5 :

.

. . .

:

waitForIframe(0); Лингвистический энциклопедический словарь

← Язык и общество ← | ↑ К оглавлению ↑ | → Языки мира →

Язы́к худо́жественной литерату́ры —

1) язык, на котором создаются художественные произведения (его лексикон, грамматика, фонетика), в некоторых обществах совершенно отличный от повседневного, обиходного («практи­че­ско­го») языка; в этом смысле Я. х. л. — предмет истории языка и истории литературного языка; 2) поэтический язык, система правил, лежащих в основе художе­ствен­ных текстов, как прозаических, так и стихотворных, их создания и прочтения (интерпретации); эти правила всегда отличны от соответ­ству­ю­щих правил обиходного языка, даже когда, как, например, в современном русском языке, лексикон, грамматика и фонетика обоих одни и те же; в этом смысле Я. х. л., выражая эстетическую функцию национального языка, является предметом поэтики, в частности исторической поэтики, а также семиотики, именно — семиотики литературы.

Для 1‑го значения термин «художественная литература» следует понимать расшири­тель­но, включая, для прошлых исторических эпох, и её устные формы (например, поэмы Гомера). Особую проблему составляет язык фольклора; в соответ­ствии со 2‑м значением он включается в Я. х. л.

В обществах, где повседневное общение происходит на диалектах, а общий или литера­тур­ный язык отсутствует, Я. х. л. выступает как особая, «наддиалектная» форма речи. Таков был, как предполагают, язык древнейшей индоевропейской поэзии. В античной Греции язык гомеровских поэм «Илиада» и «Одиссея» также не связан ни с одним территориальным диалектом, он — только язык искусства, эпоса. Сходное положение наблюдается в обществах Востока. Так, в Я. х. л. (так же, как и в литературные языки) Средней Азии — хорезмско-тюркский (язык Золотой Орды; 13—14 вв.), чагатайский и далее на его основе староузбекский (15—19 вв.), старотуркменский (17—19 вв.) и другие существенным компонентом входит древнеуйгурский язык — язык религиозно-философских сочинений, связанных с манихейством и буддизмом, сложившийся к 10 в.

В древних обществах Я. х. л. тесно соотнесён с жанром как видом текстов; зачастую имеется столько различных языков, сколько жанров. Так, в Древнй Индии во 2‑й половине 1‑го тыс. до н. э. языком культа был так называемый ведийский язык — язык Вед, собраний священных гимнов; языком эпической поэзии и науки, а также разговорным языком высших слоёв общества — санскрит (позднее он же стал языком драмы); разговорными диалектами низов были пракриты. В Древней Греции материальными элементами грамматики, лексикона и произношения различались языки эпоса, лирики, трагедии и комедии. Последний больше других включал элементы разговорной речи, сначала Сицилии, затем Аттики.

Это взаимоотношение языка и жанра впоследствии, опосредованным путём, через учения грамматиков александрийской школы и има, дошло вплоть до европейской теории трёх стилей, изначально предусматривавшей связь между предметом изложения, жанром и стилем и соответ­ствен­но регламентировавшей «высокий», «средний» и «низкий» стили. В оссии эта теория была развита и реформирована М. В. Ломоносовым, для которого она послужила главным образом формой выражения результатов его наблюдений над историческим развитием и стилистической органи­за­ци­ей русского литературного языка.

В эпоху Возрождения в Европе ведется борьба за внедрение народного языка в сферу художественной литературы и науки; в романских странах она вылилась в борьбу против латыни; в оссии, особенно в реформе Ломоносова, решительно исключавшего устаревшие книжно-славянские элементы из состава русского литературного языка, — в постепенное вытеснение церковно­сла­вян­ско­го языка.

После того как, победив, народные, национальные языки становятся Я. х. л., последние приобре­та­ют новое качество и начинают развиваться в тесной связи со сменой стилей и методов художественной литературы — классицизма, романтизма, реализма. Особую роль в становлении Я. х. л. в странах Европы сыграл реализм 19 в., поскольку именно в нём предметом изображения, героем литературы стал, наряду с дворянином и буржуа, человек труда, крестьянин, разночинец и рабочий, внеся в её язык особенности своей речи. С реализмом связан окончательный отказ, провозглашённый ещё романтиками, от жанровых перегородок и ограничений. В единую сферу Я. х. л. вовлекаются все пласты, так называемые функцио­наль­ные стили, общенародного языка. По мере утраты Я. х. л. материальных (лексических, грамматических, фонетических) отличий возрастают его отличия как системы правил создания и интерпретации художественных текстов, т. е. как поэтического языка.

В новое время каждое литературное направление и каждый литературный метод — классицизм, романтизм, реализм, натурализм, различные течения модернизма и авангардизма — всегда включа­ли в свои программы утверждение нового отношения к системе выразительных средств, к поэтическому языку, подчёркивая этим свое отличие от других направлений и методов. В этом смысле поучительно сопоставление «литературных манифе­стов» разных направлений (см. также Стиль, Стилистика).

Параллельно процессам развития самого Я. х. л. развивалась и его теория. Уже в античных риториках и поэтиках была осознана двойственность поэтического языка — особенности его материальных средств, тропов, и специфичность его как особого «способа говорения». Эта двойственность отразилась в написании Аристотелем двух различных трактатов: в «Поэтике» он рассматривает поэтический язык с точки зрения его особого предмета, его семантики — соответ­ствия природе, подражания природе (ми́месис); в «иторике» «небытовой» ораторский язык рассматривается безотносительно к предмету, как «способ говорения», строй речи (лексис). иторика, по мысли Аристотеля, есть учение не об объективных предметах и их изображении, а об особой сфере — о мыслимых предметах, возможных и вероятных. Здесь предвосхищены понятия «интенсионального мира», «возможного мира», играющие столь важную роль в современной логике и теории языка.

Концепции «языка как искусства» и «языка искусства» появлялись на протяжении ряда веков в связи с почти каждым новым художественным течением. Во 2‑й половине 19 в. в трудах А. А. Потебни и А. Н. Веселовского, главным образом на материале эпических форм, были заложены основы учения о постоянных признаках поэтического языка и вместе с тем об их различном проявлении в разные исторические эпохи — основы исторической поэтики.

Процессы, происходящие в Я. х. л. в связи со сменой стилей литературы, были детально изучены на материале русского языка В. В. Виноградовым, создавшим особую дисциплину, предметом которой является Я. х. л.

С начала 20 в., первоначально в работах ОПОЯЗа и школы «русского формализма», относительные качества поэтического языка были вполне осознаны теоретически. Я. х. л. каждого направления в истории литературы стал описываться как имманентная система значимых лишь в его рамках «приёмов» и «правил» (работы В. Б. Шкловского, Ю. Н. Тынянова, . О. Якобсона и других). Эти работы были продолжены во французской структуральной школе; в частности, было установлено важное понятие о глобальной значимости каждой данной системы Я. х. л. — «мораль формы» (М. П. Фуко) или «э́тос» поэтического языка (. Барт). Под этими терминами понимается система идей и этических представлений, связанная с пониманием Я. х. л. у данного литературно-художественного направления. Утверждалось, например, что европейский авангардизм, порывая с классическими, романтическими и реалистическими традициями и утверждая «трагическую изоляцию» писателя, одновременно стремится обосновать взгляд на свой поэтический язык как не имеющий традиций, как «нулевую степень письма». Понятие «Я. х. л.» стало осознаваться в одном ряду с такими понятиями, как «стиль научного мышления» определённой эпохи (М. Борн), «научная парадигма» (Т. Кун) и т. п.

Выдвижение на первый план в качестве основного признака Я. х. л. какой-либо одной черты («психологическая образность» в концепции Потебни, «остранение привычного» в концепции русского формализма, «установка на выражение как таковое» в концепции пражской лингвисти­че­ской школы и Якобсона, «типическая образность» в концепциях ряда советских эстетиков) является как раз признаком Я. х. л. данного литературно-художественного течения или метода, к которому принадлежит и данная теоретическая концепция. В целом же Я. х. л. характеризуется совокуп­но­стью и вариативностью названных признаков, выступая как их инвариант.

Как таковой (т. е. инвариантно) Я. х. л. может быть охарактеризован как система языковых средств и правил, в каждую эпоху различных, но равно позволяющих создание воображаемого мира в художественной литературе, «интенсионального, возможного мира» семантики; как особый интенсиональный язык, который строится по законам логики, но с некоторыми специфическими законами семантики. Так, в Я. х. л. (в каждой его данной, относительно закрытой системе — данного произведения, автора, цикла произведений) не действуют правила истинности и ложности высказываний практического языка (предложение «Князь Болконский был на Бородинском поле» ни истинно, ни ложно в экстенсиональном смысле, в отношении к внеязыковой действительности); невозможна, в общем случае, замена синонимами практического языка (нельзя, в контексте романа Л. Н. Толстого, вместо «Князь Болконский увидел лицо Наполеона» сказать «Князь Болконский увидел лицо героя Ста дней»); напротив, допустима более широкая семантическая и лексическая сочетаемость слов и высказываний, синонимическая замена в рамках имплицитных соглашений данного поэтического языка, языка отдельного произведения или автора («А был ли мальчик-то? Может, мальчика-то и не было?» как синоним сомнения в романе М. Горького «Жизнь Клима Самгина») и т. д.

Вместе с тем Я. х. л., язык эстетических ценностей, сам является художественной ценностью. Поэтому, в частности, правила Я. х. л., будучи выражены мастерами слова, предстают как предмет красоты и эстетического наслаждения. Таково, например, определение поэзии (с теоретической точки зрения — определение разрешений на семантическую сочетаемость), данное Ф. Гарсией Лоркой: «Что такое поэзия? А вот что: союз двух слов, о которых никто не подозревал, что они могут соединиться и что, соединившись, они будут выражать новую тайну всякий раз, как их произнесут».

· Потебня А. А., Из записок по теории словесности, Харьков, 1905;

· Тынянов Ю., Якобсон ., Проблемы изучения литературы и языка, «Новый ЛЕФ», 1928, № 12;

· Литературные манифесты. (От символизма к Октябрю), 2 изд., М., 1929;

· Виноградов В. В., История русского языка и история русской литературы в их взаимоотношениях, в его кн.: О художественной прозе, М.—Л., 1930 (переизд.: О языке художественной прозы, в его кн.: Избранные труды, М., 1980);

· его же, О языке художественной литературы, М., 1959;

· его же, О теории художественной речи. М., 1971;

· Фрейденберг О. М., Проблема греческого литературного языка, в кн.: Советское языкознание, т. 1. Л., 1935;

· Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1940;

· Тынянов Ю., Проблема стихотворного языка. Статьи, М., 1965;

· Мукаржовский Я., Литературный язык и поэтический язык, пер. с чеш., в кн.: Пражский лингвистический кружок. Сборник статей, М., 1967;

· Десницкая А. В., Наддиалектные формы устной речи и их роль в истории языка, Л.,1970;

· Вомперский В. П., Стилистическое учение М. В. Ломоносова и теория трёх стилей, М., [1970];

· Лотман Ю. М., Анализ поэтического текста. Структура стиха, Л., 1972;

· Ларин Б. А., О лирике как разновидности художественной речи. (Семантические этюды), в его кн.: Эстетика слова и язык писателя, Л., 1974;

· Бельчиков Ю. А., усский литературный язык во второй половине XIX в., М., 1974;

· Якобсон ., Лингвистика и поэтика, пер. с англ., в кн.: Структурализм: «за» и «против». Сб. статей, М., 1975;

· Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. Поэзия, М., 1977;

· Тодоров Ц., Грамматика повествовательного текста, пер. с франц., «Новое в лингвистике», в. 8. Лингвистика текста, М., 1978;

· Григорьев В. П., Поэтика слова, М., 1979;

· Литературные манифесты западноевропейских романтиков, М., 1980;

· Типы наддиалектных форм языка, М., 1981;

· Никитина С. А., Устная народная культура как лингвистический объект. Известия АН ССС, сер. ЛиЯ, 1982, т. 41, № 5;

· Поэтика. Труды русских и советских поэтических школ, Будапешт, 1982;

· Барт ., Нулевая степень письма, пер. с франц., в кн.: Семиотика, М., 1983;

· Храпченко М. Б., Язык художественной литературы. Ст. 1—2, «Новый мир», 1983, № 9—10;

· Hansen-Löve A. A., Der russische Formalismus. Methodologische Rekonstruktion seiner Entwicklung aus dem Prinzip der Verfremdung, W., 1978;

· Searle J. R., The logical status of fictional discourse, в кн.: Contemporary perspectives in the philosophy of language, [Minneapolis, 1979].

Ю. С. Степанов.

← Язык и общество ← | ↑ К оглавлению ↑ | → Языки мира →

 

<== | ==>
- . | ""

, ? :
vikidalka.ru - 2015-2024 . ! |