Эстетика Средневековья

История эстетики проблемна, и потому даже краткое ее изложение — трудно. Переходя к эстетике Средневековья, мы сталкиваемся с вопросом: «А была ли она эта эстетика Средневековья?» Ведь церковь либо запрещала, либо уничтожала античную культуру как культуру языческую.

Эстетика как всякая теория возникала на базе уже существующей культуры. А потому в начальный период Средневековья, когда только создавалась новая культура и невежественные народы не нуждались в словесных тонкостях античной цивилизации, она практически не существовала. Воздвигались храмы, украшенные резьбой, фресками и мозаикой языческого образца. Раннее христианство отвергло изящное искусство как таковое, а вместе с ним и его эстетику.

И прошло несколько столетий, прежде чем появились немногочисленные искусствоведческие документы.

Во II и III вв., известными своей борьбой с язычеством, языческое искусство для христиан ассоциировалось языческой ересью. Особенно доставалось театру, который, по мнению христианских теологов того времени, воспитывал в людях чувственность и жестокость. Христианский теолог и философ Тертулиан (160—200) считал, например, что театральное искусство находится под покровительством двух дьяволов страсти и вожделения — Бахуса и Венеры.

С течением времени отношение к классическому искусству постепенно смягчалось и уже в V—VI вв. церковь и христианская идеология начинают использовать классическое искусство в своих целях. Так, сочинения Вергилия были сохранены, потому что, как выяснилось, он предсказал появление Христа, произведения Гомера потому, что его персонажи давали образы для иллюстрации религиозных истин, Витрувия — потому, что учил строить новые церкви, труды Платона, Аристотеля, Плотина — знакомили средневековых мыслителей с логическими категориями и космологией, использование которой оправдывалось религиозными целями; Цицерон учил проповедников красноречию.

Постепенно, реабилитируя античную культуру, средневековая мысль создает и свою собственную эстетику. И современ-

ные данные показывают несправедливость утверждений об отсутствии эстетики в Средние века.

Определение красоты Цицероном приобрело широкую известность в Средние века, и многие отцы церкви определяли ее, следуя за Цицероном. Красота — это пропорциональность частей в сочетании с приятностью окраски (Августин Блаженный); красота — это изящная пропорциональность (Альберт Великий); красота — это поддающееся расчету равенство частей ^Бонавен-тура); красота — это понятие, включающее три качества: цельность, пропорциональность и яркость (Фома Аквинский).

Там, где средневековые мыслители находили эти качества, там они и находили красоту.

Позаимствовав определение красоты у античных мыслителей, средневековые философы по-новому его применили. Они утверждали, что гармония, которой восхищаются люди, вовсе не является характеристикой самих вещей, а представляет собой отражение их божественного происхождения. Бог запечатлел себя в своих творениях. Созданный Богом мир многообразен. Стремясь к божественному единству, он приобретает гармонию. Гармония в физических предметах прекрасна, ибо она является высшей степенью богоподобного единства.

3.1. Эстетическая концепция Августина Блаженного

Августин Блаженный (354—430) родился в африканской провинции Римской империи в семье патриция, члена городского совета города Тагаста. Родители Августина, имевшие разное вероисповедание, едины были в одном: в стремлении дать сыну хорошее образование. Начальный курс образования он прошел в Тагасте и расположенном вблизи Мадавре, а затем на три года отправлен в риторийскую школу Карфагена.

С детства Августин любил игры, зрелища, театральные представления; в школе он предпочитал занятия поэзией другим наукам. В Карфагене его страсть к театру усилилась.

В 373 г. Августин прочел диалог Цицерона «Гортензий», поразивший его красотой языка и глубиной содержания.

Свидетельством большой культурной эрудиции Августина явилось его итоговое сочинение «О граде Божьем», над которым он работал в течение 13 лет, с 413 по 426 г. Оно показало хорошее знание Августином истории духовной культуры: в сугубо христианском произведении автор цитирует 35 античных авторов. Варрона он цитирует 210 раз, Вергилия — 85, Цицерона — 45,

Платона — 20, Апулея — 27. Он пересказывает идеи Плотина. Библию Августин процитировал 1400 раз.

Находясь под большим влиянием неоплатонизма, Августин воспринимал идею Плотина о красоте мира в целом, несмотря на наличие в нем отдельных несовершенств. Мир прекрасен, потому что сотворен Богом, источником всякой красоты и сам — «высочайшая красота». Искусство дает не реальные образы этой красоты, а лишь ее субстанциальные формы, и потому должно нравиться не само произведение искусства, а заключенная в нем божественная идея.

Эстетика Августина аскетична. В «Исповеди» Августин признается, что ему очень нравится церковное пение, но он, боясь им увлечься больше, чем предметом песнопения, осознавая свой грех, желал бы лучше певца не слышать.

В ранней христианской культуре присутствуетпонятие «символ», и Августин его использует в определении красоты. Красота, по Августину, — это символ метафизического единства ритмического членения и смысла вещей. В своей глубокой сущности красота есть добро и истина, но добро и истина в форме созерцаемой красоты воспринимаются чувственно. Красота — это то, что будучи увиденным, нравится. Однако она не сама по себе имеет значение, а тот смысл, который в ней заключен.

3.2. Символ, идеал, канон в средневековой эстетике

Мышление символами, как пишет француз-Символизм ский историк Жак Ле Гофф, занимало большое место во всем ментальном оснащении средневекового Запада. Символами мыслили в теологии, в литературе и искусстве. Самые существенные принципы христианства обозначались через целую систему символов. В «Символе веры» и в православии, и в католицизме были сформулированы основные принципы христианства — его учение о триедином Боге: Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух святой. Это учение было зашифровано в символах-знаках, для обозначения которых были созданы изобразительные аналоги: глаз, агнец, голубь¹.

Тайна предмета — в тайне его происхождения, и явление символа и символизма поможет прояснить этимология слова «символ». Происходит это слово от греческого «цимболон», означавшего две половинки предмета, разделенного между двумя людьми. Символ цимболон был намеком на утраченное единст-

¹ Яковлев Е.Г. Эстетика.

М., 1999. — С. 333.

Окно Падеборнского собора с тремя зайцами, образующими ушами треугольник (символ Троицы)

во, взывавшим к высшей скрытой реальности. Каждый предмет рассматривался как изображение чего-то ему соответствующего в сфере более высокого. Каждый предмет становился символом этого более высокого. В Средние века «символизм был универсален» мыслить означало вечно открывать скрытые значения, непрерывно «священнодействовать»'.

Начинался символизм на уровне слов. Назвать вещь уже означало ее объяснить.

Однако символизм не является исключительно характеристикой христианства и средневековой западной культуры. Присущ он также буддизму и мусульманству.

В буддизме в отличие от*ислама символизм возникает довольно рано, обозначая скрытый смысл учения Будды и его жизни. Самым ярким символом здесь является символизирующий учение Будды сияющий круг. Известны также такие буддийские символы, как бык, лев, слон и лошадь, воспроизводящие различные этапы жизненных превращений Будды.

В исламе в течение значительного периода времени символы эстетического характера были представлены слабо. Они появились с развитием мусульманской архитектуры.

... символом божественной, совершенной красоты, выраженной в понятии «джамал», стал купол мечети; символом божественного величия (понятие «джалал») стали минареты; символом божественного имени (понятие «сифат») стали письмена на внешних стенах мечети. В исламе огромное символическое значение имел и зеленый цвет, будучи символом вечного цветения учения Аллаха².

Для христианства огромным хранилищем символов виделась природа. Символичными были минералы, животные и растения. Среди минералов это были драгоценные камни, среди растений — те, что упоминаются в Библии, среди животных — это были экзотические звери-чудовища. На почетном месте в библиотеке Средних веков были лапидарии, бестиарии и флорарии.

Красный сардоникс, например, означал Христа, проливающего свою кровь на кресте за людей; прозрачный берилл, пропускающий свет, — образ христианина, озаренного светом Христа.

¹ Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992. — С. 308.

² Яковлев Е.Г. Указ. соч. С. 332—333.

Особое место в средневековбй символике занимала символика чисел. Структурируя мысль, она стала важнейшим принципом архитектуры. Красоту выводили из пропорциональности, из гармонии, что давало превосходство музыке, основанной на науке чисел. Считалось, что знать музыку — значит знать порядок всех вещей, а архитектор — это композитор.

В эстетике Средневековья большое эстетическое значение имел также свет.

Эстетики считают, что в основе любви средневекового человека к свету лежало не столько очарование видимого света, сколько восхищение перед скрытой энергией и силой, символом которой и был этот видимый свет.

Хорошо известно средневековое пристрастие к ярким цветам. Это был варварский вкус, проявлявшийся в многоцветий статуй и живописи на стенах церквей, магия витражей.

Средневековье, почти лишенное цвета, которым мы любуемся сегодня, пишет Ле Гофф, это результат разрушительного действия времени. Но за цветовой фантасмагорией был страх перед мраком и жажда света, воспринимаемого как спасение.

Красота воспринималась как свет, который являлся знаком благородства.

Идеалом в этом смысле считался средневековый святой, о котором говорили: святой — это существо из света. Вот какое сохранилось описание святой Клары:

Ее ангельское лицо после молитвы становилось еще светлее и прекраснее, так оно сияло радостью. Господь воистину милосердный и щедрый так обласкал светлыми лучами свою бедную маленькую супругу, что божественней свет струился от нее и распространялся вокруг¹.

Свет проистекает из божественного источника, и в конце концов сливается с энергией формы.

Проявление красоты как света — это привлекательность ярких красок и блеска. И это практическое значение в конце концов становится частью философского значения. Вспомним средневековые мозаики, рукописи как примеры этого эстетического света. Но это только внешние символы мощи света. Средневековые мыслители-мистики за этим внешним светом видели непостижимый, более яркий, чем солнце, свет. И концепция Бога как животворного света пришла к Августину и его последователям в результате сложной религиозной и философской истории, и она восходит к ассирийскому, египетскому и иранскому богам,

¹ Ле Гофф Ж. Указ. соч. С. 313.

олицетворявшим как солнце и звезды, так и благотворительную функцию света, дающую жизнь и знание.

Августин проповедовал идею сотворения мира Троицей, но первоисточник у него преисполнен света.

Вознося свет, средневековые мыслители придавали ему три эстетические функции: очаровывает чувства, формирует, приводит в порядок и создает вселенную живых существ, облегчает познание.

Заслуга средневековой культуры и в том, Идеал _{что она СОЗ}дала идею и образ идеала — аб-

солютной нормы. Реальным воплощением этой нормы в исламе был пророк Мухаммед и в христианстве — Христос.

Нельзя согласиться с позицией Е.Г. Яковлева, когда он пишет, что религиозный идеал «направляет мысли и чувства человека в сферу мистических размышлений о потустороннем мире, который только и может быть идеальным и совершенным». Конечно, Яковлев — атеист и как атеист, он не признает ни реального существования Христа, ни реального существенного пророка Мухаммеда. Однако сегодня наукой доказано, что эти личности существовали в земной жизни, и религиозными, и общечеловеческими идеалами они стали благодаря своему идеальному поведению в этом мире, а не в «потустороннем, как пишет Яковлев. Христос в земной жизни продемонстрировал абсолютную любовь к людям, во избавление которых принял мученическую смерть на кресте; а Мухаммед именно в земной жизни показал свою абсолютную верность, прожив 25 лет с женой, которая была на 15 лет старше его, и ни разу, ни разу ей не изменив.

Пытаясь оправдать снижение этического и эстетического жизненного уровня, массовая культура своей снисходительностью ко всякого рода греху фактически пытается доказать, что средневековый идеал — это догма, и что в действительности абсолютного идеала не существует. Но несмотря на все старания СМИ, пропагандирующих в первую очередь греховное падение под видом обыденной нормы, людей в массе своей притягивает идеал. Америка «стояла на голове», осуждая измену Б. Клинтона, а перед М. Горбачевым мир преклонялся за его идеальную верность. И идеал — это не догма, это предел совершенства.

Наряду с символом и идеалом в средневеко-Канон _вои кудьтуре большое значение имел канон.

«Канон» — греческое слово, означающее норму или правило. В средневековой период это означало свод установок, имеющих догматический, обязательный характер. Это регулятор духовной жизни средневекового общества.

¹ Яковлев Е.Г. Указ. соч. С. 338.

Важную роль играл в архитектуре религиозных сооружений. В архитектурном ансамбле буддистского толка канон определял место и характер всех изображений, рельефов и скульптур.

Христианский архитектурный канон диктовал большие плоскости нефов и обязательное присутствие фресок, росписей и витражей.

В мусульманской средневековой архитектуре также существовал канон. Так, в ансамбль мечети обязательно входил минарет, водоем для ритуальных амовений, место для представителей светской и духовной власти, а также специальный зал для женщин.

Обратимся к картине итальянского художника XVI в. В. Кар-паччо. Долгое время считалось, что на ней изображен святой Иероним. Но исследователь старинной музыки и клавесинист А. Майкапар доказал, что это Августин. Сделал он это следующим образом. Он расшифровал и воспроизвел на клависине нотные записи, начертанные на верхнем и нижнем листах, встроенных в раму картины. С верхнего листа сошла духовная музыка — многоголосый канон, с нижнего — светская мелодия. Это было решающим доказательством, потому что именно Августину подходило это живое сопряжение двух музык, заключенных в одну раму: музыка сфер, ставшая музыкой души, и музыка суетного мира, слушаемая, но не слышимая, потому что слушать и слышать только себя, открывшего в себе Бога, — высшее дело умиротворенной души. Урок божественного слова, канонизированный на века. Видеомузыка картины стала музыкой звучащего света, звучащим смыслом, схваченным в собственном жизненном опыте, призванном этот смысл высветлить.

1 лава j£

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: