РЕЧЬ АДВОКАТА В. И. ПОГАНКИНА В ЗАЩИТУ В.М. ХИЛКОВА

(Калининская областная коллегия адвокатов)

Краткое содержание. В. М. Хилков был предан суду по обвине­нию в преступлении, предусмотренном пп. «б» и «з» ст. 102 УК РСФСР (умышленное убийство из хулиганских побуждений двух или более лиц).

Фабула дела изложена в публикуемой речи, произнесенной в выезд­ной сессии областного суда.

Уважаемые товарищи судьи!

Только что прозвучавшее требование товарища прокуро­ра признать В. М. Хилкова виновным в полном объеме предъявленного обвинения и приговорить к высшей мере наказания - смертной казни - явилось для меня неожиданно­стью, потому что окончательный вывод обвинения по насто­ящему делу не только не согласуется с материалами, бывшими предметом судебного исследования, но и противоречит им.

На первый взгляд трудно найти слова в защиту подсудимого.

Кто не ужаснется, выслушав, как нелепо и трагически обо­рвалась жизнь 17-летнего Саши Суворова. Но в этот момент меня подкрепляет не только сознание необходимости выпол­нить свой профессиональный долг, но и надежда на то, что я в какой-то мере помогу вам объяснить поведение Хилкова, после чего позволю себе рассчитывать на снисхождение к нему.

Вы, товарищи судьи, с большим вниманием выслушали по­казания подсудимого, потерпевшего, многочисленных свиде­телей, заключение судебно-медицинского эксперта, и на основе этих доказательств можно представить себе совершенное Хилковым преступление таким, каким оно было в действительности.

20 сентября, село Рамешки. Теплый вечер, напоенный пре­лым запахом опавшей листвы. Компания молодых людей при­ехала в районный центр на поиски развлечения. В д. Воротилово для 17-летних парней не нашлось подходящего занятия. Хотелось, как сказал свидетель Николай Виноградов, чего-то необыкно­венного. Энергия била ключом. Потолкавшись в вестибюле кинотеатра, компания не нашла ничего подходящего для утоле­ния своих интересов. Решено было ехать обратно в деревню.

Собрались у здания типографии в ожидании транспорта. И здесь скучающим, можно сказать, «повезло». Александр Суворов - предводитель сборища, увидел пьяного человека, при­слонившегося к забору. Им оказался Хилков.

Незнакомец, еле державшийся на ногах, Суворову явно не понравился. Нужно найти повод для драки. Самое удобное -подойти и спросить закурить, хотя Саша Суворов сам не курил.

Вместе с Суворовым пошел к забору и Александр Звездин - учащийся ГПТУ.

Слушай, старик, дай закурить.

Валяйте отсюда, щенки.

Смотри, ты не очень-то, по зубам живо схлопочешь. Кровь, смешанная с ядом алкоголя, ударила в виски Хилкова, закипела безрассудная злоба, от которой, по собственному признанию подсудимого, дрожь пошла по всему телу.

Рука поползла в карман, а через несколько мгновений в воздухе блеснуло лезвие ножа.

Такова хронология событий злополучного сентябрьского вечера.

Хулиганские действия подростков и явно неоправданная по своей интенсивности ответная реакция на них Хилкова породили нелепую трагедию, оборвавшую человеческую жизнь.

Проникающее ранение в сердце оказалось для Александ­ра Суворова смертельным.

Звездину также был нанесен ножевой удар, к счастью, не очень опасный.

Эти фактические обстоятельства в процессе судебного следствия установлены показаниями подсудимого свидетелей Березкина, Александра Печуркина и Николая Виноградова.

Сегодня с полным основанием можно сказать о граждан­ской зрелости и порядочности названных свидетелей, кото­рые оказались на месте трагедии случайно, всего не видели, но их правдивый рассказ пролил свет на не уточненные след­ствием обстоятельства дела.

Это особенно важно отметить сейчас, так как потерпев­ший Звездин и его друзья - свидетели Степанов и Еремеев на следствии и в суде давали ложные показания, утверждая, что Хилков совершенно беспричинно пристал к группе ребят и без какого-либо повода применил нож.

Эти показания, положенные в основу обвинения Хилкова, должны быть решительно отвергнуты, и не только потому, что они не согласуются с другими приводимыми доказательствами, но и потому, что в этом деле мы столкнулись с редко встречаю­щимся явлением заранее обдуманного лжесвидетельства.

Когда истекающий кровью Саша Суворов лежал на земле и стонал, его дружки - Звездин, Степанов и Еремеев, обезумевшие от страха, спешно придумывали легенду о своей невиновности.

Никто не хотел вести раненого в больницу, чтобы не ока­заться в числе свидетелей или в числе лиц, причастных к со­вершенному преступлению.

Сделали это, как вы знаете, Александр Печуркин и Нико­лай Виноградов, случайно оказавшиеся на месте происше­ствия. Они же заявили о случившемся в милицию.

Во время следствия и на суде Звездин, Степанов и Ере­меев всячески выгораживали себя, сочиняли небылицы, вы­давая откровенную ложь за искренние показания.

Вы знаете, что они три раза меняли свои легенды, извра­щающие обстоятельства дела.

Вначале они заявили, что вообще не знают, при каких об­стоятельствах погиб Суворов.

Затем сказали, что Хилков напал на группу ребят с целью ограбления и, требуя деньги, нанес ножевые ранения.

В конце следствия и в суде они утверждали, что Хилков совершил преступление беспричинно.

Лгали они, можно сказать, искусно, порой даже убедительно, однако я считаю, что все-таки истина востор­жествовала и сейчас с уверенностью можно сказать, что Хил­ков совершил убийство Суворова и причинил Звездину лег­кие телесные повреждения не беспричинно, не из хулиганс­ких побуждений, а в процессе ссоры, конфликтной ситуации, возникшей по инициативе потерпевших.

В связи с этим ошибочность квалификации действий Хилкова по п.«б» ст. 102 УК РСФСР становится очевидной.

Убийство в драке и в ссоре может квалифицироваться по ст. 102 УК РСФСР лишь в том случае, когда по делу установ­лено, что оно совершено при наличии отягчающих обстоя­тельств, указанных в законе. При отсутствии таких признаков убийство в драке и ссоре, независимо от того, по чьей иници­ативе произошло, должно квалифицироваться по ст. 103.

Это дает защите основание просить вас отвергнуть обвине­ние по п. «б» ст. 102 УК РСФСР, выдвинутое против Хилкова.

В материалах настоящего дела есть заключение судебно-медицинской экспертизы Звездина, из которого усматривает­ся, что последнему в правую подмышечную область нанесено ножевое ранение, отнесенное к разряду легких телесных повреждений, повлекших расстройство здоровья.

Установлено, что это ранение нанес Хилков.

Базируясь на перечисленных фактах, органы следствия считают, что в данном конкретном случае Хилков совершил покушение на убийство Звездина, а с учетом совершенного убийства Суворова его действия квалифицированы по п. «з» ст. 102 УК РСФСР.

Можно ли согласиться с этим?

Думаю, что нельзя.

Покушением на убийство деяние виновного может быть признано лишь в тех случаях, когда оно было непосредствен­но направлено на лишение жизни другого человека и, следова­тельно, совершалось с прямым умыслом.

В настоящем же деле нет достаточных данных, которые подтверждали бы умысел Хилкова на лишение жизни потерпевшего Звездина.

Сам Хилков, как вы слышали, показал, что убивать кого-либо не хотел.

Ни потерпевший Звездин, ни допрошенные по делу свидетели не утверждали, что перед нанесением ранения Хилков высказывал угрозы лишить кого-либо жизни.

Локализация ранения и незначительная сила удара, о которых можно судить по размеру и глубине раны, также не устанавливают наличия у Хилкова умысла на лишение жиз­ни Звездина.

При таких обстоятельствах действия Хилкова по данно­му эпизоду надлежит квалифицировать по фактически наступившим последствиям, т. е. по ч. 1 ст. 112 УК РСФСР.

Убийство же Суворова следует рассматривать как совершенное на почве личных неприязненных отношений, подпадающее под признаки ст. 103 УК РСФСР, предусматри­вающей ответственность за умышленное убийство без отяг­чающих обстоятельств.

Вот почему на основе всех имеющихся в деле доказа­тельств я прихожу к твердому убеждению, что действия Хил­кова по настоящему делу следует квалифицировать по ст. 103 ич. 1 ст. 112 УК РСФСР.

Вы призваны, товарищи судьи, разобраться не только в событии преступления, но и в личности человека, его со­вершившего.

Что представляет собой Хилков, каково его прошлое?

Я не собираюсь говорить об этом много.

Жизнь Хилкова прошла в труде, в добросовестной, безупречной работе. Хилков имеет семью, на его иждивении малолетняя дочь и престарелая мать.

Я не выполнил бы своей задачи до конца, если бы не оста­новился еще на одном важном обстоятельстве, которое может и должно благоприятно отразиться на судьбе подсудимого.

Я имею в виду не только признание Хилковым своей вины, но и явку с повинной.

Протокол, составленный работниками Рамешковского отдела внутренних дел, подтверждает, что сразу после собы­тия преступления Хилков пришел в дежурную часть мили­ции, рассказал о случившемся и передал нож.

Чистосердечное раскаяние и явка с повинной являются обстоятельствами, смягчающими ответственность Хилкова.

Осознав преступление, Хилков с ужасом оглядывается на происшедшее, клеймит позором совершенное им, и, если вы, товарищи судьи, окажете ему снисхождение, я уверен, что он по-иному воспримет жизнь и оправдает ваше доверие.

Справедливость и гуманность советского суда открыва­ют широкие возможности для осужденного встать на путь исправления.

Я изложил все обстоятельства, которые, на мой взгляд, проливают свет на совершенное Хилковым преступление, и если слова защиты я сумел довести до вашего сознания, то буду считать свою задачу выполненной.

Прошу вас, товарищи судьи, при определении Хилкову меры наказания о максимально возможном снисхождении.

Суд переквалифицировал действия Хилкова с пп. «б» и «з» ст. 102 УК РСФСР на ст. 103 (умышленное убийство) и ч. 1 ст. 112 УК РСФСР (умыш­ленные легкие телесные повреждения) и приговорил его к десяти годам лишения свободы.¹

'Слово адвокату / Под ред. К.Н.Апраскина.-М.: Юрид. лит., 1981.— 192 с, с. 136-143.

№ 4

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: