воздух ртом, Сара взглянула на меня широко распахнутыми от удовольствия и облегчения глазами ─ блять, облегчения, словно я что-то упустил. Быть может, так оно и было? Я вышел и резко вошел в нее снова, трахая ее быстрее и сильнее, отчего знал ─ не пройдет и минуты, как я кончу. Достигну собственного оргазма, не использовав полностью подаренное ею время, не узнав, хочет ли она, чтобы я излился в ней, перед тем как она уйдет на работу. Я просто… С этой напористостью и чувством необходимости заклеймить ее, что не испытывал так давно, я не был способен обуздать свой нрав.

Нежность и покровительство всего на пару минут отошли на второй план, позволяя лицезреть что-то забытое, но настолько знакомое: животную необходимость сделать ее своей.

Я протянул руку между нами, лаская ее подушечками пальцев, пока Сара не начала толкаться, судорожно ловя воздух ртом и сжимаясь вокруг моего члена. Она вскрикнула, три раза резко вздрогнув, покачиваясь на волнах собственного наслаждения и затем, тихонько упала, притягивая меня к себе, тяжело дыша мне в шею.

Она видела меня каждый день; мы прижимались друг к дружке, разговаривали, смеялись, почти засыпали, сидя за кухонным столом во время ужина и занимались всевозможными интимными вещами. Я точно знал, что она имела в виду, прошептав:

─ Я скучала по тебе.

И все, что я смог ответить было:

─ Я тоже.

***

Мама была уже на рабочем месте, когда я приехал в офис, неся Аннабель в рюкзаке-переноске. Она вскочила с места, обежала стол и протянула руки к внучке, не обратив на меня никакого внимания.

─ Мам, ─ одернул ее я, смеясь и протягивая руки к ее плечам, чтобы она не расплющила мне ребенка. ─ Она спит. Полегче, женщина. Ты сможешь провести с ней немного времени, пока у меня будет встреча с Левинсоном.

Она посмотрела на меня, а безобидная угрюмость на ее лице сменилась милой улыбкой:

─ Доброе утро, дорогой.

Я никогда не замечал за собой, чтобы рос маменькиным сынком, однако, она была самой замечательной причиной моего прихода на работу за те последние пару лет, когда работала в «Стелла и Самнер». Особенно с тех пор, как у нас появилась Аннабель, я стал больше ценить сплоченность членов семьи и их способность указать нам, когда мы ведем себя словно нервные задницы.

И хотя мама вырастила нас десятерых вполне одаренными, я, должно быть, показал себя полным куском дерьма, когда попросил ее ─ в первый раз ─ присмотреть за ребенком, чтобы мы с Сарой смогли выйти из дома. Мы всегда брали малышку с собой, но это был… Ну, совсем другой случай.

─ Мам, ─ начал я, когда она пошла обратно, чтобы занять свое место. ─ Я надеялся куда-нибудь сводить Сару в эту пятницу. Не могла бы ты приехать и посидеть с Аннабель?

Ее лицо поникло:

─ Макс, ты забыл.

Я застонал. Черт. Уже второй раз за последние двадцать четыре часа женщина говорит мне подобное:

─ Забыл о чем?

─ Завтра я уезжаю в Лидс, [прим.пер. – город в Йоркшире, на реке Эйр, третий по величине город в Великобритании] голубчик. Остановлюсь у Карен на три недели.

─ Уф, мерзость.

─ Приглядеть за Анной сегодня?

─ Нет, тебе нужно собрать вещи и у нас нет никаких планов на сегодня. У меня такое ощущение, словно к подобным случаям нам стоит готовиться, как к войне.

─ Дурачок, я говорила тебе об этом несколько недель: ради всего святого, пригласи свою жену сходить куда-нибудь пообедать. К тому времени, как ты, Найл и Ребекка появились на свет, а мы с отцом ходили на ночные свидания, вы оставались под присмотром собаки.

Смеясь, я согласился:

─ Ничуть не сомневаюсь.

***

─ Что ты, блин, напялил?

Взглянув вниз на все еще спящую в рюкзаке Аннабель, я ответил Уиллу:

─ Это называется Ergo [прим.пер. – рюкзак-переноска].

Он проследовал за мной в мой кабинет и сел на диван:

─ Похоже на то, словно ты прыгнул с парашюта и забыл снять чеку.

Беннетт зашел следом:

─ Вылитый кенгуру.

─ Это называется рюкзак-переноска, вы, идиоты, ─ я засмеялся и шепнул малышке. ─ Он прав? Ты мой маленький детеныш? ─ Взглянул на своих придурков-друзей и только потом сложил два и два: ─ Беннетт, какого черта ты тут забыл?

─ У нас с Уиллом встреча с Гроссом и Барреттом в восемь. Ты что, забыл?

─ Святое дерьмо, вы дадите мне хоть немного передохнуть! Я не спал гребаных четыре месяца!

В тишине на несколько секунд они оба уставились на меня с глазами по пять копеек.

─ У тебя болят соски? [прим.пер. ─ у кормящих женщин может появиться боль в области груди] ─ спросил Уилл.

Покачал головой, смеясь:

─ Мудак.

Осторожно, насколько мог, расстегнул рюкзак за шеей, чтобы положить Анну на спину на диване рядом с Уиллом. Она вздрогнула ─ быстро встряхнув ручками и ножками ─ и тут же опять уснула.

Сейчас Уилл выглядел так, словно я только что положил рядом с ним огромную, пустую яичную скорлупу. Руками он вцепился в колени, а взгляд бегал по Анне, словно она сию же секунду может перекатиться к нему и взорваться. Он был рядом с ней практически каждые выходные, с момента рождения, однако все еще боялся тяжело дышать в ее сторону, думая, что та сломается.

12 3 4 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных