Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






РЕВОЛЮЦИИ 1989 - 1991 годов

КОНЕЦ ЭПОХИ РЕВОЛЮЦИЙ: АНТИРЕВОЛЮЦИОННЫЕ

События 1989 — 1991 гг. в Восточной Европе не только потребовали

пересмотра революционной теории, как полагает Р.Дикс (14), но и заставили

предположить, что сама концепция революции стала анахронизмом. Будучи

отражением краха веры в освободительный потенциал революционного

социализма, они одновременно ознаменовали собой изживание веры в

освободительный потенциал революционного акта как такового. Революционная

эпоха, начавшаяся на заре Современности с разложения феодального порядка и

монолитной религиозной системы и достигшая своего апогея в XVIII в.,

завершилась с упадком модерна как такового. Эра «просветительного

революционизма» окончилась путем революции. Данный парадокс отнюдь не

случаен: революции 1989 г. были антиреволюционными революциями. Говоря

словами ЭЛрато, мы столкнулись здесь с исторически новым явлением — с «

'революциями', отрицающими традиции современных революций» (15, с.611).

События 1989 - 1991 гг. были не контрреволюциями, а именно

антиреволюциями по двум причинам: во-первых, они пытались преодолеть

реальные революции, произошедшие в соответствующих странах в 1917 и 1945

— 1948 гг., и, во-вторых, они полностью отвергли всю логику революционного

мышления, подчинявшую себе воображение европейцев на протяжении почти

двух столетий. Восстания угнетенных и подавляемых, повторю, будут вспыхивать

и впредь, но особый, укоренившейся в конце XVIII в. подход к революции как к

безусловно освободительному акту, сметающему прочь бремя суеверий,

обскурантизма и традиции, чтобы расчистить дорогу к сияющим вершинам

Современности, безвозвратно отошел в прошлое, как и представления о том, что

путем восстания определенный класс сможет добиться реализации неких

всеобщих целей в развитии человечества. Завершение революций в России и в

странах Восточной Европе знаменует собой окончание «просветительного

революционизма» как формы политического действия во всей его полноте*.

* Противоположной точки зрения, согласно которой даже наименее связанная с ценностями Просвещения

революция - Иранская - на деле переняла характерные для европейских революции черты, придерживается

ЭАбраамьян (16).

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ АНТИРЕВОЛЮЦИЙ

Феномен антиреволюции характеризуется рядом особенностей. Первая из

них заключается в том, что в ходе антиреволюций различия между концептами

реформы и революции утрачивают свою традиционную политическую

значимость. В первые годы XX столетия противостояние между революционным и

эволюционным социализмом, между ленинской разновидностью воинствующего

авангардного революционизма и бернштейновской убежденностью в постепенном

смягчении классовой борьбы** являлось определяющим. Сегодня

революционный социализм, будь то в качестве цели или метода, имеет мало

сторонников, а восточноевропейские антикоммунистические движения разрушили

само понятие революции. Даже Горбачев так и не смог точно определить для

себя, была ли перестройка реформой или бескровной революцией^ в конечном

итоге остановился на понятии «революция сверху» (18). Двойственная природа

событий 1989 г. заставила Т.Г.Эша выдумать уродливый термин «рефолюция» (19). Иными словами, появился принципиально новый феномен, который

одновременно является и реформой, и революцией, но в то же время ни тем, ни

другим. Стирание различий между реформой и революцией отражает не только

конвергенцию двух путей преобразования действительности, но и

выхолащивание как революционной идеологии, так и идеологии революции.

** «В наиболее развитых странах мы повсеместно видим, что классовая борьба принимает все более

умеренные формы» (17).

Другая особенность рассматриваемого феномена состоит в том, что хотя

антиреволюция отрицает революцию как метод, она, как ни парадоксально, имеет

в целом более революционные следствия, чем многие так наз. революции.

Используя терминологию Р.Дарендорфа, можно сказать, что последний

революционный акт восточноевропейских обществ заключался в выборе между

открытостью и закрытостью в условиях конститутивной (в противовес

нормальной) фазы политической жизни (20). (Противопоставление

конститутивной и нормальной политики заимствовано у аббата Сиейеса (21),

который проводил различие между “pouvoir constitutant”* и “pouvoirs constitues”**,

отмечая революционно-динамическое воздействие первой на политическую

жизнь***.) Однако (и это будет продемонстрировано ниже при анализе политики

«кризиса») конституционная власть, или нормальная политика, не обязательно

подразумевает полную капитуляцию перед существующим: у нормальной

политики может иметься радикальная грань, модифицирующая изначальное

конституционное устройство. Как показал опыт развития Японии после так наз.

реставрации Мэйдзи (1868 г.), под оболочкой реставрации может происходить

широкомасштабная трансформация общества****. Показательно, что проводимые

в Японии преобразования были рассчитаны на обновление лишь этой страны и не

претендовали на универсальность (Коммунистические революции представляли собой бунт против внешней

стороны Современности в ее западном исполнении и одновременно попытку

осуществить модернизационный проект Просвещения другими способами. Маркс

доказывал, что коммунистическая революция будет последней, поскольку

восстание против последнего эксплуататорского класса положит конец

эксплуатации как таковой. Как оказалось, последней подлинно всемирной

революцией суждено было стать революции антикоммунистической. Однако

антиреволюции были не только универсализирующими — в том смысле, что они

пытались вновь свести воедино происходящие в мире процессы, но и

конкретизирующими, так как были направлены на восстановление местных

традиций. Таким образом, антиреволюция завершила просветительный проект,

но в то же время пошла дальше него, подготавливая путь для отказа от ряда

основополагающих характеристик политики Просвещения.

Искажения действительности, порождаемые попытками втиснуть события

1989 — 1991 гг. в привычную теорию революции, заметить гораздо легче, нежели

те, к которым приводит высказанная недавно точка зрения, что эти события

следует оценивать «как одну из разновидностей буржуазной революции» (24).

Если говорить о конкретных итогах рассматриваемых событий, данная трактовка

верна (в той мере, в какой понятие буржуазной революции вообще имеет смысл), и все же при подобном подходе ускользают многие важные параметры,

относящиеся к направлению изменений. Прежние революции отражали в себе

всю гамму модернистских (либеральных) представлений о прогрессе и

совершенствовании общества. Что же касается восточноевропейских

антиреволюций (равно как и некоторых событий в других частях земного шара,

например, на Филиппинах), то здесь поиски модели лучшего мира велись не в

будущем, а в прошлом или настоящем с вариациями по временной и

пространственной осям. Это были революции маневра, уводящие скорее в

сторону, чем вперед. Системы, против которых они были направлены, уже

достигли уровня Современности, т.е. являлись урбанизированными,

образованными и технологически сложными, но то была своего рода

параллельная Современность, или же, точнее, лжемодернизация. Цель

антиреволюций заключалась именно в том, чтобы вернуть соответствующие

общества в русло основного потока модернизационного процесса. Их

действительно, вслед за Ю.Хабермасом, можно назвать «очистительными

революциями» (25), когда «падение коммунизма является революцией, которая

не заходит и не может зайти достаточно далеко» (15, с. 610). Однако их задача

состояла не в «очищении» революции, а в ее изживании.

«Антиреволюционные» элементы революций 1989 - 1991 гг. частично

объяснялись тем, что эти революции произошли в обстановке, в которой,

согласно Марксу, они и должны были произойти (т.е. в обществах, достигших

высокого уровня модернизации), но были направлены не на преодоление

капитализма, а на восстановление его. Как уже говорилось, тот факт, что они

коснулись модернизированных обществ, резко отличает их от двух основных

типов революций в эпоху раннего и развитого модерна — «буржуазных» (Англия,

Америка, Франция) и «элито-крестьянских» (Россия, Китай)*. В то же время,

отсутствие в затронутых ими обществах классических социологических

характеристик, считающихся обязательными для демократии, значительно

усилило там роль политических акторов. Обусловленная данным

обстоятельством высокая значимость стратегических процессов привела к тому,

что в литературе, посвященной событиям 1989 - 1991 гг., как правило, делается

акцент на изучении всевозможных «соглашений» и различного рода «круглых

столов». Некоторые исследователи говорят даже о «договорных революциях»

или пытаются использовать при их анализе теорию игр (см., напр.: 27).

* О крестьянских революциях см.: 26.

Антиреволюции отличались от традиционных революций и тем, что их

субъектом выступали не элитарная группа интеллектуалов-революционеров, не

доведенная до отчаяния масса эксплуатируемых крестьян или обнищавших

рабочих классического революционного дискурса, а само общество, отражающее

не аморфную бесклассовость прежних споров о «конце идеологии», но

позитивные цели универсального класса Современности. Стратегия, посредством

которой мятеж против коммунизма не только уничтожал старую антиномию

революция/реформа, но и делал ненужными прежние революционные стратегии,

была детально разработана А.Михником. В своей основополагающей статье 1976

г. «Новый эволюционизм» он сформулировал заключение о том, что

коммунистические системы не поддаются реформированию, и предложил

«третью» стратегию, согласно которой гражданское общество, а не государство,

становится одновременно субъектом и объектом преобразований (

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
 | Молодежной общероссийской общественной организации


Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных