Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Политкорректность на грани абсурда




В Соединенных Штатах издана книга «Полиция языка». В нее включены 500 слов и выражений, которые никогда не встречают­ся в американских школьных и университетских учебниках. Спи­сок поражает. Казалось бы, что может быть предосудительного в таких словах, как «Бог», «ад», «слепой», «старик», «варвар», «до­мохозяйка», «сова», «библиофил», «игрок в гольф»? Оказывается, все они были сочтены «неполиткорректными».

Автор нашумевшей книги -- известный эксперт в области об­разования, профессор Нью-Йоркского университета Диана Ра­вич. Раньше она работала в Министерстве образования, а до это­го — консультантом в администрации Клинтона. Теперь пишет книги. Последняя, которую можно приобрести через Интернет всего за 24 доллара, обещает стать бестселлером.

Казалось, американскую политкорректность, в том числе в области образования, успели «приложить» все кому не лень. Но Равич сумела удивить. Результаты контент-анализа американских учебников, который провела Диана, шокируют. Как выяснилось, авторы, издатели, местные комиссии, занимающиеся контролем учебной литературы, школьные советы подвергают учебники бес­пощадной цензуре.

«Я специально изучала «исключения» из учебников — ту лек­сику, которая или вообще не употребляется, или ее крайне ма­ло. Многие из таких исключений так называемая «Комиссия по вопросам предвзятости и щепетильности» отнесла к категории «необъективных» и «предвзятых», — рассказывает Диана Равич «Известиям». — На самом деле слова, против которых протесто­вала комиссия, большинство людей никогда бы не восприняли как «необъективные». Могу привести пример: из одной книги для средней школы был извлечен рассказ, относящийся к сере­дине XIX века, — о женщине и ее дочери, которые шили одеяло в приданое. Члены комиссии сочли эту историю, «ущемляющей права женщин», поскольку мать и дочь в ней показаны «слабы­ми» и «покорными». Между тем рассказ абсолютно достоверен и вовсе не принижает достоинство женщин. Еще один пример: рассказ об арахисе был исключен под тем предлогом, что существуют люди, у которых аллергия на арахис. Но ведь никто не призывает есть арахис. Неужели нельзя даже читать о нем?!»

Согласно неписаным правилам нельзя упоминать все, что хоть как-то может ущемить права той или иной категории аме­риканцев. А значит, в список запрещенных слов автоматически попадают «яхта» и «игра в поло» (как принижающие достоинст­во тех, кто не принадлежит к элите). «Красотка» вызовет недо­вольство феминисток, «глухой» и «хромой» унижают инвалидов. Совы попали в «черный список» исключительно из-за прожи­вающих в США индейцев навахо: для них любое упоминание птиц — табу.

О Боге и рае вообще говорить не приходится — ведь книги могут попасть в руки атеистов или приверженцев религий, не признающих эти понятия. Если следовать этой логике, утвер­ждает Равич, от знаменитого «Старика и море» Эрнеста Хе­мингуэя вообще ничего не останется. «Старик» — явное преду­беждение против возрастной группы, а «море» покоробит тех, кто живет в глубине континента. Последний пример, может быть, и преувеличение, но факт остается фактом: если амери­канские политкорректные цензоры не уймутся, от книг рано или поздно придется вообще отказаться.

«Конечно, все эти инициативы идут от правительства, — го­ворит Равич. — Администрация просит не использовать опреде­ленные слова, темы, образы и ссылки. Но это касается лишь половых, возрастных стереотипов, ущемления прав этнических меньшинств. Издатели же занимаются самоцензурой, опасаясь снижения тиража». Общая сумма прибыли от издания учебни­ков в США — 4 миллиарда долларов. И издатели боятся поте­рять хотя бы один из них, если содержание книг не понравится покупателям.

«Не обидеть никого — вот главный принцип. Результат — скучные книги, лишенные наглядных примеров, а зачастую и исторической точности. При этом цензура касается в основном книг по литературе и истории. А какая может быть литература без «Старика и море»? Какая может быть история, если дикта­торов начинают называть диктаторами спустя годы после их смерти?» — задает риторический вопрос Равич.

Стремление к политкорректности может сыграть с амери­канской демократией злую шутку. «Именно поэтому я написала книгу, — признается Равич. — Сейчас самоцензура издателей широко практикуется, но люди о ней ничего не знают. Я хочу сделать эти факты достоянием общественности, заставить изда­телей и официальные лица объяснить, какими принципами они руководствуются, вычеркивая те или иные куски из текстов».

(Е. Шестернина, «Известия». 2003. 19 мая)

Упражнение 60*.Прочитайте интервью. Определите тип: интервью-расспрос, интервьюобмен мнениями, интервью-портрет. Докажите, что тема разговора влияет на выбор речевых средств. От­метьте синтаксические и композиционные особенности это­го жанра.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных