Местные (территориальные) диалекты одного и того же языка. Отличия их друг от друга в области фонетики, словарного состава, грамматики.

Диалект — территориально ограниченная форма существования языка.
Они объединяются в говоры: наречия. К диалектной лексике относятся слова, распространение которых ограничено той или иной территорией. Диалекты - это говоры крестьянского населения, до сих пор являющиеся средством устного общения среди значительной части населения. Они имеют фонет., морфолог. и синтакс. особенности, а также специфическую лексику. Эти различия могут быть небольшими, и говорящие на разных диалектах данного языка понимают друг друга (диалекты славян.яз-в); Для др. языков может так сильно отличаться друг от друга, что общение между говорящими затруднено или невозможно (диалект немецкого языка).
В современном немецком языковое влияние диалекта очень заметно. До сих пор ощутима сильная диалектная окраска городского просторечия и разговорной речи вообще. Наиболее отчетливо в лексике, при этом некоторые областные слова проникают в литературу. (на сев. Sonnabend, Sahne, fegen, на юге - Samstag, Rahm, kehren. На севере мясник - Schlachter, на юге - Metzger, в вост. обл. – Fleisher).

Диалекты непригодны в качестве средства общенационального языкового общения. Развитие литературного языка в период национальной жизни народа всегда ведет к резкому ослаблению диалектов и уменьшению числа и активности диалектизмов.
Территориальные диалекты - одна из самых распространенных форм существования языка.
ТД существуют теперь в виде говоров. Говор - это наименьшая территориальная единица языка, обслуживающая жителей населенного пункта (села, деревни) и имеющая отличительные особенности во всех сторонах языковой системы.
См. 4 вопрос

6. Литературный язык. Становление норм литературного языка. «Базовый» диалект.

Литературный язык – это «наддиалектный диалект», вариант общенародного языка, понимаемый как образцовый. Также отличительной чертой литературного языка является то, что в его основе лежит монолог (организованная система обличённых в словесную форму мыслей с целью воздействия на окружающих) в отличие от диалога. Он функционирует в письменной форме (в книгах, периодике, официальных документах и т.д.) и в устной форме (в публичных выступлениях, в театре и кино в радио- и телепередачах). Для него типично наличие сознательно применяемых правил, т.е. нормы. Письменная его разновидность наиболее строго кодифицирована, устная тоже регламентируется (в частности, орфоэпическими нормами), наименее регламентирована его обиходно-разговорная разновидность.

Литературный язык всегда нормативен, поэтому он понятен всем носителям данного языка, в том числе и использующим другой диалект. Но в то же время говорящие на литературном языке всегда в той или иной степени говорят непонятно, затруднённое понимание есть необходимый спутник литературно-культурного говорения, что обусловлено общей сложностью культурной жизни.

Литературный язык нормативен с точки зрения прескриптивной[1] нормы, которая закреплена в разного рода словарях. Отличительная черта литературного языка – наличие языкового идеала у говорящих. Причём этот идеал в высшей степени консервативен, т.к. норма всегда немного позади. Кроме того, он местный, обычно норма формируется на основании столичного диалекта[2] («базовый» диалект). При этом к «базовому» диалекту могут добавляться и элементы других диалектов, но в меньшей степени: так, приняв московское иканье, аканье и др. характерные особенности, русский литературный язык сохраняет и элементы старопетербургской нормы (например, мы говорим кори/чн’/евый, а не кори/шн’/евый) и т.д.

Схема появления литературного языка: конгломерат близкородственных идиомов[3] à в слу исторических, экономических, социальных причин возникает центр à центральный идиом получает престиж и полифункциональность (судопроизводство, наука, пресса и т.д.) à становится официальным языком страны à остальные идиомы становятся диалектами => дифференциация литературного языка и его диалектов производится не по методам лингвистики. Между литературным языком и диалектом существуют разлиичя в области фонетики, грамматики, лексического состава.

Как уже было сказано выше, основными видами языковых норм (все они прескриптивные) являются нормы правописания, произносительная и грамматическая норма. Причины их изменения: 1) стремление к упрощению, к экономии усилий; 2) стремление к отсутствию вариантов, затрудняющих понимание; 3) стремление к логичности и к обусловленности; 4) для орфографии – стремление максимально приблизиться к произношению.

Литературный язык, обслуживающий несколько народов, имеет соответственные варианты. Например, различают британский и американский варианты английского литературного языка.

7. Понятие языкового знака: его свойства. Сходства и различия между языком и искусственными знаковыми системами.

Язык является посредником между человеком и другими семиотическими системами. Это означает, что с помощью языка происходит обучение этим системам, создание и отмена отдельных знаков, а также осуществление введения какого-либо системы и прекращения её действия.

Языковая система используется всеми носителями данного языка, и любой носитель может быть творцом и получателем знаков. Тогда как в других семиотических системах этого нет. Язык как универсальная система знаков, как посредник обладает следующими качествами:

1. Язык обладает способностью к самоописанию, т.е. нет другой семиотической системы, его описывающей.

2. Язык доступен для овладения каждому, поэтому его материал должен быть просто организован и всегда готов к использованию.

3. Содержание языковых знаков обычно такое, которое может быть единообразно и однородно понимаемо носителями языка.

Каждый автор языкового знака должен создавать знак таким образом, чтобы его аудитория могла возможно более точно определить способ создания знака. Количество знаков языка, в силу его посреднической роли всеобщности, не должно быть ограничено.

Асимметрия языкового знака и его значения обусловлена асимметрией языковой единицы, т.е. языкового знака и его значения.

Идею асимметричного дуализма языкового знака высказал Карцевский, суть идеи: обе стороны языковой единицы (означающее и обозначаемое) не являются неподвижными, т.е. соотношение между ними неизбежно нарушается.

Это значит, что постепенно и медленно изменяется звуковой облик слова. И также постепенно, хотя и намного быстрее, изменяется содержание слова. Это приводит к тому, что первоначальное соответствие или симметрия постепенно нарушается и возникает асимметрия. Это делает языковой знак универсальным средством общения.

Согласно Ф. де Соссюру языковой знак - это не связь вещи и ее названия, а совокупность понятия и акустического образа.

Понятие - это обобщенный, схематичный образ предмета в нашем сознании, наиболее важные и характерные черты данного объекта, как бы определение предмета. Например, стул - это сидение с опорой (ножками или ножкой) и спинкой.

Акустический образ - это звуковой идеальный эквивалент звука в нашем сознании. Когда мы произносим слово про себя, не двигая губами и языком, мы воспроизводим акустический образ реального звука.

Обе эти стороны знака имеют психическую сущность, т.е. идеальны и существуют только в нашем сознании.

Акустический образ по отношению к понятию в некоторой степени материален, так как он связан с реальным звуком.

Доводом в пользу идеальности знака служит то, что мы можем говорить сами с собой не двигая ни губами, ни языком, произносить звуки про себя.

Таким образом, знак - двусторонняя психическая сущность, состоящая из означаемого и означающего.

Понятие - означаемое (фр. signifié)

Акустический образ - означающее (фр. signifiant).

Знаковая теория предполагает 4 компонента процесса обозначения.

В нижеследующем примере участвуют следующие компоненты:

1. Само реальное, материальное, настоящее дерево, которое мы хотим обозначить знаком;

2. Идеальное (психическое) понятие как часть знака (обозначаемое);

3. Идеальный (психический) акустический образ как часть знака (обозначающее);

4. Материальное воплощение идеального знака: звуки произнесенного слова дерево, буквы, обозначающие слово дерево.

Деревья могут быть разными, нет двух абсолютно одинаковых берез, произносим слово дерево мы тоже все по-разному (разным тоном, с разным тембром, громко, шепотом и т.д.), пишем также различно (ручкой, карандашом, мелом, разным почерком, на пишущей машинке, компьютере), но двусторонний знак в нашем сознании у всех одинаков, так как он идеален.

Английские лингвисты Чарльз Огден (1889-1957), Айвор Ричардс (1893-1979) в 1923 году в книге «Значение значения» (The Meaning of Meaning) наглядно представили знаковое отношение в виде семантического треугольника (треугольника референции):

· Знак (Symbol), т.е слово в естественном языке;

· Референт (Referent), т.е. предмет, к которому относится знак;

· Отношение, или референция (Reference), т.е. мысль как посредник между символом и референтом, между словом и предметом.

Основание треугольника изображено прерывистой линией. Это означает, что связь между словом и предметом не обязательна, условна, и она невозможна без связи с мыслью и понятием.

Однако знаковое отношение можно выразить и в виде квадрата, если учесть, что второй член треугольника - мысль - может состоять из понятия и коннотата. Понятие - общее для всех носителей данного языка, а коннотат, или коннотация (лат. connotatio - «созначение») - ассоциативное значение, индивидуальное у каждого человека.

Например, «кирпич» у каменщика может ассоциироваться с его с работой, а у пострадавшего прохожего - с перенесенной травмой.

Сходства и различия:

1. Экспоненты морфем и слов, как и экспоненты дорожных и иных знаков, материальны: в процессе речи морфемы и слова воплощаются в звуковой материи, в звучании (а при письменной фиксации — в материальном начертании).

2. Все морфемы и слова обладают, как и неязыковые знаки, тем или иным содержанием: в сознании людей, знающих язык, они связываются с соответствующими предметами и явлениями, вызывают мысль об этих предметах и явлениях и, таким образом, несут опреде-ленную информацию (обычно частицу общей информации, заключенной в высказывании).

3. Подобно неязыковым знакам, морфемы языка и его слова участвуют в разнообразных противопоставлениях, как мы это видели в § 33, 1. Именно в силу противопоставления, как и в искусственных знаковых системах, возможны случаи нулевого экспонента, а у положительных экспонентов не все материальные свойства являются существенными: будет ли слово ворон произнесено басом или дискантом, с «обычным» или с картавым р, это не отразится на его понимании.

4. Как и в искусственных системах, связь между экспонентом и содержанием языкового знака может быть либо чисто условной, либо в какой-то степени мотивированной. Но в языковых знаках изобразительная мотивированность экспонента встречается относительно редко, главным образом в звукоподражательных словах (кукушка, мяукать и т. п.), точнее—в их корневых морфемах (куку-, мяу-). Большинство же знаков языка характеризуется чисто традиционной связью между экспонентом и содержанием (то, что называют «описательной мотиви-рованностью»,— явление другого порядка, см. § 121).

5. Мы видели, что содержание знаков искусственных систем есть отражение в сознании человека предметов, явлений, ситуаций действительности и что знаки эти служат средством обобщения и абстракции. Это в еще большей мере относится к знакам языка, фиксирующим ре-зультаты абстрагирующей работы человеческого мышления. Только так называемые имена собственные (Нева, Эльбрус, Саратов, Софокл) обозначают (и, следовательно, отражают в своем содержании) индивидуальные предметы (определенную реку, определенную гору и т. д.). Все остальные языковые знаки обозначают классы предметов и явлений, и содержание этих знаков представляет собой обобщенное отражение действительности.

Итак, знаки языка во многом сходны со знаками других знаковых систем, искусственно созданных людьми. Сходство это таково, что язык, без сомнения, нужно считать системой знаков и правил их функционирования. Вместе с тем язык — знаковая система особого рода, заметно отличающаяся от искусственных систем.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: