Quot;Демифологизация" библейских текстов

Последним словом аллегорического или символического толкования Библии явился лозунг демифологизации библейских сказаний, провозглашенный недавно протестантским богословом Рудольфом Бультманом. По поводу этого лозунга в богословской и вообще в буржуазной литературе был поднят большой шум. После выхода в 1948 г. основной работы Бультмана "Керигма и миф" в буржуазной печати даже утверждали, что по своему значению это событие не уступает такому, как выход в свет книги Д. Штрауса "Жизнь Иисуса". Что же проповедует Бультман своей пресловутой демифологизацией?

Он требует отделять керигму (по-гречески керигма означает

провозглашение, проповедь, благую миссию - Heilsbot-schaft) от мифа.

Керигму христианского вероучения следует, по его мнению, принимать и

исповедовать, а мифы - отбросить. Это не значит, что надо отказаться

от Библии как священной книги; она остается таковой, но понимать ее

следует не в мифологическом смысле, ее сказания и легенды надо

трактовать не как сообщения об определенных событиях, имевших

когда-либо место, а в некоем ином смысле.

Мифология, по Бультману, применяет образно-художественные приемы

для выражения "другого мира в терминах этого мира, божественного - в

терминах человеческой жизни, потустороннего - в терминах

посюстороннего". Нельзя считать, что эти приемы точно рассказывают об

исторических событиях так, как последние происходили. И то, что

рассказывается в Библии о действиях бога, надо понимать "не

мифологически, а аналогически", по аналогии с некими другими

событиями. "Мифологию Нового Завета следует рассматривать не со

стороны ее объективирующего содержания представлений

(Vorstellungsgehalt), но со стороны соответствующего этим

представлениям понимания существования (Existenzverstandnis); при

таком понимании истина утверждает веру, которая не обязывает к

признанию картины мира, изображенной в Новом Завете"[Rudolf Bultmann,

Kerygma und Mythos, B. I, Hamburg-Volksdorf 1948, S. 16; цит. по

книге: "Denker und Deuter im heutigen Europa, herausgegeben von Hans

Schwerte und Wilhelm Spengler", Hamburg 1954, S. 83.].

Если понимать Библию не мифологически, а аналогически, то, как

утверждает Бультман, открывается возможность "демифологизировать"

библейские сказания, "сбросить их мифологическую оболочку". При таком

подходе "парадоксы новозаветного учения приводятся к полному решению".

Бультман неоднократно перечисляет ряд весьма конфузных противоречий и

парадоксов, имеющих место в Новом Завете, причем делает вид, что его

"демифологизация" полностью разъясняет их к вящей славе божией и в

соответствии с истиной. На самом деле, конечно, ни та, ни другая цели

не достигаются.

Бультман прямо говорит о своем стремлении найти такую "истину",

которая, не противореча Библии, в то же время не обязывала бы к

признанию тех очевидно несостоятельных библейских легенд, с которыми в

настоящее время трудно согласится даже верующему. Но так как примирить

Библию с истиной невозможно, то богослову приходится прибегать к

словесному туману, в котором делаются неуловимыми ясные очертания

действительной истины. В самом деле, по аналогии с чем следует

толковать библейские сказания? Либо со сказаниями других религий, либо

с некими мистическими "истинами веры", смысл которых вообще недоступен

здравому человеческому разуму. Первое решение Бультман, безусловно, с

негодованием отбросил бы, второе же, видимо, и составляет суть его

концепции. Но во всех случаях эта "новейшая" концепция ничем

существенным не отличается от других разновидностей аллегоризма.

В приведенной выше цитате из книги Бультмана обращает на себя

внимание употребление терминологии, характерной для современной

буржуазной философской школы экзистенциализма. Это не случайно, ибо по

своим философским взглядам Бультман действительно примыкает к

экзистенциалистам. И читатель не должен удивляться поэтому туманности

его точки зрения. Когда он говорит, что в библейских мифах важно не

"объективирующее содержание представлений", а "соответствующее этим

представлениям понимание существования", то он этим только повторяет

идеалистические выверты экзистенциалистов о том, что "существование" -

это не бытие, не объективная реальность, а прежде всего субъективное

сознание человеком его собственного существования. Сами

экзистенциалисты говорят, что эта центральная категория их философии

не поддается более или менее определенному разъяснению и что они

вообще не стремятся к ясности в формулировке своих взглядов. При таких

исходных позициях мистика Филона, Тертуллиана и Бернара Клервосского

при истолковании Библии заменяется или, пожалуй, дополняется не менее

темной и по существу бессмысленной мистикой Ясперса, Габриэля Марселя

и других экзистенциалистов.

Автор лозунга демифологизации стремится отделить Библию от

мифологии всех остальных религий земного шара, показать, что

библейские мифы представляют собой нечто принципиально иное, чем,

например, древнегреческие или ассиро-вавилонские. Но сделать он этого

никак не может. Почему, в самом деле, не демифологизировать любое из

сказаний об Осирисе и Исиде, об Иштар и Мардуке, почему и им нельзя

придать "аналогический" смысл? Произвольность этих приемов совершенно

очевидна. С другой стороны, интересно отметить, что лозунг

демифологизации вызывает явную настороженность со стороны христианских

церковников и богословов. Так, например, в критической статье,

посвященной работам Бультмана, английский богослов Рональд Хепборн

обличает теорию демифологизации последнего в том, что принятое им

"направление мысли заставляет его говорить уклончиво и двусмысленно о

библейских сказаниях"[Ronald W. Hepburn, Demythologizing and the

Problem of Validity, "New Essays in Philosophical Theology, ed. by

Antony Flew and Alasdair Macintyre", London 1955, p. 232.]. Путь

"аналогического", т.е. аллегорического, толкования Библии церковь

всегда считала опасным и чреватым тяжелыми еретическими последствиями.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: