Не оставляй святого дела,

ШОРОХИ ДУШИ

г.Орск, 2014г.

Не оставляй святого дела,

Фиксируй «шорохи души»,

Пока не слышен скрежет тела…

Эти строчки я написал лет 15 назад и стараюсь им следовать в меру своих душевных сил и таланта, чтобы каждое слово было обеспечено ПРАВДОЙ жизни и никак иначе.

В суете и скрежете наших дней трудно улучить момент, чтобы люди услышали твои шорохи - почти все оглохли от шелеста банкнот. На концертах я играю и пою всё яркое и блестящее, в основном чужое, а душа просит откровений.

Печатался я пару раз в местных газетах, а книжка выходит впервые. Иногда читаю стихи со сцены, но лучше всё-таки, когда они напечатаны на бумаге (можно не спеша перечесть, отложить, вернуться и т.д.)

С песнями – другое дело. Я их часто пою, выпускаю на дисках, а так как они почти все с юмором – люди воспринимают их с первого раза, поэтому печатать их в виде стихов я не стал.

Раньше поэзия была для меня десертом, а теперь это мой ХЛЕБ (не в смысле денег, конечно). Я уже неизлечимо заражен этой бациллой – стихами. Вот так же моллюск болеет от попавшей в него песчинки и даже умирает, но зато превращается в жемчужину. Я давно знаю - ЗАЧЕМ я живу, и мне уже неважно – КАК я живу и что обо мне скажут. Поэтому всё личное (биография, регалии, семейное положение) я опускаю и делюсь с вами самым главным – кусками своего ХЛЕБА и… жемчужинами.

…Обычно перед Новым Годом люди говорят тебе хорошее, а ты отвечаешь им тем же. Будем считать, что вы меня уже поздравили, а эта книжка – мой ответ. Эти шорохи моей души я посвящаю близким и далёким, любимым и не очень, коллегам, ученикам, некоторым орчанам, Есенину, Новикову и даже… русской корове! Итак, слушайте и Смагин Годом!

Орский Уайльд

***

Вдали от Сочи и Майдана, столиц, «Сапсанов» и т.д.

Я достаю из чемодана … нет – не «Харламова» в 3D,

Не «Сталинград», не «Вий», не «Роту»

И не «Спасибо, что живой»,

А просто скромную работу – свою, своею головой.

Простые листики бумаги, как фотографии души.

Снимал их я – фотограф Смагин, любитель - просто для души.

…Итак, Урал. Начало века – про нашу жизнь, про скуку дней,

Про город, где на человека один завод и пять свиней.

Один завод на всех, конечно, и тот Господь почти прибрал,

А так всё гладко, безмятежно, спокойно, тихо, как Арал,

Который есть ещё на карте, а так давно уже – фантом,

Как стеклопластик в миокарде, стучит, спасибо и на том.

…Ну что, земляк, уже листаешь? Всё – ухожу, процесс идёт:

Я проявил - ты закрепляешь, а время глянец наведёт.

***

Был Корчагиным я Пашей,

Был Олегом Кошевым…

Мы от имени всех павших

Били окна всем живым.

Леонид Семаков

Отшумели, отзвенели наши предки,

Даже эха не осталося от них.

Испарились по ту сторону «запретки»

И оставили нас, бросили одних.

Потеряли, как детишек на вокзале,

Без билетов, без одежды, без еды, –

Даже ехать куда толком не сказали,

И сидим мы все в предчувствии беды.

Попрошайничаем, клянчим христа-ради,

Собачатами глядим на поезда:

Вдруг в каком-нибудь вагоне-ресторане

Загулявшая полночная … «звезда»

Зашвырнёт в окошко ножкою куриной,

Упадёт она в вонючий грязный снег

Между шпалами, пропахшими уриной,

А вдогонку нам ехидный жирный смех:

- Поглядели бы Корчагин да Матросов,

Как потомки их друг другу горло рвут

Из-за тряпок, из-за коцаных отбросов!..

- Нет! Не верьте им, ребята, они врут!

Не увидят ни Матросов, ни Корчагин,

Ни Есенин, ни Шукшин, ни Кошевой,

Ни солдатики, ни зэки-доходяги,

Как мы цапаемся. Я ещё живой!

Не больной ещё, не старый, не горбатый…

Всё очистим мы – и шпалы, и вокзал –

Доброй старою «совковою» лопатой,

Как Жеглов-Высоцкий в фильме: - Я СКАЗАЛ!!!

Небом

испаряется

ЧЕЛОВЕК

Светлой памяти Г.С. Жжёнова

(22.03.1915 – 8.12.2005 г.г.)

Не люди, не боги – шершавый, как краб,

Лежал на дороге колымский этап.

Ни рыба, ни мясо – так: кости с водой.

Ни нимба, ни рясы, а всё же святой,

Огромный аппендикс огромной страны!

- Пишите… А индекс?! – На небе видны

Все цифры почтамта – кто видит, прочтёт.

Пока… А вот там-то Он всё вам зачтёт!

Как нас позабыли. Ну! Вы, кто-нибудь!

Мы были! Мы были! – во весь Млечный путь.

…И смотрят с укором созвездьями глаз

И кто-то на «скорой» уходит от нас…

***

Я всем прощение дарую

И в Воскресение Христа

Меня предавших в лоб целую,

А не предавшего – в уста!

Анна Ахматова

Я Его заветов не нарушу. В этом человеческом лесу

Я свою непроданную ДУШУ - вылезу из кожи, - но спасу,

Чтобы после – в общей Аллилуйе

В Светлое Пришествие Христа, -

Сдать ЕЁ в прощальном поцелуе

В сохлые бескровные уста.

Ода русской корове

(которая в годы войны спасла моих бабушку и папу,

а значит, и меня)

Российская корова – сестра, и дочь, и мать.

И снова я, здор о во! Пришёл тоску снимать.

Я тоже ведь телёнок, вернее, я телец,

А, значит, твой ребёнок – плохой, вообще подлец!

Стою, лечу душонку, слагаю этот стих,

А сам мечу тушёнку из братьев из твоих…

Прости меня, богиня – я слабый человек.

Святится твоё вымя и присно и вовек!

Ода учителям

В жестокий век всеобщего разврата,

Когда все ценности застигнуты врасплох,

На небе заскрипели Божьи врата,

И вышел опечалившийся Бог.

Он выдал обништявшемуся Орску

Немного душ для избранных людей

И эту упомянутую горстку

Назвал своим полком учителей.

Они могли б, используя таланты,

Достичь больших коммерческих высот:

Лосины продавать, колбасы, «фанты»

И жить беспечно, сладко круглый год.

Питаться каждый день икрой зернистой,

На «вольвах» разъезжать, но только- нет!

Они другой избрали путь – тернистый!

И это парадокс, беспрецедент!

В убогом, закопчённом городишке

Они работают за пару медяков,

Чтоб орские ништястные детишки

Не выросли в огромных ништяков.

Покл о нимся же им за их усердье,

За черный и невидимый их труд!

От добрых их сердец и от предсердий

Да расцветёт заиленный наш пруд!

Ода салу

О! Сало – древнее из див! Ничтожен голос мой хвалебный,

Ведь для меня, покуда жив,

Два чуда – ты и л о моть хлебный!

О, как прекрасна белизна твоих боков, томим желаньем,

Готов стоять я допоздна и повторять в любви признанья.

В твоих прожилках вижу я черты прекрасные богини

И, с робким трепетом жуя, я слышу райский запах в тмине.

О, сколько хлопот и забот претерпим мы, но твёрдо зная,

Ведя свинью на эшафот, тебя увидим, дщерь нагая.

Забрав свиную жизнь, тобой других мы сотни продолжаем.

Дрожащей любящей рукой тебя мы в соль запеленаем,

Лелеять будем и хол и ть, и щедро сыпать зёрна тмина,

Ведь без тебя нам, может быть, не слухать песен Украины.

Да разве б были мы такими, когда б не знали мы тебя,

Такими сильными, большими, вор о гов всех своих рубя.

Кто не знаком с тобой, тот дохлый:

Китаец, турок, перс, монгол,

Вьетнамец, как тростинка сохлый,

А як прекрасен наш хохол!

Румяны щеки, шея бычья, тобой, горилку закусив,

Он, к всем болезням безразличный,

Здоров, могуч, умён, красив.

Так процветай во все века, союз свиньи и человека!

Хоть жизнь твоя невелика – ты остаёшься чудом века!

Ты – пищи нашей божество!

Кумир хохлов, бульб а шей, русских…

Прощай, святое вещество.

Закончен стих, а мне … так грустно.

Ода гранёному стакану

О, как воспеть тебя, стакан –

Сосуд блаженства и страданий!

Чарует взор упругий стан,

Одетый в блеск весёлых граней.

В тебе и кубка строгий нрав,

И рюмки девичья стыдливость.

Законы влаги все поправ,

Ты служишь сразу всем на милость.

Когда из кубка пьют вино,
Бокал шампанским наполняют,

Слегка смочив у рюмки дно,

Коньяк французский наливают,

Когда ковшом черпают квас,

А в кружке пенится игриво

Златое пиво, ты ж у нас –

Один, браток, неприхотливый.

Чем наполняем мы тебя,

Трудяга скромный, неприметный?!

Ты не подумай, мы – любя,

Ведь ты ж единственный приветный.

Что эта рюмка – холодна!

Надменна торжеств всех царица,

Закончен пир – она одна

Стоит в серванте и пылится.

Боец лихой - пивной бокал!

Ты не смотри, что он громадный,

Пивбар закрыт и он бока

Несёт лечить в свой шкаф прохладный.

Один лишь ты всегда при нас –

Вот в зной ты жажду утоляешь,

А вот в студёный зимний час

Нас теплотою наполняешь.

Неважно, что за «теплота» -

Вино, коньяк, настойка, водка.

Не спирт течёт, а доброта,

В мужские страждущие глотки.

Спасибо, друг, за доброту,

За наши общие невзгоды.

Скажу, подняв тебя ко рту: -

Здоровья, брат, тебе на годы!

…А что лосьоны иногда,

Одеколоны, примы, клеи

В тебя вливаем – не беда.

Пусть все микробы околеют.

Ты извини нас, добрый джин,

Скажи-ка честно – лучше б было

Какой-нибудь вонючий джинн

В тебя вливать – да ты б нам в рыло!

А виски иль Гавана-клуб?

(Не бензобак ведь ты же, право?)

Ну дай поглажу тебе чуб.

Скажи, казак, ведь мы же правы?!

Вот так-то, милый человек,

Отбрось тревоги и сомненья,

Друзья и братья мы навек,

Стекла великое творенье!

Давай наполним же тебя

И выпьем рюмкам всем на злобу,

Да так, чтоб пар валил, клубя

От всех и макро- и микробов!

Лионэлу Мэсси

(обладателю 4-х золотых бутс)

В далёкой Аргентине жил мальчик Лионэл,

Считал коряги в тине, весь день лианы ел.

А лет через 15 стал лучший футболист,

Хотят его помацать политик и артист,

Соперники, и даже великий Платини

Ему однажды скажет: - Лучонки плотяни!

Делжи вот – мяч и бутса! Молодчик, вэри вэлл!

А эти пусть… пасутся! Ты лучший, Лионэл!

И вот он стал как Брежнев - четырежды герой.

У нас же всё как прежде - привычный геморрой:

Глядит Андрей Аршавин на Мэссей и Инъест,

Ногой в пакете шарит и злобно… чипсы ест.

***

Я подарю тебе бюстгальтер из ладоней

И пеньюар из поцелуев неземных.

Когда жара или когда дожди долдонят,

Ты вспоминай меня, примеривая их.

А тапочки сошью из нежных песен,

Тугими рифмами твой стан стяну в корсет,

И он тебе совсем не будет тесен.

Ты только… выключай быстрее свет.

Светлане Смагиной и её «птичкам»

Милые, добрые, славные девочки:

Рученьки-прутики, пальчики-веточки,

Глазки-смородинки, губки-малиночки…

Оленьки, Юленьки, Галеньки, Зиночки.

Щёчки румяные – яблочки спелые.

Наши родные «воронушки белые»!

Я, старый дуб (с молодыми побегами)

Вас поздравляю со всеми победами.

Стали и вы теперь, славой увитые.

Так расцветайте же, «КапЛей» политые!

Ценим и любим вас, сдобные пышечки.

Вас недостойные дятлы-мальчишечки!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: