Счастье отвернулось? 5 страница

Все три встречи из чисто коммерческих соображений должны были состояться в «Мэдисон», вмещающем 17,5 тысячи зрителей. Правда, впоследствии организаторы турнира, кажется, пожалели об этом решении, поскольку холодную нью-йоркскую публику никак нельзя сравнить с темпераментной монреальской: там болельщик – это действительно лишний игрок на поле.

Основу команды хозяев составляли игроки «Монреаль канадиенс» во главе с тренером Скотти Боуменом, который известен своей приверженностью к джентльменскому комбинационному стилю. Естественно, и почерк у канадской сборной был соответствующим: никто не лез в драку, все хотели играть в хоккей, а не ломать соперникам кости. Но зато желания стать первыми в мини-турнире у профессионалов было более чем достаточно. Многие звезды НХЛ заявили через прессу, что они лучше умрут, чем уступят русским на этот раз. Мы тоже настраивали себя на серьезный лад, хотя наши тренеры отнюдь не преувеличивали для команды значения «Кубка вызова».

«Играйте хорошо, с отдачей, но помните, что главное состязание у нас впереди. Это чемпионат мира», – говорили они нам, имея в виду, чтобы игроки особенно не увлекались, не теряли головы, а главное – остались живы-здоровы.

Приехали мы в Нью-Йорк за три дня до первой игры. А как раз на третий день после прилета за океан человек обычно чувствует себя хуже всего – это пик акклиматизации. Как никогда о нас «заботились» агенты службы безопасности, нашу раздевалку каждый день обыскивали с помощью специально обученных собак: кто-то пустил слух, что против советских хоккеистов готовится диверсия. Представляю, какой вой подняли бы американские газеты, если бы подобные «меры безопасности» применили в Москве по отношению к хоккеистам США…

Горько сознавать, но есть еще на свете люди, которые недовольны нашими контактами с профессиональными хоккеистами Северной Америки. Они, по-видимому, мечтают о том, чтобы мы стреляли друг в друга. Им бы хотелось, чтобы Бобби Кларк и Ги Лефлер ненавидели русских, а вместо этого кумиры североамериканского хоккея дружески пожимают нам руки перед каждой игрой, а после матча мы, чуть ли не обнявшись, уходим с ледовой площадки.

…Первый матч начался с того, что мне, так же как и в 72-м, забросили две шайбы подряд. Общая победа осталась за хозяевами – 4:2. Умница все же этот Боумен! Он посоветовал своим хоккеистам исключить дальние броски по моим воротам. Он рассуждал следующим образом: чем больше Третьяку будут бросать, тем он лучше разогреется и тем увереннее себя почувствует. Так было и в 72, и в 74, и в 76-м, когда профессионалы обрушивали на его ворота град шайб. Мы поступим по-другому, решил Боумен: лучше редко, да метко.

По нашим воротам было сделано в тот вечер всего 18 бросков, но каждая из атак таила в себе реальную угрозу гола, это был содержательный, комбинационный хоккей.

На следующий матч мы вышли куда более собранными и по-спортивному злыми. Наше самолюбие было задето, и теперь мы уже играли без оглядки на предстоящий чемпионат мира, на советы тренеров беречь себя. Тон задавал Борис Михайлов. Когда он отдыхал на скамье запасных, только и слышалось его напористое «вперед!», а когда капитан выходил на лед, то казалось – наша команда владеет численным преимуществом.

Вначале мы проигрывали – 2:4, но у каждого из ребят сохранялось ощущение, что вот-вот наступит перелом. Боумен построил оборону на двух парах защитников – все они рослые, мощные парни, им было тяжело угнаться за нашими юркими форвардами, они стали выдыхаться. Тогда и Драйден задергался.

5:4 – выиграла сборная СССР.

Счет третьего, последнего в этой серии матча – 6:0 в нашу пользу. Говорят, что в тот день москвичи просто одолели телефонными звонками спортивные редакции газет: «Неужели 6:0? Нет ли в этом какой-нибудь ошибки?» Казалось невероятным, что самые яркие звезды профессионального хоккея проиграли вот так, «всухую». Такого еще не бывало.

Наши ворота защищал Владимир Мышкин, а Драйдена сменил Чиверс. Мышкин сыграл лучший матч в своей жизни. За три периода он не сделал ни одной ошибки – случай в хоккее редкостный. Мне нравится самообладание и решительность этого хоккеиста, его приветливый, уживчивый характер. Перед канадскими профессионалами Мышкин не испытывал ни робости, ни смущения. После матча я от души поздравил его.

Что касается моего старого приятеля Джерри Чиверса, то он после матча жаловался: «Русские делали со мной все, что хотели. Я выглядел ужасно. Не знаю, смогу ли прийти в себя после такого удара…»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: