Классицизм. Венская школа.

Классицизм - стиль и направление в искусстве XVII - начала XIX вв. Слово это произошло от латинского classicus - образцовый. В основе классицизма лежало убеждение в разумности бытия, в том, что человеческая натура гармонична. Свой идеал классики видели в античном искусстве, которое считали высшей формой совершенства.

К этому времени относятся становление и утверждение национальной школы - в Австрии. Новая школа получила название "венской классической". Величайшими представителями этой школы стали Гайдн, Моцарт и Бетховен. Их творчество явилось высшей стадией развития классицизма. Главным их завоеванием стали также жанры, как сонаты и симфонии.

Любой грамотный человек должен понимать различие между двумя понятиями: классика и классицизм. Под классикой мы подразумеваем образцовые, совершённые произведения искусства. Музыкальной классикой являются сочинения великих композиторов.

В отличии от искусства прошлого, для которого судьба Иисуса всегда была путеводной нитью, искусство нового века посвятило себя жизни обыкновенного человека - его повседневному труду, его удачам и надеждам. Герой - современник стал интересен поэтам, художникам, музыкантам не только когда он молился, предавался глубоким размышлениям или совершал великие подвиги, но и тогда, когда он балагурил с друзьями, пытался разбогатеть или ухаживал за девушками. Трагическое и комическое, легкомысленное и серьёзное в искусстве нового века было идеально уравновешено.

Новый век выдвинул новый идеал - им стал Фигаро, "севильский цирюльник". Этот парикмахер, хитрец и пройдоха, всегда знал, как одурачить господина и добиться своего, и не позволял никому, даже вельможному графу, унижать своё достоинство. Но не только деятель и практик Фигаро занимает мыслящую публику 18 века; на роль идеала претендует и доктор Фауст- учёный, философ, который в поисках истины продал душу дьяволу - Мефистофелю. Фауст понял, что нет ничего прекраснее, чем труд, результаты которого останутся будущим поколениям, и нет такой жертвы, которую нельзя было бы принести ради общего блага. "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой!" - эти слова Фауста повторили бы многие его современники.

Фауст и Фигаро прекрасно соответствовали времени, поскольку в этих персонажах люди видели символ неразрывности мысли и действия: чтобы добиться успеха, оба они старались понять, зачем действовать, какие цели ставить перед собой, и, наконец, составив продуманный план, приступали к исполнению. Людям эпохи классицизма хотелось узнать, по каким законам живёт природа, общество, каждый человек, и, вооружившись знанием, сделать жизнь достойной и счастливой. Благодаря беспредельной вере в возможности человеческого разума и силу знания 18 век стали называть веком Разума или веком Просвещения.

Человек 18 века считал, что разум, на который он привык полагаться, надёжнее веры, которой руководствовались в своей жизни его отцы, деды, прадеды. Поэтому герой века Просвещения не слишком доверял прошлому. Он не любил оглядываться назад и во всём, в том числе и в искусстве, предпочитал новое 6 то, что создано сегодня, казалось ему более совершённым, чем рождённое вчера.

Молодому поколению творчество Баха и Генделя казалось тяжеловесным и преувеличенно серьёзным. Начиная с 30-х годов нового столетия творческая практика уходила всё дальше от барочного стиля, чей расцвет остался в 17 веке.

Всякий оптимист и деятель стремится к тому, что приумножает радость и влечёт к активности - отсюда и музыка 18 века откровенно тяготеет к быстрым темпам, их итальянские обозначения allegro(весело) и vivace (живо) - очень точно выражают господствующий ритм эпохи, её неуклонное движение вперёд. Как и сам человек 18 века, музыка классицизма явно предпочитает радоваться и веселиться, а не грустить и предаваться меланхолии. Поэтому мажорные произведения появляются гораздо чаще минорных.

Идеалы красоты тоже должны были подчиняться законам разума. "Красота - это со размеренность",- говорили древние греки, и под этим изречением подписался бы всякий художник 18 века. И если искусство Древнеё Греции зените славы Афин в 5 веке до нашей эры называли классическим, то по аналогии, по сходству идеалов и убеждений классическим называли и 18 век, а культуру 18 века - культурой классицизма.

Человек 18 века не любил проникать в детали, находить индивидуальное и неповторимое в каждом предмете и природном создании.

Разум царит и в искусстве. Желая подчеркнуть высокое назначение искусства, его общественную и гражданскую роль, французский философ-просветитель Дени Дидро писал: "Каждое произведение ваяния или живописи должно выражать собой какое-либо великое правило жизни, должно поучать".

Театр одновременно был учебником жизни, и самой жизнью. Кроме того, в театре действие в высшей степени упорядочено, размеренно; оно разделено на акты и сцены, те, в свою очередь, расчленена на отдельные реплики персонажей, создавая столь дорогой 18 веку идеал искусства, где всё находится на своём месте и подчинено логическим законам.

Музыка классицизма чрезвычайно театральна, она как будто копирует искусство театра, подражает ему. Мелодии композиторов 18 века даже в музыке, предназначенной для инструментов, напоминают человеческую роль, интонации и жесты актёров, играющих различные роли. Иногда эти мелодии похожи на оперные арии, которые исполняют на сцене актёры-певцы. Разделение классической сонаты и симфонии на крупные разделы - части, в каждой из которых происходит много Музыкальных "событий", подобно делению спектакля на действия и сцены. В музыке классического века часто подразумевается сюжет, некое действие, которое развёртывается перед слушателями так же, как действие театральное развёртывается перед зрителями. Слушателю только остаётся включить воображение и узнать в "музыкальной одежде" персонажей классической комедии или трагедии.

Искусство театра помогает объяснить и большие перемены в исполнении музыки, которые совершились в 18 веке. Раньше, столетие назад, главным местом, где звучала музыка, был храм: в нём человек находился внизу, в огромном пространстве, где музыка как будто помогала ему взглянуть ввысь и посвятить свои мысли Богу. Теперь, в 18 веке, музыка звучит в аристократическом салоне, в бальном зале дворянской усадьбы или на городской площади: отныне музыканты располагаются непосредственно или несколько в отдалении, как актёры на сцене. Слушатель века Просвещения как будто обращается с музыкой "на ты2" и не испытывает больше восторг и робость, которые она ему внушала, когда она звучала в храме.

В музыке 18 века уже нет мощного, торжественного звука органа, уменьшилась роль хора. Музыка классического стиля звучит легко, в ней гораздо меньше звуков, как будто она "меньше весит", чем грузная, многослойная музыка прошлого. Звучание органа и хора сменилось звучанием симфонического оркестра; возвышенные арии уступили место музыке лёгкой, ритмичной и танцевальной.

Франц Йозеф Гайдн

Со времени смерти великого австрийского композитора Йозефа Гайдна прошло почти двести лет. Гайдн прожил долгую жизнь, за которую написал огромное количество произведений: более 100 симфоний, свыше 80 квартетов, 52 сонаты для клавира, почти три десятка опер, оратории и много других произведений. Именно его называют "отцом" симфонии и квартета.

Гайдн родился в 1732 году в местечке Рорау близ Вены. Трудовая семья не могла дать своим детям хорошее образование. Детей в семье было семнадцать. Но зато им привили прочные нравственные понятия, которые подготовили Гайдна к нелегкой самостоятельной жизни.

Семья была музыкальной. Отец будущего композитора, не зная нот, хорошо пел и играл на арфе. Не смотря на то, что музыкальная одаренность детей проявилась очень рано, платить за уроки родители не могли. И будущий знаменитый композитор, у которого был хороший голос, отправился в большой незнакомый город и поступил там певчим в церковный хор. Руководитель хора, во время своей поездки по стране в поисках одаренный мальчиков-певчих, обратил внимание на восьмилетнего Йозефа и с согласия родителей увез его в Вену.

Когда у Гайдна начал ломаться голос, и он больше не был пригоден для пения в хоре, его уволили из капеллы. Гайдн остался без хлеба и крова. Никогда ему не было так трудно. И все же это были счастливые годы. За десять лет упорного труда Гайдн сделал из себя профессионального музыканта. Его мечтой была композиция. Понимая, что его знаний не достаточно, а денег на оплату нет, Гайдн нашел такой выход. Он поступил на службу к крупному композитору того времени Николо Порпора. Молодой человек бесплатно прислуживал ему, чистил по утрам его костюм и башмаки, приводил в порядок его старомодный парик. С трудом добивался он расположения старика и в виде награды получал от него полезные музыкальные советы. Будучи слугой, Гайдн стал внимательным, трудолюбивым учеником.

Благодаря своей удивительной целеустремленности и трудолюбию уже в 1759 году Гайдн получает свою первую постоянную должность придворного капельмейстера у чешского аристократа графа Морцина. А спустя два года получает должность капельмейстера у крупнейшего венгерского магната князя Эстергази.

В обязанности Гайдна входили не только руководство капеллой, исполнение музыки во дворце и церкви. Он должен был обучать музыкантов, следить за дисциплиной, отвечать за инструменты и ноты. А главное он должен был писать по требованию князя симфонии, квартеты. Оперы. Иногда хозяин давал на создание произведения всего лишь день. Только гений Гайдна выручал его в таких ситуациях.

Бессмертные творения, которые Гайдн сочинял в течении тридцати лет при дворе Эстергази, принадлежали не ему. А хозяину, князю. После смерти Николая Эстергази. Прозванного великолепным, все имущество князя, а вместе с ним и творения Гайдна перешли к его наследникам. Те, хоть и не очень ценили музыку, никак не хотели расставаться с рукописями великого композитора. Поэтому одни из них не были напечатаны, другие - утеряны.

И все же такая ограничивающая свободу служба приносила и пользу. Гайдн мог в живом исполнении прослушивать буквально все свои произведения, исправляя все то, что не очень хорошо звучало, и набираясь опыта.

Его называли "папаша Гайдн" и в молодости и в глубокой старости. 30 лет он был "папашей" для музыкантов князя Эстергази, одного из самых богатых людей империи. Его называл "папашей" Моцарт, считавший его своим учителем.

Гайдн был добряком и шутником. И музыка его такая же простая, добрая и шутливая. Эта музыка рассказывала о простой жизни, о природе. Именно Гайдн написал "Детскую" симфонию для игрушечных инструментов: свистулек, трещоток, барабана, детской трубы треугола.

Есть среди его симфоний и печальные. Однажды князь остался в летнем дворце до поздней осени. Стало холодно, музыканты начали болеть, они скучали по своим семьям, видеться с которыми им запрещалось. И тогда Гайдн придумал, как напомнить князю, что музыканты слишком много работают и им надо отдохнуть.

Представьте концерт во дворце князя. Грустно ведут невеселую мелодию скрипки и басы. Проходят первая, вторая, третья, четвертая части. Князь привык к радости, шутливости, веселью в музыке Гайдна, а здесь - сплошная грусть: На пятой части музыканты стали по очереди вставать, гасить свечи у своих пюпитров и уходить. Оркестр продолжа играть, как будто ничего не произошло. В обще скоро на сцене остаются только первая и вторая скрипки. Они играют все печальнее и, наконец, замолкают. Скрипача молча покидают сцену.

Намек был понят, и князь велел переезжать в Эйзенштадт.

В 1791 году умер старый князь Эстергази. Его наследник распустил музыкантов, но отпускать Гайдна не хотел. Гайдн до конца так числился капельмейстером, а молодой князь начислил ему пенсию.

Этот последний период жизни был для Гайдна самым счастливым. Он мог путешествовать, давать концерты, дирижировать своими произведениями. Эти годы были насыщены такими впечатлениями, каких Гайдн не получил за 30 лет службы у Эстергази. Он слушал много новой для себя музыки. В эти годы были созданы монументальные творения - оратории "Сотворение мира" и "Времена года". Дважды композитор посетил Англию, где были написаны "Лондонские" симфонии.

Рассказывают, что:

Однажды в Лондоне Гайдн дирижировал своей симфонией. Любопытные лондонцы покинули свои места в зале и подошли к сцене, чтобы лучше разглядеть знаменитого музыканта. Внезапно с потолка упала большая люстра. Зрители были спасены по воле случая.

Взволнованный Гайдн сказал оркестрантам: "Все-таки моя музыка чего-то стоит, если она спасла жизнь, по меньшей мере тридцати человек".

Как-то утром Гайдн, по английскому обычаю, развлекался тем что обходил лавки. Войдя в нотный магазин, он спросил у хозяина, нет ли у него хороших музыкальных пьес. "Найдется, я только что напечатал великолепную пьесу Гайдна". - "Ну, она-то мне и не нужна, - ответил Гайдн. - Покажите мне лучше что-нибудь другое". - "Нет, сударь, у меня, конечно, есть и другие ноты, но они не для вас", - и поворачивается к покупателю спиной. В этот момент в магазин входит знакомый Гайдна и, здороваясь с ним, называет его по имени. Услышав это, торговец поворачивается и возмущенно говорит вошедшему: "Да, да! Именно Гайдн! А тут вот нашелся человек, который не любит музыку этого великолепного композитора!" Англичанин смеется, все объясняет, и торговец узнает, кто же возражал против Гайдна.

Последние годы жизни Гайдна прошли на окраине Вены, в покое, отдыхе, общении с людьми, почитавшими великого мастера. Умер Гайдн в 1809 году.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: